Один

Нет, почему мы на самом деле собираемся вместе?

Почему мы собираемся вместе?

Мы собираемся, чтобы решить проблемы, которые не в состоянии решить сами. Мы собираемся, чтобы отметить какое-то событие, обсудить планы на будущее, поделиться своими успехами, установить дружеские и деловые отношения. Мы собираемся, потому что мы нужны друг другу.

Но в этом весь и парадокс: существует столько поводов собраться, что мы часто не можем расставить приоритеты. И когда мы пропускаем этот первый этап – определение точной и ясной цели, – то часто идем на поводу устаревших или ложных представлений о том, как следует организовывать то или иное мероприятие, и в результате испытываем разочарование.

На работе мы целыми днями проводим время за встречами, переговорами и многочасовыми совещаниями, большинство из которых можно было бы заменить электронной перепиской или десятиминутной планеркой.

В образовательных учреждениях мы разрабатываем планы занятий исходя из убеждения, что «учителя учат», вместо того чтобы сначала определить цель обучения. Если, как полагают некоторые сторонники образовательных реформ, дети могут легко – и даже более эффективно – обучаться на видеоматериалах лучших преподавателей мира, то, возможно, обычные уроки было бы разумнее использовать для тестирования полученных знаний, индивидуальных занятий и обучения социализации.

В организациях мы устраиваем фандрайзинговые гала-представления исходя из стереотипов о «благотворительных пожертвованиях». Однако позже мы понимаем, что собранных денег хватило аккурат на то, чтобы покрыть расходы на это мероприятие, и что оно только отвлекло нас от реальных дел, но никак не улучшило финансовое положение.

Когда же нам действительно стоило бы собраться с целью обсудить безопасность местного парка, помочь другу с бизнес-стратегией или просто отдохнуть после тяжелой трудовой недели, нам не приходит это в голову, либо мы слишком заняты, либо не хотим кого-то утруждать, отнимать у людей время. Например, сегодня все чаще приходится слышать о том, что люди просят не устраивать после их смерти похороны.

Короче говоря, наше представление о совместном времяпрепровождении весьма размыто, и мы часто руководствуемся стереотипами, а не собственным мнением. Между тем искусство совместного времяпрепровождения начинается с цели: зачем и когда нам следует собраться?

ФОРМАТ – ЭТО НЕ ЦЕЛЬ

Вспомните последние мероприятия, которые вы организовывали или посещали: нетворкинг, книжный клуб, тренинг и т. и. Если бы я спросила вас (или организаторов) о цели их проведения, то, вероятно, услышала бы стандартный ответ: «Цель мероприятия соответствует его формату». Иными словами, нетворкинг подразумевает установление социальных связей, книжный клуб – чтение и обсуждение книг, тренинг – развитие умений и навыков.

Такая циркулярная логика лежит в основе планирования многих мероприятий.

«Ну и что в этом плохого? – спросите вы. – Разве цель нетворкинга – не создание сети контактов?» В общем, да. Но тогда ваше сетевое мероприятие будет таким, как все: народ тусуется, неуклюже раздает визитки и обрушивает свою «элеваторную» речь на всякого, кто готов ее выслушать. Оно никого не зацепит, а у кого-то может отбить желание посещать подобные мероприятия в будущем. Когда мы не задумываемся об истинных причинах, которые нами движут, то следуем привычным, устоявшимся форматам – и упускаем возможность создать что-то запоминающееся.

Между тем планирование нетворкинга следует начинать с вопросов: «Какую цель мы ставим перед собой? Помочь гостям найти деловых партнеров и клиентов? Помочь людям реализовать свою продукцию/услуги или получить информацию о слабых сторонах своего продукта? Помочь представителям разных сфер деятельности установить полезные контакты?» Ответы на эти вопросы подразумевают разные форматы мероприятия.

Мы же часто действуем наоборот: выбираем вид мероприятия – а вместе с ним и форму его проведения – до того, как четко определим цель. Мы ошибочно полагаем, что знания формата мероприятия – совет директоров, семинар, день рождения, официальный прием – достаточно для его успешного проведения. Это касается не только нетворкинга или рабочего семинара, но и таких архиважных событий, как судебный процесс.

Центр правосудия Red Hook – индустриального района Бруклина – решил пересмотреть одно из самых нелицеприятных мероприятий публичной жизни – судебный процесс. Основанный в 2000 году, на заре кризиса общества и роста преступности, как некоммерческое объединение унифицированной судебной системы штата Нью-Йорк и Центра судебных инноваций, Центр правосудия занимается вопросами реформирования локальной и международной правовой системы. Сотрудники Центра задались целью изменить отношения между обществом и его правовой системой и посмотреть, насколько это окажется эффективным. Для этой цели Центр правосудия сфокусировался на ключевом «мероприятии», где пересекались представители общества и системы правосудия, – судебном заседании.

«Суды лишь усугубляют проблему, когда заводят дело на наркомана, рассматривают его, а потом выставляют этого наркомана на улицу. И мы поступаем так снова и снова. Ситуацию нужно менять» – так охарактеризовала свою роль в традиционном суде главный судья штата Нью-Йорк Джудит С. Кай.

Чтобы изменить результат, организаторам реформ требовалось изменить формат мероприятия. А чтобы определить нужный формат, им нужно было прежде всего отделить категорию, или вид, мероприятия, от его цели, или причины проведения. Для этого они должны были задать себе главный вопрос: в чем заключается цель судебной системы, и как реализовать эту цель в судебном заседании?

Не удивительно, что Центр правосудия привлекал людей, разочарованных форматом мероприятий, которые они проводили в традиционной системе уголовного судопроизводства. В частности, Алекс Калабрезе, возглавивший новый товарищеский суд, признался, что раньше он чувствовал себя ограниченным в выборе решений: «Я мог либо привлечь человека к уголовной ответственности, либо освободить от занимаемой должности».

