Глава 5

Держась за руки, они шли по ночному городу мимо назойливых сияющих, мигающих, заливающих все вокруг потоков света. Эта часть города Джейсону не нравилась, ему приходилось видеть подобное миллионы раз в разных уголках мира. Именно отсюда он убежал в свое время, в самом начале жизни, чтобы добиться успеха, пользуясь тем, что он – шестой. И вот он вернулся.

На людей он зла не держал. Он понимал, что они попали в ловушку. Обычные люди, у них не было выбора. Не они придумали этот мир, он им тоже не нравился, но они вынуждены были его терпеть, в то время как Джейсон мог позволить себе другое. Джейсон даже ощущал своеобразную вину, видя сумрачные лица, искривленные опущенные рты. Перекошенные несчастливые рты.

– Да, – сказала Кэти, – мне кажется, я в самом деле в вас влюбляюсь. Виноваты вы – вы и ваше магнитное поле. Знаете, я ведь могу его видеть.

– Вот как, – рассеянно пробормотал Джейсон.

– Оно имеет цвет багряного-черного бархата. – Кэти сжала его руку. И Джейсон удивился, какие у нее сильные пальцы. – У вас ярко выраженное магнитное поле. А мое вы видите?

– Нет, – сказал Джейсон.

– Странно. Я думала, видите. – Она успокоилась, истерика прошла, наступил период относительной стабильности.

Полная психопатка, подумал Джейсон. Да еще припадочная. С другой стороны, если каждый день…

– Моя аура, – перебила его мысли Кэти, – ярко-красная. Цвета страсти.

– Я рад за вас.

Девушка резко остановилась и заглянула ему в лицо, пытаясь разгадать его выражение. Джейсон надеялся, что сделать это непросто.

– Вы злитесь на меня? За то, что я сорвалась?

– Нет, – покачал головой Джейсон.

– По голосу слышно, что злитесь. Наверное, только Джек меня понимает. И Мики.

– Мики Квин, – задумчиво произнес Джейсон.

– Он знаменит? – поинтересовалась Кэти.

– Весьма. – Джейсон мог бы многое ей рассказать о Мики Квине, но смысла в этом не было никакого. На самом деле она не хотела ничего знать. Ей казалось, что она все понимает.

«Что еще тебе кажется, девочка? – думал Джейсон. – Тебе же наверняка кажется, что ты что-то знаешь и про меня. Ты знаешь про меня так же мало, как про Мики Квина и Арлина Хоува, как про всех остальных, кто для тебя даже не существует. Подумай, что бы я мог тебе рассказать, если бы ты на мгновение согласилась меня послушать. Но тебя пугает то, что ты можешь услышать».

– Ну и как ты себя чувствуешь после того, как переспишь со столькими знаменитостями? – спросил он. Девушка резко остановилась.

– Вы думаете, я спала с ними, потому что они знамениты? Считаете меня СФ – сексуальной фанаткой? Вы действительно так про меня думаете?

Как липучка для мух, подумал Джейсон. Она запутывает меня моими же словами. Я не могу победить.

– У вас была интересная жизнь. Вы – интересный человек, Кэти.

– И важный, – добавила она.

– Конечно, – согласился Джейсон. – Очень важный. В некотором отношении я бы назвал вас самым важным человеком из всех, с которыми мне приходилось встречаться.

– Вы серьезно?

– Серьезно, – убежденно сказал Джейсон. Как ни странно, он не солгал. Даже Хизер так его не уматывала. Он не мог больше терпеть происходящее и в то же время не мог никуда от него деться. Ему казалось, что он сидит за пультом своего уникального, исполненного на заказ воздушного автомобиля, а впереди горит одновременно зеленый, красный и желтый свет. Ни одно разумное решение не проходило. Все тонуло в иррациональности. Как может быть сильна нелогичность, подумал Джейсон. Сила архетипов… Она исходит из леденящих душу глубин коллективного подсознания и связывает в одно целое его, ее и всех остальных на этом свете. В узел, развязать который невозможно, пока все они живы. Неудивительно, подумал Джейсон, что так много людей хотели бы умереть.

– Хотите посмотреть фильм про капитана Кирка? – спросила Кэти.

– Мне все равно, – поспешно ответил Джейсон.

