5 ноября

Помм – остров Груа

День всех святых прошел, каникулы скоро кончатся, и Груа опустеет. На улицах – прямо до самого Рождества – снова будет тихо, дождь смоет следы туристов и других случайных людей. Не так уж часто станут приходить к Гвеноле за фаром и к Лоику за тунцовым лярдом, и Лоику не надо будет объяснять парижанам, что кровяные колбасы у него по средам, а в воскресенье – только цыпленок на вертеле. Некому станет толпиться у прилавка Софи-Анн на крытом рынке, меньше станет покупателей у рыбника Тьерри, в обеих булочных и в трех книжных, меньше клиентов на почте и в салоне красоты, никто не займет столики в блинных. Город впадет в спячку.

Ив и Жакота – друзья Жо. Я слышу, как кто-то за их дверью играет на пианино, и жду, когда перестанут, не хочу мешать. Ив дирижирует духовым оркестром Кото-Тунцов, они придумали себе такое название в честь Кошачьего маяка и тунца на шпиле церкви. На Груа были раньше и другие духовые оркестры, ужасно давно – в 1895 году и в 1913-м…

Музыка умолкает, звоню в дверь. Ив открывает.

– Привет, Помм. Тебя Жо прислал?

Мотаю головой. Немножко стесняюсь, но все-таки говорю:

– Я хочу учиться играть… На саксофоне.

– Хочешь, поговорю с одним преподавателем музыки из Лорьяна, он часто сюда приезжает…

– Нет, я хочу, чтобы меня учили вы.

Ив бородатый, он всегда ходит в джинсах и клетчатой рубашке, а глаза у него смеются.

– Помм, музыка – часть моей жизни, я играю на многих инструментах, но не преподаю.

– Пожалуйста! У меня нет денег, но я могу помогать по хозяйству – убирать, гладить, еще могу подстричь газон. Хочу сделать сюрприз.

– Сюрприз?

– Папа когда-то играл на саксофоне. Мы плохо знаем друг друга, и я хочу научиться, чтобы поиграть вместе с ним, если он еще когда-нибудь сюда приедет. Только никто не должен знать – ни мама, ни Жо.

Еле выговорила, а дальше вообще говорить не могу, все слова остаются у меня внутри – там, где сидят чудовища, которые топят острова, и Альбены, которые желают мне подохнуть. Вспоминаю, как папа играл в ночи. Ив смотрит на Жакоту, Жакота на Ива.

– В самом деле хочешь заниматься?

Киваю, мне кажется, очень уверенно. В гостиной Ива полно разных инструментов и везде-везде ноты.

– Открой этот футляр, Помм.

Он показывает на какой-то потрепанный чемоданчик. Приподнимаю крышку. Внутри, на бархате, лежат отдельные части саксофона.

– Он сломался?

– Нет, он спит. Сейчас мы его разбудим.

Ив вынимает из коробки плоскую деревянную палочку и показывает мне:

– Эта деталь сделана из тростника, она называется «трость» или «язычок». Видишь, я беру ее в рот, чтобы увлажнить, потом укладываю сюда, на мундштук, вот так, не на самый край, потом надеваю этот хомутик с двумя винтами, который называется «лигатура» или, чаще, «машинка», – осторожно-осторожно, чтобы не повредить ни трость, ни мундштук, это очень нежные детали, – и закрепляю. Все поняла?

Ничего не поняла, но опять киваю. А Ив разбирает то, что собрал, и кладет детали на стол.

– Теперь твоя очередь. Звук зависит от того, как ты соберешь саксофон. Смотри не сломай трость, она хрупкая.

Пробую, ошибаюсь, Ив снова показывает, как собирать правильно. Это так же сложно, как вязать морские узлы в парусной школе, но если поймать, в чем тут хитрость…

– Следующее, что надо сделать, – надеть мундштук на эску. Вот так, не дальше. Поняла?

Пробую сделать.

– Отлично.

А Ив показывает на две большие части сакса, соединенные между собой:

– Это корпус, а это раструб, а вместе они называются «тело». Ты берешься рукой вот тут, достаешь инструмент из футляра и аккуратно вставляешь эску в корпус. Саксофон – духовой инструмент, хоть он и металлический, но считается деревянным. Этот саксофон – альт.

Ив берет ремешок с крючком на конце, надевает ремешок на шею и прицепляет к крючку сакс. Потом кладет руки так, как папа прошлой ночью, левую сверху, правую снизу, и дует в мундштук. От первого звука я вздрагиваю, а когда Ив перестает играть, у меня здоровенная дырка в сердце.

– В духовом инструменте работает воздух. Вещь, которую я тебе сыграл, называется «Мой любимый из Сен-Жана». Многие наши Кото-Тунцы сроду инструмента в руках не держали, но стоило попробовать – за несколько месяцев занятий научились исполнять этот вальс все вместе.

Ничего себе! Впечатляет…

Ив снимает со своей шеи ремешок и надевает на мою, кладет мою левую руку на верхние клавиши, правую на нижние. Никак не ожидала, что сакс такой тяжелый.

– Да, имей в виду. После того как поиграешь, тебе надо будет почистить саксофон.

– Обтереть? Как лошадь после верховой езды?

Ой! А вдруг Ив меня прогонит за неуважение к саксу? Хотя нет, у них с Жакотой есть кошка, они любят животных.

– Ты первая это заметила, но да, примерно так.

Он очищает эску, засунув внутрь тряпочку на шнурке, а корпус с раструбом обмахивает метелкой из перьев. И объясняет, что внутрь, когда играешь, просачивается слюна.

– А эти клавиши и прищепки зачем?

– Это не клавиши и не прищепки, это клапаны. Когда ты дуешь в мундштук, а пальцами нажимаешь на клапаны, получаются ноты. – Ив смотрит на часы: – Мне пора. У меня репетиция.

– Но вы согласны меня учить?

– Только что у нас был первый урок.

– А я могу что-нибудь сделать для вас вместо оплаты уроков?

– Да. Я дам тебе очень ответственное поручение, и, надеюсь, ты будешь на высоте.

Только бы он не поручил мне гладить! Пылесосить – еще куда ни шло, это я умею лучше. И я, конечно, иногда стригу газон, но мама запрещает мне чистить после этого газонокосилку.

– Я попрошу тебя позаботиться о дедушке, – очень серьезно говорит Ив. – Он однажды меня лечил, и я по гроб жизни его должник. А сейчас я за него боюсь.

– Какая же это услуга! Это же нормальное дело, я люблю дедушку!

– Я буду спокойнее спать, зная, что ты заботишься о нем, следишь, как он. Ну все, мы заключили сделку, решено и подписано. – Ив жмет мне руку.