Руководитель проекта «Центр правосудия», Аманда Берман, до этого работала общественным защитником в Бронксе. «Я вращалась совсем в другом мире, где принято считать, что у всех участников судопроизводства разные цели, задачи и позиции, поэтому общих точек соприкосновения быть не может», – сказала она мне. Многие сотрудники Центра правосудия на определенном этапе пришли к пониманию, что суд в том виде, в котором он существует, не решает проблемы общества. «В традиционной судебной системе ежедневно рассматриваются сотни дел, и слишком часто все решают деньги», – с горечью призналась Аманда. Другими словами, цель судебного процесса сводится к обсуждению меры наказания.

Опасность отождествления категории мероприятия с целью заключается в том, что мероприятие перенимает формат, соответствующий этой категории, и ассоциируется с определенными стереотипами. Центр правосудия Red Hook задался вопросом, всегда ли судопроизводство должно носить состязательный характер, а его участники – занимать непримиримую позицию. Возможно, у всех вовлеченных в судебный процесс – обвиняемых, судей, адвокатов, служащих, свидетелей по делу – есть какая-то высшая и более значимая цель?

Им требовалось разработать мероприятие, направленное не столько на обсуждение и вынесение вердикта, сколько на выяснение и устранение причин девиантного поведения. «Мы применяем проблемный подход. Когда нам поступает иск по вопросам жилищного, семейного или уголовного права, мы первым делом задаем себе вопрос: в чем заключается проблема и как мы ее можем вместе решить?» – объяснила Берман. Они трансформировали стандартное судебное заседание в спор, ведущийся в нескольких юрисдикциях и основанный на принципе «решения правовых проблем».

Центр правосудия разместился в здании заброшенной приходской школы в самом центре Red Hook. «Обычно залы судебных заседаний оформляются в мрачных тонах и обставляются мебелью из темного дерева, чтобы создать гнетущее ощущение “страшного суда”, – рассказала Берман. – Мы же сделали все помещения светлыми, а скамью судьи разместили на уровне глаз ответчиков, чтобы судья мог общаться с людьми на равных, а не взирать на них сверху вниз – как буквально, так и фигурально».

Суд подчиняется единственному судье – Алексу Калабрезе – и обладает юрисдикцией в вопросах гражданского, семейного и уголовного права, которые в обычной системе рассматриваются в трех разных судах. Калабрезе возглавляет все судебные заседания, что позволяет ему быть в курсе каждого дела, знать жизнь своего района. Во многих случаях подсудимого «курирует» социальный работник, который дает полную клиническую оценку подсудимому и помогает лучше понять его жизнь и мотивы тех или иных поступков. Эта комплексная оценка включает злоупотребление психотропами, умственные отклонения, травмы, насилие в семье и другие факторы и может проводиться до первоначального появления в суде, а затем рассматривается судьей, окружным прокурором и защитой. Тем самым Центр правосудия бросил вызов традиционным судам, где эти две процедуры осуществляются раздельно.

И наконец, самое важное и радикальное отличие Центра правосудия от обычных судебных инстанций заключается в том, что судья Калабрезе обладает целым рядом инструментов, позволяющих не просто урегулировать конкретный прецедент, но и предотвратить подобное поведение в будущем. Он применяет индивидуальный подход и на основе клинической оценки, а также собственного видения ситуации может назначить исправительные работы, лечение от наркотической зависимости, помещение в психоневрологический интернат, консультации психотерапевта и т. д. В некоторых случаях единственной альтернативой является традиционное тюремное заключение. «Мы даем им все возможные и невозможные шансы, поэтому, если уж я и отправляю кого-то в тюрьму, они получают в два раза больший срок, чем обычно дают в таких случаях», – сказал Калабрезе в интервью The New York Times.

«Значительная часть нашей работы направлена на то, чтобы помочь осужденным избавиться от наркотической зависимости или других проблем и начать жить праведной жизнью», – добавляет Джерианна Абрайано, бывший начальник прокуратуры округа Кинг. (Сейчас она работает судьей в криминальном суде Манхэттена.) На судебных заседаниях Калабрезе ведет себя скорее как строгий, но заботливый дядюшка, нежели как судья. Он рассматривает каждое дело, вникает во все детали и исправляет неточности прямо в зале заседания, перед ответчиками или обвиняемыми. Он ничего не упускает из виду, находит время лично обратиться к каждому участнику процесса и даже обменяться рукопожатиями, параллельно объясняя людям «логистику» их дела: «Вот видите: здесь черным по белому написано, что если вы не выполните предъявленные вам требования, то вас выселят на улицу. А поскольку никто не хочет, чтобы это произошло, я большим шрифтом написал вверху страницы 12/30». Создается ощущение, что люди здесь сами вершат свои судьбы. Нередко даже можно услышать, как Калабрезе хвалит подсудимых за какой-то прогресс: «Очевидно, для вас это хороший результат. Это также замечательный результат для общества, поэтому мы вам дружно поаплодируем». И все присутствующие в зале – даже полицейские – аплодируют.

Центр правосудия медленно, но верно движется к своей цели. По оценкам независимых экспертов, количество повторных правонарушений, совершенных взрослыми лицами, сократилось на 10 процентов, подростками – на 20 процентов, и только 1 процент осужденных был приговорен к тюремному заключению. «Я работаю в судебной системе почти двадцать лет, и наконец у меня появилась возможность реально помочь оступившемуся человеку и устранить причину той проблемы, которая привела его на скамью подсудимых», – сказал Калабрезе в документальном фильме об этом уникальном проекте. Это стало возможным потому, что команда Центра выработала общую миссию своей совместной деятельности. «Нам удалось определить ряд принципов и конечных целей, которые для всех являются базовыми», – сказала Берман.