– Отличный фильм! – воскликнула она. – Идет в Двенадцатом кинотеатре. Про одну планету в системе Бетельгейзе и планету Тарберга в системе Проксима. Только в «Капитане Кирке» она заселена миллионами невидимых…

– Я видел, – перебил Джейсон.

Около года назад он действительно приглашал на свое шоу Джефа Помероя, который сыграл в этом фильме капитана Кирка. Они даже разыграли маленькую сценку. Тогда фильм ему ужасно не понравился. Джейсон был уверен, что сейчас он понравится ему еще меньше. К тому же он ненавидел Джефа Помероя как на экране, так и в жизни.

– Вам не понравилось? – с искренней заинтересованностью спросила Кэти.

– Джеф Померой – редкий козел. Равно как и все, кто ему подражает.

– Он тоже лежал в Морнингсайде, – сообщила Кэти. – Представляете, он тоже лежал в этой клинике!

– Охотно верю, – проворчал Джейсон. – Там ему самое место.

– А знаете, что он однажды мне сказал?

– Я знаю Джефа. Думаю, что он сказал…

– Он сказал, что я – самая робкая девушка на всем белом свете. Интересно, правда? Между прочим, он видел меня в моем мистическом состоянии – когда я падаю на пол и визжу. И все равно так про меня сказал. На редкость проницательный и тонкий человек. Я в этом уверена. А вы?

– Конечно, – кивнул Джейсон.

– Тогда, может быть, пойдем ко мне? – предложила Кэти. – И потрахаемся, как дикие кошки?

От изумления Джейсон едва не закашлялся. Неужели она так и сказала? Повернувшись к девушке, он попытался разглядеть выражение ее лица, но они проходили между двумя вывесками и увидеть ничего не удалось.

Господи, подумал он, помоги мне отсюда выбраться. Я должен вернуться в свой мир.

– Вас смущает моя откровенность?

– Ничуть, – буркнул Джейсон. – Откровенность меня никогда не смущала. Знаменитого человека откровенностью не удивишь. Никакой. Даже вашей.

– А какая у меня откровенность? – спросила Кэти.

– Самая откровенная.

– Значит, вы меня поняли?

– Да, – кивнул Джейсон. – Я действительно вас понял.

– И вы не смотрите на меня с презрением? Как на ничтожество, которому следовало бы умереть?

– Нет, вы очень важный человек. И очень честный. Самый честный и откровенный человек из всех, кого я встречал. Клянусь вам, я в самом деле так думаю.

Она дружелюбно похлопала его по руке.

– Не надо особо усердствовать. Пусть все будет естественно.

– Все очень естественно, – успокоил он девушку. – Уверяю вас.

– Вот и хорошо! – радостно воскликнула Кэти. Похоже, он рассеял ее сомнения. Теперь она была в нем уверена.

И от таких вещей зависит его жизнь?.. Или не зависит? Может, он просто пасует перед ее патологическими рассуждениями? На какой-то момент Джейсон растерялся.

– Послушайте, – произнес он и остановился. – Я хочу, чтобы вы отнеслись к моим словам очень серьезно. Ваше место – в тюрьме для психически ненормальных преступников.

Она испуганно сжалась и ничего не ответила.

– Поэтому, – продолжал Джейсон, – я буду держаться от вас как можно дальше.

Вырвав руку, он развернулся и решительно зашагал в противоположном направлении, не обращая на нее внимания, торопясь смешаться с толпой прохожих, что сновали по неопрятным тротуарам, залитым светом дешевых неоновых ламп.

Потеряв ее, думал Джейсон, я скорее всего потерял и свою жизнь. Ну и что теперь?

Он остановился и посмотрел по сторонам. Интересно, наврала она про микропередатчик?

Веселый Чарли посоветовал искать Хизер Гарт. Как и все работники телевидения, Джейсон знал, что Веселый Чарли никогда не ошибается.

Только вот проживу ли я достаточно долго, чтобы с ней встретиться? И если на мне жучок, то не навлеку ли я смерть и на нее? Как зачумленный? К тому же если Ал Блисс меня не знает и Билл Уолфер меня не знает, почему меня должна знать Хизер Гарт? Может быть, потому, что она шестая, как и я? Единственный представитель шестых, кого я знаю. Может быть, это сыграет роль? Если тут вообще что-то может сыграть какую-то роль.

