Глава 12. Побег
Потянулись долгие часы ожидания. Не имея возможности хоть как-то контролировать время, Зорин не мог сказать, сколько просидел неподвижно в кресле, стараясь не привлекать к себе внимания бродящей вокруг толпы. Может, несколько часов, а может, несколько минут. Вокруг было тихо. Свет, проникающий через щели в стенах, постепенно гас. Наступала ночь. Диме хотелось побыстрее выбраться из этого ада.
Минуты тянулись, как густая патока. Ладонь, сжимающая нож, вспотела. Чтобы как-то занять себя, Дмитрий разглядывал обстановку и окружающих. Изнутри амбар был поделен на стойла, примерно по два квадратных метра. Пол был посыпан тонким слоем гнилой соломы. В этих стойлах сидели, лежали и стояли по четыре-пять человек. Некоторые бродили от стены к стене. Несмотря на большую скученность, люди абсолютно не обращали друг на друга внимания, словно рядом никого не было. Кто – то бездумно лежал, глядя перед собой, кто – то жевал что-то, в среднем стойле, среди других грязных тел, двое вяло совокуплялись. Причем определить половую принадлежность «любовников» было затруднительно. Почувствовав омерзение, Зорин отвернулся.
Он начал вглядываться в лица, пытаясь найти в них хоть какие-то эмоции, чувства, а может, и мысли. Но лица были тоже до отвращения одинаковыми. Тусклые, бессмысленные глаза, переломанные в борьбе за вкусный кусок и теплый угол носы, отвисшие, слюнявые губы, грязная кожа. Просто какое-то коллективное отупение. Хотя нет, один из обитателей второго стойла был определенно похож на кого-то, кого Дмитрий знал еще до Катастрофы, только вспомнить сейчас не мог. А другой был отдаленно похож на Диминого двоюродного брата, жившего в Юрге. Интересно, не он ли? А тип, сидящий в проходе, – вылитый сосед по лестничной площадке. Да что ж такое! А этот похож на отца. Да тут все похожи на людей, которых Дима знал когда-то, в прошлой жизни. Родственники, друзья, соседи.
К нему подошла грязная, дурно пахнущая женщина. Встав прямо перед ним, она наклонилась и уставилась ему в лицо. Зорин поднял глаза – и встретил знакомый, родной и такой близкий взгляд. Взгляд, который снился ему все эти годы, и по которому он так соскучился. Мама!!! Мамочка! Как?! Почему здесь? Почему в таком виде? Нож выпал из разом ослабевших рук.
– Мама! – попытался закричать он, но из горла вырвался только тихий хрип. Дмитрий напрягся, стараясь выдавить из себя хоть какой-то звук. Он подался вперед, к родному лицу, наклонился… и упал прямо на скользкий, вонючий пол. Вслед за ним с металлическим грохотом на пол упала коляска. Дмитрий приподнялся, лихорадочно озираясь. Правой рукой он нашарил выпавший нож, выставил его перед собой и замер, тяжело дыша. Простояв так с минуту, он с облегчением убедился, что его столь шумное пробуждение никого не потревожило. Вокруг вповалку храпели, сопели и постанывали грязные голые люди. Надо же, умудрился заснуть в такой момент. Заснуть! Сколько же он проспал? Дима мгновенно покрылся холодным потом. Подползя к стене, он выглянул в щель. Темное небо отдавало у горизонта синевой, редкие звезды тускло мерцали. Близился рассвет. Черт! Он проспал всю ночь! Как можно быть таким идиотом?!
Послышался скрип открываемой двери, и заспанный, еще пьяный голос проорал:
– Э! Суки! Че расшумелись! Ща боты одену – всем хана придет. Ща, погодите.
Дверь со скрипом закрылась. Послышался шум падающего тела, отборная ругань. Зорин понял, что жить ему осталось минут пять. С бодуна этот каннибал даже застолья дожидаться не будет, завалит его прямо здесь. Наплевав на осторожность, он вскочил на ноги и подбежал к воротам, с силой потряс, но крепкий замок прочно держал створки. Поочередно молясь и ругаясь, Дима снова побежал вдоль стены, ощупывая оструганные доски руками в надежде все-таки найти какое-нибудь слабое место. Не разбирая, он наступал на спящие тела, руководствуясь только одним стремлением – выбраться, выжить. Кто-то попытался схватить его за штанину. Зорин раздраженно обернулся:
– Отвали, козел! – и со всей силы врезал ботинком по чьему-то лицу. То это было лицо или не то, но штанину отпустили. Дверь на улице снова открылась, и тот же голос проорал:
– Молитесь, падлы, я иду!