И они не стоят на месте. По словам Берман, «это что-то вроде лаборатории, где мы ищем новые, более совершенные подходы к судопроизводству, но при этом всегда остаемся приверженными своей миссии».

Позиционирование себя с экспериментально-исследовательским учреждением освобождает людей от необходимости соответствовать каким-то стандартам. «Мы не думаем о том, как нам следует собираться или как это должно выглядеть», – рассказала мне Берман. – Каждое дело и каждый клиент требуют индивидуального подхода». Такое мышление позволяет им переключить фокус внимания с того, как следует проводить судебное заседание, на то, как его лучше провести. И мы определенно можем взять это на заметку применительно к любым мероприятиям.

Дело в том, что мы беспрекословно следуем традиционным форматам и легко подменяем цель категорией. Это касается не только общественных, но и – пожалуй, даже в большей степени – личных мероприятий, особенно тех, которые со временем стали ритуалом. Благодаря традициям и современным сервисам вроде Pinterest этап определения истинной цели совместного времяпрепровождения часто выпадает из виду. Многие из нас ошибочно полагают, что и так понятно, для чего устраиваются день рождения, свадьба или праздничный ужин. Как результат, наши мероприятия часто не оправдывают наших ожиданий. Когда вы не удосуживаетесь задать себе вопрос, с какой целью вы отмечаете день рождения в этом году и на каком жизненном этапе находитесь сейчас, то упускаете возможность превратить свое мероприятие в источник роста, дружеской поддержки и вдохновения. Вы упускаете возможность помочь себе и другим, а не просто хорошо провести время. Именно так я когда-то поступила, отвадив своего мужа от Baby Shower.

Мы ожидали первенца, и мои подруги предложили это отметить. Как и большинство людей, мы не задумывались о том, почему устраиваем Baby Shower. Мы не раз бывали на подобных мероприятиях, и они уже практически превратились в рутину, а это злейший враг любого мало-мальски значимого мероприятия.

Итак, после согласования даты мои подруги сразу же перешли к планированию.

Я была взволнована. Как оказалось, мой муж Ананд тоже. Более того, он хотел участвовать в празднике.

Сначала я думала, что он шутит, но потом поняла, что нет. Он действительно хотел прийти на наш девичник.

Тогда я не видела в этом смысла, но со временем стала задумываться о том, видел ли в этом смысл мой муж.

Я всегда ценила общение с подругами, но в данном случае оно не было приоритетом. Приоритетом были наши семейные узы. Подойди я к этому мероприятию более серьезно, оно могло бы стать своеобразной вехой в нашей совместной жизни и лучше подготовить нас к новой роли. Я готовилась стать матерью, Ананд – отцом. Но, как верно заметил наш врач, мы превращались из пары в семью, и если бы я тогда об этом подумала, то организовала бы вечеринку, которая помогла бы нам осуществить этот важный переход. Традиционный Baby Shower – это праздник для будущих мам, с играми, песнями, открытием подарков, вязанием носочков и прочими женскими радостями. Он предполагает формат девичника, который сохранился еще с тех времен, когда рождение ребенка и связанные с ним хлопоты были прерогативой матери. Но каким должен быть формат Baby Shower, если его цель больше не отражает существующие представления и реалии? (Может, его даже не следует называть Baby Shower?)

Baby Shower – не единственный вид ритуальных мероприятий, для которых характерен конфликт цели. Свадьбы, бармицва, выпускные вечера и другие знаковые церемонии часто проводятся в духе времен и верований, которые давно канули в Лету.

К примеру, в Индии такой конфликт возникает на почве формы и содержания свадебных обрядов. По традиции, свадебная церемония должна заканчиваться обрядом «7 обетов»: молодожены делают семь кругов (pheras) вокруг священного огня и дают друг другу торжественные клятвы. Это очень зрелищный и значимый для многих индусских семей ритуал, фотографии которого потом развешиваются по всему дому и служат своеобразным примером для подрастающего поколения. Но современная молодежь считает, что слова этих обетов отражают устаревшие взгляды на брак: в первом обете невеста соглашается «всегда быть послушной» и «готовить еду»; женщина клянется оставаться благонравной, в то время как мужчина этого не делает; четыре из семи обетов жениха касаются детей, а все обеты невесты – только будущего супруга; и т. д. Когда молодые люди предлагают изменить ритуал в соответствии со своими ценностями, их родителей это шокирует и обижает до глубины души. Другими словами, во главу угла ставится форма, а не содержание, даже если она больше не служит фактической цели вступления в брак этой пары.

Ритуальные мероприятия не ограничиваются личной сферой вроде детских праздников и свадеб. Они в равной степени затрагивают наши публичные институты. Между тем поначалу многие мероприятия проводились для удовлетворения конкретных потребностей, и уже со временем, в результате многократного повторения, сложилась определенная традиция. Иначе говоря, сначала формулируется потребность: например, найти способ повысить сознательность и информированность избирателей; найти способ заинтересовать отдел продаж новым продуктом; найти способ собрать деньги для нового районного общественного центра. Затем разрабатывается структура мероприятия. Когда такое мероприятие, будь то президентские дебаты, ППП или запуск нового продукта Apple, со временем обретает значимость и повторяется из года в год, его элементы могут стать ритуалами. К слову, люди склонны придавать значимость не только содержанию, но и форме проведения мероприятий (к примеру, на судебных заседаниях всегда используют молоток, а Нью-Йоркская фондовая биржа открывается и закрывается громким звонком). Сам того не осознавая, народ привыкает к этим ритуалам, и со временем сама форма начинает играть роль в формировании чувства принадлежности к группе и своего места в этой группе: мол, мы такие, и мы поступаем вот так. Когда формат мероприятия отражает цель и потребность группы – это замечательно. Однако во многих случаях – как мы это видели на примере судопроизводства – мы продолжаем придерживаться форматов, которые служат устаревшим, а не актуальным целям и потребностям.

