Хотя всевозможные административные заморочки, связанные с приведением в порядок финансов королевства Поссилтум, сильно давили мне на психику, у меня был и другой, более серьезный повод для беспокойства, и мысль об этом не покидала меня ни на мгновение все то время, что я бодрствовал.

Жениться мне на королеве Цикуте или не жениться?

Ааз по-прежнему настаивал, что мне следует свыкнуться с мыслью о женитьбе, поскольку быть принцем-консортом — это непыльная (не говоря уже о том, что хорошо оплачиваемая) работенка на всю жизнь. Должен признаться, такой вариант действительно выглядел во многих отношениях привлекательней, чем дать ей отречься от престола и в результате остаться крайним и управлять королевством самому. Я уже один раз имел это сомнительное счастье по милости покойного короля Родрика, и мне совершенно не хотелось испытать все это снова.

Так почему же я медлил с решением?

Моя нерешительность была вызвана главным образом нежеланием согласиться с очевидным выбором. Известная величина — пребывание в должности короля — вызывала у меня изрядное отвращение, но неизвестные факторы, связанные с браком, внушали мне не меньший, если не больший, ужас.

Раз за разом я вновь пытался разобраться, пугает ли меня мысль о женитьбе вообще, или же дело в том, что именно королеву Цикуту я никак не могу представить себе в роли своей жены.

Своей жены!

Каждый раз, как эти слова складывались у меня в голове, ощущение было такое, будто ледяная рука сжимает мое сердце так сильно, что оно пропускает очередной удар.

Честно говоря, мне было трудно представить кого бы то ни было в этой роли. Пытаясь разобраться в своих чувствах, я пробовал рассмотреть в этом свете всех знакомых мне женщин.

Маша, моя ученица, явно не подходила. Хоть мы с ней и были достаточно близки как друзья и как учитель с ученицей, все-таки ее невероятные размеры как-то пугали. По правде говоря, мне даже было сложно думать о ней как о женщине. Конечно, я прекрасно сознавал, что она женского пола, но воспринимал ее скорее как подругу, а не как женщину, если вы понимаете разницу.

Банни… Ну, эту кандидатуру можно было и рассмотреть. Проблема состояла в том, что она была первой женщиной, всерьез проявившей ко мне интерес, и это меня в свое время до смерти напугало. Когда ее дядюшка, Дон Брюс, повесил ее мне на шею, она была настроена исключительно на роль гангстерской шалавы. Потом, когда мне удалось вывести ее из этого образа, она сделалась моей ассистенткой по административным вопросам и чувствовала себя на этом месте как рыба в воде, так что вопрос о каких-либо интимных отношениях между нами никогда больше не возникал. Думать о ней как о подруге жизни означало бы необходимость полного пересмотра моих представлений о ней и о нашей совместной работе, а сейчас она для меня была слишком важна в роли ассистентки, чтобы я позволил себе так раскачивать лодку.

Тананда… Мысль о троллине-убийце в качестве моей жены не могла не вызвать у меня улыбки. Да, она достаточно ко мне расположена, не говоря уже о том, что она очень привлекательна и долгое время я с ума сходил по ней. Тем не менее в какой-то момент стало очевидно, что все объятия и поцелуи, которыми она меня одаривала, ничем не отличаются от тех, что доставались всем остальным членам нашей команды… включая ее братца Корреша. Она просто склонна таким образом выражать свое расположение, а ее привязанность ко мне была чувством, испытываемым к товарищу по команде или в крайнем случае младшему брату. Теперь я уже мог с этим примириться. Кроме того, я с трудом себе представлял, как это она откажется от собственной карьеры и засядет дома вести мое хозяйство. Нет, как бы я ее ни любил, Тананда никогда не будет мне подходящей женой. Тананда… это Тананда.

Оставалась королева Цикута, к которой я не испытывал совершенно никаких чувств, за исключением разве что неприятного беспокойства, возникавшего всякий раз в ее присутствии. Она всегда выглядела чрезвычайно уверенной в себе и знающей, чего хочет… получается, почти полной противоположностью мне. Конечно, само по себе это соображение представляло интерес. И потом это была единственная женщина, которая когда-либо выражала желание стать моей супругой… и похоже, желала этого так сильно, что готова была за это драться. Даже Банни в свое время отступила, когда я ее отверг. Должен признать, что самолюбию мужчины льстит наличие женщины, твердо решившей прибрать его к рукам… даже если сам мужчина не особенно ею увлечен.

