Криптоанархия и киберутопия

Есть мнение, что среди криптосообщества большинство людей – анархисты и их задача разрушить государства в том виде, в котором они существуют сегодня. Наверняка многим поклонникам криптовалют свойственны проявления анархических воззрений, что проявляется в устройстве криповалютных сообществ. Различные комьюнити криптовалют можно сравнить с системой независимых общин, а общее их объединение вокруг нескольких центров притяжения, таких как Bitcoin Foundation или Ethereum Foundation, с подобием федеративного устройства. Сравнение очень условно и, возможно, не совсем в точку. Анархических течений много, и основы учения некоторых из них прямо противоречат друг другу. Нам же интересно такое явление, как криптоанархия, существующее чуть в стороне от радикальных видов анархии. Вылившись из среды шифропанков, криптоанархия перестала быть воззрением небольшой группы людей, а превратилась в целое философское течение, социальный феномен. Основным постулатом криптоанархиста является вера в то, что каждый индивид имеет право сохранять приватность личной жизни, личных коммуникаций, бизнес-активности, пока он этого хочет. В силу того, что по большей части речь идет о защите данных в информационном пространстве, криптоанархисты считают важным использование методов шифрования переписки и переговоров одним из важнейших аспектов сетевой активности, наравне с тайной финансовых операций. В целом можно сказать, что приверженцы такой философии не хотят ни отслеживания со стороны телекоммуникационных компаний, ни владельцев сайтов и разработчиков коммерческого программного обеспечения, ни банков и финансовых институтов, так как опосредованно такая информация может стать доступной спецслужбам. При этом криптоанархисты не затворники или параноики, не мошенники или хакеры, они ярые противники «полицейского государства» как проявления авторитаризма или тоталитаризма. В манифесте шифропанков явно разграничиваются понятия приватности и секретности, и уточняется, что шифропанк хочет сохранить право выбирать, когда и какую информацию о себе сделать публичной. Это можно назвать псевдоанонимностью, как в случае с применением биткоина. Пока вы намеренно или случайно не ассоциируете кошелек Биткоин с каким-то идентифицирующим вас информационным объектом, вы будете анонимны. Как только информация о вашем биткоин-кошельке станет публичной, ни о какой анонимности речи идти не может. До появления биткоина концепция криптоанархии была неполной, но с распространением криптовалют, причем полностью анонимных, достичь идеального образа жизни криптоанархиста стало гораздо проще. При этом в силу появления экономических причин для сохранения приватности идеи криптоанархизма стали переплетаться с либертарианством.

Сегодня в мире существует несколько действующих анархических и либертарианских общин, количество членов которых составляет сотни и даже тысячи человек. Самой интересной из этих утопий в контексте повествования является FSP (англ. Free State Project) – Проект Свободного Государства, расположившийся в штате Нью-Гемпшир, США. Интересной в том плане, что созданная в 2001 году коммуна признала биткоин официальной валютой, а сегодня активно поддерживает ETH и Zcash. Возможно, именно такая община станет прообразом будущей крупной криптоанархической утопии, т. к. остальные представители найденных мною примеров утопических общин больше зациклены на натуральном хозяйстве, единении с природой… В FSP существует явный акцент на активном использовании в жизни граждан информационных технологий и достижений цифровой экономики, что может стать существенным драйвером для роста численности общины и популярности подобного образа жизни в других штатах США.

Все вышесказанное о реальной жизни, а есть еще и виртуальное пространство. Речь не только о трехмерной виртуальной реальности, а обо всем цифровом пространстве за монитором компьютера или экраном смартфона. Уже не секрет, что огромная часть жителей планеты настолько поглощена виртуальным пространством, что это приводит к печальным последствиям. Однако это лишь крайние случаи, и наша эмпирическая реальность вполне способна свести с ума. Все началось еще в те времена, когда виртуальное пространство было текстовым. Веб 1.0 – я даже немного взгрустнул о тех временах… В сети существовал такой класс сообществ, как MUD – мультипользовательское подземелье, а, созданные с применением объектно-ориентированного программирования, они стали называться MOO. По сути это многопользовательская текстовая игра, сочетающая элементы квеста, ролевой игры с элементами сражений игроков, имеющая окно чата с возможностью общения или отправки команд серверу для выполнения игровых действий. Одной из старейших и популярнейших была LambdaMOO, в лучшие времена объединявшая до 10 000 пользователей. В игре имелся программируемый пользователем аватар, который мог взаимодействовать с другими персонажами и неживыми объектами в игре. Тысячи людей ежедневно заходили в виртуальный (текстовый!) особняк, чтобы поболтать и поиграть. Интерес широкой публики вызвал один случай, когда с помощью вредоносного кода один из пользователей завладел аватаром другой подписчицы и осуществил над ее аватаром акт виртуального текстового насилия. Случай получил огласку, и за ним закрепилось особое название – «Изнасилование в киберпространстве». Конечно, у владелицы персонажа и всех наблюдателей была возможность просто не смотреть на происходящее, однако как заявила жертва позже, она испытала посттравматический синдром и была вся в слезах. Настолько сильно ассоциировала себя девушка со своим персонажем. Но важно и то, что было после. Сообщество объединилось против насильника, его аккаунт был уничтожен создателями (магами и вершителями судеб в игре), а также был поднят вопрос о создании неких законов поведения в виртуальном пространстве. Результатом стало внедрение разработчиками системы петиций и бюллетеней для постановки вопросов на голосование и организацию подсчета голосов. Налицо проявление первых форм общественного управления и некоторого типа права в цифровом мире. Сегодня развитие технологий настолько изменило компьютерные игры, что существуют огромные миры, двумерные и трехмерные, в которых количество подписчиков исчисляется десятками миллионов пользователей, а рекорды одновременного пребывания онлайн давно перевалили за 200 тыс. игроков. Дети и взрослые, мужчины и женщины проваливаются в виртуальную реальность, меняя возраст, пол, расу, ведут себя адекватно или демонстрируют девиантное поведение – в общем проводят время онлайн в свое удовольствие. Я знаю случай женитьбы парня и девушки, которые познакомились через онлайн-игру, при этом сначала поженив персонажей. Размыванию границ между эмоциями, испытываемыми оффлайн и онлайн, способствует и развитие трехмерной виртуальной реальности – VR-технологий. В криптовалютном сообществе заметным стало появление проекта Decentraland с токеном MANA, за который можно покупать виртуальное движимое и недвижимое имущество. Полностью трехмерный мир, создаваемый пользователями по собственному усмотрению. С возможностью выглядеть, как хочешь, делать, что хочешь, говорить, что хочешь. Следом пошли проекты виртуальных пространств с магазинами, ресторанами, аватарами известных личностей в качестве соседей по виртуальной квартире и возможных собеседников… Объединив все это, может нарисоваться картинка полностью виртуального государства – киберутопии. С бесконечной территорией, общественным управлением, с деньгами, которые можно использовать и в том, и в другом мире, неограниченными творческими возможностями, отсутствием психологического давления, с многими плюсами виртуальной свободы и без минусов реальной жизни. Возможно, такие миры станут настолько развитыми, что будут гораздо привлекательней скучному быту доинформационной эпохи. В них, несомненно, можно будет и зарабатывать себе на жизнь, например, помогая создавать виртуальные объекты для других – быть VR-архитектором, обменивать те или иные товары с выгодой, консультировать по каким-то вопросам, ведя незаконную деятельность (что представляется немного странным в выдуманном мире). Сращивание киберпространства с реальным миром уже началось и набирает обороты. Надеюсь, человечество сможет перенести в цифровую плоскость свою духовность, мораль и культурные традиции.