Джейсон нашел телефонную будку, зашел внутрь, захлопнул дверь от уличного шума и опустил золотую монету в приемник. У Хизер Гарт было несколько незарегистрированных номеров. Один номер – для деловых звонков, другой – для друзей, третий – для любовников… Разумеется, Джейсон знал этот номер – будучи для Хизер тем, кем он для нее был и, дай бог, оставался до сих пор.

Экран засветился. По его дрожанию Джейсон понял, что Хизер в автомобиле.

– Привет, – сказал Джейсон.

Хизер наклонилась вперед, чтобы лучше его рассмотреть. Рыжие волосы ослепительно блестели. Зеленые глаза сверкали.

– Кто вы такой, черт бы вас побрал?

– Джейсон.

– Не знаю никакого Джейсона. Кто вам дал этот номер? – Голос ее был груб и одновременно тревожен. – Не смейте больше сюда звонить. Еще раз спрашиваю, кто вам дал номер?

– Номер мне дала ты. Шесть месяцев назад. Сразу, как только он у тебя появился. Твой самый интимный из интимных номеров. Так ты его, кажется, называешь?

– Кто вам все это рассказал?

– Ты сама. В Мадриде. У тебя был отпуск, а я снял номер в соседнем отеле. Ты выезжала на своем «роллсе» каждый день около трех Вспомнила?

– Вы из журнала? – резко спросила Хизер.

– Нет. Я твой возлюбленный номер один.

– Мой… кто?

– Любовник.

– Так ты мой поклонник? Скотина, я тебя уничтожу, если ты еще хоть один раз мне позвонишь!

Изображение и звук пропали, Хизер бросила трубку. Джейсон опустил в щель еще одну монету и повторно набрал номер.

– Снова ты, скотина? – откликнулась Хизер. Голос ее звучал гораздо спокойнее.

– У тебя один фальшивый зуб, – сказал Джейсон. – Когда ты проводишь время с любовниками, ты приклеиваешь его специальным эпоксидным цементом; но со мной ты его иногда вынимаешь и бросаешь в стакан с зубной пеной от доктора Слума. Это твоя любимая чистящая паста. Потому что она напоминает тебе времена, когда зельтерский бром не был под запретом, его можно было свободно купить в магазинах, причем настоящий зельтерский бром, а не дешевые подделки, которые делают в подпольных лабораториях…

– Откуда вы все это узнали? – перебила Хизер. Ее лицо было напряжено, голос сух и отрывист. А тон… Ему приходилось слышать такой тон. Так Хизер разговаривала с людьми, которых презирала.

– Смени тон, – приказал Джейсон. – Искусственный зуб – моляр. Ты называешь его Энди. Правильно?

– Эти сволочи знают обо мне все. О боже! Мои самые страшные кошмары подтверждаются. Как называется ваш клуб? Откуда вы? И как, черт побери, вы узнали подробности моей личной жизни, до которой вам нет никакого дела? Запомните, то, чем вы занимаетесь, – противозаконно. Если вы еще раз меня потревожите, я обращусь в полицию. – Она наклонилась, чтобы повесить трубку.

– Я – шестой, – сказал Джейсон. – И ты тоже. Поэтому мы были вместе.

– Мне плохо, – простонала Хизер. Даже в полумраке ее машины было видно, как она побледнела. – Послушайте, сколько я должна заплатить, чтобы вы оставили меня в покое? Я всегда знала, что рано или поздно найдется какая-нибудь сволочь и…

– Перестань обзываться! – взорвался Джейсон. Брань действительно его раздражала.

– Чего вы хотите? – выдавила из себя Хизер.

– Встретиться в Альтрочи.

– И это вам известно. Единственное место, где я могла спокойно посидеть, без того чтобы меня не доставали всякие подонки с просьбой подписать меню, которое они только что утащили с соседнего столика. – Хизер тяжело вздохнула. – Ладно, хватит. Я не стану встречаться с вами ни в Альтрочи, ни где-либо еще. Оставьте меня в покое, или моя охрана отрежет вам яйца.

– У тебя только один охранник, – перебил ее Джейсон. – Фред, ему шестьдесят два года. Когда-то он был снайпером в отряде рейнджеров округа Орандж и неплохо выбивал студенческих лидеров во время беспорядков в Фулертоне. Сейчас его не стоит бояться.

– Вот оно как, – пробормотала Хизер.

