– Р-р-ричардоннер-р-р-р… – Ларс фон Шоербезен с трудом разлепил тяжёлые, непослушные веки. Язык, странно толстый и неповоротливый, ворочался во рту еле-еле. В голове плавал мутный туман: Ларс балансировал на грани беспамятства. Он не мог пошевелиться, а его замечательный командный голос, от грома которого приседали даже видавшие виды легионеры, превратился в полузадушенное, еле слышное (если вообще слышное, Дракон не был уверен) сипение. – Эв… – позвал Дракон, позвал, как ему показалось, внятно и достаточно громко, но сам себя не услышал. – Мамац-ц-цао…

Перед глазами рябило, плавали кривые цветные пятна, взгляд как следует не фокусировался, и тем не менее, собрав все оставшиеся силы, Ларс сумел разглядеть неподалёку смутно знакомую спину в вакуумной броне – тонкая талия, узкие плечи, чёрные ножны наискось.

Эв?!

Дракон напрягся, зашарил в сусеках памяти – где он? почему? что это вообще всё такое?.. Память отзывалась вяло, еле-еле, выбрасывая какие-то смутные, сумбурные образы: тёмный ночной бокс, скомканная подушка, комариный укус в шею, грохот – тихий, далёкий, как сквозь толстый слой ваты, ослепительный яркий свет, потом опять грохот, нет – скорее гул, знакомый гул… двигателей? Да, двигателей. Определённо. Значит, он, Ларс фон Шоербезен, на корабле?

Мамацао, да ведь он и был на корабле – а как же, на «Назгуле», красе и славе инженерно-технической мысли яйцеголовых, из которых ни один не выжил, на мега-крейсере Чёрного легиона, мчащемся сквозь пространство к постоянной базе…

Нет, нет.

Уж кто-кто, а кэптэн Шоербезен наизусть знает все звуки, которые издает «Назгул» – когда неуловимой тенью скользит между звезд; когда тупо висит, затаившись, на дальней орбите какой-нибудь очередной планеты, где возникла чрезвычайная ситуация, требующая немедленного хирургического вмешательства; когда, открыв шлюзы, равномерно выплёвывает десантные боты…

Десантные боты.

Вот чьи двигатели издают такой гул.

И потом ещё Эв… При чём тут Эв? Но её лицо ясно стояло перед внутренним взором Дракона: прямо перед глазами, низко-низко, губы неслышно шевелятся, словно извиняясь…

Ферфлюхт.

Да что происходит?!

– Эв… – вновь зашевелил губами Шоербезен, и вновь ничего толком не получилось: его могучее тренированное тело не желало слушаться хозяина.

Дракон напрягся, изо всех сил попытался пошевелить пальцами – и внезапно ему это удалось. Так неожиданно, что Ларс опешил. И одновременно воспрянул духом: значит, ещё поживём, поживём! Быть может, даже вечно. Прекрасно это – жить вечно.

Он сосредоточил взгляд на маячившей прямо по курсу знакомой спине и принялся равномерно дышать – вдох-выдох, вдох-выдох, – успокаивая сознание, отрешаясь от окружающего мира, мысленно сжимаясь до крохотного зёрнышка, свободно плывущего по волнам мироздания, чтобы потом пробиться во всеоружии в действительность. По телу побежала тёплая волна: сработали вживлённые драйв-капсулы – руки и ноги налились железной силой. Дракон знал – когда хотел, он был прилежный ученик, – что прибегать к этой методике можно лишь в крайних обстоятельствах, ибо форсаж организма сжигает его заживо, но сейчас, по мнению Шоербезена, был именно такой случай: неизвестность, ватная башка… или «Назгул» захватили альены? Но тогда откуда тут Эв? Может, мы единственные, кто спасся?

Ларс сызнова напрягся, что-то громко щёлкнуло, ломаясь, – и он, вывалившись из кресла, всем весом грохнулся на квазититановый пол.

– Господин… – Эв стремительно метнулась к нему, наклонилась. Она всегда, всегда, сколько Дракон помнил и слышал, звала его «господин» и никогда иначе, нет, не «любимый», «милый», не «хани», «кабачочек мой» или модное «бэйба», нет, только «господин», и Ларсу это нравилось, это его вдохновляло и наполняло величием. Ларс считал это в порядке вещей. Потому что так было правильно. – Господин…

– Чёртова кукла… – прохрипел фон Шоербезен и наконец-то услышал собственный голос, и то, что он услышал, Дракону не понравилось: какой-то чужой был голос. – Что?..