Послышались звук передергиваемого затвора и топот шагов по ступенькам. Дима быстрее зашарил по деревянной стене, но как назло доски везде были прибиты на совесть.
«Думай, думай, думай!!!»
Дмитрий поднял голову, но потолок был слишком высоко. Внутри начала подниматься волна отчаяния, лишая сил и воли к спасению. Он опустил руки и закрыл глаза. Вот и конец его недолгому путешествию. Быстрее бы все закончилось. Может, хоть у Егора получится выбраться?
– Димон!!!
Зорин поднял голову и огляделся. Голос шел от стены, где недавно он сидел связанный и мило общался с дядей Колей. Дима подбежал к ней и, припав губами к щели, зашептал:
– Егор, вали отсюда. Вали быстрее. Мне не выбраться. Сюда один из этих идет. Ничего у нас не выйдет, и не фиг тебе тут пропадать…
– Да заткнись ты! – прервал его Плахов. – Есть идея.
– Чего? Только быстрее.
– Я знаю, как тебе выбраться.
– Как?
– Напротив тебя, в углу, дыра есть. Ты пролезешь.
– Не видел я там никакой дыры!
– Разгреби солому, посмотри.
Зорин метнулся в угол и заработал руками. То, что он увидел, заставило его ужаснуться и засмеяться одновременно. В полу зияла дыра примерно полметра диаметром, куда стекали все накопившиеся жидкие и полужидкие отходы местной жизнедеятельности. Поняв, что ему предстоит, Дима пробормотал:
– Да вы издеваетесь!
За воротами послышались шаги, и створки затряслись под ударами кулака.
– Вставай сова, медведь пришел!
Вдали раздался другой заспанный голос:
– Аркадьич, ты чего беснуешься с утра пораньше? Опять, что ли, черти приснились? Дай поспать людям.
– Каким людям, этим, что ли? – Еще один удар в ворота. – Я им щас устрою подъем по тревоге.
– Ты че до скотины доколупался? – Второй голос был уже ближе. Видимо, говоривший решил присоединиться к веселью. – Иди, стакан накати, успокойся.
– А че они меня будят?! Расшумелись, разбудили. Я им тоже спать не дам.
– А может, у них там свадьба, – заржал второй.
– Ага, я им щас повышу рождаемость.
– Фу, Аркадьич! Я был о тебе лучшего мнения.
Послышался лязг открываемого замка. Дмитрий понял, что времени у него не осталось совсем. Натянув капюшон химзы до бровей и успев еще пожалеть об отсутствии противогаза, он набрал полную грудь воздуха и щучкой нырнул в сливной желоб. Сразу же заработал всем телом, чтобы скорее протиснуться вперед. В какой-то момент ему показалось, что он застрял. Несмотря на все его телодвижения, ему несколько секунд не удавалось продвинуться ни на сантиметр. Мгновенно накатила паника. Грудную клетку сжимали стенки проклятой дыры, а организм требовал воздуха.
В последней отчаянной попытке он изо всех сил дернулся и почувствовал, как руки, направленные вперед, провалились в пустоту. Давление на грудную клетку уменьшилось, и Зорин, оттолкнувшись ногами, выскользнул на пологий, густо покрытый фекалиями склон. Из дыры нечистоты широким ручьем стекали вниз. Открыв рот, он начал хватать воздух, но тут же закашлялся, отплевываясь. Как он ни старался пригибать голову к груди, дерьмо все же попало в большом количестве в нос и рот. Не успел Дима вдоволь отдышаться, как его повлекло вниз. Он понесся по пологому склону, густо покрытому многолетним слоем человеческих отходов, подобно бобслеисту. Не имея понятия, куда он летит и что его там ждет, Дмитрий сумел только сгруппироваться.
Финал был, как и следовало ожидать, весьма неожиданным и столь же неприятным. Сток резко закончился обрывом, и Зорин на всей скорости влетел в большущую выгребную яму, погрузившись в ее содержимое с головой. Вынырнув, Дима несколько секунд барахтался на месте, не понимая, куда ему двигаться дальше. На ощупь добравшись до края ямы, он с большим трудом выбрался из зловонной жижи, дополз до относительно сухого участка травы и без сил повалился на землю.