Дин Бакет осознал это печальное положение вещей, когда ему, как новому главному редактору The New York Times, поручили провести Page One – собрание, которое считалось чем-то вроде Священного Грааля. Оно началось в 1946 году с обычной планерки и со временем переросло в совещание по подготовке очередного номера. Первая полоса оказывала гипнотический эффект на миллионы американцев, и многие чиновники принимали судьбоносные для страны решения исходя из ленты важнейших новостей. Это был ежедневный документ, способствующий конструктивному национальному диалогу, – причина, по которой люди и посвящают себя журналистике.

На протяжении многих лет Page One проводилось в конференц-зале с массивным круглым столом Короля Артура, куда набивалось порядка 25–30 редакторов. Они с пеной у рта рекламировали свои статьи и доказывали, почему именно их шедевр нужно разместить на первой полосе. Собрание проходило в два этапа: в десять утра и в четыре дня, после чего руководство оглашало подборку статей для следующего номера. По словам редактора The Times, Кайла Мэсси, «вечернее собрание стало каноническим».

К маю 2014 года Бакет понял, что фокус большинства важных мероприятий The New York Times расходится с реальностью его читателей. К тому времени, как он возглавил The Times, люди читали в основном электронную, а не печатную версию газеты, и главная страница сайта явно не «тянула» на титульную; по данным годового отчета Innovation Report за 2014 год, ее посещала «только треть читателей, да и то нерегулярно». Более того, люди все чаще черпали информацию через соцсети, и она была доступна онлайн задолго до выхода печатного издания. Посвящать самое важное совещание The Times первой полосе больше не имело смысла, но для новостной редакции это было делом чести.

Бакету нужно было переориентировать фокус внимания персонала на новую, более релевантную цель и изменить формат собрания в соответствии с новыми реалиями, подобно тому как поступила команда Центра правосудия Red Hook. Он начал с того, что перенес время утреннего собрания на 9:30, а дневное разбил на две части: в 15:30 отбиралась информация для первой полосы, причем значительно меньшим составом, чем раньше, а в 16:00 – для всего номера. Затем он изменил место и форму проведения собрания. В 2017 году была начата модернизация здания, где располагался отдел новостей The Times, и Бакет воспользовался этой возможностью, чтобы усовершенствовать физический формат Page One. Стол Короля Артура убрали и заменили красными круглыми диванами, а сам зал решено было сделать со стеклянными стенами.

Бакет хотел, чтобы утреннее собрание стало реальной дискуссией между журналистами и редакторами и задавало тон на весь день. В своей почтовой рассылке персоналу от 5 мая 2015 года он написал: «Суть в том, чтобы утром максимально оперативно решить рабочие вопросы, в том числе и обсуждение печатной версии, а днем сосредоточиться на содержании следующего номера, независимо от платформы, и спланировать цифровой отчет на следующее утро».

Как изменить культуру и фокус внимания всего отдела новостей? Один из способов – пересмотреть цель и формат совместных мероприятий. «Зацикливаться на печатной версии было нерационально как для наших читателей, так и для журналистов, – сказал мне заместитель главного редактора Сэм Долник. – Мы намеренно изменили форму проведения собраний, чтобы изменить ценности и мышление сотрудников. Мы хотели, чтобы они меньше думали о формате, а больше – о содержании».

Осенью 2017 года я посетила одно из утренних заседаний Page One. Поскольку новый конференц-зал еще не был готов, оно проводилось во временном конференц-зале с большим квадратным столом в центре и десятком зеленых вращающихся стульев вокруг него. Руководство редакции располагалось по одну сторону стола, а редакторы отделов – по другую. С ними по конференц-связи общался руководитель головного офиса в Вашингтоне. Вдоль стены стоял еще один ряд стульев, предназначенный для других сотрудников газеты и их гостей. Телевизор с плоским экраном отображал главную страницу The Times, которая обновлялась каждые несколько минут.

В отличие от традиционных мероприятий подобного рода, которые обычно начинаются с речей, Page One началось с отчета о статистике посещения сайта. Акцент на поведение читателя, а не на выбор редактора – это уже признак перемен. Собрание вел молодой редактор, который давал возможность высказаться всем желающим и задать интересующие их вопросы. В частности, был задан следующий вопрос по теме совершенствования налогового законодательства: «Чем это обернется для состоятельных людей? Думаю, что многих читателей это интересует». Если редактор начинал растекаться мыслию по древу, Бакет сразу же пресекал: «Пожалуйста, не перечисляйте все – только основные моменты». Кроме редакторов, на совещании присутствовали лучшие сотрудники других подразделений – социальных медиа, статистики, аудиокоманды, видеокоманды, команды читательского центра, службы связи – люди, которые ранее не допускались к подобным дискуссиям. В какой-то момент сотрудник службы связи инициировал спор о том, является ли конкретная статья «экстренной новостью», которую следует разослать всем подписчикам The Times. Это вывело на повестку дня вопрос: какие новости вообще следует считать «экстренными»? Чуть позже редактор отдела цифровой информации спросил, почему бы не публиковать готовый материал сразу, а не ждать до дневного выпуска в 15:00.

Мало-помалу, во многом благодаря обратной связи, руководство редакции стало менять представления всей команды о работе, которую они выполняли в новом мире новостей.

«На мой взгляд, на собрании нужно обсуждать только те новости, которые заслуживают внимания; иногда они очевидны – например, террористический акт; иногда – не совсем. И платформа не имеет значения. Все, что имеет значение, – это содержание», – сказал мне Бакет. Клифф Леви, заместитель главного редактора, курирующий все цифровые платформы, объяснил: «Мы просто хотим, чтобы люди фокусировались на том, что происходит в The New York Times в данный момент или в ближайшие несколько часов. Планирование – это, конечно, важно, но «здесь и сейчас» – это архиважно, и изменение мышления в данном направлении является нашим долгосрочным проектом». Коллективное мышление нельзя изменить за ночь, но его можно изменить незначительными – а иногда и значительными – организационными нововведениями».

