ГЛАВА 7
Демид проснулся от мягкого прикосновения к щеке. Демид уловил нежный мятный аромат. Демид вспомнил все, что случилось с ним вчера и понял, что счастлив.
Демид открыл глаза и увидел Яну.
С ним случилось то, что он встретил Яну.
Она сидела рядом с ним, на краешке дивана, и улыбалась. На ней была длинная белая майка, а майку украшал рисунок – голубые крылышки с оранжевой надписью "TORONTO FLYERS". Две буковки "R" поднимались соблазнительными бугорками на груди девушки. Майка едва прикрывала длинные загорелые ноги Яны.
Демид понял вдруг, что счастлив не совсем. Что есть еще кое-что, что он может получить, и что сделает его еще более счастливым. Окончательно счастливым.
Если Яна, конечно, захочет.
А она должна захотеть. Она не может не захотеть его.
Но это потом. Потом. Нельзя спешить, потому что счастьем тоже можно подавиться.
– Доброе утро, соня. – Яна наклонилась к Демиду и провела рукой по его волосам.
– Яна… – Дема взял руку девушки и поцеловал ее в ладошку. – Здравствуй, Янка. Значит, ты мне не приснилась?
– Приснилась. Сейчас превращусь в страшное чудовище.
– С голубыми крылышками?
– Вставай, фантазер, – засмеялась Янка. – Я приготовила завтрак.
Демид откинул голову и закрыл глаза.
"О Боже, мечты сбываются. Конечно, это будет пережаренная яичница!"
Он не угадал. Яна соорудила несколько больших бутербродов, переложив колбасу и сыр листиками петрушки. И заварила чай.
Дема сполоснул физиономию в ванной, критически посмотрел на свое отражение в зеркале.
"Да, конечно, не Том Круз. И побриться не мешает. Ладно, двухдневная щетина сейчас в моде!"
Дема бесшумно вошел в кухню. Яна стояла, повернувшись спиной к двери, и смотрела в окно. Мягкий утренний свет проникал сквозь одежду и обрисовывал ее тонкий силуэт. Демид мысленно обвел эту картину в рамку, назвал ее "Девушка, которую я хочу" и повесил на стену в своей комнате.
Яна повернулась, и Демид быстро отвел взгляд, изобразив, что дьявольски заинтересован бутербродами.
– Ну, мистер Холмс, каков ваш план действий? – спросила Яна. Она откусывала от бутерброда небольшие кусочки и запивала их горячим чаем. Взгляд ее был лукавым. Она смотрела на Демида как на забавную зверушку из зоопарка. Так детишки смотрят сквозь толстое поцарапанное стекло на удава, заглатывающего мышь. Дема запихал бутерброд в рот и чавкал, пытаясь запить его чаем и прожевать.
– Ешть ошлишное прежложение. – Дема наконец-то проглотил хлеб и вздохнул свободно. – Берем машину, едем к одному ханурику. Он свихнулся на колдунах и магии. Может быть, он назовет нам пару подходящих людей.
– Ханурик? Это что такое?
– Увидишь – поймешь.
– Дем, – помолчав и собравшись с мыслями, сказала Яна. – Спасибо, что остался со мной переночевать. Мне одной бывает очень страшно.
– Не за что. Это теперь моя обязанность – охранять тебя днем и ночью. Надоем тебе еще до смерти.
– Дема, я спала спокойно? Ничего странного ночью не происходило?
– Нет, вроде бы. А что такое? Что могло случиться?
– Да ничего. Все хорошо. – Яна попыталась изобразить улыбку, но глаза ее не улыбались.