С другой стороны амбара раздавались матерная полупьяная ругань и звучные шлепки раздаваемых тумаков. Хозяева вымещали похмельное настроение на своих рабах. Зорин поднялся на локтях и начал потихоньку отползать к растущему неподалеку кустарнику.
Из кустов к нему метнулась фигура в костюме химзащиты. Егор подбежал к лежащему Дмитрию с явным желанием помочь, но резко остановился, не добежав несколько шагов. Его лицо перекосила гримаса. Дима выразительно развел руки в стороны. Плахов секунду нерешительно глядел на своего друга, затем, видимо, решив все же не подходить близко, ткнул пальцем в сторону кустарника:
– Побежали туда. Там безопасно. Я там наши вещи спрятал.
И, не дожидаясь Дмитрия, рванул в указанную сторону.
В этот момент из амбара раздался удивленный крик:
– Эй! А этот куда делся?
– Вот ё-моё! Сбежал, падла!
– Бегом, буди всех.
Послышались быстрые удаляющиеся шаги.
Дмитрий быстро преодолел открытое пространство на карачках и оказался под прикрытием густых зарослей непонятного растения. В них уже сидел Егор, поспешивший отодвинуться от Димы подальше… В деревне, судя по всему, вовсю шли поиски пропавшего пленника.
– Второй тоже сбежал! – послышалось с другого конца общины.
Раздавались ругань и лязг оружия. После тщательной проверки амбар был снова заперт на замок, и поиски переместились в близлежащие дворы.
Зорин огляделся.
– А где сумка?
– Да вот она, за тобой стоит. Не поверишь, кто меня освободил!
– Голлум, – сказал Дмитрий, вытаскивая из сумки АКСУ и вешая себе на плечо. Егор уже держал в руках второй.
– Откуда знаешь? А! Он и тебя тоже…
– Все-таки хорошо, что мы тогда его от Толи защитили.
– Точно.
– А где он сейчас?
Егор пожал плечами:
– Кто его знает? Свинтил куда-то.
– Ну, как говорится, и на том спасибо.
Судя по звукам, преследователи постепенно приближались к ним. Надо было срочно забирать вещи и уходить.
Внезапно совсем рядом послышались шаги, замелькали всполохи огня. К ним кто-то двигался, неся перед собой зажженный факел. Дима замер, выставив перед собой автомат. Сердце бешено забилось, ладони предательски вспотели, а губы, наоборот, пересохли. Палец напрягся на спусковом крючке. Шаги зазвучали совсем рядом, и из-за угла показался один из вчерашних гостей. Зорин начал плавно нажимать на спусковой крючок, прекрасно осознавая, что выстрелом выдаст себя остальным людоедам с головой. Внезапно с крыши на людоеда кинулось небольшое существо. Мгновенно оседлав ошеломленного противника, Голлум два раза полоснул ему по горлу. Плеснул кровавый фонтан, и каннибал, захрипев, повалился на землю. Все это произошло так быстро, что друзья не успели сказать ни слова. Голлум, соскочив с поверженного врага, облизал заляпанные кровью пальцы, а потом радостно помахал им рукой.
– Дру-у-уг!
И, издав переливчатый свист, скрылся в зарослях кустарника.
– Ну, с таким прикрытием нам ничего не страшно, – резюмировал Егор.
Короткими перебежками, поминутно оглядываясь, они начали двигаться в противоположную от преследователей сторону. Вокруг было тихо, крики и ругань смолкли вдали. Плахов и Зорин остановились передохнуть возле большого, крепкого сарая. Дима прислонился к деревянной стене, глядя в пасмурное небо и переводя дыхание. Внезапно прямо у него над ухом послышался хриплый голос:
– Мужик, ты откуда?
Дмитрий вздрогнул и резко обернулся. Из щели между досками на него смотрел блеклый, почти бесцветный глаз. Он некоторое время рассматривал товарищей, затем сменился потрескавшимися губами.
– Вы кто, солдатики? Войска наконец пришли, да? Говорил же я, говорил. Освободите нас скорее.
