Обсуждая физическую форму, мы подобрались к первому примеру умственных способностей человека, развившихся в результате полового отбора, – способности к спорту. Способность выдумывать и оценивать новые способы демонстрации физической приспособленности – уникальная человеческая черта. В ритуальном поведении других животных, направленном на привлечение партнеров и устрашение конкурентов, задействованы индикаторы физического состояния, которые трудно подделать. Так, самцы благородных оленей ревут друг на друга так громко, как только могут, демонстрируя свою внушительность и энергию. Как правило, более слабый, то есть более тихий, быстро сдается. Но когда соперники ревут одинаково громко, противостояние длится часами и все решает уже не сила рева, а длительность.

В спорте действуют правила. Они нужны для того, чтобы конкуренты не убили друг друга, как это случается в обычной борьбе за партнеров. Даже боксерам нельзя снимать перчатки, кусать соперника за уши и бить его ниже пояса, где хранится его генетическое будущее. Арбитр должен прерывать поединок, чтобы не допускать тяжелых увечий или гибели спортсменов. Кроме того, в спорте есть правила, определяющие, кто победил, а кто побежден. Любой спорт можно рассматривать как систему преобразования мелких различий в физической приспособленности в явные различия статуса – это упрощает выбор партнера и делает его более точным. В этом смысле спорт – это порожденный культурой индикатор физической приспособленности.

С точки зрения теории игр многие человеческие виды спорта – странное явление, поскольку выигрыш победителя в правилах не указан. К неотъемлемым элементам игры в теории игр относят самих игроков, набор возможных стратегий, регулируемых правилами, и список наград – то, что получают игроки в случае выигрыша. Если в игре не предусмотрена награда, то игра не имеет смысла. В современном профессиональном спорте наградой служат денежные призы. Но в традиционных культурах спорт почти никогда не был связан с денежными и иными материальными выгодами. Можно возразить, что победители получают “статус”, но что это значит? Если статус не способствует выживанию или размножению, с точки зрения эволюции он бесполезен. Я полагаю, что в человеческой эволюции наградой обычно было репродуктивное преимущество. Атлетичность несомненно ценится при выборе партнера; у молодых людей, желающих завязать отношения, мотивация участвовать в спортивных состязаниях высока. Поэтому зачастую занятия спортом и не предполагают награды в явном виде. Никакой рефери не принудит женщину заняться любовью с мужчиной-победителем. Такая награда, как секс, не может быть прописана в правилах, поскольку это все же зависит от индивидуального выбора партнера. Участникам спортивных соревнований достаточно понимать, что победитель с большей вероятностью привлечет высококачественных половых партнеров – как в стереотипной истории об американской старшей школе капитан футбольной команды завоевывает расположение королевы школьного бала.

Спортивные правила считаются справедливыми, если обеспечивают предельно высокую корреляцию между приспособленностью участника и вероятностью его победы. Справедливые правила делают спорт хорошим индикатором приспособленности, а если не следовать правилам или если эти правила плохие, корреляция между победой и приспособленностью нарушается. Мальчики, осваивая какой-нибудь спорт, бесконечно спорят о правилах и об их трактовке. Девочки спорят о правилах гораздо меньше и не так склонны к соперничеству: как правило, они избегают игр, в которых есть явный победитель и побежденный. Взрослые, занимаясь спортом, тщательно следят за тем, чтобы правила не нарушались. Если бы спорт был просто забавой, порождением культуры, зачем было бы соперникам по спортивной игре так беспокоиться о разработке правил? Я думаю, что такое внимание к правилам связано с заинтересованностью участников в том, чтобы успех в спорте считался надежным индикатором приспособленности, на который могут ориентироваться наблюдатели противоположного пола. Очевидно, у соперников есть конфликт интересов по поводу того, кто победит. Но все они хотят, чтобы их спорт считался “крутым”, и победа в нем повышала социальный статус и приносила награду в виде секса. В “крутых” видах спорта – например, горных лыжах – есть четкие правила; приходя в этот спорт, люди получают возможность продемонстрировать все основные аспекты наследуемой приспособленности – силу, выносливость, ловкость, интеллект. “Крутые” командные виды спорта, такие как волейбол, позволяют игрокам проявить свой социальный интеллект, который необходим для слаженной работы. (Многие современные виды спорта “крутые” еще и потому, что требуют дорогостоящей экипировки и за счет этого становятся индикаторами благосостояния.) Такая одержимость правилами и престижем указывает на важность выбора партнера в эволюции спорта.