К сожалению, этим исчерпывался список моих знакомых женского пола. Конечно, за последние годы мне случалось сталкиваться еще кое с кем — с Клади, например… а еще с Луанной…

Луанна!

Она почти исчезла у меня из памяти, но, как только я подумал о ней, ее лицо тут же возникло у меня перед глазами так ясно, словно она сама стояла передо мной. Луанна! Милая Луанна. Наши пути пересекались всего пару раз, всерьез — разве что на Лимбо, а в последний раз мы расстались очень нехорошо. Короче, на самом деле я ее совсем не знал. Тем не менее во многих отношениях она была для меня образцом женственности. Она не только покоряла мягкой, хрупкой красотой, но и держалась удивительно скромно и застенчиво. Для вас, может быть, это ничего и не значит, но для меня это важно. Понимаете, большинство женщин, с которыми я работал, могут быть названы, мягко выражаясь, агрессивными, если не сказать наглыми или нахальными. Даже Цикута, при всей своей королевской крови, высказывала свои взгляды и пожелания совершенно бесцеремонно. Банни несколько поостыла, когда вышла из образа шалавы, но вместо вызывающего верчения задом теперь усвоила резкие деловые манеры, которые временами смущали меня не меньше, чем ее прежний стиль секс-бомбы.

Луанна же всегда казалась очень застенчивой и робкой в моем присутствии. Голос ее обычно был так тих, что я с трудом ее слышал, и еще у нее была привычка глядеть в пол, а потом вдруг поднять на меня взгляд сквозь ресницы… будто она чувствовала, что я способен словом или жестом ее обидеть, но верила, что этого не сделаю. Не знаю, как другие мужчины, а я при этом всегда чувствовал себя так, будто я десяти футов ростом, страшно сильный и только и мечтаю применить эту силу, чтобы защитить Луанну от любых напастей.

Я думал о ней, пытаясь представить, какой я хотел бы видеть свою жену, и в голове у меня сложилась картина, как Луанна ждет меня дома каждый вечер… и, надо сказать, картина эта не вызывала у меня никаких возражений. По правде говоря, как только я вспомнил о Луанне, она уже не выходила у меня из головы все время, что я размышлял о своем нынешнем положении, и мне очень хотелось увидеть ее еще хоть раз до того, как мне придется принять окончательное решение.

Вышло так, что желание мое исполнилось.

Я сидел у себя в комнате и без особого успеха пытался что-нибудь понять в очередной стопке таблиц, подброшенной Гримблом и Банни, — такие стопки они вываливали на меня почти каждый день. Те, кто следил за моими приключениями с самого начала, должны, наверное, помнить, что я вообще-то умею читать… по крайней мере я всегда думал, что умею. Однако при первых же попытках разобраться в финансах Поссилтума я обнаружил, что читать текст, то есть слова, это совершенно другое дело, чем читать цифры.

Мы были едины во мнении относительно нашей основной задачи — ликвидировать или уменьшить задолженность королевства, при этом избегая как несусветных налогов с населения, так и сокращения бюджетных расходов до такого уровня, при котором станет невозможна необходимая административная деятельность. Как я уже сказал, на этот счет у нас было единое мнение… по крайней мере в словесном выражении. Но как только между Банни и Гримблом начинались расхождения по всяким частностям, эти двое являлись ко мне, чтобы я присоединил свой голос к кому-нибудь из них или сам принял решение, и вот тут, в подкрепление своих слов, они неизменно начинали одну за другой вытаскивать эти загадочные таблицы, сплошь покрытые одними цифрами, и выжидательно глядели, пока я их просматривал, будто чья-то правота делалась от этого совершенно очевидной.

Для тех из вас, кто никогда в такую ситуацию не попадал, я кое-что поясню. Когда я говорю, что не умею читать цифры, это не значит, что я не разбираю, что написано. Я прекрасно знаю, как выглядит двойка, что она означает и чем она отличается, к примеру, от восьмерки. Проблема для меня была в том, чтобы понять, как одна цифра связана с другой. Представьте себе, если бы это были не цифры, а слова, то Банни с Гримблом смотрели бы на исписанную страницу и видели предложения и абзацы со всеми тонкостями и скрытыми намеками, а я при взгляде на ту же страницу увидел бы только множество отдельных, никак между собой не связанных слов. Было чрезвычайно неприятно, когда они протягивали мне пару страниц, читавшихся для них, как детективный роман, и спрашивали у меня, кто же, по моему мнению, там убийца.

