Глава 19

Сложив вертикально лопасти, аппарат медленно опустился в центр огромной лужайки. Листва мешала толком разглядеть поместье. Трехэтажный особняк в испанском стиле с черными железными решетками на балконах и красной черепицей на крыше. Похоже, стены были из кирпича воздушной сушки. А может, такой эффект создавала штукатурка – не разберешь. Дом вписывался в природу и ничем не нарушал ее гармонии. Он сливался с травой и деревьями и казался их продолжением в созданном человеком мире.

Элис заглушила двигатель и толкнула ногой массивную дверь.

– Оставьте пластинки в машине и идите за мной, – сказала она, когда Джейсон выбрался на лужайку.

Он неохотно расстался с пластинками и поспешил за девушкой. Обтянутые черной кожей ноги легко несли ее к главному входу.

– Представляете, у нас по верхушке забора забетонированы осколки разбитых бутылок. От бандитов. В наше-то время!.. Когда-то этот дом принадлежал великому актеру Эрни Тиллу.

Девушка нажала на кнопку, и за входными воротами показался охранник в коричневой форме. Посмотрев на Элис, он открыл двери.

– Что вы про меня знаете? – спросил Джейсон. – Вы ведь знаете, что я…

– Что вы знамениты, – буднично произнесла она. – Я много лет это знаю.

– Значит, вы были там, где был я. Там, где я всегда находился. Не здесь.

Взяв Джейсона под руку, Элис повела его по коридору. По пяти крутым ступенькам они спустились в низкую гостиную. Обставленная под старину комната была прекрасна.

Но Джейсона красота оставляла безразличным. Ему хотелось одного: выяснить, что и откуда ей про него известно. И разобраться в происходящем.

– Помните это место? – спросила Элис.

– Нет, – покачал головой Джейсон.

– Вы должны его помнить. Вы здесь уже были.

– Я здесь не был, – осторожно ответил он. Элис частично завоевала его доверие, показав ему пластинки. Я должен любой ценой их получить, подумал Джейсон. И показать… Кому он собирался их показать? Бакмэну?

– Хотите мескалина? Одну чашечку? – спросила Элис, подойдя к аптечке из орехового дерева. Ящичек стоял в дальнем конце отделанного кожей и медью бара.

– Немного, – сказал Джейсон и удивился своему ответу. – Я хочу, чтобы голова оставалась ясной.

Девушка подала ему на подносе хрустальный бокал, рядом с которым лежала белая капсула.

– Отличная вещь. Доставляется из Швейцарии, расфасовывается на Бонд-стрит. И вовсе не сильная. Прекрасный, мягкий эффект.

– Благодарю, – пробормотал Джейсон. Он взял поднос, проглотил капсулу и запил из бокала. – А вы? – растерянно спросил он, когда девушка приняла у него поднос. – Не будете?

– Я уже закинулась. – Элис улыбнулась своей золотой улыбкой в стиле барокко. – Неужели не заметно? Хотя как вы могли заметить? Вы же меня другой не видели.

– Вы знали, что меня должны доставить в здание полицейской академии Лос-Анджелеса? – Конечно, знала, подумал он, иначе откуда бы у нее взялись мои записи. Вероятность того, что они оказались у нее случайно, равны нулю из миллиона.

– Я подслушивала их переговоры, – ответила Элис, постукивая по подносу длинным лакированным ногтем. – Попала на разговор между Лас-Вегасом и Феликсом. Я люблю подслушивать, когда он на дежурстве. Не всегда, конечно, но… – Она показала на дверь, ведущую в соседнюю комнату. – Хочу вам кое-что показать. Феликс от этой вещицы в восторге.

Джейсон последовал за девушкой. В голове гудели тысячи вопросов. Если она может свободно входить и выходить – а она это, безусловно, может, – то…

– Феликс сказал, в центральном ящике кленового стола, – задумчиво произнесла Элис, в то время как Джейсон разглядывал возвышающиеся до потолка полки с книгами в кожаных переплетах. Несколько столиков, стеклянный шкафчик с чашками, две старинные колоды карт Таро…

Элис подошла к столу в новоанглийском стиле, открыла выдвижной ящик и вытащила конверт.

