Глава 25

Когда мы возвращаемся обратно в лечебницу, то мы с Пилларом разделяемся, чтобы охрана не видела нас вместе. Я до сих пор не понимаю, как он возвращается в свою камеру, но я войду через передние двери, словно скорая помощь, которая забрала меня в Лондон, привезла меня обратно в больницу.

Внутри, мне приходится пройти через кабинет Тома Тракла.

— Прежде чем я впущу тебя, я хочу задать тебе вопрос, — произносит доктор Тракл. Он ест свой любимый черепаший суп, специально доставленный ему из ресторана под названием «Жирная Утка» в Лондоне. «Жирная Утка» принадлежал самому лучшему в мире повару, Горгону Рамштайну. По слухам, ресторан украл свой знаменитый рецепт черепахового супа из Викторианской кухни Оксфордского Университета, мол, точно такой же рецепт вдохновил Льюиса Кэрролла на создание персонажа Черепахи Квази.

— И о чем же именно? — резко отвечаю я. Он настолько убог, что ничего для меня не значит.

— Упоминал ли Профессор Пиллар при каких бы то ни было обстоятельствах Гудини? — спрашивает он, после того как утирает свои жирные губы салфеткой.

— Кто такой Гудини?

— Гарри Гудини — самый известный американский фокусник всех времен и народов. Исчезновение артиста, который должен выбраться из оков в ящик, сброшенном в воду. — Кажется, его обидело мое невежество.

— Ах, этот Гудини. — В последнее время, исторические личности меня не интересуют. Я вся сосредоточена на Монстрах Страны Чудес. Да кто такой этот Гудини по сравнению с Чеширом, а? — Нет, не припомню, чтобы Пиллар говорил о нем. С какой стати Пиллару упоминать его?

— Короче говоря, тебе известно как он сбегает и проникает обратно в лечебницу, не попадаясь на объективы моих камер? — Доктор Тракл показывает на множество новых камер наблюдения в своем офисе. — Я исследовал сей феномен и обнаружил лишь один случай в истории, соответствующий навыкам Пиллара.

Я улыбаюсь. Восхитительно, как Пиллар действует ему на нервы.

— Это произошло в 1819 году, на Нью Йоркской Цирковой Арене, широко известное как Исчезновение Слона.

— Почему Вы меня об этом спрашиваете? — Я слишком устала, чтобы бороться с его паранойей.

— Я предположил, что ты можешь знать, раз уж…

— Раз уж, что? — я склоняю голову набок.

— Раз уж ты эксперт по высвобождению из смирительной рубашки, — выпаливает он.

Я пытаюсь не отмахнуться. Все же, мысль правдоподобная. Где я научилась выбираться из смирительной рубашки? Понятия не имею.

— Тебе известно, сколько людей в мире способны выбраться из смирительной рубашки, как тебе удавалось прежде? — объясняет он, делая V-образный знак средним и указательным пальцами — Ты и Гудини.

Я смеюсь.

— Послушайте, я не знаю, как я это делаю. Просто получается и все. Если Гудини тоже был на это способен, будьте уверены, с ним я не связана ни коим образом. Кроме того, как вы вообще додумались связать все эти события воедино?

— Из-за этого. — Он передает мне старинную копию Нью — Йоркера, в которой указан список почетных гостей, присутствовавших на представлении Гудини. Я просматриваю его и среди имен нахожу следующее:

— Это его настоящее имя? — Я высоко вскидываю бровь. Доктор Тракл кивает.

Не смотря на свое потрясение, я не знаю, что и думать об этом. Документы могли оказаться подделкой.

— Послушайте, — говорю я. — Мы с Профессором Пилларом не друзья, и мне нужно отдохнуть. Можно я уже пойду?

Вздохнув, он указывает мне на дверь, затем спрашивает:

— Он завтра снова тебя позовет?

— Наверное. — У нас до сих пор куча работы по случаю Пекаря. — Смотрите! — Я показываю на мониторы камер наблюдения позади него. — Пиллар вернулся.

Доктор Тракл оборачивается, похожий на разъяренную черепаху, которая вот-вот взорвется. Он наблюдает за тем, как Пиллар курит кальян, откинувшись на спинку дивана и болтая ногами. Если убрать картинку камеры, можно подумать, что он отдыхает на Ибице. Когда Доктор Тракл прибавляет звук, на заднем фоне слышится песня в исполнении Seal — «Сумасшедший». Я изо всех пытаюсь не рассмеяться, пока ухожу, одновременно с этим раздумывая, разрешит ли мне сегодня Вальтруда принять душ.