Я знал, что они уже поняли, насколько я безграмотен по части цифр, но все равно мне ужасно надоело отвечать на разные лады «Ребята, я не знаю», и в попытке сохранить остатки самоуважения я стал вместо этого говорить: «Давайте я все это посмотрю и потом вам отдам». К сожалению, в результате на моем столе постоянно оказывалась очередная порция загадочных таблиц, в которых я чувствовал себя обязанным хотя бы попробовать разобраться.

Именно этим я и был занят, когда раздался стук в дверь. Состояние мое в тот момент можно коротко описать такими выражениями, как «некомпетентность», «неверие в собственные силы» и «отчаянное желание как-нибудь отвлечься».

— Да? — с готовностью произнес я, втайне надеясь, что мне сообщат о каком-нибудь землетрясении, или о наступлении вражеской армии, или еще о какой-нибудь катастрофе, требующей моего немедленного вмешательства. — Кто там?

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Маша.

— Я смотрю, ты занят, шеф? — спросила она, выказывая свое всегдашнее почтение к наставнику. — А к тебе тут пришли.

— Ничего страшного, бумаги подождут, — ответил я, торопливо складывая страшные таблицы в стопочку и отодвигая их на обычное место в угол стола. — А кто пришел?

— Это Луанна. Помнишь, та крошка, из-за которой нас всех чуть не поубивали на Лимбо.

Оглядываясь назад, я понимаю, что Маша не только выражала свое неодобрение, но и пыталась предостеречь меня, но тогда я совершенно не обратил на это внимания.

— Луанна? — произнес я, озаряясь улыбкой. — Конечно, веди ее сюда. Нет, лучше скажи ей, пусть войдет.

— Не беспокойся! — презрительно фыркнула Маша. — Я и не думала встревать в ваш тет-а-тет.

И снова ее слова прошли мимо моего сознания. Я был слишком поглощен беглым осмотром комнаты — можно ли тут принимать гостей? Комната, разумеется, была в полном порядке — по крайней мере горничные в поссилтумском дворце работали отлично.

И вот она здесь… у меня в комнате, такая же милая и очаровательная, как в моих воспоминаниях.

— М-м-м… Привет, Луанна, — наконец вымолвил я. Отчего-то слова давались мне с трудом.

— Скив, — сказала она своим мягким тихим голосом, который самые обычные слова превращал в чудо красноречия.

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга.

Потом мне вдруг пришло в голову, что в последний раз, когда мы с ней виделись, она ушла обиженная, ошибочно полагая, что у меня есть жена и ребенок.

— Знаешь, тогда… — начал я.

— Прости меня… — одновременно заговорила она.

Мы оба резко замолчали, потом поглядели друг на друга и рассмеялись.

— Ладно, давай сначала ты, — наконец сказал я, отвешивая поклон.

— Я только хотела извиниться за свое поведение во время нашей последней встречи. Я уже потом на Базаре много чего наслушалась и поняла, что дело обстояло не так, как мне тогда показалось. И мне стало ужасно неудобно, что я не дала тебе возможности все объяснить. Мне давно надо было тебя найти и попросить прощения, но я была не уверена, что ты вообще захочешь со мной говорить. Я… я очень надеюсь, что ты сможешь меня простить… хотя на самом деле у тебя нет никаких причин это делать.

Голос ее совсем сошел на нет, и она опустила глаза.

Разве мог я ее не простить — такую кроткую, такую беззащитную? Да я бы ее простил, даже если бы она поубивала кучу народу, что уж там говорить о какой-то мелкой размолвке, когда мы просто друг друга не поняли.

— Не беспокойся, — сказал я, надеясь, что это прозвучит небрежно. — По правде говоря, Луанна, я сам хотел перед тобой извиниться. Это, наверное, было ужасно… ты приходишь ко мне просить о помощи, а нарываешься на… на такую вот ситуацию. Я все время думал о том, что мне надо было как-то по-другому себя повести.

— Как это мило с твоей стороны, Скив, — сказала Луанна, подходя ко мне и чмокая меня в щеку. — Ты просто не представляешь, как я рада слышать это от тебя.

Не приходится удивляться, что ее мимолетное прикосновение произвело странное действие на мой рассудок… да и на обмен веществ тоже. Это был всего лишь второй раз, что она меня целовала, а первый поцелуй случился в самый разгар нашей операции по вытаскиванию Ааза из темницы, причем для этого нам надо было обвести Луанну вокруг пальца. В общем, надо признать, у меня совершенно не было иммунитета к ее поцелуям, даже к таким нечаянным.