Возможно, у вас тоже есть потребности и реалии, которые не вписываются в существующие форматы мероприятий. Возможно, вы предпочитаете жить по заведенному порядку в надежде, что все сложится само собой. В принципе, в этом нет ничего плохого, но, заимствуя чужие сценарии, вы заимствуете идеи и форматы, разработанные другими людьми для решения их проблем и отражающие их потребности и цели. Не факт, что они подходят вам. Чтобы найти что-то свое, действительно работающее и цепляющее за душу, нужно последовать примеру Центра правосудия и The New York Times и начать думать о себе как о лаборатории.

НЕ ПРОВОДИТЕ МЕРОПРИЯТИЙ «НИ О ЧЕМ»

Телевизионное шоу Seinfeld получило известность как «шоу ни о чем». Когда люди собираются без какой-либо цели – это и есть «мероприятие ни о чем». Многие знают это и без моих научений и, принимая решение о проведении мероприятия, задумываются о том, для чего они это делают. Я призываю вас последовать их примеру, но пойти дальше и глубже.

Большинство целей мероприятий кажутся достойными и заслуживающими внимания, но они примитивны и банальны: «Мы устраиваем приветственный ужин в честь нового коллеги, чтобы он почувствовал себя частью нашего дружного коллектива» или «Я отмечаю день рождения, чтобы проводить ушедший год». Да, это цели, но для чего именно вы организуете ужин или вечеринку? Произвести фурор? Что-то доказать? Привести кого-то в замешательство (может, хозяина)? Отойти от привычных стандартов?

Эти критерии могут показаться нерациональными для собрания, совещания или конференции. Вы можете спросить: «А почему мое мероприятие должно произвести фурор? Это же не битва за Аламо».

Мне неоднократно задавали этот вопрос. Практически каждый раз, когда я взываю к клиентам более продуманно отнестись к цели мероприятия, они иронизируют, что я готовлю их к третьей мировой войне. Тем не менее подход к мероприятию именно в таком ключе помогает сосредоточиться на его уникальной цели. Мероприятия, которые всем нравятся, – не редкость, но они не часто оставляют неизгладимое впечатление, в то время как неординарные (в хорошем смысле этого слова) имеют больше шансов на успех.

Как же это сделать? Как определить эту уникальную, ясную и значимую цель? Каковы ее основные критерии?

Первый и самый главный критерий – это конкретность. Чем точнее вы сформулируете цель мероприятия, тем лучше «выстрелите». Я пришла к этому эмпирическим путем, а один из моих клиентов собрал солидную доказательную базу.

Meetup – это международная онлайн-платформа для организации офлайн-встреч на самые разные темы. За годы своего существования она помогла миллионам людей.

Когда ее учредители задались вопросом, что является залогом успешной группы, они выявили удивительную закономерность: большинство людей привлекают не массовые, а узконаправленные сообщества. «Чем специфичнее сообщество, тем больше у него шансов на успех», – сказал мне учредитель и директор Meetup Скотт Хайферман.

Чтобы организовать группу на платформе Meetup, нужно дать ей название и описать, для чего она создана. Для большей результативности Хайферман и его команда рекомендуют организаторам вносить максимум конкретики не только в описание, но и в название группы. Чем больше прилагательных используется в названии группы, тем лучше. По словам Хайфермана, «такая тактика позволяет привлечь более узкую целевую аудиторию и создать более тесную команду единомышленников».

«К примеру, формулировка “активный отдых пар ЛГБТ с собаками” будет более конкретной (и, скорее всего, более успешной), чем “активный отдых пар ЛГБТ” или “активный отдых с собаками”, потому что “кто” часто ассоциируется с “чем”», – объясняет Хайферман. Когда мероприятие подробно расписано, люди могут себя в нем позиционировать.

Однако чрезмерная детализация – это тоже «не есть хорошо», поэтому нужно соблюдать золотую середину.

Следующий критерий постановки цели – это уникальность. Чем данное собрание, конференция или ужин будет отличаться от остальных ваших собраний, конференций или ужинов?

Как-то мне довелось участвовать в традиционной японской чайной церемонии в Киото, и чайный мастер произнес очень мудрую фразу: «Ichi-go ichi-e (Ичи-го, ичи-э)», которая переводится как «больше этот миг не повторится». «Конечно, мы можем встретиться и в следующем году, но через год мы будем уже другими людьми и принесем с собой другие впечатления», – объяснил он. Каждое мероприятие – это Ichi-go ichi-e. Помните об этом, когда собираетесь вместе.

Иногда я называю Ichi-go ichi-e «принципом Песаха» – из-за вопроса, который задают евреи во время праздничного пасхального ужина: «Чем этот вечер отличается от других вечеров?» Прежде чем организовывать какое-либо мероприятие, задайте себе вопрос: «Чем это мероприятие будет отличаться от тех, которые я уже проводил(а)? Чем оно будет отличаться от других мероприятий подобного рода? В чем его изюминка?»

Цель не должна быть банальной. Если вы скажете, что цель вашей свадьбы – отпраздновать союз двух любящих сердец, это в лучшем случае вызовет улыбку, но не интерес. Свадьба и должна быть праздником любви. Банальная цель не поможет вам организовать запоминающееся мероприятие, потому что она не поможет вам составить список гостей, выбрать место и форму проведения и принять другие важные решения. Нестандартная же цель сразу фильтрует решения. Так, если вы устраиваете свадьбу как возможность отблагодарить своих родителей за все, что они для вас сделали, то оставшееся место лучше отдать их давнему другу, а не своему однокурснику. Если же свадьба устраивается для молодежи, чтобы познакомить гостей со стороны невесты и со стороны жениха, тогда, возможно, лучше пригласить однокурсника.