* * *
Они долго петляли по узким улочкам старого Нижнего Новгорода, осторожно переезжая через огромные выбоины, сохранившиеся с незапамятных времен. Большинство домов пережили свой век и вопиюще нуждались в ремонте. Но в самой атмосфере тихих улиц, спрятавшихся в тени тополей, витал неумерший дух российского провинциального гражданства. Многие поколения людей рождались в этих домах, гоняли босоногими пацанами по пыльным обочинам, вырастали, заводили детишек, и незаметно старились. Некогда эти дома принадлежали людям зажиточным – те выстраивали их на зависть бедным соседям, и само строение говорило о солидности хозяина. Отштукатуренный первый этаж с полукруглыми окнами предназначался для кухни, подсобных помещений, а часто и для бакалейной либо скобяной лавчонки. На втором же этаже размещались светелки и гостиная с непременным пузатым самоваром. Выглядывая из окон второго этажа, гордый российский мещанин обозревал окрестности, заполненные мельтешащим людом, и чувствовал себя вознесенным над земной суетой. Увы, за полтора столетия домишки перекосились словно параличные старики. На фоне выступающих за их спинами серых многоэтажных параллелепипедов они выглядели архаично и настороженно. Да и народ жил здесь уже не тот – энергичные жители давно перебрались в новые бетонные кубики и наслаждались горячей водой, канализацией и мусоропроводом. А в обветшавших сырых комнатушках с провисшими потолками ютились старушки, спившиеся мужики, да малоимущие молодые семьи, с отчаянья снявшие по дешевке квартиру и теперь ежечасно бегающие за водой к колонке, чтобы стирать пеленки своего недовольного младенца. Городские власти были не в состоянии расселить отсюда людей и начать новое строительство, ибо в каждой крохотной квартирке оказывалось прописанным такое количество родственников самого разного калибра, что хватило бы заселить целый подъезд девятиэтажного дома.
Демид остановил машину около особнячка, некогда окрашенного в бодрый розовый цвет. Теперь от былой роскоши остались только неровные лишайные пятна, да ажурный козырек над входом, сохранивший один чугунный столб, а с другой стороны подпертый длинным бревном. Покрытие на первом этаже отваливалась большими клочьями, обнажая решетчатую дранку и гнилой деревянный сруб.
Яне, кажется, очень понравилась вся эта экзотика. Она с любопытством озиралась, выйдя из машины. Демид дернул за ручку, и дверь едва не вывалилась из косяка. Дема осторожно приоткрыл ее, из темного коридора потянуло затхлым запахом. Дема поманил Яну рукой и они поднялись по крутой лестнице, настолько расшатанной, что у нее не было сил скрипеть – она издавала только трухлявый шепот. Демид без стука раскрыл дверь, ощетинившуюся космами пакли и крикнул:
– Костя, ты здесь?
Одеяло на диванном матраце, стоявшем без ножек на полу, зашевелилось и высунулась лохматая голова существа неопределенного пола. Худая рука зашарила по полу, нашла очки и водрузила их на нос. Комната была почти свободна от мебели – только вышеупомянутый диван, деревянный стул и сгорбленный письменный стол украшали ее. Везде – на столе, на полу, на подоконнике, лежали книги, газеты, журналы, желтые стопки вырезок. При всей бедности обстановки чувствовался некий порядок, в расположении бумаг был виден смысл, неясная, но определенно существующая цель. Человек, который здесь проживал, не был пропойцей, он просто пренебрегал материальными благами во имя некой идеи.
– Принимай гостей, – сказал Демид. – Познакомься, Яна. Это Константин… – Демид прищурился, пытаясь вспомнить фамилию, но потом оставил это безнадежное дело. – Просто Костя.
– Очень приятно, – мило улыбнулась Яна.
Молодой человек сел на диван, прикрыв тощие ноги одеялом, и смущенно кивнул головой.
– Костя, мы к тебе на две минутки. Нам нужен человек, который хорошо разбирается во всяких колдовских штучках. Дай адресок.
– А я не подхожу? – спросил Костя обиженным тоном.
– Не подходишь. У тебя каша в голове. Давай, давай, шевелись.
Яна укоризненно поглядела на Демида – мол, зачем обижать убогого. Но Дема не собирался тратить целый день на выслушивание костиных бредней, в которых в неразделимый клубок связались НЛО, зеленые человечки, биополе и микролептонные потоки. Он собирался без лишних нежностей выудить информацию и наконец-то заняться делом.
Костя натянул старые тренировочные штаны, смущенно извиваясь под одеялом. Потом встал и подошел к своей священной коллекции.
– Тебя какие колдуны интересуют? Русские? Европейские? Африканские?
