Композиция 11. Прикрой своих!
Подмосковье
События начали разворачиваться так стремительно, что у Барсова не было ни секунды свободного времени на оценку и продумывание плана ответных действий.
Трёх «терминаторов» удалось оглушить РЭБ-импульсниками, а одного вообще взорвать. Но оставалось ещё три, ударивших из пулемётов по окнам коттеджа, и два десятка стволов спецназовцев «Альфы», также прицельно бивших по зданию.
Гранаты и ракеты пока что в ход не пошли, но шквал автоматно-пулемётного огня был такой густой, что через несколько мгновений после начала стрельбы в доме не осталось ни одного уцелевшего стекла.
Калёнов, Ева и Чибис укрылись на кухне на первом этаже, стены которой защитили их от пуль, затем к ним присоединился Барсов, в то время как Алексеев со своей командой огрызались короткими очередями на стрельбу атакующих.
Калёнов быстро пересказал Вениамину о том, что удалось узнать у Чибиса.
– Кипит твоё молоко! – не сдержал удивления майор. – Неужели министр с челядью такие тупые, чтобы прятаться внизу, когда ситуация может выйти из-под контроля?
– Министр был уверен, что его охрана легко справится с нами, – уверенно сказал Калёнов. – В принципе ловушка сработала, а у них за спиной федералы.
– Во главе с предателем, – тихо сказала Ева.
– Ещё не всё потеряно.
– Ага, – усмехнулся Барсов. – Ещё терять и терять.
– Есть шанс повернуть вектор развития событий на сто восемьдесят градусов.
– Удивите меня.
– Захватить Манкуртова в его логове.
Лица Барсова в темноте не было видно, но Калёнов понял, что майор озадачен.
– А вы действительно рекрут, полковник!
– Другого я бы не полюбила, – тихо рассмеялась Ева.
– Федералы не дадут нам ни времени, ни возможностей.
– Я останусь здесь, попробую отвлечь, потянуть время, начну переговоры. А вы ныряйте вниз, Чибис подскажет, где у них вход и лифт, сколько человек охраняет, коды проходов.
– Коля, – вызвал Барсов Алексеева, – оставь троих на периметре и дуй ко мне на кухню с Ядвигой!
– Есть! – послышался ответ капитана.
На кухне он появился через несколько секунд.
– Мы здесь!
– Берём министра в его убежище внизу! Чибис проводит! Погнали! – Барсов сжал плечо Чибиса. – Веди нас в этот… элизиум! И без шуток! Коля, веди его!
Алексеев цапнул Чибиса за руку, повернул к двери.
– Пошёл!
Чибис безмолвно шагнул в коридор, ведущий в левую от входа половину здания.
Барсов нашёл плечо Калёнова:
– Максим Олегович, ради бога, не подставляйтесь! Возьмите мой пистолет.
– Не надо, – отказался Калёнов. – Лучше дай нож.
Барсов молча отстегнул ножны ножа.
– Удачи! Берегите Еву!
Через мгновение он исчез.
Ева дотянулась в темноте до Калёнова и обняла его…
* * *
Особняк Манкуртова по конструкции и интерьеру мало чем отличался от виллы Лавецкого. У него был примерно такой же подвал с таким же набором оборудования (Барсов мимолётно подумал, что строил усадьбу министра тот же подрядчик), и плутать по лабиринтам не пришлось. Тем более что зомбированный «тараканом» Чибис не сопротивлялся командам и послушно вывел группу к главному залу подвала, минуя связанных оперативников ФСБ, которых обезвредили бойцы Алексеева.
Другой охраны в подвале не обнаружилось.
– Не понимаю, почему они так беспечны, – признался Алексеев. – Может, это ещё одна ловушка?
– Капитан, ты уверен, что Манкуртов сейчас находится в своём элизиуме? – тряхнул Чибиса Барсов.
– Уверен, – ответил осоловелый Чибис.
Он и в самом деле начал клевать носом и мог уснуть в любой момент, отравленный «наркотиком правды».
– Почему же вход в святая святых господина министра так плохо охраняется?
– Автоматика…
– Не понял, объясни!
– Работает автоматическая система охраны… компьютер управляет… включается, если подать сигнал тревоги.
– Значит, вы не успели подать сигнал?
– Не было приказа…
– И что будет, если включится система?
– Опустятся защитные щиты… гостей изрешетят пулемёты в стенах… в крайнем случае взорвётся лифт…
– Очень перспективно! – поёжился Митя Свержин.
– Откуда включается сигнал тревоги?
– С центрального пульта…
– В домике охраны?
– Да…
– Сюрприз, однако, – хмыкнул Алексеев. – Если зам директора ФСБ на их стороне и знает о системе защиты бункера…
– Капитан, Щербина знает, как включается защита элизиума?
– Не имею понятия… при мне босс об этом не говорил.
– Пусть кто-нибудь из наших возьмёт флигель под контроль, – предложил Свержин.
– Третий, последи за флигелем охраны, – сказал Алексеев. – Если увидишь, что туда сунутся федералы, шмальни по двери гранатой.
– Принял! – доложил Виткер.
– Где лифт? – спросил Барсов, оглядывая помещение, стены которого были забраны пластиковыми панелями под дерево.
В подвале Манкуртова было свежо, что говорило о хорошей вентиляции, сыростью не пахло, в воздухе витали только запахи металла, бетона, пластика и вина.
Слева располагалась одна красная дверь, справа – вторая. Они вели в помещения технического обслуживания, в которых располагались электрические и водно-тепловые централи. Кроме того, вдоль стен зала располагались стеллажи с какими-то коробками, а у стены в тупике стояли два винных холодильника, сквозь прозрачные дверцы которых виднелись бутылки различных вин и крепких напитков.
– Где вход в лифт? – осведомился Барсов.
– Там, – кивнул Чибис на холодильники.
Подошли.