– Ладно, расскажу тебе кое-что еще. А ты подумай, откуда я мог узнать подробности. Помнишь Констанс Эллар?

– Конечно, – кивнула Хизер. – Жалкая старлетка, похожая на куклу Барби. С маленькой головой и раздутым телом. – Губы Хизер презрительно скривились. – Набитая дура.

– Правильно, – согласился Джейсон. – Набитая дура. Лучше не скажешь. Помнишь, что мы с ней сделали во время одного из моих шоу? Это было ее первое выступление перед такой огромной аудиторией. Причем в прямом эфире. Помнишь, что мы тогда сделали, ты и я?

Тишина.

– В обмен на приглашение на шоу ее агент согласился, чтобы она прорекламировала товар нашего спонсора. Первоначально предполагалось, что это будет крем для удаления волос на ногах. Но мы с тобой пробрались в студию за несколько минут до рекламного ролика и подменили баллончик – вместо крема для удаления волос дали женский гигиенический дезодорант. Хизер, ты должна это…

– Я слушаю.

– При этом мы оставили инструкцию, которая гласила: «Демонстрировать продукт с выражением довольства и счастья». Потом выскочили из студии и ждали начала передачи.

– В самом деле?

– Наконец появилась мисс Эллар, зашла в гримерную, открыла пакет, а потом… я до сих пор умираю от смеха… она подошла ко мне и сказала совершенно серьезно: «Мистер Тавернер, простите, что отвлекаю вас такой чепухой, но для того, чтобы продемонстрировать женский гигиенический дезодорант, мне придется снять юбку и трусики. Прямо перед камерой». – «Ну и что? – сказал тогда я. – В чем проблема?» – «Мне понадобится маленький столик, куда бы я могла все это положить. Будет нехорошо, если я брошу вещи на пол. Представьте, на глазах у шестидесяти миллионов зрителей я опрыскиваю половые органы этим дезодорантом, а мои трусики лежат на полу. Не элегантно». И она бы сделала это в прямом эфире, если бы Ал Блисс не…

– Безвкусная история.

– В свое время она тебя здорово повеселила. Эта набитая дура действительно собиралась в свой первый выход на большой экран продемонстрировать действие продукта с выражением довольства и счастья…

Хизер повесила трубку.

Как заставить ее поверить? От ярости Джейсон так стиснул зубы, что едва не сломал серебряную пломбу. Только этого не хватало, подумал он. Заниматься саморазрушением. Неужели она не понимает, что я действительно знаю про нее все? Ну кто еще может знать такие подробности? Только человек, долгое время находящийся в близкой связи. Другого объяснения нет и быть не может. Тем не менее она умудрилась его оттолкнуть.

Джейсон опустил в приемник еще одну монету и набрал номер.

– Привет, – сказал он, когда Хизер наконец взяла трубку. – Я еще кое-что про тебя знаю. Ты не любишь, когда звонит телефон. Поэтому у тебя десять номеров. На все случаи жизни.

– Всего три, – ответила Хизер. – Так что кое-чего вы не знаете.

– Я хотел сказать…

– Сколько у меня номеров? – перебила его Хизер.

– Послушай, я устал, – искренне произнес Джейсон. – Ты меня никогда не подловишь, да я и не собираюсь продолжать эти игры. Я хочу… Послушай, Хизер, я хочу понять, как получилось, что никто меня не знает. И прежде всего – ты. Я думал, что ты сумеешь мне это объяснить, потому что ты тоже шестая. Неужели ты вообще меня не помнишь? Ну посмотри на экран! Посмотри внимательно!

Вскинув бровь, женщина уставилась на изображение.

– Вы молоды, хотя и не очень. Красивы. У вас уверенный наглый голос. И вам доставляет удовольствие надо мной издеваться. Вы – само воплощение сволочизма. Вы говорите, выглядите и ведете себя как настоящая сволочь. Довольны?

– Я попал в беду, – сказал он. Говорить подобное было по меньшей мере глупо, ибо она его не узнала. Между тем с годами у Джейсона выработалась привычка рассказывать ей о своих неудачах. Привычка не умерла. Она прорвалась, несмотря на изменившуюся реальность.

– Это нехорошо, – сказала Хизер.

