Сталин жив! Но работает мусорщиком

Итак, что такое тоталитарное государство, почему люди его боятся хуже волков-людоедов и отчего его больше не надо бояться?

Слово «тотальный» означает «всеобщий». И тоталитарное государство действительно всеобще-подавляющее, поскольку это жёсткая идеологическая страна, в которой правит диктатор, а не желающих жить по догматам идеологии жестоко карают. Поэтому за всеми следят, чтобы вовремя отследить и покарать крамолу!.. Именно тоталитарные государства наваляли за ХХ век наибольшее количество трупов своих сограждан – десятки миллионов. Два самых ярких примера тоталитарных государств прошлого столетия – фашистская Германия при диктаторе Гитлере и не менее кровавая сталинская диктатура в СССР.

В настоящее время тоталитаризмы сошли с исторической сцены, как динозавры. На планете остался лишь один заповедник тоталитаризма – маленькая страна под названием КНДР, где правит коммунистическая династия Кимов, жалкий осколок былой системы социализма, чудом сохранившийся. (Любопытно, что на Земле существует даже более древний тип идеологического государства, в котором основой жизни является классическая религия, которой подчинена жизнь, а значит, и экономика. Такой тип государств называется теократическим. В древности их было много, а теперь осталось одно – Иран, который является теократической республикой. Чудовищный гибрид древнего устройства и современной республики! Политический утконос.)

В общем, тоталитаризм сейчас «не в моде». Потому что он просто не работает при современном уровне развития. Тоталитаризм мог существовать только в особой среде и в особое время, а именно – в переходный от аграрности к индустриализму период. И базировался он на простецком деревенском населении, причём чем дичее было население, чем оно более было привержено традиционным ценностям, тем более жестоким по отношению к этому населению была тоталитарная власть, из него же и рекрутированная. Сейчас иное дело! Нынешние государства, испытавшие демографический переход, состоят теперь совсем из других «клеток». Общества «огорожанились», в них, как говорят демографы, прошёл процесс урбанизации, большинство народу теперь живет в городах, люди стали более образованными и эрудированными. Потому что именно такие граждане нужны для управления современной техникой и современными социальными процессами, ведь всякая техника требует своего оператора! Горожанин – это уже не безропотный крестьянин, привыкший к палке, на него где сядешь, там и слезешь. Он имеет представление о своих правах или, по крайней мере, о том, что они должны у него быть. Поэтому на смену откровенно тоталитарным кровавым режимам пришли режимы более мягкие, их называют авторитарными. Это ещё не настоящие демократии, но это уже системы, маскирующиеся под демократии. Дикари в костюмах. То есть авторитаризм – это тоталитаризм лайт, тоталитаризм в мягкой форме. «Обезжиренный» вегетарианский тоталитаризм.

В таких государствах, к числу коих принадлежит и Россия, демократические институты, типа парламентов, судов и партий, имитируются, то есть существуют в виде макетов или пустых оболочек, в коих ещё нет живого наполнения. Страна пляшет под дудку царственного автократа, порой даже общественные организации в ней имитируются, то есть создаются властью и ею же финансируются. Подобные режимы уже не столь жестоки, как режимы тоталитарные, но они всё ещё достаточно жёсткие, репрессии в них носят не массовый, а точечный характер. В некоторых авторитарных странах власть принадлежит партии, как, например, в Китае, в других – первому лицу (президенту, который бессменно сидит множество сроков).

Авторитаризм не требует от народа подчинения какой-то одной идеологии, но ещё требует от него подчинения вообще. Народ уже не должен приветствовать власть и изображать к ней любовь, но активная (даже легальная, выборная) борьба с властью за власть жестко пресекается. В авторитарных обществах ты уже можешь исповедовать любую идеологию или не исповедовать никакой, но ты ещё не можешь участвовать в управлении страной, потому что, повторимся, демократические институты носят имитационный характер, они ненастоящие, это муляжи – управляемые властью марионетки без живого гражданского наполнения.

Но поскольку книжка у нас не о политике, а об экономике, посмотрим, как политическая структура общества сказывается на экономическом процветании страны…

В экономическом плане разница между тоталитаризмом и авторитаризмом состоит в том, что автократии более успешны, потому что мягче. Однако самыми богатыми и развитыми странами являются буржуазные демократии. В них гражданское общество осуществляет управление с помощью разных политических институтов и институтов гражданского общества – партий, обществ, клубов, ассоциаций и прочих объединений граждан по интересам. В абсолютных величинах (в долларах на душу населения) демократические страны богатеют быстрее прочих. И отрываются от них всё дальше и дальше, уходя вперёд.