– Миель КВТ 6334 ЭсДжиЭс, – прочитал Алексеев на дверце холодильника. – Хорошая фирма, у Лавецкого стоит такой же, с системой Флэксифлайм.
– Открывай! – скомандовал Барсов.
Чибис наклонился к окошечку на окантовке дверцы холодильника, и весь холодильник отъехал в сторону, освобождая проход к дверцам лифта.
– Стандарт, – сказал Свержин пренебрежительно.
– Ну, что, поехали? – подошёл к дверцам Барсов. – Ядвига, останешься? Надо прикрыть наши спины.
– Как прикажете, командир, – ответила девушка, так и оставшаяся в шортах и полупрозрачной блузке. Висевший у неё через плечо ремень пистолета-пулемёта превращал Ядвигу в героиню голливудского боевика, что ей очень даже шло. Барсов подумал об этом не без внутренней улыбки.
– Митя, ты тоже останься! – велел Алексеев.
– Есть! – кивнул лейтенант.
– Заходим.
Но в кабине лифта, рассчитанной буквально на одного человека, разместились только двое, да и то с трудом: Барсов и Чибис.
– Ты был в бункере? – спросил Барсов.
– Был, – ответил Чибис.
– Коля, мы первые, вы за нами. Поехали!
Капитан приложил ладонь к знаку «-», нарисованному на стенке, рядом со знаком «+», и кабина провалилась вниз, плавно набирая скорость.
– Глубоко? – поинтересовался Алексеев.
– Пятьдесят два метра…
– Давно построили?
– Закончили в прошлом году…
– Что-то маловат лифтик для масштабного строительства. Другого нет?
– Есть ещё грузовой…
– Чёрт! – процедил Барсов сам себе сквозь зубы. – Я не подумал… надо было предупредить Свержина. Нас внизу не ожидают сюрпризы вроде «терминаторов»?
– Четыре универсала…
– Что за хрень?
– Роботы индивидуальной защиты…
– Активированы?
– Не знаю… ими командует босс… при мне он их не включал…
– Манкуртов в бункере один?
– С телохранкой… – совсем угасшим голосом проговорил Чибис.
– С кем?!
– Личный секретарь… она же телохранитель… всегда с ним ездит… мало кто знает, что она… – Чибис умолк, согнулся и опустился на колени в тесной кабине, прочертив потным лицом полосу на стенке.
Барсов попытался поднять его на ноги, но теснота мешала, да и тело капитана превратилось в рыхлый тяжёлый мешок с костями, и Барсов оставил попытки привести капитана в чувство.
Кабина остановилась. Открылись дверцы.
Готовый к бою Барсов прыгнул в небольшое помещение наподобие тамбура, с обитыми деревом стенами и полом, но его никто не встретил. Лишь по всей фигуре майора прошёлся сверху вниз горизонтальный лазерный луч.
Затем краем глаза он заметил стеклянный блик слева, резко развернулся, направляя ствол пистолета-пулемёта в обнаруженную нишу.
На него из ниши слепо смотрело чудище, напоминающее механического богомола ростом с человека и головой, вросшей в плечи. Очевидно, это и был робот индивидуальной защиты, у которого в данный момент работали только фотоэлементные глаза.
Вытащив Чибиса из кабины, он отправил лифт обратно. Дождался, пока приедут Алексеев и Ядвига, объяснил позу Чибиса, лежавшего у стены на спине.
Держа оружие на изготовку, все трое двинулись по коридорчику, осматривая попадавшиеся на пути помещения.
По-видимому, лифт выходил на верхний уровень многоэтажного подземного комплекса, где располагались тренажёрный зал, сауна, теплица, складские отсеки и системы регенерации воздуха с малошумящими вентиляторами. Кроме того, здесь был небольшой гараж на два мотоцикла, скутер и несколько ховербордов (Манкуртов слыл фанатом этого вида транспорта), а также модуль связи.
– Хорошо живут министры, – качнула головой Ядвига.
– Считаю, эти апартаменты предназначены были не для министра, – сказал Алексеев. – Такие затраты доступны только миллиардерам. Сюда вбуханы сотни миллионов долларов.
– С этим нам ещё придётся разбираться. – Барсов прижал палец к губам. – На цыпочках!
Нашли лестницу, спустились на этаж ниже, прислушиваясь к тихой музыке, доносившейся из глубин комплекса, и принюхиваясь к запахам подземелья, в которых смешались ароматы кофе, вина, женских духов и горящего дерева.
Второй уровень элизиума представлял собой систему проведения досуга, если учесть располагавшиеся здесь спортивный зал, бассейн, медиазал с модулем теле- и видеопоказа, бар, кабинет с компьютером и туалеты. Никого на этом этаже не было, хотя во всех комнатах горел свет.
Манкуртов и его секретарша-«телохранка» находились на третьем – самом нижнем этаже бункера, где располагались спальни, комната отдыха с удобной мебелью, телеэкраном на стене, баром и журнальным столиком, ванная комната с джакузи и библиотека. К удивлению Барсова, министр и девушка весьма аппетитных форм сидели в комнате отдыха и как ни в чём не бывало вели беседу, попивая вино из красивых матовых бокалов. Судя по всему, они обсуждали предстоящий визит Манкуртова в Лихтенштейн.
На министре были легкомысленная жёлтая футболка с белым черепом и костями на груди и штаны цвета беж.
Его собеседница сидела нога на ногу в обтягивающем тело блестящем красном платье с большим вырезом, почти открывающим не очень большую, но мускулистую грудь.
Кроме увлёкшейся разговором пары в помещении, освещённом приглушённым светом стенных бра, за диваном и за креслом министра стояли такие же механические чудовища, одно из которых гости встретили при выходе из кабины лифта. Это были роботы индивидуальной защиты, о которых предупреждал Чибис. И Барсов понял, почему Манкуртов ведёт себя так раскованно и беспечно: министр был стопроцентно уверен, во-первых, что находится в полной безопасности, охраняемый наверху засадной группой, да ещё и подразделением «Альфы», а во-вторых, его и в элизиуме охраняли по полной программе телохранитель-секретарь и роботы.