– Меня никто не помнит. У меня нет свидетельства о рождении, я никогда не рождался. Можешь такое представить: я никогда не рождался!.. Соответственно у меня нет никаких документов, за исключением набора поддельных удостоверений, которые мне изготовила за две тысячи долларов осведомительница из полиции. Еще тысячу я выложил за то, чтобы она меня не заложила на месте. Я нашпигован микропередатчиками, может, меня и сейчас слышат. Ты знаешь, как устроено наше общество. Еще вчера тридцать миллионов зрителей разорвали бы на части любого, кто посмел бы меня обидеть. Сегодня мне грозит ИТЛ.

– Что такое ИТЛ? – спросила Хизер.

– Исправительно-трудовой лагерь, – мрачно сказал Джейсон, стараясь произвести этими словами нужное впечатление. – Документы мне изготовила извращенная злобная сучка. Потом пришлось вести ее в ресторан. Убогое тошнотворное место, где с ней случился истерический припадок. Она каталась по полу и визжала. За это мне пришлось выложить еще три сотни. А сейчас… кто знает? Может, она уже пустила по моему следу полицию и нацгвардию. Может, они отслеживают и этот разговор.

– О боже! – завизжала Хизер и бросила трубку.

Больше монет у него не было. Ладно, для начала хватит. Пожалуй, с прослушиванием я сморозил глупость. Любой человек на ее месте повесил бы трубку. Я сам себя загнал в угол. Запутался в собственной паутине. В результате попал в задницу.

Джейсон толкнул дверь телефонной будки и вышел на оживленный ночной тротуар города трущоб. В самый его центр, кишащий полицейскими осведомителями. Как в рекламе горячих оладий, которую он запомнил еще со школы.

Действительно забавная ситуация – если бы все произошло не со мной, а с кем-нибудь другим. Нет, наверное, все равно не забавно. Потому что в воздухе реют реальные страдание и смерть, коротая время до наступления тьмы.

Жалко, что не получилось записать на пленку наш телефонный разговор, а также все, что наговорила Кэти. Как положено, в цвете, в трех измерениях. Можно было бы использовать в шоу – под конец, когда порой не хватает материала. Какой там черт «порой», его никогда не хватает! И не будет хватать. До конца жизни.

Он уже слышал свое вступление:

«Что может произойти с человеком, не имеющим полицейского досье, который однажды теряет все свои документы. Перед ним встает…» – и так далее. Я им скажу. Всем тридцати миллионам. Потому что этого они все боятся. «Человек-невидимка. Живой, обыкновенный человек, но с точки зрения закона его не существует. Что станет с этим человеком, если ему не удастся заменить…» – и так далее. Ладно, в конце концов далеко не все из того, что с ним случалось, попадало в шоу. И это нормально. Подумаешь, еще один неудачник. Как говорится, много званых, да мало избранных. Отношение к подобным вещам и отличает профессионала. Так я и поступаю в личной жизни и на работе. «Бросай все свои неудачи и беги», – процитировал он сам себя. Фраза относилась к тем далеким счастливым дням, когда его первая программа попала в сетку спутникового телевидения.

Найду другого изготовителя документов, решил он. Не стукача. Закажу новый набор удостоверений, без микропередатчиков. И еще мне нужен пистолет.

О пистолете я должен был подумать сразу же, как проснулся в гостинице, покачал головой Джейсон. Несколько лет назад, когда его шоу хотела купить корпорация «Рейнольдс», он носил при себе оружие. Пистолет «Барберс Хул», дальность поражения две мили, прицельная точность терялась только на последней тысяче футов.

«Мистический транс» Кэти тоже находка. Ее визг очень даже подойдет для программы. На него он запишет густой мужской голос, который будет пояснять: «Вот что значит быть психопатом. Это значит страдать, страдать без всякой…» – и так далее.

Джейсон полной грудью вдохнул холодный вечерний воздух, сунул руки в карманы и зашагал по тротуару, сливаясь с толпой. Неожиданно он понял, что попал в длинную очередь, образовавшуюся перед мобильным контрольным пунктом. Оглянувшись, он увидел, что хвост замыкает полицейский с землистым лицом, следящий, чтобы никто из очереди не вышел.

Джейсон непроизвольно шагнул в сторону, но полицейский дружелюбно похлопал его по плечу и вернул назад.

– Не уходи, приятель. Мы тут с восьми утра и до сих пор не выполнили план.

– Я понимаю, – кивнул Джейсон.