Экономическая эффективность демократий давно отмечена экономистами: диктаторские страны, у которых вроде бы исправно растёт ВВП, однажды вдруг словно упираются в невидимый потолок, который равен примерно 400–500 долларам прироста ВВП на человека в год. Дальше этого экономика почему-то не идёт. Буксует. Но стоит только этим странам сменить авторитаризм на демократию, как этот невидимый потолок взламывается, рост обогащения населения продолжается и выходит на цифры в 1000–1500 долларов на человека в год. Почему? Что же тормозило развитие экономики? Да политическая система мешала экономике развиваться, как кандалы мешают человеку двигаться, ограничивая его свободу!

Мы про такое уже говорили. Помните, когда монархическая централизованная система феодальных обществ начала тормозить развитие капитализма, она была взломана и заменена системой более прогрессивной – буржуазной демократией… Экономика – штука капризная, она хорошо растёт там, где её поливают свободой. Свободные люди, свободно проявляющие себя в свободном обществе в соответствии со своими желаниями и способностями, дают больший экономический результат, чем люди в ситуации, когда политическая система их потенции ограничивает.

Экономическая статистика неумолима: автократические страны с диктатором во главе практически не имеют шансов на дальнейшее развитие. Возьмём для примера авторитарный Китай. После того, как правящая коммунистическая партия там отказалась от построения социализма и коммунизма и перешла к капиталистической экономике (сохранив при этом свою несменяемую власть), рост экономики сразу совершил скачок с 14 до 174 долларов на человека в год (это средний годовой рост с момента перехода на капиталистические рельсы до сегодняшнего дня). Но этот рост был бы ещё в несколько раз (!) выше, если бы не смирительная рубашка авторитаризма: так, например, в Тайване, где также живут китайцы, но при этом нормальная демократия западного типа, рост за тот же срок составил 480 долларов на душу в год, а в Гонконге – 764 доллара.

Самой успешной в экономическом плане авторитарной страной считается Сингапур, именно Сингапур авторитаристы всех мастей часто ставят в пример как удачный вариант авторитарной модернизации страны. И это отчасти правда! Поскольку диктатор Ли Кван Ю ориентировался на открытую экономику и британскую систему правосудия, ему удалось вывести страну из нищеты в Первый мир. Но всё же после либерализации страны и ослабления авторитарных гаек в сторону политических свобод экономический рост ускорился там почти в полтора раза.

Так было и с Южной Кореей… Которая сбросила тесные оковы авторитаризма и стала нормальным демократическим социумом, после чего поднялась ещё на одну ступень общественного и личного богатства. До начала 80-х годов прошлого века в Южной Корее были сменявшие друг друга диктаторские режимы, а потом эволюционным путем установилась демократия западного образца, и в результате приключился взрывной экономический рост европейского образца – несмотря на разницу ментальности, культуры, религий, традиций, генетики между Кореей и Европой. Экономика – великий уравнитель, и у неё свои законы, для которых шелуха национальностей и культур никакой роли не играет. Люди всех рас, поставленные в одинаковые условия, ведут себя одинаково – приспособительно. Человек адаптивен!

Знаете, одной из самых бедных демократических стран мира является Португалия. Так вот, если вы в своей стране Икс сегодня выбираете между демократическим и авторитарным вариантом правлений, то при выборе диктаторского единоначалия, пусть даже максимально мягкого, у вас будет всего три шанса из ста, что экономический рост вашей страны будет не ниже, чем в небогатой, но демократической Португалии. А 97 против 3, что он будет хуже португальского!

Однако существует нечто такое, что мешает некоторым странам перейти к демократии и поддерживает авторитаризм на плаву. И мы знаем, что! Мы это уже проходили!.. Моноэкономика мешает! То есть экономика, которая наполняет государственный бюджет из одного основного ресурса – гуано, кофе, золота или нефти, без разницы. В такой ситуации государственному аппарату легко монополизировать, захватить этот моноресурс и диктовать свою волю всему обществу. Государство в такой стране становится хозяином главного источника денег, а общество, состоящее из десятков миллионов бюджетников на госслужбе, превращается в иждивенца, которого государство вынуждено кормить. Мы же помним: если народ в стране является не великовозрастным мычащим и пускающим слюни иждивенцем, а главным источником наполнения государственного бюджета, если бюджет наполняется из сотен тысяч источников примерно равного веса, то есть от налогов с граждан и их бизнесов, народ сам становится хозяином страны и не подчиняется власти, а нанимает её. Это и есть гражданское общество.