Двери на всех этажах в помещениях бункера (кроме спален) отсутствовали, очевидно, в соответствии с соображениями безопасности такого рода сооружений, поэтому четвёрка спецназовцев быстро разобралась с положением вещей и оценила угрозы. Но врываться к комнату отдыха с бухты-барахты было нельзя, потому что скелетообразные «полутерминаторы» были включены, судя по мигающим индикаторам, и могли отреагировать на появление непрошеных гостей в течение долей секунды, что не гарантировало успеха атаки. А вооружены они были неплохо, имея встроенные в животы пистолеты-пулемёты, наверняка управляемые компьютерами, и блоком мини-ракет вместо головы.
– Надо было взять «глушилки», – почти беззвучно и с сожалением прошептал Алексеев.
Отступили посоветоваться в соседнюю спальню с роскошной двуспальной кроватью, где не горел свет, держа коридор под прицелом.
– С этими «терминаторами» мы его не возьмём, – рассудительно прошептала Ядвига.
– Гранаты, – предложил Алексеев. – У меня четыре штуки.
– Укокошим и министра.
– Выход один, – сказал Барсов.
– Пойду я, – догадалась девушка.
Барсов кивнул, оглядывая боевую подругу.
– Ты как раз в подобающем случаю прикиде. Сможешь выманить его сюда, в спальню?
– Попробую, лишь бы не заартачилась телохранка.
– Снимай. – Барсов отнял у Ядвиги «Кедр». – Времени на подготовку и обсуждение вариантов нет. Работаем по обстоятельствам.
Ядвига поправила волосы и шагнула в коридор…
* * *
Стрельба со стороны засевших в кустах вокруг дома альфовцев прекратилась, и Калёнов, успокаивающе сжав пальцы Евы, перебежал из кухни в холл под защиту стены к Свержину.
– Они сейчас пойдут на штурм, – сказал лейтенант, меняя в пистолете-пулемёте обойму. – Я бы посоветовал вам укрыться в подвале.
– Потери есть?
– У нас нет, они пуляют по окнам.
– А у них?
Свержин помолчал, на мгновение выглянув в окно с выбитыми стёклами.
– Темно, не видать ничего. Но огонь ослабел, наверно, у них появились «двухсотые».
– Плохо.
– Плохо, по своим бьём.
Стало совсем тихо. Лишь где-то в посёлке, разбуженном стрельбой, лаяли собаки да взрёвывали моторы машин. К этим звукам стал примешиваться приближающийся рокот.
– «Вертушки» летят. Наверно, федералы подмогу вызвали. Странно, что они не стреляют гранатами. Ведь наверняка у них есть с парализующим газом.
– Не рассчитывали брать пленных.
– Это возможно. И всё равно не понимаю, чего они ждут.
– Я тоже, – признался Калёнов.
– Сдавайтесь! – вдруг снова взревел мегафон из глубин сада. – Даём одну минуту! В случае неисполнения приказа будете уничтожены!
– Надо всем уходить в подвал, – предложил Калёнов. – Если они и в самом деле откроют огонь из гранатомётов, нам конец!
– Если они настроены так жёстко, как утверждают, пытаясь нас запугать, почему не забросали гранатами сразу?
Калёнов подумал, считая секунды:
– Дом может рухнуть, и тогда хозяин не выберется из-под завалов. Но всё равно лучше не рисковать.
– В смысле?
– Я попробую потянуть время, пока наши ребята не притащат министра. Тогда у нас будет на руках хороший козырь.
Калёнов направился к двери главного входа, от которой осталась только металлическая лутка.
В этот момент парк вокруг коттеджа ожил, наполнился движением, к зданию со всех сторон побежали тёмные фигуры.
Калёнов высунул голову в проём двери, крикнул:
– Остановитесь! Потеряете людей! Предлагаю переговоры!
Ему ответили стрельбой.
– Огонь! – скомандовал Свержин бойцам группы.
Внезапно на дом обрушился рёв винтов, и над территорией усадьбы зависли два вертолёта, поднимая винтами воздушную волну. Весь парк залили мощные потоки света. С неба прилетел раскатистый рык ещё одного мегафона:
– Прекратить стрельбу! Работает служба безопасности президента Российской Федерации!
Из днищ вертолётов посыпались на землю с высоты в двадцать метров фигуры бойцов в чёрных спецкостюмах, делающих их почти невидимыми. Десантников было десятка два, и все они, отцепив тросы, слаженно метнулись к коттеджу, не открывая огонь из автоматов.
Один из них вышел к крыльцу. В отличие от бойцов, экипированных в боевые «ратники», мужчина был одет в камуфляжный «пиксельный» костюм. Головного убора на нём не было. Вместо оружия он держал в руке мегафон.
Калёнов вышел на крыльцо.
Мужчина остановился в десяти шагах от него, посмотрел вверх, покрутил над головой пальцем.
Вертолёты дружно поднялись выше и улетели.
В усадьбу вернулись тишина и темнота. Лишь в глубине парка горел один уцелевший фонарь, бросая рассеянный отсвет на деревья и стены строений.
– Кто ты такой?! – заорал первый мегафон в глубине парка.
– Генерал Перекопов, – поднял ко рту свой мегафон незнакомец. – Командующий «Прикрытия». Кто командует «парадом»?
– Генерал Щербина, – после паузы ответили Перекопову.
– Подойдите сюда.
Перекопов опустил мегафон, оглядел Максима Олеговича:
– Парламентёр? Кажется, я вас знаю. Калёнов?
– Полковник Калёнов в отставке.
По губам Перекопова проскользнула улыбка:
– Старая гвардия.
– Старая гвардия – не старый конь.