– Мадагаскарские! – огрызнулся Демид. – Я же тебе сказал: дай адрес какого-нибудь местного колдуна, и не самого завалящего.
– Хорошо, хорошо, Дема. – Костик начал суетливо рыться в ворохах бумаги и, наконец, выудил потрепанную записную книжку. – Вот, – показал он пальцем адрес. – По-моему, это подойдет. Это бабка Матрена, известная как Мокошь. Живет в двадцати километрах от города. И еще вот этот адрес запиши: это очень умный человек, он может проконсультировать тебя по вопросам магии.
– Спасибо. – Демид записал адреса на бумажке и сунул в карман. На, это тебе. – Он сунул деньги Косте в руку.
– Ой, Дем, не надо. – Костя зарделся. – Ты что, я и так тебе обязан. Ты для меня столько сделал…
– Ничего я для тебя не сделал, если ты так живешь. Бери деньги, а то помрешь тут с голоду. А лучше бросай свою бумажную фанаберию, займись делом. Шизанешься ведь окончательно.
– Дем, ну подожди, я тебе объясню…
– Ничего мне объяснять не нужно. Мы с тобой все выяснили сто лет назад. Если соберешься стать нормальным человеком – звони. Постараюсь помочь. Ну ладно, пока.
Демид похлопал парня по плечу, взгляд его несколько потеплел. Он повернулся к Яне и тихо сказал:
– Пойдем, пока эта избушка не развалилась.
* * *
– Демид, за что ты его так? – грустно спросила Янка.
– Как? Знаешь, сколько я с ним пронянчился? У него же золотые руки, он радист от Бога. Он своими руками может любой "Панасоник" сконструировать и собрать. Еще три года назад у него было все – дом, отличная жена, куча друзей. Но он все это бросил – и ради чего? Ради идиотских штучек, которыми люди морочат друг друга? Не могу я этого понять…
Яна молчала, упрямо сжав губы. Демид несся по загородному шоссе, обгоняя пыхтящие машины и понемногу успокаиваясь. Константин явно не вписывался в его жизненные установки, но не стоило из-за этого так расстраиваться.
"Демид, чего ты добиваешься? – сказал он сам себе. – Хочешь сделать всех людей счастливыми? Ты вбил себе в голову, что являешься самым правильным человеком на свете, а теперь хочешь переделать всех остальных по собственному образцу? Выкинь эту блажь из головы. Все люди устроены по-разному. Каждый выбирает свой собственный путь, и если он предпочитает жить как идиот, пускай так и живет. Не надо лезть к нему в душу и доказывать, что он несчастлив. Он просто избывает свою карму. Ты ведь не Бог, Демид, и не можешь лепить человека по образу своему и подобию. А потому не смей свысока относиться к людям. Помни золотое правило: хочешь сделать человека счастливым – оставь его в покое".
– Хочешь сделать человека счастливым – оставь его в покое, – пробормотал Демид и очнулся. И обнаружил, что несется по дороге с дикой скоростью, полностью утопив педаль газа и обгоняя всех подряд. Автомобили испуганно шарахались в стороны, возмущенно сигналя. Дему прошиб холодный пот. Езда с такой скоростью на машине, у которой в любой момент могут отказать тормоза или рулевое управление – самоубийственное разгильдяйство. Дема резко затормозил и вырулил на обочину.
– Демид, что случилось? – Яна с недоумением смотрела на своего лихого шофера.
– Я даже не заглянул под капот, прежде чем ехать на этой развалине.
Демид вышел из машины и открыл крышку капота. Глаза его полезли на лоб.
– Ничего себе! Янка, что это такое?
– Где?
– Вот это. – Демид ткнул пальцем в железные внутренности жигулей.
– Мотор, я так думаю.
– Это не просто мотор. Это новый мотор! Смотри-ка, сплошное новье. Блестит, как только что с завода. – Демид полез пальцами под масляные шланги, обжигаясь о разогретый металл. – Ничего не течет. Сухо и горячо, как в Каракумах. – Он опустился на четвереньки в дорожную пыль и попытался засунуть голову под машину. – Резина новая… И глушак даже не заржавел. Слушай, что это такое? Опять проделки старого колдуна?