– Вы в безопасности, – Эв смотрела нежно. Да, она всегда называла его на «вы». Даже тогда, когда нормальные люди издают визги и прочие стоны страсти, и это тоже было нормально, правильно. Ларс очень удивился бы, услышь он от Эв «хани» и «ты». Даже, пожалуй, примерно наказал бы её. Выдрал. – Теперь всё будет хорошо.

– Помоги… – выговорил Дракон, с трудом поднимая непослушную руку и цепляясь за её плечо.

– Да, господин, – ласково прошелестела Эв, легко подняла его огромное тело и водворила обратно на кресло. – Сейчас! – Она метнулась в сторону и снова возникла в поле зрения Ларса, со шприц-тюбиком в руке. – Потерпите… – В шею кольнуло, и Дракон дернулся: очень знакомое, совсем недавнее ощущение. Доннерветтер, отчего он ни черта не помнит?!

Дракон лежал в кресле и чувствовал, как другая волна тепла охватывает его – с шеи распространяется по груди и ниже; дрогнуло, оживая, Ларсово любимое достоинство, предмет его гордости и постоянных упражнений, закололо в пятках. Шоербезен на пробу поднял руку, и это удалось ему – уже без труда. Он сел.

– Докладывай.

– Господин! – Эв вытянулась в струнку. – В настоящее время все внешние источники опасности устранены. Вы в безопасности. Мы следуем в подпространстве, выполняя серию хаотических прыжков с целью сбить возможных преследователей со следа.

– Как?! – Ларс медленно поднялся: преследователи?! – Что произошло?

– Господин, – Эв смотрела прямо, не отводя глаз. – Осмелюсь доложить, во всем виновата я одна.

– Ты. Можешь. Объяснить. Толком? – схватив её за плечо, навис над Эв Шоербезен. – Какие, мамацао, преследователи? Какая опасность? И что, джаляб, мы делаем в подпространстве? И кто надел на меня вакуумную броню?! Говори!!!

– Это я, господин, – не моргнув, отвечала Эв. – Из-за меня сложилась критическая ситуация с непрогнозируемым исходом. Мой долг – оберегать вас, и я предприняла все возможные меры…

– Чёртова кукла!!! – заорал, тряся её, Дракон, и на сей раз у него вышло по-настоящему, но Эв даже не дрогнула от его рёва. – Да о чём ты толкуешь, дрянь?!!

– Осмелюсь доложить, пока вы спали, господин, я позволила себе ввести вам фриз-фиксатор, после чего захватила десантный бот номер сорок пять, погрузила вас и покинула «Назгул». Жертвы минимальные. Погоня отстала, – в глазах Эв была мольба.

От неожиданности Ларс даже отпустил её.

– Ты – что?.. Ты…

– Вы были в критическом положении, господин, – торопливо продолжала Эв. – Ваша судьба, жизнь и благополучие находились под существенной угрозой, и всё это произошло оттого, что я не смогла должным образом помочь вам выполнить приказ колонэла фон Суслоффа. Во всём виновата только я. Я не в порядке.

– Ферфлюхт!!! – роняя слюни, громовым голосом заорал Дракон, мощным ударом отбросив Эв в сторону, рванул к панели управления, плюхнулся в командное кресло. – Ты! Ты!!!.. – Пальцы его забегали по сенсорам: может, ещё не всё так плохо? Может, что-то можно изменить?

Нет. Долбаный синт был прав: десантный бот уже выполнил шесть подпространственных прыжков, сейчас находился в седьмом – чёрт знает где, – и, судя по показаниям приборов, этот прыжок должен стать последним. Топливо на исходе. Даже если Шоербезену приспичит развернуться обратно, к «Назгулу» и к привычной жизни, – десантный бот физически не сможет этого сделать. Бот вообще не рассчитан на подобные глупости – на все эти прыжки, – и данная функция, нештатная, кстати, придана ему механиками «Назгула». На всякий случай. Всё, на что будет способен кораблик после выхода в нормальный космос, – это медленно тащиться на нормальной тяге. Да и то не долго.

Ещё бы знать, куда стараниями этой идиотки нас занесло… Но определить координаты станет возможным, лишь выйдя из прыжка.

Да чтоб ты сдохла!!!

Это же конец всему.

Всему.

Конец.

