Глава 9

Квартира Руфь Раэ поразила Джейсона роскошью. По самым скромным оценкам такое великолепие стоило не менее четырехсот долларов в день. Очевидно, дела Боба Гомена шли неплохо – или ему так казалось.

– Ты зря купил пятую бутылку «Вато» шестьдесят девятого года, – сказала Руфь, принимая у Джейсона пиджак. – У меня есть виски «Острозубая акула» и бурбон «Хирам Уокер»…

С тех пор как они последний раз спали вместе, Руфь многому научилась. Джейсон лежал голый и изможденный на водяной постели, потирая ушибленную переносицу, а Руфь Раэ, вернее, миссис Руфь Гомен, сидела на ковре и курила «Пэлл-Мэлл». Какое-то время оба молчали, в комнате наступила полная тишина. Джейсону показалось, что комната опустошена, как и он сам. Действует принцип термодинамики. Тепло нельзя уничтожить, его можно только перенести. Но есть еще и принцип энтропии.

Сейчас он на меня давит, решил Джейсон. Я разрядился в пустоту. И никогда не восстановлю потраченного. Здесь все идет в одном направлении. Вот тебе и основной закон термодинамики.

– У тебя есть техническая энциклопедия?

– Нет, конечно, – пожала она плечами.

– О чем ты думаешь?

– Нет, это ты скажи, о чем ты думаешь, – откликнулась Руфь. – Что происходит в тайниках твоего подсознания?

– Ты помнишь девушку по имени Моника Бафф? – спросил Джейсон.

– Что? Помню ли я Монику? Шесть лет она была моей золовкой – и за все это время ни разу не помыла голову. Ходила с грязным, слипшимся, черно-коричневым колтуном, за которым прятала немытую короткую шею и толстую морду.

– Я и не знал, что ты ее не любишь.

– Джейсон, ты не представляешь, но она воровала! Стоит оставить на видном месте бумажник, она вытащит из него все деньги. Даже мелочь! Мозгов у нее было меньше, чем у сороки. Зато голос, как у коровы. Слава богу, она нечасто раскрывала рот. Хочешь верь, хочешь нет, но, бывало, она не произносила ни слова в течение шести, семи, а порой и восьми дней кряду. Забьется в угол, как паук, и терзает гитару ценой в пять долларов, на которой так и не выучила ни одного аккорда. Хотя кое-кому это нравилось.

– Как она поживает? – поинтересовался Джейсон. В свое время Руфь их познакомила, и между ним и Моникой завязался недолгий, но страстный роман.

– Ворует по магазинам, – ответила Руфь. – Завела себе большую плетеную корзину. Кидает туда все, что понравится, а потом как ни в чем не бывало идет на выход.

– Почему она не попадается?

– Еще как попадается. Как-то раз брат даже выгнал ее из дома. Так она шаталась босая по Шресбери-авеню в Бостоне. Потом наловчилась съедать продукты, не выходя из магазина. Часами околачивалась в продуктовых отделах. Она это называла ходить за покупками. – Посмотрев на Джейсона, Руфь добавила:

– А знаешь, на чем она ни разу не попалась? На том, что кормила беглых студентов.

– Неужели? – удивился Джейсон. За укрывание и помощь студентам полагалось до двух лет исправительных лагерей. За повторное нарушение – пять лет.

– Ни разу, – сказала Руфь. – Когда Моника узнавала, что идет облава, она тут же звонила в полицию и заявляла, что к ней в квартиру ломятся неизвестные. Потом выталкивала студента за дверь, и он начинал к ней ломиться. Полиция заставала ситуацию, которую она и описывала. Студента забирали, а она оставалась чистой. – Руфь засмеялась. – Один раз она при мне звонила. Сказала, что какой-то человек…

– Моника в течение трех недель была моей любовницей, – перебил ее Джейсон. – Лет пять назад.

– Ты видел, чтобы она хоть раз вымыла голову? – спросила Руфь.

– Нет, – признался Джейсон.

– И трусов она не носила, – добавила Руфь. – Вообще не понимаю, как мог такой симпатичный мужчина, как ты, иметь дело с этой грязной вонючей уродиной. С ней же нельзя было никуда выйти, так от нее несло. Она никогда не мылась.

– Водобоязнь, – сказал Джейсон.

– Да, – кивнула Руфь. – Такой у нее был диагноз. В один прекрасный день она исчезла. Пошла в магазин и больше не вернулась. Думаю, что она умерла. Со своей корзиной в руках, купленной в Бадже. Поездка в Мексику была огромным событием в ее жизни. Она даже помылась по этому поводу. А я уложила ее волосы – после того как раз десять промыла их шампунем. Что ты в ней нашел? Как ты мог с ней оставаться?