– Демид, что тебе не нравится?
– Мне не нравится? – Демид кряхтя выпрямился. – Да я просто тащусь! Какой-то шутник подменил нашу машину! Взял старый побитый кузов и поставил его на новый Жигуль. Новый, понимаешь, полностью новый!
– Ну, машина ведь побывала в ремонте…
– Не понимаю, какой смысл пересаживать старый кузов на новую несущую часть и мотор. Легче просто взять новую машину…
Демид посмотрел на Яну и понял, что его провели. Янка не смогла удержать серьезную мину и прыснула в кулачок. Потом изобразила скромную улыбку.
– Ну, я просто решила, что лучше оставить для новой машины старую внешность. Это обошлось недорого. Чуть подороже, чем новые Жигули. Я подумала, что так мы будем привлекать меньше внимания.
Демид ошарашенно молчал, не зная, что сказать. Вот это подколка! Хохма стоимостью в его годовой заработок! Нет, он явно недооценил эту девчонку.
– Демид, извини, что я не предупредила тебя. Ну, не молчи.
– Янка, ты чудо. В перьях.
Демид, все еще не веря глазам, плюхнулся на сиденье. Приключения последних дней выбили его из колеи, и когда серый металл нового двигателя тускло блеснул на солнце, ему показалось, что у машины сейчас вырастут клыки или длинный полосатый хвост, хищно бьющий по земле. Он осознал, что живет в ожидании подвоха со стороны любой, пусть даже самой привычной вещи.
– Демид, а куда мы едем?
– К бабке Матрене. Называет себя колдуньей, хотя, по твоей классификации это знахарка.
– А что мы будем там делать?
– Посмотрим. Не думаю, что она такая сильная колдунья, чтобы снять с тебя заклятье. Но, по крайней мере, познакомимся поближе с предметом нашего расследования. Поговорим, поглядим, на что она способна.
"А заодно попробую забраться к ней в мыслишки. Глядишь, и выужу какую-нибудь информацию".
Он давно не занимался этим делом. Путешествие по чужим мозгам (Демид называл его "подглядыванием") отнимало много нервной энергии, да и относился к нему Демид с какой-то брезгливостью. К тому же большинство людей, к которым Демид пытался пролезть в мысли, сразу ощущали беспокойство, иногда даже впадали в панику. И все же стоило вновь заняться этим. Потренироваться для пользы дела.
– Дем, а как мы узнаем, хорошая это знахарка или шарлатанка? Может быть, только время потеряем?
– Ну, если адрес мне дал Костик, это уже неспроста. Конечно, она сходу должна определить, что ты – девушка необычная. Я думаю, что твоя аура должна ее испугать. Если она ничего не почувствует, грош ей цена.
Они свернули на проселочную дорогу и покатили к недалекой деревеньке, оставляя за собой шлейф пыли. На окраине Демид тормознул около сморщенного деда, сидевшего на скамейке и пыхтевшего вонючей самокруткой.
– Добрый день.
– День доброй.
– Не подскажете, где дом бабки Матрены?
– Мокошь-то где живет? Да тута, через три дома будет.
Изба бабки Матрены не слишком отличалась от других домов на улице. Черный сруб без особых изысков не украшали никакие колдовские чудачества, как, например, прибитые крест-накрест лошадиные челюсти или медвежий череп, насаженный на кол. Едва Демид подошел к калитке, из конуры вылетел плечистый лохматый пес, гавкая басисто, но без особого усердия. Хозяйка дома, перекатываясь, прихрамывая на обе ноги, шла из огорода. Большие ее руки с пальцами, искривленными и расплющенными артритом, были испачканы в земле. Глаза из-под старого цветастого платка, повязанного на голову с пиратской лихостью, смотрели на незнакомцев хмуро и подозрительно.
– Добрый день. Не вы ли будете Матрена?
– Ну, я буду. По какому делу приехали – по хорошему или плохому?
– Да вот, вас рекомендовали нам. Нам нужно обследовать девушку… – Демид показал глазами на Яну, стоявшую поодаль и напряженно всматривавшуюся в лицо Мокоши.