— А… а что привело тебя в Поссилтум? — произнес я, всеми силами стараясь не выдать своих чувств.

— Ну конечно же, ты!

— Я?

Я изобразил удивление, но пульс мой при этих словах участился. То есть я мог, конечно, предполагать, что она оказалась здесь, чтобы со мной повидаться, но было очень приятно услышать от нее подтверждение, что целью ее визита был именно я, а не соображения вежливости.

— Разумеется. Я услышала, какое положение ты тут теперь занимаешь, и решила, что грешно было бы не использовать такой шанс.

Это звучало совсем не так хорошо.

— Прости, что-что ты сказала?

— Ой, я все смешала в кучу, — извинилась она с видом очаровательного недовольства собой. — Я хотела сказать, что у меня есть для тебя предложение.

Это было уже лучше. То есть это было даже слишком хорошо, чтобы быть правдой. Даже когда я позволял себе в мечтах думать о Луанне как о возможной жене, я никогда не смел и помыслить, что она может так же думать обо мне… я имею в виду как о муже, а не как о жене.

— Предложение? — переспросил я, намеренно медля, чтобы привести в порядок свои мысли.

— Именно. Мне пришло в голову, что теперь, когда ты на жалованье у королевства, у тебя, наверное, завелось какое-то количество свободных средств, а те виды мошенничества, которые я практикую, дают приличный доход на вложенный капитал, в общем, я подумала, что у тебя можно будет получить немного денег на раскрутку и…

— Стой! Погоди!

Мне потребовалось некоторое время, чтобы ее слова дошли до моего сознания, настолько они — эти слова — расходились с тем, что я ожидал от нашего разговора. Даже теперь, когда радужный мыльный пузырь моей мечты лопнул у меня на глазах, мне было трудно перестроиться и сосредоточиться на том, чего же она от меня хотела.

— Ты можешь остановиться и начать сначала? Так, значит, ты пришла просить денег?

— Ну… да. На самом деле мне нужно совсем немного… может, пятьдесят золотых… или семьдесят пять, — торопливо пояснила она. — Мелкое мошенничество тем и хорошо, что не нужен большой начальный капитал.

— Ты хочешь сказать, что собираешься занять у меня денег, чтобы мошенничать? Здесь, в Поссилтуме?

Взгляд, которым она в ответ окинула меня, был, мягко выражаясь, холодным и оценивающим. Совсем не тот застенчивый, скромный взгляд, к которому я привык.

— Конечно. Это мое ремесло, — спокойно сказала она. — Я думала, ты об этом знал, когда предлагал мне работу. Или ты просто злишься, что я предпочитаю работать независимо? Я полагаю, тебя такие мелочи мало интересуют, но это лучшее, что я умею.

Пока она говорила, в голове у меня пронеслись все наши с нею прежние встречи и разговоры. Хотя я и тогда понимал, что она каждый раз была вовлечена в какое-нибудь мошенничество или же спасалась бегством от результатов очередной проделки, я все же всегда думал, что она просто милое дитя, во всем следующее за своим партнером Мэттом. Но теперь я осознал, что, кроме ее невинного вида, у меня не было ни малейших оснований для такого предположения. Кстати, ее внешность — это и в самом деле единственное, что я о ней знал.

— Это правда? — спросил я. — Это действительно самое лучшее, что ты умеешь?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, может, ты смогла бы с тем же или даже большим успехом попробовать заняться каким-нибудь легальным бизнесом? Я бы дал тебе денег, чтобы начать дело.

Последние остатки моих идеалистических фантазий в отношении Луанны развеялись, когда я увидел, как ее губы кривятся в презрительной усмешке.