– Это верно. – Перекопов перевёл взгляд на темный провал двери, лишённой стёкол. – Что тут у вас происходит, полковник?
– Задержание предателя, – сказал Калёнов.
– Даже так? И кто предатель?
– Не поверите – министр промышленности и торговли.
– Не поверю.
– Тогда я займу у вас пару минут, чтобы всё объяснить.
– Кто с вами?
– Группа ГОН.
– Насколько мне известно, она расформирована.
– Она будет существовать до тех пор, пока в стране не прекратится беспредел либеральной коррупции, как бы пафосно это ни звучало.
– Где министр?
– В своём элизиуме.
– Где?! – не понял Перекопов.
– В личном убежище, построенном на случай атомной войны.
– Не знал, что таковой есть у Манкуртова.
– Вы многого не знаете.
– Майор Барсов тоже здесь?
– Так точно.
– Велите ему и его команде выйти из дома и сдать оружие.
– Боюсь, генерал, вы неверно оцениваете обстановку, – усмехнулся Калёнов.
– Почему?
– Во-первых, не я командую операцией. Во-вторых, мы действуем во благо России и её народа, обезвреживая гнусных предателей и заговорщиков. Манкуртов – один из них. В-третьих, мы уверены, что он является резидентом Бильдербергского клуба в России, продолжающим дело Зеленова – Лавецкого. Если его не обезвредить сейчас, он далеко зайдёт, а главное, он олицетворяет собой прямую угрозу президенту. Никто не может дать гарантии, что он не запрограммирован на убийство главы государства. И последнее: генерал Щербина, который устроил нам ловушку, прихвостень Манкуртова, они знакомы с детства и, очевидно, служат забугорным кукловодам вместе. Учтите это при контактах с ним.
– Откуда у вас эти сведения?
– Есть хороший рефрен на такие вопросы…
Теперь уже усмехнулся Перекопов:
– От верблюда.
– Так точно. Мы раскроем вам свои информационные каналы после того, как Манкуртов заговорит.
На дорожке появился человек в камуфляжной форме, но без знаков различия. Он был могуч телом, пузат, имел котлообразную голову и походил на генерала Лавецкого, как брат-близнец. Тот тоже был громаден и могуч, разве что живот имел поменьше.
За здоровяком в камуфляже топали два амбала в боевых «хамелеонах» с автоматами в руках.
Тотчас же с двух сторон дорожки появились фигуры в чёрном: это заняли позиции прибывшие с Перекоповым бойцы «Оберега».
– Что вы себе позволяете, генерал? – брюзгливо заговорил замдиректора ФСБ. – Какого дьявола вмешиваетесь в проведение операции по захвату террористов?
– Контроль за ситуацией переходит к нам, генерал, – сухо ответил Перекопов. – Забирайте своих людей и возвращайтесь к себе. Здесь вам больше нечего делать.
– Я выполняю приказ директора и буду вынужден…
– Что? – с иронией спросил Перекопов. – Я действую в соответствии с карт-бланшем президента. Если вы не подчинитесь моему приказу, завтра с вас снимут погоны.
Щербина потемнел, кинул сверкнувший взгляд на Калёнова:
– Они стреляли по спецназу ФСБ! И убивали…
Перекопов тоже посмотрел на Калёнова.
– Мы стреляли не для того, чтобы убивать, – холодно сказал Максим Олегович, – а для того, чтобы жить. И не мы начали стрельбу.
– Неужели вы им верите? – презрительно проговорил Щербина.
– Проверим, – ответил Перекопов.
Из двери внезапно выбежала на крыльцо Ева, уткнулась в спину Калёнова, отступила в сторону, быстро оглядела компанию мужчин, в свою очередь обратившую на неё внимание. Она тоже осталась в прежнем наряде, как и Ядвига: шорты, блузка, туфли с ремешком, обвивающим лодыжки, – и выглядела исключительно сексуально.
– Максим, что здесь происходит?!
Щербина поднял брови, озадаченный появлением красивой женщины.
Перекопов тоже с интересом глянул на неё, перевёл взгляд на Калёнова:
– Ваша знакомая?
– Боец ГОН, – не моргнув глазом, ответил Калёнов. – Мой телохранитель.
* * *
Всё произошло, как и рассчитывали, просто и даже буднично, учитывая, что отряд находился не на экскурсии, а глубоко под землёй, в сооружении, рассчитанном долгое время защищать хозяев после ядерной войны.
Ядвига появилась в гостиной Манкуртова как привидение, приведя хозяина в замешательство, а его собеседницу в состояние, близкое к шоку. Очевидно, первой её мыслью было – хозяин вызвал «девочку для удовольствий», уж очень откровенно выглядела гостья. И Ядвига воспользовалась этим моментом, интуитивно определив чувства «телохранки» и выбрав правильный вектор поведения.
– Элик, – сказала она, выдав ослепительную улыбку, подходя к застывшему Манкуртову, – сколько можно ждать? Я там сижу, изнываю от жажды, а ты здесь без меня вино пьёшь?
Манкуртов ошеломлённо облизнул губы, глянул на собеседницу, криво улыбнулся:
– Бред какой-то… вы кто вообще? Кто вас пропустил?!
– Ну вот, – капризно надула губки Ядвига, – уже не помнит, что вызвал меня на ночь. Мы же договаривались…
Манкуртов снова облизал губы, ответил секретарше, подозрительно глянувшей на него, смущённо-виноватым взглядом.
– Я никого не вызывал и ни с кем не договаривался…
Его собеседница гибко вскочила с дивана, проявляя недюжинную реакцию, и Ядвига метнулась к ней, выговорив два слова:
– Он ваш!
В помещении появился Барсов и выстрелил в Манкуртова из «глушака». Министр начал соображать, что к нему пришли не те, кого он ждал, но до пульта на столике, очевидно, активировавшего роботов, дотянуться не успел.
Соперницы: одна – в красном платье, обтягивающем её развитое тело, как чулок, другая – в не уступающем ему по откровенности наряде, – схватились в поединке.
