17 февраля

Сегодня у меня день рождения, и сегодня меня уволили с работы. Да-да, вот такой подарок на юбилей. Почти год я скрывала от руководства, что прохожу лечение в онкологической клинике. Успевала ездить на процедуры и в офис, заедала тошноту всем, чем могла, прикрывала лысину париками и шляпками, отвечала на многочисленные удивленные вопросы знакомых: “А разве такое совмещение можно выдержать?” — и была горда, что по-прежнему сама зарабатываю себе на жизнь. А месяц назад все же откровенно поговорила с генеральным директором. Я всегда была уверена, что мы с ним, что называется, “одной крови”. “Ой да ладно, он по большому счету неплохой мужик”, — говорила я сослуживцам и как-то забывала рассказы о том, что на заре становления компании, еще до моего прихода, здесь частенько практиковали увольнение беременных. Ну что же, вот и я получила свое.

В тот наш разговор он сначала растерянно молчал, потом долго хлопал меня по плечу и ободряюще приговаривал: “Ты, главное, не раскисай, я сейчас все свои связи подниму, я тебе лучших врачей найду”. А неделю назад меня попросили “написать по собственному”.

Я написала. Наверное, надо было отказаться и продолжать работать, наверное, можно было достать из стола все те больничные, что я так и не оформила, наверное, меня упрекнут, что я сдалась. Наверное. Но у меня было ощущение, что это удар под дых. И я поняла, что я не смогу работать в этом коллективе.

И еще мне очень жалко Жанну Фриске. Группа “Блестящие” мне никогда не нравилась, но брюнетка Жанна всегда была симпатична. Умная, сильная, смелая, красивая женщина. Когда в фильме “О чем говорят мужчины” звучит вопрос супруги командировочного “И ты отказал Жанне Фриске?”, я с тем же возмущением всегда его повторяю: “И ты отказал?” Потому что в свете женской солидарности я понимаю, что таким женщинам отказывать нельзя.

Нехороший диагноз, нехороший прогноз, нехорошая реакция части общества. Сил ей побольше, чтобы вынести все это. И всем нам здоровья и доброты. А то вчера один знакомый со злобной усмешкой всезнайки доказывал мне по телефону: “Да это же она для пиара все затеяла, подзабыла публика ее песенки”. И я решила, что с этого момента я с этим знакомым уже не знакома. Не нужны мне такие знакомые.