— Ты имеешь в виду какое-нибудь ателье или бакалейную лавочку? И чтобы я этим занималась? Нет уж, спасибо. Это слишком похоже на работу. Смешно сказать, я думала, если уж кто-то должен это понимать, так именно ты. Ты ведь добрался до своего нынешнего положения не трудясь в поте лица, а обирая доверчивых простаков и одурачивая невежд, точно так же, как мы с Мэттом… только в больших масштабах. Конечно, у нас не было в помощниках демона, как у тебя. И даже теперь, при всем твоем нынешнем богатстве и респектабельности, я готова поспорить, что ты снимаешь хорошие сливки с этого королевства. Что должно быть нетрудно, когда королева ходит у тебя по струночке и все делают все, что ты им скажешь. А я всего-то и хочу, что отрезать себе кусочек пирога… и, между прочим, совсем маленький кусочек.
 Какое-то время я молчал. Мне хотелось рассказать ей обо всех долгих часах и невероятных усилиях, которые мы с командой тратили, пытаясь привести в порядок финансы Поссилтума. Я даже думал, не показать ли ей парочку загадочных таблиц с моего стола… но потом решил, что не стоит. Она может оказаться способна расшифровать их, а тогда, несомненно, мне будут заданы кое-какие неприятные вопросы насчет моих раздутых гонораров. Мне и перед самим собой было за это неловко, а перед ней тем более.

Однако неизбежный вывод заключался в том, что какой бы милой, с моей точки зрения, ни казалась Луанна, наши с ней взгляды на людей и на то, как к ним следует относиться, различались кардинально.

Я выдвинул ящик стола, где мы держали мелкие деньги, и начал отсчитывать монеты.

— Знаешь, Луанна, что я тебе скажу, — начал я, не поднимая глаз. — Ты говоришь, тебе надо пятьдесят или семьдесят пять золотых? Так вот, я даю тебе сто пятьдесят… это в два или три раза больше, чем ты просила… и не в долг, не в качестве вложения капитала, а просто так, даром.

— Но с какой стати ты будешь…

— …Однако у меня будет два условия, — продолжил я, как будто она ничего не говорила. — Во-первых, часть этих денег ты должна истратить на путешествие. Отправляйся в другое измерение или в другое место на Пенте… мне все равно. Только чтобы твои мошеннические дела вершились не в Поссилтуме.

— Хорошо, только…

— И во-вторых, — сказал я, кладя столбик монет на край стола возле Луанны, — я хочу, чтобы ты обещала никогда больше со мной не встречаться… никогда больше… начиная с этого момента.

Какое-то мгновение я думал, что она заговорит. Она открыла рот, поколебалась, пожала плечами и вновь сомкнула губы. В полном молчании она забрала со стола монеты и ушла, захлопнув за собой дверь.

Я налил себе еще кубок вина, отошел к окну и уставился в пространство невидящим взглядом. Мечты умирают трудно, но все мои романтические мысли о Луанне только что были разбиты вдребезги. Поправить я ничего не мог, оставалось лишь оплакать их гибель.

В дверь тихо постучали, и сердце мое замерло. Может, она передумала! Может, решила вернуть деньги и попросить ссуду на честный бизнес!

— Входи, — отозвался я, стараясь, чтобы это не прозвучало слишком уж радостно.

Дверь открылась, и вошел вампир.

— Вина? Нет, спасибо. Я его в рот не беру.

— А, действительно. Прости, Вик, — сказал я, наполняя собственный кубок.

— Знаешь, — начал мой гость, поудобнее устроившись в кресле, — это из-за женщин вроде Луанны у вампиров складывается такая скверная репутация. Это не мы, а они способны без всякой жалости высосать чью-нибудь кровь, а обвинять все будут нас!

Если вы не поняли (или просто не читали раньше книг этой серии), то Вик — это тот, кто вошел ко мне в комнату в конце предыдущей главы, и он именно вампир. На самом деле он очень славный парень, примерно моего возраста, и может по праву считаться довольно приличным магом. Дело в том, что он с Лимбо, а это измерение изначально населено вампирами, оборотнями и тому подобными существами.

Судя по всему, он зашел в нашу контору на Деве, собираясь пригласить меня куда-нибудь пообедать. Тананда, которая осталась там присматривать за нашими делами, сказала ему, где я, и он решил меня проведать. (Кстати, одним из талантов, присущих уроженцам Лимбо, является способность путешествовать по измерениям без помощи механических приспособлений. Я этому всегда завидовал и мечтал научиться.)

Честно говоря, я был ужасно рад видеть Вика. Он единственный из немногих моих знакомых, кто на себе испытал злоключения и невзгоды, связанные с профессией мага, не являясь при этом членом нашей команды. Не хочу сказать ничего дурного или неуважительного о моих коллегах, но… понимаете, они для меня практически как семья, и все мои действия и планы на будущее касаются их непосредственно. Вик же мог взять на себя роль стороннего наблюдателя и объективно взглянуть на вещи. Мне гораздо легче было рассказать о своих чувствах и проблемах именно ему. Этим-то я и занялся, начав с предложения королевы Цикуты и выложив все вплоть до последней встречи с Луанной, совершенно разбившей мое сердце.