Драка женщин, как правило, красивой не бывает. Это только в кино они демонстрируют удары, броски, перекаты, приёмы и безупречную геометрию тел. В реальном бою схватка женщин выглядит намного прозаичнее и грустнее. В ход идут пальцы, ногти, волосы, уши, зубы, не считая воплей, визгов и ругани.
Но в данном случае сражались две профессионально обученные поединщицы, рослые, сильные, умело использующие боевые и отвлекающие приёмы, и особой суеты не было. Обе реагировали на каждое движение соперницы, блокировали удары плечами и бёдрами, не кричали и не прыгали через мебель в стиле кенгуру, стараясь взять противника «на обман». Телохранительница Манкуртова неплохо владела ударной техникой, Ядвига защищалась как последователь дзюдо-стиля, приёмы которого стали неотъемлемой частью боевой российской рукопашки, и пару раз удачно бросила соперницу на пол, отбив у неё охоту целиться пальцами в глаза.
Бой продолжался минуту, и неизвестно, чем бы закончился, но Барсов не стал ждать финального свистка и, оценив ситуацию, пустил в ход «глушак».
Девица в порядком изодранном платье как раз в этот момент наносила удар, инерция которого унесла её прямохонько на диван и там и оставила.
Ядвига разогнулась, опустила руки:
– Зачем, командир? Я бы и так справилась.
– Время, – коротко ответил Барсов, подходя к продолжавшему сидеть в кресле Манкуртову.
Алексеев, державший на прицеле «Вереска» робота за креслом, облегчённо опустил ствол.
– Будете отвечать на мои вопросы! – железным голосом проговорил Барсов. – Расслабьтесь! Вы среди друзей!
Алексеев усмехнулся.
– Кому из главных персон Бильдербергского клуба, – продолжил допрос Барсов, – вы подчиняетесь непосредственно?
– Фрику… – ответил Манкуртов осипшим голосом.
– Министру иностранных дел Лихтенштейна?
– Да…
– Как вы это делаете? Как устроена ваша связь?
– Обычная мобильная связь… со специальным кодированным выходом… недоступна перехвату…
– А прямого сообщения нет? – Барсов задал вопрос автоматически, не ожидая каких-либо откровений, и был поражён, когда услышал ответ:
– Есть…
Он замер, переваривая признание пленника:
– Есть?! Что вы имеете в виду?!
– Тоннель… капсульный мотовагон…
– Вы имеете в виду – под усадьбой Лавецкого?
– Нет… здесь…
Барсов поймал взгляд Алексеева, провёл ладонью по лицу. Ему стало жарко.
– Вот это сюрприз!
– Офигеть! – согласился капитан. – Неужели Клуб сделал к Москве два тоннеля? Это же какие затраты!
– Есть ещё тоннели, кроме вашего, связывающие Россию с Европой?
– Точное количество мне неизвестно, – ответил Манкуртов. – Я знаю о четырёх…
– Твою мать! И кто их строил?! Лавецкий и Зеленов утверждали, что тоннели якобы пробиты ещё со времён Атлантиды и Гипербореи.
– Так и было…
– То есть господа из Бильдербергского клуба используют тоннели в своих целях! Как они узнали о существовании тоннелей?
– От своих кураторов…
– От Фрика? Он ведь куратор?
– Ещё до него… он один из фигурантов клона…
– Какого клона?!
– Клона муррахцев… рептилоидов…
– Час от часу не легче! Кто ещё является фигурантами этого клона?
– Практически все главы европейских государств.
Барсов снова остекленел на мгновение:
– Все главы европейских… не может быть! Среди них же есть женщины!
Манкуртов не отреагировал на его восклицание. Он отвечал только на прямые вопросы, заданные непосредственно ему.
– Женщины – тоже члены клона?!
– Пол не имеет значения…
– Молотком по пальцу! – прокомментировал слова Манкуртова Алексеев, почесав затылок. – Неужели и немецкий канцлер – клон?!
– Это уже неважно, – опомнился Барсов. – У нас в руках настоящая информационная бомба!
– Если федералы на стороне этого… гм, клона, нас не выпустят отсюда живыми.
– Вряд ли рядовые бойцы «Альфы» на стороне кукловодов типа Манкуртова или Фрика, а вот начальники повыше – да, возможно, подчиняются агентам Клуба. Ладно, исходим из того, что у нас есть.
– Надо связаться с Гараниным. У полковника остались связи в верхах, может, посоветует, что делать.
– Отсюда мы ни с кем не свяжемся. Будем довершать начатое. – Барсов наклонился к министру, по лицу которого разлилась бледность. – Где вход в тоннель с вагоном?
– Выход через коридор из моей спальни… сто метров…
– Защита? Ловушки есть?
– Нет… кодовый замок…
– Как его открыть?!
Манкуртов шевельнул рукой, на запястье которой красовался платиновый браслет модных часов «Тиссо».
– Гаджет…
Барсов снял с руки министра браслет.
– Как включить механизм?
– Дважды нажать на штифтик…
Барсов нашёл стерженёк.
– Где дверь?
– В спальне… замаскирована под стенку бара…
Барсов выпрямился.
– Пошли!
– А он? – спросила Ядвига.
– Пусть отдохнёт, потом продолжим допрос. – Вениамин снова склонился над Манкуртовым. – Сейчас вы уснёте и проснётесь по моей команде «министр, просыпайся!». Поняли?
– Да…
– Спать!
Глаза Манкуртова закрылись, тело расслабилось, голова опустилась на валик сиденья кресла.
– Посмотри, как там Чибис, – приказал Алексееву Барсов.
Капитан исчез.
Барсов посмотрел на Ядвигу, с деловым видом закидывающую ремень «Кедра» через плечо.
– Идём дальше? Не боишься, что мы взлетим на воздух? Этот тип может и не знать о том, что его бункер заминирован.