Если бы я применила эти критерии к своему Baby Shower и продумала более конкретную цель, нежели просто празднование предстоящего рождения ребенка, мы с мужем могли бы устроить что-нибудь более претенциозное, например праздник будущих родителей. Но, поскольку такая практика – редкость, никто не знает, как она сработает и как все это организовать. Зато полно статей о том, как сложно иметь «все и сразу» и как неоднозначно равноправие супругов. Более конкретная цель, адаптированная под наши потребности, могла бы помочь нам сориентироваться в этих относительно мутных водах.

Что касается уникальности, то равноправное участие отца и других представителей мужского пола сделало бы наш Baby Shower непохожим на другие подобные мероприятия.

Присутствие мужчин на традиционном девичнике было бы также неординарным (в хорошем смысле этого слова) решением. Мы позиционировали бы себя как родители, на равных участвующие в воспитании ребенка, а не как мать, на которой держится весь дом, и отец, который «помогает».

Нестандартная цель могла бы привести нас к нестандартной (опять же, в хорошем смысле этого слова) семейной жизни.

В суде округа Red Hook нестандартным является то, что все участники судопроизводства занимают одинаковую позицию, а в индусской свадебной церемонии – то, что можно изменять слова обетов и при этом называть ее «индусской свадебной церемонией». Некоторые люди считают, что, изменяя слова обетов, вы нарушаете традицию, а не почитаете ее.

Аналогичным образом не все журналисты и редакторы The New York Times приняли на «ура» цифровой формат.

Цели всех этих мероприятий были нестандартными и спорными, и это отчасти способствовало успеху.

ПРАКТИЧЕСКИЕ СОВЕТЫ ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ ЦЕЛИ

Когда мои друзья или клиенты не могут определиться с целью своего мероприятия, я советую им двигаться в направлении что-почему. Вот некоторые стратегии, которые могут в этом помочь.

Смотрите дальше: если этого не сделать, учительница химии может сказать себе, что ее цель – учить детей химии. И хотя учить детей – благородное занятие, такая формулировка не поможет ей в подготовке к занятиям. Если же она решит, что ее цель – привить детям любовь к органическому миру, это открывает новые возможности. Первый шаг на пути к успеху начинается с конкретизации цели.

Копайте глубже: подумайте, почему вы проводите мероприятие (потому что это ежедневное собрание отдела; потому что такова семейная традиция – устраивать пикник на озере и т. и.), и начните копать глубже. Задавайте себе вопросы, почему вы это делаете, пока не докопаетесь до истинных мотивов или ценностей.

Возьмем для примера общинный обед вскладчину.

Почему вы его устраиваете?

Потому что нам нравятся такие мероприятия, и мы устраиваем их каждый год.

А почему вы устраиваете его в этом году?

Потому что нам хочется собраться в начале лета.

А почему вам хочется собраться в начале лета?

Если подумать, то, наверное, чтобы отметить окончание учебного года и просто пообщаться.

Ага.

А почему это так важно?

Потому что летом у всех больше свободного времени. Ага. И летом безопаснее. Ага. И вообще, это мероприятие сближает и олицетворяет ценности, которые мы хотели бы передать своим детям: мы живем в замечательном месте, среди замечательных людей, и, в принципе, все люди – братья и сестры. Ага. Вот это уже «теплее».

Иногда такое «самокопание» приводит к озарению и помогает составить план мероприятия. Как-то я консультировала организатора книжной презентации и спросила, с какой целью ее устраивают, какие результаты хотят получить. «Сделать эту книгу лучшей книжной новинкой осени», – ответила она. Если бы мы на этом и остановились, это не помогло бы организаторам разработать план мероприятия, да и, честно говоря, вряд ли вызвало бы большой интерес у общественности. Поэтому мы продолжили копать дальше. Почему вы считаете, что эта книга заслуживает того, чтобы называться лучшей книгой осени? Почему она так много для вас значит? Она на секунду задумалась, а потом с загоревшимися глазами произнесла: «Потому что она наглядно демонстрирует, как изменение мышления может полностью изменить жизнь». Ага. Вот это уже значимая и вдохновляющая цель, на основе которой можно строить мероприятие.

Перефразируя известную фразу, спросите, что ваше мероприятие может сделать для страны, а не что страна может сделать для вашего мероприятия. Я всегда призываю своих клиентов и друзей думать о более глобальных потребностях, которые могло бы затронуть их мероприятие. Какую проблему оно могло бы помочь решить? Это может звучать слишком пафосно для собрания торговой палаты или церковной группы, но если считать проблемой страны то, что представители разных религиозных конфессий не знают друг друга или не общаются друг с другом, то ее можно запросто превратить в цель, а мероприятие – в «форум согласия» или съезд представителей разных конфессий.

Идите от обратного: подумайте, чего вы хотите достичь своим мероприятием, и идите от этого результата в обратном направлении. Эту формулу разработали сестры Мэми Канфер Стюарт и Марчелла Канфер Ролник для повышения эффективности своих рабочих собраний. Они с детства участвовали в семейном бизнесе – производстве антибактериальных средств Purell – и считали ежедневные семейные планерки «лучшим событием дня». Лишь повзрослев и поучаствовав в собраниях других компаний, они поняли, насколько ужасными были их семейные посиделки. Это вдохновило их заняться изучением ивент-менеджмента и привело к созданию мобильного приложения Meeteor.

Основная идея сестер заключалась в том, что любое мероприятие следует организовывать вокруг «желаемого результата». В противном случае оно будет определяться процессом («как пойдет»), К примеру, собрание по итогам очередного квартала – это мероприятие, организованное вокруг процесса.