Во многих племенных обществах спортивные состязания, драки и военные действия отделены друг от друга нечетко. Все они ритуализованы и в какой-то мере подчиняются правилам. Правила исходно формулируют как общественные договоренности, призванные минимизировать риск смерти в ходе половой конкуренции, которая принимает форму борьбы за ресурсы, территорию и статус. Сильнее всего искушение нарушить договоренности во время войн между племенами: мертвые враги ведь не расскажут другим племенам о вероломстве. Но во внутриплеменных конфликтах следовать правилам ведения борьбы заставляет социум. Если признать, что и мужские соревновательные виды спорта, и мужские сражения относятся к одной и той же сфере – сфере полового отбора, – то перестанет казаться странной склонность мужчин рисковать своей жизнью и конечностями, участвуя в гонках, занимаясь альпинизмом и кикбоксингом. Самцы всех видов млекопитающих рискуют своей жизнью в ритуальных поединках за самок. Мы, люди, изобрели тысячи способов делать то же самое с помощью разума, позволяющего понимать правила спортивных состязаний и следовать им. Как и в случае других поведенческих продуктов полового отбора, нам необязательно осознавать, что спорт появился как сексуальная демонстрация для получения репродуктивного преимущества от обладания спортивными навыками.

В эволюционной психологии почти нет исследований психологических адаптаций, лежащих в основе спортивных способностей. Я лишь могу сделать несколько предположений. Психика людей обоих полов должна быть особым образом приспособлена к изобретательству, подражанию и занятиям спортом. Учитывая, что дети сами по себе, без принуждения, показывают высокую мотивацию к занятиям спортом – в отличие от других видов борьбы или игр, – я бы предположил, что это адаптации, специфичные для спорта, а не побочный эффект более общих механизмов обучения. Кроме того, у нас должны быть мотивационные системы, распределяющие энергию и усилия в зависимости от того, кто наблюдает за спортивным состязанием и кто наш соперник. Должны быть и когнитивные системы, позволяющие разрабатывать правила спорта, выявлять их нарушения и наказывать нарушителей. Еще, похоже, мы обладаем очень гибкой способностью делать бессознательные умозаключения о физической приспособленности человека на основе его спортивных демонстраций, даже если с этим видом спорта мы сталкиваемся впервые. Это общее умение распознавать физическую приспособленность по незнакомым формам демонстраций может объяснить, за счет чего могло развиться такое многообразие видов спорта в разных культурах.

Спорт – это явление на стыке тела и разума, природы и культуры, соперничества и выбора партнера, физической и эволюционной приспособленностей. Спорт – это способ прорекламировать основные аспекты здоровья и состояния тела. Он доступен обоим полам, в отличие от специфических брачных украшений вроде груди или бороды. Олимпийская медаль по плаванию может оказаться гораздо более сексуально привлекательной, чем эротический танец, поскольку плавание намного лучше отражает приспособленность. Спорт в разных своих проявлениях развился в результате полового отбора, но он вовсе не сводится к примитивным сексуальным демонстрациям.

Половой отбор, действующий на тело человека, затрагивает не только брачные украшения. Когда наши предки освоили спорт, это создало условия для более прицельного отбора особей с лучшей физической приспособленностью. Эволюционным психологам стоило бы расширить свои исследования физической красоты, включив в них и элементы поведения, которые служат для демонстрации приспособленности – например, спорт. Нам нужно уметь объяснять, почему женщины находят привлекательным тело чемпиона-спринтера Линфорда Кристи и его поразительную скорость – даже если он бежит стометровку из одной произвольной точки в другую, не преследуя никакой очевидной биологической цели.