– Комендовали? Кто это вас комендовал? Ничаво такого я не делаю, и оставьте стару женщину в покое.
– Извините! Почему вы не хотите иметь с нами дела? Нам очень нужна помощь!
Матрена обернулась.
– Помощь, говоришь? Да никто ей не поможет! Не знаю, чего такое она исделала, но грех на ней лежит великий. Не буду я с ней связываться, да и тебе, мил человек, не советую. Проклята она, загублена.
Демид посмотрел на Яну. Яна стояла, побледнев. Внезапно она крикнула жалобным, срывающимся голосом:
– Матушка, не уходи, Христа ради! Моей вины здесь нет! Пожалей меня! Если ты мне не поможешь, Господь тебе не простит!
Даже пес притих и посмотрел на Яну грустными глазами. Матрена остановилась в раздумье. Потом мотнула головой в сторону дома:
– Ладно, проходите.
В доме пряно пахло травами. По стенам были развешаны пучки сухих растений, обстановка чем-то напомнила Демиду комнату Нади. Только здесь не было примет цивилизации – телевизора, радио, даже электрической лампочки. Очевидно, вечером дом освещался свечами. Яна, входя, поклонилась и трижды перекрестилась на образа. Старуха посмотрела на нее с интересом.
– Ну, мила девица, чего ты хочешь со старой Матрены? Чтоб полечила я тебя или чтоб паренька тебе красивого присушила? Или тоску на кого напустила?
– Полечите меня, бабушка.
– Ишь, куды хватила. Дай-кось, посмотрю я на тебя, девонька. Как зовут-то?
– Яна.
– Яна… Как-то не по-нашему. И разговаривашь не по-нашему. Откуда взялась така?
– Эстонка она… – Демид попробовал встрять в разговор, делая Яне знаки, но бабка яростно сверкнула глазом в его сторону, и Дема заткнулся. Да, что и говорить, залезть без скандала в мозги к такой шустрой бабке было делом немыслимым.
Матрена не спеша водила руками перед девушкой, хмурясь и что-то шепча под нос. Потом вдруг перекрестилась и сплюнула через плечо.
– А ну-ка милка, скидай сорочку-то. Покажь, что у тебя за знак там такой бесовской. Думашь, не вижу? Сымай, сымай, стесняшься, что ли?
Янка смущенно покосилась на Демида, но он молчал. Яна перекрестила руки и стащила майку через голову. Две аккуратные грудки упруго подпрыгнули, и паучок подпрыгнул вместе с ними.
– Изыде дьяволе от дому сего, – пробормотала знахарка. – Никак, сам Агей тебя пожаловал. Его знак-то, не спуташь. Где ж ты, милая, этому супостату дорогу перешла?
Глаза у Демида полезли на лоб. Что угодно он ожидал услышать, но только не это. Чтобы бабка в российской глубинке знала, и не понаслышке, канадского колдуна!..
– А кто такой Агей, матушка? – Демид спросил, ожидая, что старуха снова цыкнет на него. Но Матрена лишь горько усмехнулась.
– Агей-то? Агей и есть. Нежить он, продал диаволу душу вместе со всеми потрохами. Хуже его ни одной собаки не быват. Таких лихоимцев, как он, со старых времен не было. Откуда только взялся на роду человеческом такой паразит каянный!
– А где он живет-то? – осторожно продолжал допытываться Демид.
– А где хошь. Носит его по белу свету, людям на погибель. Нечиста сила не дает ему на месте сидеть, пятки чешет, душу гложет. Но здесь-то давно его не бывало, годов двадцать. Я чаяла, сдох он давно, нехристь поганая. Да видать, нелегко помереть старому ведьмаку, не принимат его земля. – Она повернулась к Яне. – А ты одевайся, ласточка. Говорила я тебе сразу – ничего я для тебе сделать не смогу. Жаль мне тебя, Яна, жаль душу твою христианску, да только не моя это работа. Господь с тобой…
Яна села на скамью и опустила руки на голову.
– Что же мне делать, бедной? Никому я не нужна…
Старушка села рядом с ней, погладила изувеченной рукой.