Чего вы хотите достичь обсуждением итогов квартала? Принять решение по новым проектам, способствующим дальнейшему развитию компании? Укрепить командный дух? Составить план дальнейшей работы? Провести «мозговой штурм»? Что-то произвести? Определение желаемого результата привносит в собрание фокус и имеет еще один положительный момент: позволяет людям понять, насколько им вообще нужно собираться. Иногда все вопросы можно решить по электронной почте.

Фокус на результате может звучать очевидным в бизнес-контексте, но странным в контексте семейных и дружеских «посиделок». Однако такой подход может быть полезным и при организации личных мероприятий, потому что вы в любом случае отнимаете у людей самый ценный ресурс – время. Чтобы не тратить его впустую, нужно приложить усилия и подумать о том, что мероприятие может дать вам и вашим гостям. Не следует заявлять во всеуслышание о желаемом результате; он нужен для того, чтобы вы лучше понимали, зачем вы собираетесь и как это лучше организовать. Ужин по случаю Дня благодарения, призванный уладить семейные разногласия, будет отличаться от вечеринки, знаменующей окончание сложного и напряженного года. Знание конечного результата поможет вам разработать план его достижения.

Когда действительно нет цели: если после применения всех перечисленных стратегий вы так и не нашли реальный повод для встречи, тогда, возможно, не стоит заморачиваться планированием. Просто организуйте непринужденную беседу или дайте людям «отбой», а в следующий раз планируйте мероприятие только тогда, когда у вас будет конкретная, ясная цель, которая поможет вам определиться с форматом и программой.

ПАМЯТКА ПО ОРГАНИЗАЦИИ МЕРОПРИЯТИЙ

Как превратить мероприятие ни о чем в мероприятие о чем-то.

ЛОВУШКА МНОГОЗАДАЧНОСТИ И СКРОМНОСТИ

По своему опыту могу сказать, что некоторые собираются без какой-либо конкретной цели, потому что они не совсем понимают, что такое цель или как ее определить. В то же время другие, включая и меня, имеют замечательную и достойную цель, но часто сталкиваются с двумя разновидностями внутреннего сопротивления. Первая исходит из стремления к многозадачности, вторая – из скромности. Именно это произошло с одной моей знакомой, назовем ее С.

С. обратилась ко мне за консультацией, как лучше организовать праздничный ужин. Судя по всему, для него имелся какой-то негласный повод, но хозяйку смущали некоторые моменты.

Когда я спросила ее, почему она приглашает гостей, она навскидку ответила: «Потому что эта пара много для нас сделала, и мы хотели бы их отблагодарить».

Однако эта цель не прояснила ситуацию, поэтому я продолжила задавать вопросы. Чем больше мы общались, тем больше завуалированных «подцелей» выплывало наружу: продолжить традицию встреч с тесным кругом друзей; привнести в свою жизнь больше содержательного общения; помочь мужу открыть новые возможности для бизнеса.

Все это были достойные поводы для встречи, но они конфликтовали друг с другом. Цель душевного общения не вязалась с целью ужина с людьми, которые могли оказаться полезными мужу. Цель встречи с узким кругом друзей противоречила цели содержательного общения, предполагающего свежую «струю». Иными словами, С. пыталась гнаться сразу за несколькими зайцами и вписать несколько целей в одну вечеринку, что, в принципе, вряд ли возможно.

С. была не в курсе того, что мероприятие должно иметь цель, но обратилась ко мне именно потому, что хотела устроить что-нибудь более интересное, чем обычный ужин. При этом она, сама того не подозревая, поддалась инстинкту многозадачности.

В ходе нашей беседы я попыталась направить выбор С. в какое-то одно русло: какие впечатления она хотела бы оставить у гостей после своего мероприятия? Чем больше мы разговаривали, тем больше она развивала свои мысли и тем больше воодушевлялась.

С. давно поняла, что ей хочется организовать что-нибудь необычное и отойти от классических форматов. Когда они с мужем были помоложе, то по роду своей деятельности общались со многими людьми. Но потом муж основал небольшую компанию, дети разъехались, и они стали собираться значительно реже – как правило, с одними и теми же людьми, которые вели одни и те же разговоры. И хотя она любила своих друзей, ей не хватало новых впечатлений. В итоге такого «самокопания» С. пришла к заключению, что главное, чего она хочет от этой и последующих встреч, – это свежесть и новизна. Она решила отодвинуть на второй план подцели бизнеса мужа и традиционного времяпрепровождения с друзьями и сосредоточиться на содержательном общении с новыми людьми.

Идея организации ужина вокруг одной значимой цели воодушевляла С. и одновременно пугала ее, потому что обычные вечеринки ни к чему не обязывали: люди просто собирались и общались. Однако тот формат, который предложила я, налагал определенную ответственность.

«Кто я такой/такая, чтобы замахиваться на что-то грандиозное? Кто я такой/такая, чтобы навязывать свои идеи другим? Значимая цель может подходить для официального ужина или корпоративного ретрита, но не будет ли это слишком претенциозным для семейного обеда/вечеринки/утренней планерки?» – часто спрашивают себя люди.

Эта скромность вытекает из желания казаться спокойным, хладнокровным и не слишком озабоченным предстоящим событием. Но организация мероприятий – это отнюдь не хладнокровная деятельность. Если вам хочется охладиться, отправляйтесь в Арктику. Иногда скромность исходит из убеждения, что люди не любят, когда им что-то навязывают. На самом деле гости будут вам признательны, если ваше мероприятие будет хорошо продумано и организовано.