– Думаешь, он заминирован?
– Те, кто готовил тоннель для связи с агентами, должны были предусмотреть и такой вариант.
– С тобой я ничего не боюсь, – улыбнулась девушка.
* * *
Пауза затянулась.
Перекопов обдумывал сложившееся положение, играя желваками. Наконец он предпринял ещё одну попытку уговорить защитников коттеджа сдаться:
– Давайте поступим так: вы просите ваших парней выйти, сложить оружие, и мы берём ситуацию под контроль. Обещаю никого не преследовать в дальнейшем.
Калёнов качнул головой:
– Предлагаю другой вариант: все остаются на местах до выяснения всех обстоятельств дела с министром. Вы со мной спускаетесь в бункер Манкуртова, где проведёте переговоры с майором Барсовым и лично допросите министра. Думаю, узнаете много интересного, а главное, убедитесь, что господин Манкуртов является резидентом известного вам Клуба.
– Вы уже один раз прокололись с бункером Лавецкого, взорванного в тот момент, когда там был президент. А если бы он не вышел оттуда вовремя?
– Не царское это дело – лазить по бункерам предателей, – усмехнулся Калёнов. – Идёте со мной?
Перекопов заколебался, поглядывая на двух своих подчинённых в чёрном, стоявших с автоматами на изготовку.
У Калёнова мелькнула мысль, не лелеет ли генерал мечту захватить их с Евой и предъявить ультиматум команде Барсова. Но командир «Прикрытия» играл по-честному:
– Хорошо, полковник, прогуляемся. Но со мной пойдут эти двое.
– Митя, – вызвал Свержина Калёнов, – мы заходим обратно. С нами трое, двое с оружием.
– Заходите, Максим Олегович, – отозвался лейтенант. – Мы на контроле.
– «Аргус»? – прищурился Перекопов, имея в виду систему постоянной оперативной связи.
– Нечто в этом роде, – подтвердил Калёнов. – Последние разработки.
– Импланты?
– Тату и встроенные интерфейсы.
Перекопов кивнул и сказал, не вынимая ни смартфона, ни рации, не трогая что-либо на лице:
– Морозов, остаётесь снаружи. Дом держать на стволах, но огня не открывать ни при каких обстоятельствах. Вернусь через полчаса.
Ответа Калёнов не услышал, но и так было понятно, что генерал тоже использует постоянную кодированную связь.
Ева, всё время переговоров стоявшая рядом в нервном напряжении, молча повернулась и первой зашла в коттедж.
Мужчины последовали за ней.
Сопровождавшие Перекопова бойцы «Оберега» включили нашлемные фонари. Лучи света прорезали полутьму усыпанного осколками стекла холла.
Спустились в подвал здания, встретили Виткера, вынырнувшего из темноты, как привидение.
– Всё нормально, лейтенант, – сказал Калёнов. – Товарищ генерал хочет убедиться, что у господина министра есть ядерное убежище. Снизу сигналов не было?
– Нет, – коротко ответил Виткер.
– Вызывай лифт.
Подошли к винным холодильникам. Один из них отодвинулся, как дверца.
– Маскировка – детский лепет, – пренебрежительно сказал Виткер.
Через минуту дверцы лифта открылись, и взорам всей компании открылась кабина, рассчитанная всего на одного человека.
– М-да, – хмыкнул Перекопов, – все не поместимся.
– Останься, – сказал Калёнов Еве. – Едем вдвоём, генерал. За нами спустятся ваши парни.
Перекопов кивнул бойцам и первым влез в кабину.
За ним с трудом забрался Калёнов: оба были габаритными мужчинами и ехали практически вжавшись друг в друга.
Спуск продолжался чуть больше минуты.
Выпали из кабины, сразу наткнувшись на тело человека в камуфляже. Он лежал у стены навзничь с закрытыми глазами, был бледен, но дышал.
– Капитан Чибис, – с удивлением узнал его Перекопов.
– Он помогал нам обойти местные коды, – сказал Калёнов.
– Добровольно? – не поверил Перекопов.
– Нет, конечно, пришлось применять спецсредства.
– Странно, что ваши парни не убили его.
– Не странно, мы не убийцы, – сухо возразил Максим Олегович. – Хотя этот подонок заслуживает ликвидации без суда и следствия. На его счету много грязных дел и убийств. А тот, кто отнял жизнь, жить не должен!
Перекопов пробежался глазами по твёрдому лицу Калёнова, пожевал губами:
– Я начинаю вас уважать, полковник.
– К сожалению, это не защитит от киллеров Клуба ни меня, ни моих друзей.
– Посмотрим.
Они обошли первый этаж подземного убежища, спустились на второй, потом на третий и обнаружили в самой большой комнате, игравшей роль гостиной, двух человек: министра Манкуртова и девушку в изодранном красном платье. Манкуртов лежал, откинувшись на спинку кресла с закрытыми глазами, и, судя по всему, спал. Девушка лежала на диване и тоже была без сознания.
Перекопов проверил пульс у спящих, посмотрел на спутника.
Калёнов равнодушно пожал плечами:
– Спецсредства. Эффективно и безболезненно. Уверен, что они есть и в вашем распоряжении.
Перекопов не ответил.
– Ну, и где ваши друзья?
– Давайте искать.
Барсова и его бойцов найти на первом и втором уровнях убежища не удалось, зато в роскошной спальне министра с компьютером, баром и книжными полками Калёнов нашёл проход в соседнее помещение: одна из книжных стенок была отодвинута, превращённая в дверь.
Проникли в это помещение с голыми бетонными стенами, увидели освещённый редкими лампами на стенах коридор двухметровой ширины, а также нишу со стоящим в ней электробайком. Судя по размерам ниши, играющей роль гаража, в ней вполне могли разместиться три-четыре байка. Но стоял один.
– Интересный компот, – сказал Перекопов, оглядывая небольшое автохозяйство «гаража».