Дракон вскочил и, рыча, кинулся к Эв, изрыгая проклятия, принялся колотить её руками и ногами – девушка стояла молча, не сопротивляясь, только голова её моталась от ударов. Дракон сбил её с ног.

Лишь превратив лицо Эв в кровавую маску, Шоербезен перевёл дух, пнул напоследок лежащую и, тяжело дыша от отчаяния, вернулся к пульту управления. Кровь бессильной ярости стучала в висках.

Убью бешеную суку.

Пристрелю.

Сдеру скафандр и выкину в вакуум.

Но сначала…

Дракон снова опустил руки на сенсоры.

– Это… небезопасно… – донесся до него прерывающийся голос Эв. Шоербезен проигнорировал замечание, загерметизировал броню и, не жалея сенсоров, продолжил барабанить по ним, вводя команды на экстренный выход из подпространства. – Господин… молю вас… Мы можем врезаться в какой-нибудь… объект… Позвольте мне… Господин…

– Заткнись! – рявкнул Ларс, не отрываясь от пульта. – Все зубы выбью.

Эв заткнулась. Лишь тихо зашипела её броня, тоже герметизируясь.

Сейчас!

Дракон последний раз ткнул пальцем в нужную кнопку, выбив её из панели, и ухватился за подлокотники: на лобовом экране непроглядная чернота прорезалась серией концентрических белых кругов, несколько раз ослепительно вспыхнула – странно так вспыхнула, Ларс, далеко не новичок в подпространственных прыжках, видел подобные вспышки впервые, – и десантный бот, дрожа, как жертва панэнурезной лихорадки в последней стадии спонтанного выпадения прямой кишки, на полной скорости вывалился в обычный космос.

Прямо по курсу возникла сверкающая кристаллами наростов туша стремительно надвигающегося астероида. Увернуться времени не оставалось, и бот от души, всей массой в астероид врезался. Хряпнулся бортом о бездушную, раз в десять его больше глыбу – хорошо, не носом, – после чего развалился на множество мелких частей, и части эти шустренько разлетелись в стороны. Когда-нибудь вполне осмысленный кусок десантного бота номер сорок пять свалится на голову ничего не подозревающим, но удивительным формам жизни на далёкой-далёкой планете, и местные яйцеголовые – или какой там формы головы у местных умников? кто знает! – будут прыгать от радости, узнав наконец, что они не одни во Вселенной. Редкое счастье, что и говорить.

– Эв! – рявкнул в коммуникатор фон Шоербезен. – Эв! Ко мне!

Он основательно приложился головой при столкновении, и из носа пошла кровь, но с сознанием не расстался – успел отскочить в глубь командного салона, сгруппировался, даже штатный карабин с полным боекомплектом пальцем зацепил, и тут грохнуло. Бот был сконструирован не далёкими от устрашающих жизненных коллизий гражданскими даунами, а знающими своё дело военными с практическим устройством головного мозга, и потому при столкновении ничто на его борту не сдетонировало, не взорвалось, двигатели автоматически отстрелились и с хорошим ускорением скрылись в пустоте, где через некоторое время сверкнула яркая вспышка, а Дракон, отмахиваясь от мелких обломков, увернулся от стремительно мчащегося на него искорёженного десантного отсека, вылетел в вакуум и выпустил титановую стрелку в сторону причины аварии.

И теперь, болтаясь в великом Ничто рядом с астероидом – на привязи, среди осколков кристаллов и камней побольше, торопливо оглядывался: искал Эв. Одному загорать в пустынном уголке космоса совершенно не светило.

– Да, господин, – послышался её голос. – Я здесь. Дайте пеленг.

Она здесь.

Ччччё-ё-ё-ёрт!

Ларс коснулся нужного сенсора на левом плече, перекинул ремень карабина через другое, отпихнул вывернувшийся откуда-то справа искалеченный при столкновении санузел и принялся ждать – через полминуты, аккуратно, экономно маневрируя мини-движками в ботинках, к нему поддрейфовала Эв.

Теперь их снова было двое.

– Тупой синт, – с показным спокойствием приветствовал её Шоербезен. – Из-за тебя я в полной жопе. – И врезал Эв ногой, изо всей силы. Та отлетела к астероиду, мячиком отскочила от него и устремилась куда-то в пространство, а получивший обратное ускорение Дракон затрепетал на конце полимерного шнура. – Долбаная сука!!! – заорал ей вслед Ларс. – Немедленно вернись, и я с тобой такое сделаю!..

Бессильная ярость переполняла его.