Зорин потряс головой. К такому повороту событий он не был готов. Он начал обходить сарай, внимательно оглядывая стены, и, завернув за угол, обнаружил массивные ворота, на которых висел уже знакомый огромный замок. Дима начал догадываться, с кем столкнула его судьба. За воротами зашуршало, и тот же голос прохрипел с мольбой:
– Солдатики, не уходите. Помогите. Сил уже нет терпеть этих иродов. Ты же не знаешь, что тут творится. Они же жрут нас поедом. В прямом смысле жрут. Мы же вас так ждали. Не берите грех на душу, не бросайте нас.
Зорин понял, что побег откладывается на неопределенный срок. Бросить этих людей он не мог, совесть проклятая не позволяла. Егор, видя неладное, оттащил его за рукав от ворот.
– Не надо, – зашептал он. – Я вижу, что ты задумал. Не надо. У нас свое дело. Про Лену вспомни. Время-то идет.
– Не могу я. – Дмитрий вырвал рукав. – Не могу.
Он подошел к воротам и прошептал в щель между створками:
– Вы – жители общины?
– Да. Нас тут насильно держат. Ты даже не представляешь, для чего.
– Знаю. Они мне рассказали.
– Рассказали? – Голос стал напряженным. – Так ты что, с ними?
– Нет. Я так, за столом сидел.
– А, мариновали, значит. А как выбрался?
Дмитрий глянул на Егора. Потом огляделся. Голлума нигде не было видно.
– Друг помог.
– Свои подошли? Вовремя. Силантьевых-то всех положили?
Зорин покусал губы, не зная, как сказать этому человеку правду.
– Нет тут никаких своих.
– В смысле?
– Двое нас тут. Мимо шли. По делам.
За воротами воцарилась тишина. Видимо, говоривший пытался усвоить то, что сказал Дима.
– Значит, там, снаружи, про нас никто не знает?
Зорин покачал головой. Потом, спохватившись, сказал вслух:
– Никто.
– Значит, и эти…
– Да, эти живы. За нами гонятся.
Спохватившись, Дмитрий прислушался. Звуки погони стали ближе. Времени практически не оставалось.
– Эй, парень. Тебя как зовут?
– Дима. А это – Егор.
– Сергей Степанович. Ты, Дима, меня выпусти, я тебе помогу. Оружие есть?
– Есть.
– Ты мне хоть что-нибудь дай. Лучше нож. Жуть как надоело в этом сарае сидеть. Давно хочу кому-нибудь из этой кодлы сердце вырезать. А там будь что будет. Ты там такого дядю Колю не встречал?
– Встречал. Он меня в другом сарае сторожил.
– Вот гнида! Пригрелся все-таки. Предатель проклятый. До него хочу добраться в первую очередь.
– Не получится. Я его в том же сарае прирезал, так что – извини. Да не сильно-то он и пригрелся. Его вместе с другими в сарае держали, голого, разве что не жрали, как остальных.
За воротами раздался скрипучий смех.
– Получил – таки свое. Двадцать лет, как и мы, в говне провел. А нам хвалился, что как сыр в масле кататься будет. А катался в говне!
И говоривший зашелся в приступе смеха. Дмитрий решил больше не тратить времени.
– Отойдите от ворот, возможно, придется стрелять.
Он понимал, что когда они начнут вскрывать амбарный замок, то будут немедленно обнаружены. Вначале Зорин вставил большой охотничий нож между проушиной и досками ворот, пытаясь выдернуть державшие ее гвозди, но металл и древесина срослись практически в одно целое. Замок не сдвинулся ни на миллиметр. Дима пыхтел с минуту, прежде чем понял, что так ему ворота не открыть. Вытащив нож, он поискал глазами что-нибудь, чем можно было бы хорошенько долбануть по замку. Как назло, в округе ничего подходящего не наблюдалось, а бить по замку оружием у него рука не поднималась. «Все равно удары услышали бы», – решил он. Подняв автомат, переставил на одиночный огонь и, прицелившись, выстрелил. Замок снесло с деревянных створок. Тут же вдалеке раздался крик одного из преследователей:
– Они у взрослого человечника!