– Наверно, передовая группа уехала по этому коридору, – предположил Калёнов.
– Куда?
– Предлагаю проверить. Байк, похоже, в рабочем состоянии.
Мотор двухколёсного чуда техники, дизайном не уступавшего мототерминаторам из одноимённого фильма, завёлся без проблем. Никаких кодовых замков он не имел.
Калёнов сел за руль. Перекопов устроился сзади.
– Никогда не думал, что попаду в постъядерное будущее, – пошутил он.
Калёнов промолчал.
Как оказалось, длина коридора не превышала ста метров, и электробайк выехал внутрь пещеры, напоминавшей станцию метро в миниатюре. Длина пещеры достигала полусотни метров, ширина около десяти и высота не более пяти метров.
Стены пещеры отливали коричнево-искристым перламутром, будто были когда-то оплавлены. Пол был ровным, но обработанным грубо, без каких-либо плит или покрытий.
В прямоугольном вырезе пола стоял вагон вполне современной внешности: торпедообразный нос, дверца посредине, ни одного окна, крылышки на противоположном конце вагона, как у ракеты.
Возле вагона стояли два таких же аппарата, на каком приехали и Калёнов с пассажиром. Никого в помещении видно не было.
– Дежавю, – почти беззвучно сказал Перекопов, мотнув головой. – Точно такая же станция была под усадьбой Лавецкого…
Калёнов промолчал.
Из двери, ведущей в недра вагона, послышался металлический скрип. Затем из неё выглянула девушка с автоматом в руках. Вскинула ствол, заметив гостей.
– Ядвига! – поспешил выйти вперёд Калёнов. – Свои!
Оперативница ГОН выпрыгнула на перрон, разглядывая Перекопова.
– Это генерал Перекопов, – оглянулся Калёнов на спутника, в свою очередь с любопытством разглядывающего фривольный вид Ядвиги. – Служба безопасности президента.
Ядвига отошла в сторону.
Из двери вагона на перрон один за другим выпрыгнули Барсов и Алексеев. Возникла пауза.
– Дом окружён подразделением «Прикрытия», – сказал Калёнов. – Перед вами командующий этой структурой.
– Мы знакомы, – угрюмо сказал Барсов.
– Майор, вас отстранили от дела не для того, чтобы вы действовали как партизаны, – сказал Перекопов. – Вас же предупредили, что дальше делом Лавецкого будет заниматься «Прикрытие».
– Как будто это гарантия, – с иронией проговорила Ядвига. – Только вы не учли, товарищ генерал, что мы остались без государственной защиты и вынуждены были действовать, чтобы остаться живыми. Вы не в курсе, что на нас совершён ряд нападений? Что полковник Гаранин в госпитале?
– Седьмой, – буркнул Алексеев, называя оперативный псевдоним Ядвиги, – помолчи.
Ядвига хотела что-то добавить, но её опередил Барсов:
– Манкуртов – резидент Бильдербергского клуба, он во всём признался. Можете забирать его и делайте своё… – Барсов хмыкнул, – дело. А мы будем продолжать своё.
– Не уточните, какое именно? – вежливо спросил Перекопов.
– Возьмём этого рептилоида и переправим в Россию.
– Какого рептилоида? – озадачился генерал.
– Фрика, министра иностранных дел Лихтенштейна. Куратора миррахского клана рептилоидов. Кстати, возьмите на заметку: по словам Манкуртова, почти все главы государств Евросоюза – клоны Фрика.
Перекопов смахнул с волос упавшую с потолка каменную крошку.
– Вы… шутите.
– Манкуртов всё вам расскажет сам. А пока что, товарищ генерал, позвольте продолжить то, ради чего мы сюда проникли. Самое время навестить господина Фрика. Он нас не ждёт, живёт в таком же убежище, как и Манкуртов, и шанс умыкнуть его без шума и доставить в Россию велик, как никогда. Ждать мы не намерены.
Барсов и Алексеев вдруг заметили выходящих из тоннеля парней в чёрном, вскинули стволы «Кедров».
Перекопов оглянулся:
– Это мои ребята.
– А где женщина? – спросил у них Калёнов, ощутив укол беспокойства.
– Осталась наверху, – доложил один из бойцов «Оберега». – Она не уместилась в кабине.
Перекопов повернулся к Барсову.
– Боюсь, вашим планам не суждено осуществиться, майор.
– Почему? Вы собираетесь воспрепятствовать им?
– Такие операции не делаются с бухты-барахты. К тому же Лихтенштейн – не соседняя область. В случае неудачи может возникнуть международный скандал с непредсказуемыми последствиями.
– Не возникнет, мы специалисты по такого рода операциям.
– И всё же я против. Мало того, президент тоже против. Я говорил с ним неоднократно, однако его мнение – сначала досконально изучить факты, связанные с заговором Лавецкого – Зеленова, получить исчерпывающую информацию о деятельности на Земле отряда инопланетных поводырей и только потом действовать.
– Мы потеряем время и эффект внезапности. В настоящий момент главные функционеры Бильдербергского клуба не знают о новом провале их российского резидента. Бить надо немедленно, пока им не доложил какой-нибудь очередной предатель, засевший в российских спецслужбах. Кстати, замдиректора ФСБ Щербина…
– Я знаю.
– Ну, так давайте работать вместе! У нас все козыри на руках!
Перекопов посмотрел на Калёнова:
– Вы того же мнения, полковник?
Калёнов, прислушивающийся к себе и ощущавший возрастающее беспокойство, спохватился:
– Что?.. Извините… да, я считаю, надо поторопиться. Я пойду с ними.
– Вам уже далеко не двадцать пять.
– Он ещё вашим мальчикам даст фору, – усмехнулся Барсов.
– Похвально. Надо подумать…
– Прошу прощения, – перебил генерала Калёнов. – Разрешите мне отлучиться на несколько минут.
Перекопов поднял брови, восприняв просьбу по-своему.