– Слыхала я, есть на свете такие люди, которые самим Богом приставлены следить за ведьмаками, чтобы не допускали они безобразия. Говорила мне об этом моя бабка: "Гляди, Мотря, не переступай заповедь Божию, не якшайся с бесом, направляй даденную тебе силу на добро. Нето приидет Защитник Господень, и сверзит тебя посохом огненным прямо в пекло!" С тех пор ни от кого я про таких людей не слыхала, и сама язык не распускала. Не знаю, правда это, али нет, но только простой человек тебя от этого заклятия не избавит.
Демид чувствовал, что где-то в воздухе носится конец нити. Той невидимой нити, ухватившись за которую, можно размотать всю логику событий.
– Матрена… Посмотрите меня, пожалуйста. Может, и на мне какой-нибудь сглаз есть?
Старушка подняла голову.
– Нечего тебя смотреть. Тебя, милок, ни сглазить, ни испортить нельзя. По мне, так ты вообще не человек. Нету от тебя ни духа человеческого, ни сияния, ни венца злого. Ты как броней железной закрыт. Не знаю уж, к чему это, пропащая твоя душа или наоборот, добродетель великая, но только не мне тебя судить. Хотя погодь, погодь…
Она взяла коробок и высыпала спички на стол перед Демидом. Он озадаченно глядел на старуху, пытаясь понять, что от него требуется.
– Ну, чего смотришь? Подымай спички-то!
Демид протянул пальцы к столу.
– Да не рукой, бестолочь! – гаркнула бабка. – Взглядом подымай!
Демид вытаращился на спички, чувствуя себя идиотом. Ни малейшего движения на столе не наблюдалось. Мокошь громко зашептала что-то и прикоснулась к рукаву Демида. Вдруг Демид почувствовал приятную легкость в теле, как будто свежий весенний ветер ворвался в душную комнату. Спички медленно поднялись со стола, выстраиваясь в воздухе в сложную многогранную конструкцию. Она медленно поплыла к окну, вращаясь вокруг собственной оси.
Яна вскрикнула и спички с тихим шорохом рассыпались по полу. В комнате наступила глубокая тишина. Демид не выдержал и суеверно перекрестился.
– Как это вам удается? – спросил он Матрену. Бабка смотрела на него с открытым ртом, как на инопланетянина.
– Мне? Господь с тобой! Да ведь это ты их поднял!
– Так. – Демид деловито оперся на стол. – И что же это означает?
– Это означат, что человек ты непростой. Тебе дадена власть над неживыми вещами. От Бога эта власть или от Сатаны, я не знаю. Да только одно я тебе скажу. Если, к примеру, у колдуна есть така власть, то это уж всем колдунам колдун. Он может даже скрозь стены проходить. Необычное это дело. Ну а чтоб доброму человеку такое давалось? Не слышала я об этом… Идите-ка вы, голуби мои, от греха подальше, и не вводите в грех стару бабку Матрену.
Она вытолкала их за дверь, и пес привычно облаял их вслед – не со зла, а подчиняясь служебной необходимости. Демид тихо ругался. Дело не прояснялось, а запутывалось все больше и больше.
Демид мрачно крутил баранку. Машина чувствовала его раздражение – виэжала на поворотах, норовя слететь на обочину, взревывала на подъемах и дергалась, как паралитик, когда Дема переключал скорости.
– Ну, что ты теперь скажешь, Демид?
– Не знаю. У меня такое впечатление, что все люди на свете пытаются доказать мне, что я какой-то необыкновенный, что я обладаю паранормальными способностями, а эта бабка вообще заявила, что я не человек. Ничего себе! Что же я – марсианин, что ли? Или ангел небесный, только без крылышек? Защитник Божий… Может быть, ты считаешь, что я и есть этот Защитник?
– Нет, не считаю. Неужели не понятно: Защитник – это тот человек, который передал мне крест. Живет он где-то в России, его нам и нужно искать.
– Что же он тебе сразу не помог? Снял бы заклятие это чертово, да и дело с концом!
– Наверное, все не так-то просто. Откуда ты знаешь, что он вообще там был? Следов на снегу не оставил, видеть его я не видела. Может быть, только голос его и был?