Егор распахнул ворота и помог выйти наружу стоявшему за ними человеку. Перед ним предстал старик – худой, жилистый, с бледной кожей, слеповато щурившийся от утреннего света. Заросший, как и все обитатели соседнего сарая, и абсолютно седой. Впечатления мало-мальски серьезного бойца он не производил. Плахов хмыкнул. Заметив его скептический взгляд, Сергей Степанович ухмыльнулся:
– Зря ты, молодой человек, так смотришь. Я еще достаточно крепкий, все эти годы форму поддерживал. Вот, пожми руку.
И он протянул Егору грязную пятерню. Тот с сомнением посмотрел на худую кисть и осторожно вложил свою руку в руку старика. В ту же секунду ее словно сжало в стальных тисках. Плахов охнул и присел. Старик отпустил его и довольно сказал:
– Есть еще порох, а?
Егор, потирая руку, согласно кивнул. Он махнул в сторону амбара:
– И много вас там таких?
Сергей Степанович досадливо поморщился.
– Есть парочка. Остальные давно опустили руки. Сидят по углам, дрожат, ждут своей очереди на стол. Они не помощники. – Он обернулся и крикнул в темноту сарая: – Мужики, выходим, пришло время!
Из темноты амбара на свет вышли еще двое мужчин и встали рядом с Сергеем Степановичем. Выглядели они так же непрезентабельно, но в их способностях Дмитрий уже не сомневался, и проверять не хотелось.
– Вот это да! – раздалось из-за спины. – Кого я вижу!
Все резко обернулись на голос. Возле соседнего дома, демонстративно поигрывая длинной палкой, стоял Аркадьич. Из – за дома выходили остальные людоеды. Дмитрий заметил парочку новых лиц. Общим числом их было десять. Все были вооружены различными колющими и режущими предметами. Даже беременная Катюнь покачивала в руке большой мясницкий тесак. Они выстроились в ряд и издевательски уставились на беглецов.
– А ты ужасно беспокойный обед, знаешь ли. Но это даже интересно. Первый раз у нас такой. Обычно другие в лучшем случае скулят, молят о пощаде. А ты вон что устроил. Зачем бедного Колю зарезал? Милейшей души человек был, пальцем никого не трогал, а ты его – ножом по горлу. И где же вы его взяли? Али мы кого пропустили, не заметили? Впредь внимательнее надо быть. Слышали, вы? – Аркадьич повернулся к остальной толпе. Некоторые виновато опустили головы. – А то, вместо того чтобы похмеляться, все утро бегаем, ищем их. – Ну, ничего, – продолжил он. – Зато аппетит нагуляли. А вы – брысь в сарай, – не глядя, бросил Аркадьич в сторону бывших пленников, но те не сдвинулись ни на шаг.
– Нет, Ванька. Хватит в сараях отсиживаться. Пора тебе заплатить за все.
Людоед удивленно обернулся и, прищурившись, всмотрелся в лицо говорившего.
– Это кто ж у нас такой смелый выскочил, как прыщ на жопе? Сереженька, ты, что ли? Снова за старое? Я ж тебя, гниду такую, пожалел в свое время, по-соседски, можно сказать, а ты опять? А это кто с тобой? Ленька с Вовкой? Тоже в революционеры подались? Всю жизнь бухали, как черти, а тут протрезвели за двадцать лет, восстали сразу же? Ох, не тем делом занялись, ребятки. Этот-то – старый барагоз, его только сортирное очко исправит, а вы-то куда? Смотрите, у нас за первый раз условного не дают. Ну да ладно. У нас сегодня экземпляры поаппетитнее есть, так что если сейчас же зайдете в амбар, так и быть, пойдете по очереди. В общем порядке, так сказать. Кыш, говорю.
– Нет, Ванька, – проговорил один. Было видно, что ему безумно страшно, но он держался, стоя рядом с товарищами. – Нет. Надоело. Сегодня все закончится.
– Вы нас по-любому сожрете. А так мы хоть кого-нибудь из вас, иродов, с собой заберем, – поддержал другой.
Аркадьич задумчиво ковырял своей палкой землю. Дима, воспользовавшись паузой, передал Сергею Степановичу свой охотничий нож. Двое других уже нашли себе оружие. У обоих между пальцами сжатых кулаков торчали большие ржавые гвозди. «Росомахи, мать их», – не к месту подумал Зорин.
– Ну, что ж, – прервал возникшую тишину Аркадьич. – Так тому и быть. Хотели жаркое, но, видно, отбивными харчеваться сегодня будем. Взять их!