Все ли сырьевые страны, сидящие на нефти, являются авторитарными? Многие, но не все. Хороший пример исключения – Норвегия. Эта страна продаёт много сырья, то есть властям можно было бы не очень заботиться о других источниках наполнения казны, то бишь о народе. Однако Норвегии повезло – буржуазные демократические системы управления здесь сформировались до открытия месторождений нефти, и потому не исчезли, так как имеют свойство поддерживать себя. В конце концов, привыкнув к хорошему, отвыкать от него уже трудно. Разок вдохнув политической свободы, развитое гражданское общество уже не хочет сползать вниз и дышать затхлым воздухом авторитарщины.

В общем, всем любителям крепкой руки и жёсткой властной вертикали скажу следующее: мировая тенденция налицо – если в начале прошлого века в демократических странах жил всего 1 % населения планеты, то сегодня в демократических странах живёт уже 56 % населения планеты! Демократия, как видим, есть магистральное направление развития, неизбежная цель для всех стран. Поскольку этого требует прогресс, являющийся двигателем экономики.

А что такое вообще прогресс?..

Многие гуманитарии путаются в определении этого понятия и начинают, задумчиво ковыряя в носу, многословно рассуждать о том, что прогресс заключается в смягчении нравов, повышении образования, гуманизации общества, облегчении жизни, росте комфорта, увеличении количества личных свобод, постепенном переходе стран к демократии. И только в последнюю очередь они почему-то вспоминают новые изобретения и технические новации.

Хотя это – главное, базовое.

Самое очевидное проявление прогресса – тот зримый факт, что человечество от состояния животной дикости, от палки-копалки прошло путь до паровоза и атомных электростанций.

РОСТ ТЕХНОЛОГИЙ – ЭТО И ЕСТЬ ТО ГЛАВНОЕ, ЧТО ПРОИСХОДИТ НА ПЛАНЕТЕ.

Всё остальное – второстепенные следствия. Именно появление новых технологий развивает экономику, а уже она тянет за собой рост уровня образования, смягчение нравов, гуманизацию, усложнение общества, падение насилия и переход к демократии, то есть самоуправлению народа. Весь перечисленный социальный прогресс – лишь следствия прогресса технического.

Сложные технологии требуют сложной структуры экономики, сложной конфигурации общества и сложного человека. А чем сложнее общество, тем больше центров принятия решений в нём существует – эту истину мы уже давно вдолбили многочисленными повторениями. Собственно, огромное число самостоятельных центров принятия решений (свободных людей) и есть главный признак сложности. Но когда центров принятия решений много, мы имеем сетевую структуру, а не иерархическую, в которой всё сходится к вершине пирамиды. Тоталитаризм же и авторитаризм как раз и есть классическая иерархия! Именно поэтому тоталитаризм невозможен в том прозрачном сетевом обществе будущего, о котором мы говорим.

И облегчают социальный прогресс, то есть переход авторитарных сырьевых стран от поддельной демократии к настоящей, как раз новые технологии. Мы ведь уже видели, что в информационной цивилизации всё меньшую роль играет сырьё и всё большую – виртуальная, информационная составляющая, массив новых знаний. Как в промышленном обществе феодалы не играют более главенствующей роли, так и в информационном обществе главную роль перестают играть сырьевики и промышленники, поскольку доля сырья в современной продукции падает год от года и растёт доля человеческого ума. Человека. А такой человек уже требует совершенно иного представительства во власти. И если власть в какой-то стране ему такой роли не даёт, умный человек просто переезжает жить в другую страну, где его достоинство и ум ценят больше. Или меняет власть в собственной стране тем или иным способом.

Между прочим, та самая роботизация, с которой мы начали наши экскурсы в будущее, весьма способствует демократизации и «дроблению» власти. Потому что роботы – это «распределённый ресурс». Нефть, как сырьё, сосредоточена лишь в некоторых, относительно немногочисленных местах земного шара, поэтому одни страны сырьевые, а другие – умные. А вот роботы можно поставить везде. И ставить их капиталист будет там, где власти относятся к нему с должным вниманием и уважением. То есть в демократических странах. Власти же авторитарных стран на должное внимание к уважаемому капиталисту не способны, они считают главными себя, то есть власть, а бизнесменов – чем-то второстепенным. Именно поэтому авторитарные страны в экономике и проигрывают. Для успеха страны экономика должна стоять во главе угла. Она должна руководить властью. Она должна быть свободной… А свободную экономику могут творить только свободные люди.