– А как же крест?
– Вот найдем его, тогда и спросим про крест. Ты мне лучше скажи, что ты думаешь о летающих спичках?
– Бабка дурила нас, это же ясно.
– По-моему, это ты дуришь меня.
– Я? И не думаю. С чего бы это…
– Ты пытаешься скрыть от меня свои способности.
– Какие такие способности?
– Телепатия, телекинез. Ты умеешь это делать.
– Ничего я не умею. Я и слов-то таких не знаю.
– Останови машину, – зло произнесла Яна.
– Зачем?
– Останови! – крикнула Яна. – Почему ты меня не слушаешься? Ты должен слушаться меня, тебе за это деньги платят!
– Ну ладно… – Демид резко вырулил на обочину и затормозил. – Что дальше?
– Выходи!
– Уже увольняешь меня? Быстренько… Не думаю, что твой папа будет доволен.
– Выходи, я сказала!
Демид пожал плечами, открыл дверцу и медленно выполз наружу. Черт, что случилось с девчонкой? Разъярилась как фурия – внезапно, безо всяких видимых причин.
Яна выскочила из машины, хлопнула дверью и подлетела к Демиду. Раскочегарилась она не на шутку. Лицо ее покрылось красными пятнами, кулаки сжались. Демиду показалось, что еще мгновение – и она съездит ему по морде.
– Тихо, тихо… – он отступил на три шага назад. – Спокойно, Яна. Бить меня не нужно, я хороший…
– Ты плохой, нечестный!
– Почему?
– Потому что я не просто так наняла тебя. Когда я увидела, что ты телепат и телекинетик, я сразу поняла, что ты – тот, кто мне нужен. И ты обещал помочь мне. А теперь притворяешься, что ты нормальный человек!
– Я и есть нормальный.
– Ты можешь читать чужие мысли. И можешь двигать предметы без помощи рук.
– Откуда ты знаешь?
– Я это сразу поняла, еще в тот день, когда ты чинил мою машину. Ты тогда попытался залезть в мои мысли. Я это почувствовала – ощущение-то знакомое!
– Ладно, Ян, извини… – Демид изобразил на лице раскаяние. – Больше не буду.
– Подожди, я еще не все сказала. Итак, у меня тогда заглохла машина. Заглохла после того, как проехала мимо тебя, что само по себе уже подозрительно. Я так думаю, что это ты заставил ее остановиться. Дальше ты вызывался мне помочь. И вместо того, чтобы лезть в мотор и копаться в стартере, ты закрыл глаза и начинал медитировать. Это что, нормально? Я видела, что у тебя ничего не получается, и решила как-то помочь. Я достала мой крест и тихонько дотронулась до твоей руки. И машина сразу завелась! Без ключа!
– Стало быть, крест мне тогда помог? И что это значит?
– Я много думала над этим. И поняла. Ты – тот человек, который должен привести меня к Защитнику. Хочешь ты этого или нет, но ты – ключ к разгадке. Я пришла к папе, сказала, что ты спас меня на дороге, что ты умный, сильный, надежный и порядочный, и что он должен нанять тебя в качестве бодигарда. Он проверил данные на тебя, убедился в том, что ты и вправду хорош, и вот ты здесь…
– Ну ладно, сознаюсь, – Демид виновато развел руками. – Я – чертов телепат и хренов телекинетик. И что это меняет? Почему ты решила, что я приведу тебя прямой дорогой к Защитнику?
– Я уже объясняла тебе! Потому что мой крест тебе помог!
– Это случайность…
– Не случайность! – выкрикнула Яна. – Ничего в этом мире не случайно! Это знак свыше! – Яна показала пальцем в небо. – А если ты не хочешь мне помочь, так сразу и говори!
– Я хочу тебе помочь, – тихо сказал Демид. – Очень хочу. Но боюсь, что твоя вера в мою исключительность – всего лишь иллюзия. А иллюзии, как известно, ведут к жестоким разочарованиям.
– Нет, не иллюзия. Я все делаю правильно.
– Завидую твоей уверенности, – сказал Демид. – От души завидую.