– Мне нравилось ее чувство юмора, – ответил Джейсон.

Несправедливо, подумал он, сравнивать Руфь с девятнадцатилетней девушкой. Или даже с Моникой Бафф. Но… сравнение уже застряло в его сознании. Не оставляя Руфь Раэ никаких шансов. Несмотря на весь ее опыт и выдумки в постели.

Я ее использую, подумал он. Так же, как Кэти использовала меня. Как Мак-Налти использовал Кэти.

Мак-Налти… Нет ли на мне микропередатчиков?

Джейсон схватил одежду, выскочил из комнаты и, присев на край ванны, принялся методично просматривать вещи. Прошло не менее получаса, прежде чем он нашел передатчик. Едва заметный, совсем крошечный. Спустив его в туалет, Джейсон вернулся в комнату. Он весь дрожал. Значит, в полиции знают, где он. Долго оставаться здесь нельзя.

Ни за что ни про что я подставил Руфь Раэ.

– Подожди, – сказал он вслух.

– Да? – Руфь сложила на груди руки и прислонилась к стене ванной.

– Микропередатчики, – медленно произнес Джейсон, – могут лишь приблизительно указать на местоположение. Если, конечно, кто-то не отслеживал передвижение с самого начала. А так…

На самом деле уверенности в этом не было. В конце концов, Мак-Налти ждал его в комнате Кэти. Только вот как он там оказался? По сигналу передатчика или просто зашел проведать своего агента? Отупевший от переживаний, секса и виски, Джейсон не мог ничего сообразить. Рассеянно потирая лоб, он мучительно пытался вспомнить, что же сказала Кэти, когда вошла в комнату и увидела Мак-Налти.

Все равно микропередатчик мог только приблизительно указать им на район. А там они уж сообразили, что искать надо в квартире Кэти.

Дрожащим голосом Джейсон сказал:

– Черт, я в самом деле не хочу, чтобы полиция напала на твой след. Это было бы слишком. Честное слово, слишком. – Он помотал головой, стараясь прийти в себя. – У тебя есть кофе? Сверхкрепкий кофе?

– Сейчас сварю, – кивнула Руфь и прошлепала босиком на кухню. Спустя минуту она вручила Джейсону огромную пластиковую чашку с надписью «Не теряй след».

Сделав несколько обжигающих глотков, Джейсон сказал:

– Я не могу оставаться дольше. Все равно ты слишком стара.

Руфь растерянно уставилась на Джейсона, напоминая сейчас жалкую раздавленную куклу. Спрятав лицо, она побежала на кухню. «Зачем я так сказал?» – подумал он. Это все от страха. И переживаний.

Руфь уже вышла из кухни, держа в руках сланцевую подставку с надписью «СУВЕНИР С ФЕРМЫ НОТА БЕРРИ». Рот ее кривился, как новорожденная змейка. Подскочив к Джейсону, она изо всех сил треснула его «сувениром» по голове. В самый последний момент Джейсон успел поднять руку и принять удар на локоть. Сланцевая подставка разлетелась на три куска, по локтю побежала кровь. Какое-то время Джейсон разглядывал свою кровь и разбросанные по ковру куски «сувенира», потом поднял глаза на Руфь.

– Прости меня, – едва слышно прошептала она. Новорожденная змейка исполнила виноватый танец.

– Это ты меня извини, – пробормотал Джейсон.

– Сейчас я тебя перевяжу, – сказала Руфь и побежала в ванную.

– Не надо. Обыкновенный порез, никакой инфекции не будет.

– Как ты мог сказать мне такое? – хрипло спросила она.

– Дело в том, что я сам ужасно боюсь старости. Этот страх меня измотал. У меня уже ни на что нет сил. Даже на оргазм.

– У тебя очень даже неплохо получилось, – заметила Руфь.

– Это был последний раз. – Джейсон протиснулся в ванную и сунул руку под холодную воду. Он держал рану под струей до тех пор, пока кровь не начала сворачиваться. Джейсон не знал, сколько прошло времени. Может быть, пять минут. А может, пятьдесят. Он стоял, сунув локоть под струю воды. Руфь Раэ ушла. Бог знает куда. Может, за полицией, равнодушно подумал он. Он настолько ослаб, что не мог даже волноваться.

Черт, подумал Джейсон, я сморозил глупость. Ее нельзя ни за что винить.