– Элис… – начал Джейсон, но девушка остановила его резким щелчком пальцев.

– Сидите тихо, пока я рассматриваю эту вещь. – Она взяла со стола огромную лупу и выложила из конверта на бархатную подушечку почтовую марку. Потом протянула лупу Джейсону.

Он послушно уставился на марку через увеличительное стекло. Марка как марка, разве что, в отличие от современных, отпечатана одним цветом.

– Обратите внимание на рисунок животных, – сказала Элис. – На стадо бычков. Просто совершенство. Каждая линия настолько точна… – Она остановила руку Джейсона, когда он захотел потрогать марку. – О нет! Никогда не трогайте марки руками. Только пинцетом.

– Дорогая? – поинтересовался Джейсон.

– Не очень. Просто их никогда не продавали. Когда-нибудь я вам про это расскажу. Это подарок Феликса. Он меня любит. Утверждает, что в постели мне нет равных.

– Очень красивая марка, – пробормотал Джейсон, возвращая лупу.

– Феликс прав – отличный экземпляр. Великолепно отцентрован, идеальное цветоделение, четкая картинка… – Элис ловко перевернула марку пинцетом и бросила на бархатную подушечку изображением вниз. В ту же секунду лицо ее передернулось от злости. – Подонок!

– В чем дело? – опешил Джейсон.

– Здесь пятнышко. – Она ткнула в уголок марки пинцетом. – Спереди его не видно. Но в этом весь Феликс!.. Ну и черт с ним, все равно это скорее всего подделка. Хотя подделок Феликс, как правило, не покупает. Ладно, братишка, запомним. – Помолчав, Элис добавила:

– Интересно, есть у него в коллекции еще такие же? Могли бы поменяться.

Она подошла к вмурованному в стену сейфу и принялась набирать шифр. Наконец сейф открылся. Девушка вытащила огромный тяжеленный альбом и водрузила его на стол.

– Феликс думает, что я не знаю шифр. Не говорите ему. – Она осторожно перевернула несколько страниц, пока не дошла до одной, на которой хранились четыре марки. – Здесь нет однодолларовой черной. Интересно, где он ее прячет… Не удивлюсь, если хранит ее в академии.

Захлопнув альбом, Элис поставила его назад в сейф.

– Мескалин, – произнес Джейсон. – Начинает действовать. – У него заболели ноги. Это был первый признак того, что наркотик вступает в силу. – Я, пожалуй, присяду. – Он плюхнулся в кожаное кресло за мгновение до того, как ноги окончательно отказали. Ему почудилось, что ног вообще больше нет. И ощущение это было вполне реальным.

– Хотите полюбоваться на резные табакерки? – спросила Элис. – У Феликса великолепная коллекция. Уникальные старинные вещи из золота, серебра, сплавов с резьбой на темы охоты. Хотите? – Она уселась напротив него, скрестив обтянутые черной кожей длинные ноги. Туфля с высоким каблуком покачивалась взад-вперед на пальцах. – Однажды Феликс купил табакерку на аукционе Выложил огромные деньги. Принес домой. Вытряхнул из нее старинный мусор и обнаружил возле самого дна потайной рычажок. Рычажок приводился в движение при помощи маленького винтика. Он целый день искал отвертку поменьше, чтобы она подошла под винтик. Наконец нашел. – Она засмеялась.

– И что?

– В табакерке было двойное дно. Под ним лежала металлическая пластинка. – Элис снова захохотала, блестя золотым орнаментом на зубах. – Он вытащил пластинку, а под ней оказалась грязная картинка двухсотлетней давности. Девка трахается с пони. Разукрашенная, представьте себе, в восемь цветов. Стоить такая картинка могла тысяч пять, не больше, но нам она очень понравилась. Продавец, конечно, ни о чем и не подозревал.

– Понимаю, – пробормотал Джейсон.

