– Прошу прощения, но я не до конца понял, что должен делать. В чем суть?

Секретарь достал какой-то конверт и протянул мне. Я вопросительно взглянул на него, и он кивнул на конверт.

– Откройте.

Я открыл конверт, вынул папку из жесткого картона; из папки на меня с паспортной фотографии, приколотой в верхнем левом углу, уставилось хорошо знакомое лицо. Анна Франсис.

– Она наш кандидат, – сказал секретарь. – Ваша задача – наблюдать за ней и защищать ее.

Я смотрел на него, не зная, что сказать.

– Это не так сложно. Большую часть времени она будет мертва. Во всяком случае, так решат другие. Все, кроме вас и еще одного доверенного сотрудника.

Я посмотрел на фотографию Анны. Наверное, снимок делал фотограф – Анна была не похожа на себя. Казалась красивой какой-то исправленной красотой, словно у нее изъяли душу. Я пытался придумать правильный вопрос.

– Как все будет проходить?

– После “убийства” она будет находиться в подвале. Потом вы уберете других.

Секретарь заметил мой взгляд.

– Разумеется, не по-настоящему, но ей будет казаться, что они один за другим пропадают без следа. Мы станем смотреть, что она предпримет, как будет действовать, где ее слабые места. Прежде всего проверим, насколько она в состоянии придерживаться приказа, не выдать себя, хотя все будет подталкивать ее к тому, чтобы поступить наоборот. Мы просто подвергнем ее проверке на стрессоустойчивость.

Все это выглядело до невероятия странно. Я пытался собраться с мыслями и понять, как все будет происходить. Секретарь испытующе смотрел на меня, словно ждал вопросов.

– Значит… под конец останемся только она и я. Что я тогда должен делать?

– Тогда можете рассказать правду, если хотите. Но не раньше.

Мне кое-что пришло в голову.

– Если под конец останемся только мы вдвоем, она решит, что убийца – я. Поверит ли она моим словам?

– Вот поэтому так важно, чтобы на острове находились именно вы. Насколько я понял, она вам доверяет. Вы ее знаете, и знаете, как она мыслит. Я слышал, вы ей нравитесь.

Я спросил себя, где он такое слышал, но уточнять не стал. Секретарь, кажется, по моему виду понял, что я не уловил смысл задания.

– Вы в детстве играли в “убийцу”?

Я покачал головой. Секретарь принялся объяснять:

– Играют так: один человек по жребию оказывается убийцей, другой – детективом. Остальные играющие – жертвы – знают, кто детектив, но не знают, кто убийца. Все начинают ходить по комнате. Убийца убивает, незаметно подмигивая своим жертвам. Он подмигивает, и жертва ложится на пол. Определив для себя, кто убийца, детектив обвиняет подозреваемого. Если детектив прав – он победил, если нет – победил убийца.

Секретарь надрезал лососину на тарелке. Рыба внутри была розовой, почти сырой. У меня вдруг возникло чувство, что он режет новорожденного ребенка.

– Идеально, – с довольным вздохом оценил секретарь. Он не отрывал от тарелки взгляда. – Вам будет ненамного сложнее. Можете рассматривать это маленькое упражнение как разновидность игры в убийцу.

Он сунул в рот розовый кусок и проглотил, кажется, не жуя. Я кашлянул.

– Нет, не играл. А вы?

Секретарь поднял на меня взгляд. Серые глаза сияли.

– Это была моя любимая игра.