Пока Вик сам не заговорил об этом, я и не вспомнил, что он был знаком с Луанной. Он, вообще говоря, работал вместе с нею и с Мэттом, а потом вместе с ними скрывался от преследования… именно тогда я с ним впервые и встретился. Таким образом, упомянутую даму он знал гораздо лучше меня, и мое новое представление о ней, как оказалось, гораздо больше соответствовало сложившемуся у него впечатлению, чем дорогим моему сердцу грезам.

— Насчет того, что вы тут делаете с бюджетом королевства, мне особенно сказать нечего, — заявил вампир, пожав плечами. — Это не мой профиль и не мой уровень. — Но я определенно вижу, что проблем с женщинами у тебя более чем достаточно.

— Да уж, — согласился я, поднимая кубок за его здоровье.

— Должен сказать, это меня несколько удивляет, — продолжал Вик. — Я-то думал, при твоем опыте можно было бы и обойти некоторые из этих подводных камней… и уж во всяком случае, такую вымогательницу, как Луанна, можно было распознать за целую милю.

Мгновение поколебавшись, я решил с ним согласиться:

— Если честно, Вик, то у меня совсем не такой уж большой опыт по части женщин.

— Правда? — Вампир выглядел удивленным, что несколько меня утешило.

— Дело, наверное, в том, что Ааз и все остальные проявили массу усердия, обучая меня всему, что связано с бизнесом и с магией, но некоторые разделы моего образования оказались, к сожалению, прискорбно запущены.

— Ну, вот с этим я как раз смогу тебе помочь.

— Прости, что?

На какое-то мгновение я углубился в свои мысли и, видимо, упустил момент, когда разговор принял новый оборот.

— Это очень просто, — заявил Вик, пожав плечами. — Ты никак не решишь, следует ли тебе жениться вообще… а тем более на королеве Цикуте. Так?

— Ну…

— Так? — настойчиво повторил он.

— Так.

— С моей точки зрения, проблема в том, что тебе не хватает информации для принятия грамотного решения.

— Еще бы, — грустно согласился я, отхлебывая вино. — Мало того, при всей этой нагрузке и при том сроке, какой поставила королева Цикута, я не думаю, что успею за оставшееся время получить хоть какую-то информацию.

— Вот с этим я тебе помогу, — улыбнулся мой гость, откидываясь в кресле.

— Прости, что? — переспросил я, борясь с ощущением, что наш разговор пошел по замкнутому кругу.

— По-моему, тебе надо влюбиться вслепую. А если и не влюбиться, то хотя бы познакомиться.

К такому предложению я был абсолютно не готов.

— Знаешь, я как-то об этом не думал… — в конце концов произнес я. — Как это я с ней познакомлюсь? И вообще…

— Да нет, ты не понял, — перебил меня вампир. — Как ты смотришь на то, чтобы я познакомил тебя с девушкой? С девушкой, которую ты прежде никогда не видел?

— Не знаю, поможет ли это, — пожал я плечами. — У меня никогда не было знакомых слепых… ни девушек, ни мужчин. Ты не думай, не то чтобы я их специально как-то избегал…

— Стоп! Погоди! — Вик сделал мне знак рукой замолчать, а другую руку поднес ко лбу.

Я вдруг заметил, что в этой позе он ужасно похож на Ааза.

— Давай попробуем все сначала. Мы говорили о том, что тебе не хватает опыта в отношениях с женщинами. Я предложил познакомить тебя с девушкой… с моей знакомой… чтобы ты мог набраться этого опыта. Так?

— Так, — кивнул я. — У тебя есть знакомая слепая девушка, и ты хочешь, чтобы я с ней познакомился и, возможно, влюбился. А что, со слепыми надо вести себя как-то по-особенному?

— Нет… В смысле да! НЕТ!

Вик выглядел очень возбужденным, и при этом изрядно сбитым с толку — точь-в-точь как я.

— Слушай, Скив, — наконец, сжав зубы, начал он. — Девушка, о которой я говорю, не слепая. Она совершенно нормальная. Это понятно?

— Понятно, — с сомнением произнес я, ожидая подвоха. — Совершенно нормальная, обычная девушка?

— Ну, не то чтобы совсем уж нормальная и тем более обычная, — улыбнулся вампир, слегка расслабившись. — Она очень заводная… если ты понимаешь, о чем я говорю. И действительно видная… то есть такая красотка, что у тебя глаза на лоб полезут.