– Похоже, табакерки вас не интересуют, – улыбнулась Элис.

– Мне… я бы с удовольствием ее посмотрел, – сказал Джейсон. И неожиданно добавил: – Элис, вы меня знаете. Знаете, кто я такой. Почему никто, кроме вас, меня не знает?

– Потому что они никогда здесь не были.

– Где?

Элис помассировала виски, покрутила языком и тупо уставилась перед собой, словно погрузившись в размышления. Казалось, она даже не услышала его вопроса.

– В конце концов, – начала она усталым и несколько раздраженным тоном, – вы прожили здесь сорок два года. Что я могу вам рассказать такого, что вы еще не знаете? – Она закатила глаза, тяжелые губы девушки искривились в зловещей улыбке.

– Как я сюда попал?

– Вы… – Она осеклась. – Не думаю, что мне следует вам это говорить.

– Почему? – настаивал Джейсон.

– Всему свое время. – Элис взмахнула рукой. – Всему свое время, – повторила она. – Слушайте, вы и так сегодня натерпелись. Вы ведь едва не загремели в концлагерь. И все из-за этого идиота Мак-Налти и моего братца. Мой брат – генерал полиции. – Лицо девушки исказила гримаса отвращения, но уже в следующую секунду она снова дразняще улыбнулась. Ленивой, золотозубой, манящей улыбкой.

– Я хочу знать, где я, – произнес Джейсон.

– Вы находитесь в моем доме. Вам ничего не грозит, всех «жучков» я с вас поснимала. Никто сюда не ворвется. О. – Она соскользнула с кресла и вскочила на ноги, словно стремительное, легкое животное. Джейсон невольно отпрянул. – Вы когда-нибудь занимались этим по телефону?

– Чем?

– Сексом по сети. Знаете, что такое телефонный модулятор?

– Не знаю, – признался Джейсон. Хотя о модуляторе он раньше слышал.

– Ваши – и не только ваши – сексуальные центры включаются в телефонную сеть, после чего напряжение нарастает, пока вы в состоянии выдержать. Это затягивает, поскольку сигнал можно усиливать. Некоторые так подсаживаются, что уже не могут соскочить. Вся их жизнь превращается в еженедельную… да какой там черт, в ежедневную болтанку в сети. Причем используются обычные видеотелефоны, работающие от обыкновенных кредитных карточек. Так что в тот момент, когда вы это делаете, платить не надо. Вместо этого раз в месяц вам присылают счет, и, если вы его не оплачиваете, вас выключают из сети.

– И сколько людей втянуто в это дело? – спросил Джейсон.

– Тысячи.

– Одновременно? – Элис кивнула.

– Многие из них занимаются этим на протяжении двух или трех лет. Они становятся физическими и моральными уродами. Часть мозга, отвечающая за оргазм, постепенно выжигается. Только не думайте, что там одни идиоты. Среди этих людей немало умнейших и чувствительнейших умов планеты. Для них этот процесс – священнодействие. Сетевика легко распознать по виду. Они истощенные, старые, жирные, растерянные. В промежутке между своими телефонными оргиями, конечно.

– Вы тоже этим занимаетесь? – спросил Джейсон. Элис не выглядела ни старой, ни жирной, ни растерянной.

– Иногда. Но я не даю себя втянуть. Я всегда вовремя соскакиваю. Хотите попробовать?

– Нет, – покачал головой Джейсон.

– Ладно, – рассудительно кивнула Элис. – А что вы хотите? У нас неплохая коллекция Рильке и Брехта на межлинейных дисках с переводом. Однажды Феликс притащил домой симфонию Сибелиуса. Великолепная запись! На ужин Эмма приготовит нам лягушачьи лапки. Феликс любит лягушачьи лапки и улиток. Как правило, он ужинает в хороших французских и баскских ресторанчиках, но сегодня…

– Я хочу знать, – перебил ее Джейсон, – где я нахожусь.

– Вы что, не можете просто наслаждаться?

Он медленно, с большим трудом поднялся на ноги и встал напротив Элис. Молча.