Вы, быть может, спросите:

– А разве сочетается со свободой человека то самое полностью прозрачное общество будущего, густо напичканное разными следящими устройствами? Общество, прозрачное настолько, что в нём и укрыться от всевидящего ока некуда!

Только оно и сочетается!

Ведь полная прозрачность (по-научному её называют транспарентностью) и открытость каждого человека в таком обществе означают, что и власть в нём совершенно открыта. И потому подконтрольна в самых малых своих пакостях. Чем прозрачнее общество, тем легче в нём поймать и приструнить власть. Власть становится общественной, распределённой. Такая власть просто по конструкции не может быть тоталитарной.

Отчего же тогда так велик страх граждан перед этой прозрачностью? Почему граждане боятся слежки?

Это фантомные страхи. Человечество всегда больше боится прошлой знакомой опасности (даже если она более не актуальна), нежели будущей, о которой ничего ещё не знает. Отголоски былых страхов мы слышим и теперь – например, в европейских сказках и колыбельных до сих пор ещё гуляет образ волка-людоеда, смертельно угрожающего человеку. «Придёт серенький волчок и укусит за бочок…» И вы же помните, кто съел бабушку Красной Шапочки и чуть не сожрал её саму?..

Потому что столетиями волки терроризировали жителей Европы. Волки проникали не только в деревни, они врывались даже в города и сеяли там смерть. Причём зависело это впрямую от состояния экономики. Как писал один из историков, «что касается волков, то они распространены по всей Европе от Урала до Гибралтарского пролива… Повсеместное наличие волков, озабоченность, которую они вызывают, делают охоту на них показателем здоровья деревень и даже городов… Но как только ослабевает внимание к борьбе с ними при экономическом спаде, при суровой зиме, волки делаются многочисленными… стаи волков проникают в Париж через бреши в крепостных стенах или через плохо охраняемые ворота… нападают на людей… поедали детей на улицах».

Это историк пишет о XV веке. Но зачем так далеко ходить, если даже в середине ХХ века отец автора этой книги чуть не был сожран волком прямо в своей деревне. Это было во время войны, когда катящийся на восток фронт своей канонадой напугал и погнал перед собой орды волков. Они стали заходить в деревни и убивать собак для прокорма. Мой отец, будучи ещё мальчишкой, зимним вечером шёл по деревне домой. Мела метель, уличного освещения тогда не было (как, впрочем, и самого электричества, коммунистические власти провели свет в их деревню только в 1962 году, до этого крестьянские дети учили в школе тригонометрию при свете керосиновых ламп, сталинские власти считали, что и так сойдёт, не надо крестьян баловать). И потому, бредя по метельной тьме, мальчик столкнулся с волком буквально нос к носу.

Между ними было метра полтора. Огромный матёрый волк стоял прямо на дороге. Они молча смотрели друг на друга.

– У меня был с собой нож, сделанный из косы, – рассказывал отец…

Если кто видел косу, тот знает, что её можно остро отточить, и резать такой нож будет прекрасно. Но только полотно косы тонкое, и потому нож из него может согнуться.

Мальчишка сунул руку за пазуху и нащупал деревянную рукоять ножа, приготовившись воткнуть его в серую шкуру по самую рукоятку. Правда, по указанной выше причине надежда на нож была плохая:

«А вдруг согнётся?» – подумал мальчик.

Какое-то время зверь и человек молча смотрели в глаза друг другу, оценивая ситуацию. После чего матёрый молча повернулся и благоразумно ушел в метель.

«А вдруг не согнётся?» – подумал волк.

Хорошая история, но послушайте, ведь это уже эпоха реактивных самолётов! А люди, изучавшие в школе тангенсы и котангенсы, местами всё ещё, как в каменном веке, могли погибнуть от клыков дикого зверя!.. Неудивительно, что отголоски этих вековых, тысячелетних страхов дошли до нас в сказках, они звенят буквально за нашими плечами.

Но минуло ещё несколько десятков лет, и страх перед дикими зверями из общественного сознания современных горожан ушел. Как и не было! Горожане видят опасных зверей только в сказках, в цирке и зоопарке, и там они сидят в клетке. А вот тоталитаризм люди городского общества ещё прекрасно помнят и ужасно боятся повторения. Боятся попасть в клетку…

Пустые страхи… Так что добро пожаловать в технологический рай без преступлений и политических преследований!

Гедонизм, прогрессизм, плюрализм, гуманизм, прагматизм, атеизм, толерантность, критическое мышление, любовь к науке – вот ценности грядущего мира.

Нам не отвертеться от хорошей жизни…