— Ты что, хочешь сказать, что это я ослепну?

По природной доброте и в интересах краткости повествования (надо мне было раньше об этом подумать) я опущу подробное изложение оставшейся части беседы. Достаточно сказать, что к моменту расставания мы с Виком договорились, что он организует для меня выход в свет с одной своей знакомой, милой особой, вполне владеющей своими чувствами… в некотором роде (это уточнение меня несколько смутило), причем особа эта не нанесет ущерба моему здоровью или чувствам, но, напротив, по уверениям Вика, поднимет уровень моих познаний о противоположном поле до головокружительных высот.

На мой взгляд, это выглядело неплохо. Как всякий здоровый молодой человек, я испытывал к женщинам нормальный интерес… то есть я думал о них не чаще трех-четырех раз в день. Отсутствие у меня непосредственного опыта я объяснял тем, что не представлялось подходящего случая — положение, которое вскоре, похоже, предстояло исправить. Сказать, что я ждал этого свидания, было бы ничего не сказать… совершенно ничего.

Однако события этого дня были еще не исчерпаны.

Раздался стук в дверь, но на этот раз я не поддался на искушение и не позволил себе делать никаких предположений.

— Кто там? — спросил я.

— Генерал Плохсекир, — последовал приглушенный ответ. — Может быть, у вас найдется для меня минута?

Я был изрядно удивлен. Мы с генералом никогда особенно не ладили, и не так уж часто (если не сказать никогда) он являлся в отведенные мне помещения. Ища объяснения происходящему, я подумал даже, что генерал сильно обиделся на учиненные мною сокращения армии и военного бюджета и теперь собирается убить меня прямо в моей комнате… а если не убить, то по крайней мере набить морду. Впрочем, это предположение я сразу отверг. Как бы я ни думал о генерале, он был одним из самых прямых и не склонных к вероломству людей из всех, кого я знал. Если бы он желал со мной расправиться, то, несомненно, сделал бы это немедля, подкараулив меня где-нибудь в коридорах или переходах дворца, вместо того чтобы прокрадываться в мою комнату. Короче, я решил, что гипотезу о намерении генерала нанести мне тяжкие телесные повреждения можно отвергнуть. Если он соберется меня убить, то убийство это будет внезапным… надо сказать, последняя мысль успокоила меня гораздо меньше, чем я надеялся.

— Заходите, — сказал я. И он зашел.

Это был все тот же генерал армии Поссилтума, правда, на этот раз без своей знаменитой секиры. Не то чтобы ее отсутствие делало генерала менее опасным в моих глазах — все-таки он превосходил по своим параметрам всех, кого я знаю, — тем не менее при взгляде на него мне стало как-то даже неудобно за мои опасения. Вместо воплощения суровой мощи, к которому я привык, я увидел человека, явно чувствующего себя не в своей тарелке.

— Простите, лорд маг, что прервал ваши труды, — начал он, нервно оглядывая комнату, — но я счел необходимым переговорить с вами по… по личному вопросу.

— Конечно, генерал, — с готовностью кивнул я. Странно, но от его очевидного замешательства мне самому было как-то неловко. — Присядьте, пожалуйста.

— Спасибо, я постою.

Вот и приглашай его.

— Как хотите, — кивнул я. — Так о чем вы хотели со мной поговорить?

С некоторым огорчением я осознал, что впадаю в официальный тон, но делать было нечего. Плохсекир, видимо, твердо решил держаться чопорно, и я чувствовал себя обязанным отвечать в том же ключе.

— Видите ли… Я хотел поговорить с вами об одном лице, которое состоит у вас в учениках.

— Об Аазе? — переспросил я. В королевстве Поссилтум Ааз числился моим учеником. — А что такого он натворил?

— Нет… не об Аазе, — спохватился генерал. — Я имел в виду Машу.

— Машу? — удивился я. Вот это сюрприз. Насколько мне было известно, у Маши с генералом всегда были прекрасные отношения. — Хорошо, а с ней что не так?

— О, не поймите меня неправильно, лорд маг. С ней ничего такого. Как раз наоборот. Я хотел поговорить с вами о том, что собираюсь просить ее руки.

Из всех сюрпризов этого дня заявление генерала оказалось для меня самым неожиданным.

— А почему? — только и вымолвил я, не придумав ничего лучшего.

Генерал заметно нахмурился.

