Глава 56

40 лет мне исполнилось в День подарков в 1998 году. По этому поводу Мэриголд организовала для меня вечеринку. За музыку отвечала группа нашего друга, лорда Чарльза Брокета.

Известный как Лорд Брокет из Брокет-Холла, Чарли собрал большую коллекцию Ferrari. И когда у Брокет-Холла начались проблемы с деньгами, Чарли решил, что лучшим выходом будет сымитировать угон машины и потребовать страховку. Поэтому он разобрал машины на детали – полное безумие – и закопал их, но сделал он все настолько плохо, что вскоре его поймали и отправили в тюрьму.

За решеткой он собрал вместе со знакомыми зэками группу под названием The Timelords (остроумно), и теперь они играли на моем сорокалетии. Отличная ночка.

Пожалуй, самым запоминающимся моментом вечера стал эпизод, который произошел, когда во время выступления The Timelords на сцену поднялся Дэймон, а за ним потянулся и Джордж Харрисон. Для Джорджа это был первый выход на сцену на публике за пять лет – с момента обнаружения рака горла и его лечения. Для Оливии, его жены, это событие стало особенно эмоциональным.

Джордж был прекрасным человеком. Его смерть стала для всех нас большой потерей. Как и Айртон, он был одним из тех людей, у которых была своя аура. Было ли это результатом их успеха? Возможно, но это не важно, потому что это делает их теми, кем они являются. Джордж был очень щедрым человеком, глубоким мыслителем, у которого был неординарный и трезвый ум. Помню, как-то в районе двух часов ночи я вышел подышать свежим воздухом вместе с Джорджем, было очень звездное небо, и мы целый час проболтали обо всякой ерунде. В тот момент это казалось значимым – так всегда бывает после нескольких стопок. А на следующее утро совсем не помнишь, о чем вы говорили.

С нетерпением ожидая довольно стабильных правил в сезоне 1999 года, я сосредоточился на понимании концепции существующего автомобиля в попытке добиться от него большего. Таким образом, автомобиль сезона-1999 во многом был эволюционным продолжением предшественника. Роскошь своевременного начала испытаний в аэродинамической трубе – в мае, а не в августе – позволяла нам достичь в аэродинамике значительного прогресса по сравнению с машиной 1998 года.

Мне кажется, самым обсуждаемым событием того сезона стал перелом ног Шумахера в Сильверстоуне. Мика лидировал в чемпионате, но в Кубке конструкторов Ferrari нас немного опережала. На Гран-при Великобритании у Шумахера отказали тормоза, он попал в аварию и сломал ногу, из-за чего пропустил несколько гонок. Это должно было серьезно облегчить нам жизнь. Воспользовались мы этим? Нет. Команда просто уснула. Мы продолжали разбрасываться очками. Мы потеряли концентрацию.

Мой сороковой день рождения с Дэймоном и Джорджем, которые находятся в шоке от моего пения

На «Нюрбургринге», за три гонки до конца сезона, Ferrari представила новые дефлекторы. Они сделали из этого шоу, прикрывая дефлекторы чехлами, когда машина стояла в боксах. Так что рассмотреть внимательно я их не мог – тогда у команд еще не было собственных фотографов-шпионов.

Мы отправились в Малайзию – на предпоследнюю гонку сезона, в которой вернулся Шумахер. Ирвайн выиграл, Шумахер – второй, а Мика – третий. Это вывело Ирвайна в лидеры чемпионата – он на четыре очка опережал Мику, а Ferrari – на первое место Кубка конструкторов, впереди нас на четыре очка.

После гонки мы с Роном пошли в закрытый парк посмотреть на машины. «Смотри, – сказал Рон. – Шины на этой Ferrari незаконны. Они – лысые. Все канавки изношены». Я согласился, но тем временем впервые рассмотрел боковые дефлекторы – и они тоже выглядели незаконно. Почему? Согласно правилам, при взгляде снизу автомобиль должен быть плоским, а это означает, что любая внешняя часть кузова должна иметь под собой прикрывающую ее теневую пластину. Взглянув на дефлекторы Ferrari, мне показалось, что нижняя пластина недостаточно большая, чтобы прикрывать их.

Мы пошли к Чарли Уайтингу, техническому директору FIA. Чарли спустился, посмотрел, вернулся и сказал: «Ну, я не согласен по поводу шин, думаю, они в порядке. А вот эти дефлекторы действительно выглядят странно».

Автомобили оставались в закрытом парке, и вдруг стало известно, что Ferrari исключены из протоколов гонки. Причина: незаконные дефлекторы.

Росс Браун появился в телеэфире и признал, что команда допустила глупую ошибку, да, дефлекторы не соответствуют правилам. И в связи с исключением пилотов Ferrari McLaren покидал гонку обладателем Кубка конструкторов, а Мика – в статусе чемпиона мира.

Но Ferrari опротестовала дисквалификацию. Теперь мы знаем, что подать апелляцию им подсказал Макс Мосли, президент FIA (Международной помощи Ferrari).

