29 мая

В те четыреста шестнадцать дней, когда меня подвергали химиотерапии и облучению, операциям и предательству близких людей, я все равно старалась жить по полной, несмотря ни на что. Ела и пила, насколько позволяли финансы и возможности измученного желудка, работала на исходе сил, ходила для собственного успокоения в бассейн и для чего-то изучала английский язык, баловала любимых племянников и крестника и даже, о Боже, умудрилась завести краткосрочный роман. Но я ни разу не была в Эрмитаже. Я, человек, посещавший до начала болезни залы дворца каждые две-три недели, ни разу не пошла взглянуть на его шедевры. И вот вчера я снова была в Зимнем. Протянула в окошечко свое новенькое розовое удостоверение инвалида, получила льготный бесплатный билет и пошла по мраморным ступеням к малахитовым палатам и золотым столбам. И, осматривая коллекцию нарядов императорского двора, я решила, что я наконец-то вернулась.

Ну да, у меня по-прежнему большая правая рука, но я надеюсь, что в борьбе между мной и моей конечностью победа будет все же за мною. У меня уже закуплены игрушки к следующему Новому году, а значит, как минимум до этого праздника я должна дожить. Я с нетерпением жду выхода на экраны третьей части саги о путешествии хоббита Бильбо. У меня очень много всяких разнообразных маленьких желаний. И еще я хочу на Байкал. Байкал — моя давняя мечта. Но я прекрасно понимаю, что столь далекое путешествие и дорого, и тяжело, и долго, и потому пока летаю в Европу.

Правда, между третьей и четвертой химиями, когда я поняла, что они мне не помогают, я чуть не купила на все оставшиеся деньги билеты до Иркутска и обратно, но потом решила еще подождать. И, видимо, не зря, ведь меня же вылечили. И теперь я поеду к озеру своей мечты с мыслями о будущем и о жизни. И обязательно окунусь, даже если вода будет очень холодной. И, вынырнув, непременно громко вслух произнесу: “Ну здравствуй, Байкал!”