– Идите.
– Ждём, – сказал в спину Максиму Олеговичу Барсов.
Калёнов оседлал электробайк и включил форсаж, домчавшись до лифтового блока за секунды. И резко затормозил, потому что в помещении лифтовой коробки стоял капитан Чибис и прижимал к себе Еву, зажав ей горло одной рукой.
Электромотоцикл занесло.
Калёнов успел соскочить на пол.
– Стой, где стоишь! – хрипло выговорил Чибис. – Дай мне уйти, и она останется жива!
– Тебе не удастся уйти, – сказал Калёнов. – Дом оцеплен.
– Я пройду к вагону!
– Там спецназ.
– Ты проводишь меня и прикажешь всем лечь!
Калёнов оценивающе глянул на побледневшую Еву, заметив, как по её щекам протянулись две слёзные дорожки, потом на капитана, умело державшего женщину за горло так, что она не могла двинуться с места.
– Нас обоих пристрелят.
– Не пристрелят! – хищно оскалился Чибис. – Вы же у нас гуманисты. Иди вперёд!
В этот момент произошло то, чего не ожидал ни Чибис, ни Максим Олегович: дверцы лифта за спиной капитана начали раздвигаться.
Он невольно оглянулся.
Калёнов сделал шаг в сторону и метнул нож, используя так называемую «тёмную сторону подсознания», управляющую телом в моменты боевого экстрима. Сознание в моменты наивысшей угрозы жизни только мешало процессу.
Он не промахнулся, хотя Чибис стоял вплотную к Еве и была видна только половина его черепа: нож вонзился точно в висок капитана, отбросив его назад, к выходящему из лифта Свержину. Упал капитан на пол уже мёртвым.
– Блин! – вскинул пистолет-пулемёт ошеломлённый лейтенант.
– Макс! – всхлипнула Ева, начиная падать и попадая в объятия Калёнова.
– Держись, родная! – пробормотал он, натыкаясь на взгляд Свержина. – Митя, помоги!
Вдвоём с лейтенантом они усадили Еву на электробайк. Она пришла в себя, обняла Калёнова, севшего за руль, за талию.
– Топай за нами, – сказал Максим Олегович, трогаясь с места. – Тут недалеко.
На станцию мини-метро он приехал в тот момент, когда из вагона на перрон соскочил задумчивый Перекопов. За ним выбрался Барсов, заметил состояние Евы, вопросительно глянул на Калёнова.
– Что случилось?
– Чибис ожил, – лаконично ответил Калёнов.
Барсов невольно передвинул «Вереск» на живот:
– Ожил?!
– И умер, – так же лаконично ответил Калёнов.
Барсов перевёл взгляд на Еву, но к ним подошёл переговоривший со своими бойцами Перекопов, и продолжать расспросы Вениамин не стал.
Появился спешащий Свержин, остановился перед электромотоциклами, окидывая невозмутимым взглядом станцию.
Перекопов оглянулся на него, пребывая в непривычной для себя нерешительности.
– Что решаем, товарищ генерал? – спросил Барсов. – Время уходит.
– Видно, не зря Гаранин назвал меня дураком, – усмехнулся Перекопов, не обращая внимания на обмен взглядами между всеми присутствующими. – Торможу я. Вы уверены, майор, что операция будет успешной?
– Нет, – честно признался Барсов, поправился: – Не на сто процентов. Но я уверен в другом: она необходима!
– Мне придётся доложить президенту.
– Только не сейчас, дорога каждая минута.
Перекопов посмотрел на взявшую Калёнова под локоть Еву.
– Вы всё-таки все отморозки…
– Это уж точно, – согласился Барсов.
– Похоже, я недалеко ушёл от вас. Идём вместе. Но я не знаю немецкого, только английский, а язык Лихтенштейна – немецкий.
– Не беда, – сказал Алексеев, – мы все свободно говорим по-немецки. Неправильно, но очень свободно.
– Я бы не советовал вам идти с нами, – мягко сказал Калёнов. – Ваша функция – руководить «Прикрытием» и охранять президента.
– Дайте нам пару бойцов и ждите нашего возвращения, – добавил Барсов. – Поскольку господин Щербина наверняка сейчас докладывает кому-то о провале Манкуртова, возьмите его и допросите.
– Он вряд ли ответит на наши вопросы.
– Ответит! Есть надёжные спецсредства для развязывания языков. Не мне вас учить искусству допроса. Главное, чтобы никто не успел включить самоликвид этой станции.
Перекопов нахмурился.
– Вы правы, майор. Действуем. – Он повернулся к своим подчинённым. – Я возвращаюсь наверх, вы идёте с майором. Подчиняться ему так же, как мне.
– Слушаюсь, – ответил рослый блондин с малоподвижным лицом.
– Это капитан Синякин, – представил его Перекопов. – С ним старший лейтенант Черкасов. Могу подсоединить ещё пару ребят.
– Не надо, нас достаточно. Лейтенант, собирай команду.
Свержин, к которому обращался Барсов, исчез.
– Я с вами! – не очень убедительно проговорила Ева.
Калёнов взял её за руки.
– Ты же понимаешь – это невозможно. Мы идём не на прогулку по достопримечательным местам Лихтенштейна. Нам предстоит боевая операция по захвату негодяев. Мы не будем иметь возможности охранять тебя.
Глаза женщины стали влажными, но она справилась с собой:
– Хорошо, я останусь, но обещай мне…
– Обещаем вернуться целыми и невредимыми, – бодро улыбнулся Барсов. – Как говорил поэт: всё будет, как я захочу, и срок мой вперёд переведен.
– Идёмте, – сказал Перекопов Еве.
Она вцепилась в руку Калёнова, но выдержала порыв, выпрямилась, превращаясь в прежнюю Еву с властным характером, и, не оглядываясь, направилась за генералом к электробайку.
Оставшиеся мужчины молча смотрели ей вслед.