— Если вы имеете в виду то, что она не худышка, или нашу с ней разницу в возрасте… — начал он с глухим рычанием в голосе.

— Да нет, вы меня не поняли, — торопливо прервал я его, хотя оба упомянутых им обстоятельства вполне могли бы вызвать вопросы. — Я хотел сказать, почему вы решили поговорить об этом деле со мной.

— А… Вы об этом.

Плохсекир, кажется, смягчился. Я мысленно отметил, что любые дискуссии по двум вышеназванным вопросам следует отложить на другой раз.

— Очень просто, лорд маг, — продолжил генерал. — Понимаю, с моей стороны это выглядит весьма старомодно, но я хочу, чтобы все было как следует. Чтобы вы не сомневались в моих самых благородных намерениях, я должен объявить о них заранее. Вообще в таких случаях принято обращаться к отцу, но у Маши в этом качестве нет никого ближе вас.

Это меня совершенно ошеломило. Главным образом потому, что я при всем старании не мог найти изъяна в его логике. Он был прав. Маша по возрасту старше меня, но она никогда даже не упоминала о своей семье, не говоря уже об отце. И самое главное, это дело я не мог спихнуть на Ааза. Маша моя ученица, и за ее благополучие, как и за ее обучение, в ответе только я. Если генералу и следовало к кому-то обращаться по вопросу, касающемуся Машиного будущего, то это ко мне.

— Понимаю, — протянул я, нарочно медля, чтобы подумать. — А что сама Маша думает по этому поводу?

— С ней напрямую я этот вопрос пока не обсуждал, — смущенно признался Плохсекир, — но у меня есть основания полагать, что мысль об этом не будет ей отвратительна. Честно говоря, я подумал, что сначала надо спросить вашего согласия.

— Но почему?

Мне понравилась эта затея — тянуть время, если не знаешь, что ответить, и самым лучшим способом было самому задавать вопросы.

Генерал смерил меня взглядом.

— Ну ладно, лорд маг, — проговорил он. — По-моему, мы с вами уже давно сошлись на том, что нам незачем обмениваться колкостями. Вы не хуже меня знаете, как Маша к вам привязана. Кроме того, она еще и слушается вас, как ученица наставника. Ни в бою, ни в состязании я никогда не отступал, но ее мне бы хотелось избавить от лишних тревог. И я думаю, что мне бы очень помогло, если бы я мог, прося ее стать моей женой, сказать, что я уже поговорил с вами и у вас нет никаких возражений личного или профессионального характера против этого союза. То есть если у вас действительно нет никаких возражений.

Я какое-то время молчал, размышляя над его словами. Особенно я корил себя за то, что все время думал только о себе и о том, какие последствия для меня будет иметь решение жениться или не жениться на королеве Цикуте. Даже думая о моих друзьях и коллегах, я думал только о том, что могу потерять их дружбу, а не о том, что это может значить для них.

— Возможно, я и тут ошибся в своих предположениях.

Слова генерала оборвали мои размышления, и я внезапно сообразил, что он все это время ожидает моего ответа.

— Простите меня, генерал… Хью, — торопливо сказал я. Мне пришлось напрячься, чтобы вспомнить его имя. — Я что-то задумался. Конечно же, у меня нет возражений. Я всегда был о вас самого высокого мнения, и если Маша к вам расположена, я ни в коем случае не хочу становиться между ней и ее счастьем. Считайте, что вы получили мое согласие… и мои наилучшие пожелания.

Плохсекир схватил мою руку и сжал (к сожалению, я не успел ее отдернуть).

— Благодарю вас, лорд… Скив, — сказал он с жаром, какой мне случалось у него наблюдать прежде лишь при разработке плана сражения. — Я… благодарю вас.

Отпустив мою руку, он широкими шагами направился к двери, распахнул ее, но на пороге обернулся.

— Если бы я не полагал, что Маша, если, конечно, она согласится, попросит вас быть посаженым отцом, то я сам попросил бы вас быть моим шафером.

С этими словами он удалился… и очень кстати, поскольку я все равно не знал, что ответить.

Маша и Плохсекир. Семейная пара.

Как ни старался, я не мог охватить мыслью этот образ… и дело здесь скорее в ограниченности моего воображения, а вовсе не в физических размерах этой пары и каждого из них в отдельности.

В конце концов я оставил эти попытки, снова наполнил кубок и вернулся к гораздо более приятным размышлениям о собственном предстоящем свидании.