Спустя годы я поговорил об этом с Максом, и он заявил, что это мы, McLaren, заманили Ferrari в ловушку. Мол, мы знали, что их дефлекторы нелегальны, но не подавали протеста, пока они не оказались впереди.

Это была полная ерунда. Вплоть до гонки в Малайзии мне так и не удалось должным образом взглянуть на дефлекторы. Но даже если и так, это не меняет того факта, что Ferrari выиграла гонку с несоответствующими правилам дефлекторами.

На фоне последовавшего затем слушания Апелляционного суда даже Испанская инквизиция выглядела бы прилично. К сожалению, я не могу вдаваться в подробности, опасаясь привлечь нежелательное внимание к своим друзьям. Достаточно будет сказать, что Чарли Уайтинг был «в отпуске» и потому не мог заявить о своих выводах. Как бы там ни было, решение судей гонки было отменено, и в мгновение ока мы перестали быть чемпионами. По правде говоря, ошибиться так же, как ошиблась Ferrari, довольно легко, но то, что им за счет своего статуса вновь удалось выйти сухими из воды после исключения из протоколов, меня по-настоящему раздражало. Я абсолютно уверен, что, окажись мы на их месте, нам бы это с рук не сошло. В общем, на финальную гонку мы отправились на нервах и за счет обостренного чувства справедливости были полны решимости бороться.

В тренировках Ирвайн разбил машину в шпильке и в квалификации занял только пятое место. Шумахер завоевал поул, разделив первый ряд с Микой. Это означало, что Ferrari будет пытаться придумать стратегию, которая позволит Ирвайну приблизиться к Микке. У Ирвайна было преимущество в 4 очка, поэтому ему не обязательно было обгонять Хаккинена, но если Мика финиширует вторым, а Ирвайн – пятым, тогда чемпионом бы стал Мика.

В субботу вечером мы сели обсуждать сценарии гонки. Если Шумахер сделает так-то, чем мы будем крыть? А если Ирвайн поступит вот так, как мы должны реагировать? Мика тоже там был – в крошечный выбеленный офис над паддоком «Сузуки» вообще набилось много народу. Час или около того мы обсуждали каждую возможную перипетию гонки, и вдруг Мика молча встал и, не сказав ни слова, вышел из комнаты. Знаете, он был абсолютно прав, сделав это. Все становилось слишком сложным, и таким образом проявилась внутренняя уверенность Мики и финская невозмутимость. Я верю, что он просто подумал: «К черту все это, я просто выиграю гонку». Это был признак того, что у Мики именно тот тип мышления, который отличает великих пилотов. Несмотря на то что всего несколько дней назад ему сказали, что он чемпион, а потом отобрали титул, Мика мог справиться с этим только одним образом: провести последнюю гонку, выдержав прессинг. Очень немногие с этим справились бы.

Мне очень нравился Мика. Он вел себя как образцово-показательный финн, ограничиваясь минимумом слов – пока не пропускал парочку стаканов «финского белого вина» (водки) и использовал максимальное количество слов. С ним было очень приятно работать. Стоило найти время и попытаться понять, чего он хочет от машины, и Мика обязательно вознаграждал это доверие. В конце брифинга он мог просто уйти вплоть до следующей сессии – будь то даже квалификация или гонка – и полностью доверял нам принятие решений – это совершенно иной подход по сравнению с Аленом Простом или Себастьяном Феттелем. Иногда пилот может потеряться в огромном количестве информации и стать за рулем слишком механическим – действовать по бумажке, а не по собственным ощущениям. Впрочем, если посмотреть на результаты, станет ясно, что оба подхода могут работать эффективно.

Мика выиграл гонку. Он прошел Шумахера на старте и оторвался от пелотона. На финише у него был отрыв пять секунд и второй титул чемпиона мира. Ирвайн на полторы минуты отстал от Шумахера и финишировал третьим. Ди-Си, увы, разбил машину, а то сам мог быть третьим.

Кроме того, двойной подиум в финале принес Ferrari Кубок конструкторов – первый с 1983 года, но мы были очень рады за Мику. Он ехал превосходно – по-чемпионски. Его пилотаж был превосходным – настоящий знак чемпиона. Он разгромил Ferrari.

А я? К концу сезона я был изнурен. Инцидент с дефлекторами стал для меня низшей точкой сезона и опустошил меня – и ментально, и физически, я уже не говорю о том, что из-за него треснул мой брак.

В попытке расслабиться мы с Мэриголд уехали. Неделя в Дубае немного помогла, а после этого Рон организовал поездку в Лас-Вегас на бой Леннокса Льюиса с Эвандером Холифилдом. Мы остановились в потрясающем люксе в Bellagio с окнами от пола до потолка и панорамным видом. У нас были места в первом ряду, у Мэриголд и Лизы Деннис были светлые платья. В заляпанном кровью одного из боксеров платье Лиза Деннис визжала от восторга – в истинно калифорнийском, ковбойском стиле. Мэриголд была не так очарована, но поездка получилась потрясающей. И все-таки это был не очень расслабляющий перерыв.