Таким образом, С. расставила приоритеты и заглушила внутренний голос, взывающий к многозадачности. Осталось только справиться с ложной скромностью – глупыми вопросами типа «Кто я такой/такая, чтобы…?» Исходя из цели новизны и свежести, она решила пригласить на ужин три пары. С одной из них муж недавно познакомился по работе и хотел пообщаться в неформальной обстановке, второй парой были его бывшие студенты, а третьей – пара, которой они хотели устроить ответный прием.

При упоминании о третьей паре я напряглась. Почему именно эту пару? Из вежливости?

С. ответила, что она действительно хотела пригласить этих людей и что новые друзья могли бы внести разнообразие в привычную рутину. Что ж, это вполне вязалось с ее новой целью.

Что касается формата, то С. хотела вести организованную беседу на тему, которая помогла бы гостям лучше узнать друг друга. Исходя из этого – и в русле идеи «свежей струи» – они с мужем, оба иммигранты, выбрали концепцию «дома».

Муж начал первым: «Когда не стало моей матери, я понял, что оборвалось мое последнее связующее звено с родиной. К тому же за годы, что я прожил в Америке, мое отношение к дому сильно изменилось. А что для вас значит “родной дом”?»

Гости, в числе которых были как коренные американцы, так и иммигранты, активно включились в беседу, и вечер прошел очень насыщенно и интересно. Поставленный вопрос полностью соответствовал цели С., потому что он давал возможность людям рассказать о себе и обсудить последние события. Все много шутили, смеялись и даже плакали, потому что эта тема была, с одной стороны, универсальной, а с другой – глубоко личной.

Через несколько дней С. получила от одного из гостей письмо со словами благодарности. В нем говорилось: «Я до сих пор думаю над вашим удивительным вопросом. Мы обсуждали его всю дорогу домой и даже задали его своим детям! Спасибо вам за такой замечательный вечер».

Цель мероприятия не обязательно должна быть возвышенной или одиозной. Она не должна быть филантропической или социально значимой. Фестиваль золотистых ретриверов в Шотландии имеет восхитительно ясную и глобально несущественную цель – отдать дань уважения Лорду Твидмауту, основавшему эту породу. Парад русалок на Кони-Айленд во всей своей нагой красе тоже имеет ясную цель – отпраздновать начало лета. И даже секс-вечеринки имеют цель – развлечься в свободной от суждений и обязательств зоне.

Иметь цель – значит знать, почему и зачем вы проводите мероприятие. Кроме того, наличие цели значительно облегчает принятие решений.

ЦЕЛЬ – ЭТО ВАША «ПУТЕВОДНАЯ ЗВЕЗДА»

Цель мероприятия – это нечто большее, чем вдохновляющая концепция. Это – инструмент; фильтр, который помогает отделить существенные детали от несущественных. Организация мероприятия предполагает выбор места и времени его проведения, блюд, оформление зала, наличие программы, ведущих, выступающих и т. и. Когда вы знаете, с какой целью вы все это делаете (особенно когда цель интересная и неоднозначная), то практически каждый выбор дается намного проще.

Сделайте цель своей «путеводной звездой» и руководствуйтесь ею при принятии любого решения относительно того, что включить в свое мероприятие. В следующих главах я познакомлю вас с алгоритмом принятия решений на основе четкой цели, а эту главу мне хотелось бы закончить историей о книжном фестивале, который я когда-то курировала, – историей о том, что бывает, когда у вас есть цель, но она не является для вас путеводной звездой.

Этот книжный фестиваль ежегодно проходит в одном крупном городе США. Когда-то он был для организаторов мечтой. Их цель заключалась только в том, чтобы его провести, и это им удалось. Фестиваль каждый год привлекал тысячи посетителей, и организаторы почувствовали, что им нужна новая цель. Для чего проводится данное мероприятие? Чему оно могло бы способствовать? Как оно могло бы о себе заявить?

С этими вопросами они и обратились ко мне за советом. Какая цель могла бы вдохнуть новую жизнь в их детище? Кто-то выдвинул идею объединения общины на базе любви к чтению. А почему бы не замахнуться на весь город? Разве не мог бы такой популярный фестиваль содействовать превращению любителей книг в добропорядочных горожан?

Мне показалось это перспективным направлением – конкретной, ясной целью.

Осталось только опробовать ее в качестве путеводной звезды. Как книжный фестиваль мог бы изменить жизнь города? Что для этого следует добавить, а что – исключить из традиционного формата? Мы начали мозговой штурм.

Я предложила идею: почему бы не начинать каждую автограф-сессию с двухминутного интерактива, во время которого гости фестиваля могли бы содержательно пообщаться друг с другом? Организаторы могли бы задать аудитории три вопроса о городе или о книгах, попросить людей повернуться друг к другу и обсудить один из этих вопросов. Что привело вас в этот город? Какая ваша любимая детская книга? Как можно сделать наш город лучше? Такая дискуссия позволила бы создать более душевную атмосферу, нарушить существующие нормы, предписывающие «не разговаривать с незнакомцами», и активировать групповую идентичность городского сообщества любителей книги.

Как только эта идея была озвучена, один из организаторов выказал беспокойство. «Но я не хотел бы отнимать время у авторов», – сказал он. Вот то, о чем я говорила, – о неготовности следовать заявленной цели. Всем нравилась идея «книжного фестиваля как праздника единства» только в теории, а когда потребовалось пойти на компромисс ради этой новой цели (урезать время сессий и изменить порядок их проведения), организаторы оказались к этому не готовы. А все потому, что реальной целью – признавали они это или нет – была популяризация книг и чтения, а также чествование авторов.

Организаторы этого фестиваля поступили так же, как поступают многие из нас, руководствуясь расплывчатыми мотивами и принимая половинчатые решения. Если же следовать алгоритму, который предлагаю я, то сначала вы определяете четкую цель и строго ее придерживаетесь, а решения последуют сами собой. Первое, с чем нужно определиться, – это с кем и где вы хотите собраться.