Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Мы барахтаемся в избытке новостей, обновлений, алгоритмически сгенерированной информации, которые могут быть любыми, и «объедаемся» ими, но таким образом мы занимаем себя в растущем технологическом пузыре сомнительных развлечений.
Ожирение – глобальная проблема, и по мнению консалтинговой компании McKinsey, в одних только Соединенных Штатах она обходится примерно в 450 млрд долларов США в год, учитывая как затраты на здравоохранение, так и снижение производительности труда. Сто тридцать центров по контролю и профилактике заболеваний заявили в 2015 году, что более двух третей американцев имеют лишний вес, а около 37,5 % страдают ожирением.
Я уверен: мы приближаемся к такой же или даже более серьезной проблеме «переедания» технологиями и уже совсем скоро столкнемся с цифровым ожирением.
Я определяю цифровое ожирение как психическое и техническое состояние, при котором данные, информация, СМИ и всеобщее цифровое единение распространены до такой степени, что однозначно негативно сказываются на здоровье, самочувствии, настроении и жизни в целом.
Наверно, неудивительно, что, несмотря на шокирующие факты о здоровье, в мире до сих пор не слишком-то поддерживаются меры по ужесточению регулирования пищевой промышленности, которые призваны ограничить использование химических добавок, вызывающих привыкание, или прекратить маркетинговые кампании, способствующие перееданию. В непрекращающейся американской войне с наркотиками на вредные продукты питания и сахар не обращают особого внимания. Подобно тому как органические продукты – преимущественно прерогатива хорошо обеспеченных и богатых людей, анонимность и конфиденциальность тоже могут стать роскошью, недоступной для большинства граждан.
Потребители покупают весьма полезные гаджеты и приложения, которые должны помочь им сократить потребление пищи и улучшить их физическую форму, такие как Fitbit, Jawbone, Loseit, а сейчас еще Hapifork, который предупреждает вас вибрацией, что вы едите слишком быстро. Судя по всему, идея состоит в том, чтобы покупать (загружать) и потреблять еще один продукт или услугу, которые чудесным образом и без особых усилий поможет справиться с проблемой чрезмерного потребления.
Ключевой момент заключается в том, что чем больше люди едят, тем лучше это для тех, кто производит и продает нашу еду, – например, для фермеров, предприятий пищевой промышленности, продуктовых магазинов, супермаркетов, сетей быстрого питания, ресторанов, баров, отелей. Помимо всего прочего, может шокировать тот факт, что среднестатистический потребитель ежегодно неосознанно поглощает примерно 150 фунтов (около 68 кг) пищевых добавок – в основном сахар, дрожжи, антиоксиданты и такие по-настоящему неприятные вещи, как глутамат натрия. Они не только помогают сделать еду более аппетитной и увеличить срок ее хранения, но и делают ее вкуснее – хотя это всё также весьма спорно. Потребителей осознанно подсаживают на жажду большего, так что становится сложно найти выход из этого бесконечного счастливого царства потребления. Если вы сейчас подумали про Facebook или смартфон, вы понимаете, о чем я. Пищевая промышленность вызывает жажду обладания. В мире технологий маркетологи называют это волшебством, «липучкой», необходимостью или, более благозвучно, привлечением потребителей.
Создание такого рода пристрастий, или подпитывание нашей цифровой зависимости таким, казалось бы, безобидным способом, очевидно представляет из себя очень мощную бизнес-модель135. Очень просто применить концепцию жажды обладания к ведущим социально-локально-мобильным (SoLoMo) суперузлам, таким как Google и Facebook, или к таким платформам, как WhatsApp. Многие из нас буквально жаждут связи в повседневной жизни, а когда мы в этом ограничены, то чувствуем себя неполноценными. И тем не менее любопытно, могут ли интернет-компании действительно быть заинтересованы в возникновении проблем цифрового ожирения у многочисленных пользователей? Действительно ли это наилучшим образом отвечает интересам технологических и интернет-гигантов, преимущественно принадлежащих США?136 В то же время мы не должны недооценивать искушение сделать потребителей зависимыми от изумительной цифровой еды – от этой волны лайков, комментариев и обновлений друзей, вызывающих всплеск гормонов счастья в крови.
Подумайте про 2020 год и представьте, как миллиарды связанных между собой пользователей становятся подвержены цифровому ожирению, подсажены на непрерывный поток информации, СМИ, данных – и их собственной обратной связи. Это чрезвычайно заманчивая возможность для бизнеса, которая намного превзойдет рынок пищевых добавок во всем мире: по прогнозам аналитической компании Transparency Market Research, к 2018 году его стоимость составит 28,2 млрд долларов США137.
Составить представление о масштабе поможет следующая информация: по оценкам Всемирного экономического форума, в течение следующих десяти лет общая стоимость перехода в цифровую среду составит 100 триллионов долларов. Его эксперты предполагают, что это лишний раз свидетельствует о возможности «создать перспективную рабочую силу будущего, в котором люди и умные машины трудятся вместе на благо Земли и человечества138. Должен признаться, эта мысль мне нравится, но я не представляю, как мы сохраним свои человеческие качества в таком чрезвычайно машиноцентричном мире.
Возвращаясь к теме еды, можно задать следующий вопрос: если пищевая промышленность получает такую большую прибыль с помощью слегка аморальных (а иногда даже дьявольских) методов подсаживания нас на постоянное потребление, зачем беспокоиться о тех немногих потребителях, которые не могут самостоятельно справиться с этими соблазнами? Разве это не их вина и ответственность? Нет смысла спорить с тем, что никто, кроме самого потребителя, в конечном итоге не должен быть ответственен за потребление продуктов питания. В конце концов, мы живем в свободном мире, и это их собственное желание, верно? Проблема в том, что в наступающей эпохе экспоненциально возрастающих объемов информации и избыточной связи эта стратегия невмешательства нестабильна прежде всего потому, что мы находимся лишь в точке поворота экспоненциальной кривой – самые большие потрясения только предстоят.
Две ключевые проблемы заключаются в том, что, во-первых, «цифровая еда» в основном бесплатна или почти бесплатна, быстро распространяется и становится мгновенно доступной при нулевых затратах, то есть распространена даже более чем обычная пища. Во-вторых, очень мало очевидных побочных эффектов и физических тревожных звоночков. Большинство потребителей не поймут, в чем дело, и не займутся вопросами цифрового потребления и излишней коммуникации до тех пор, пока не возникнет настолько очевидная проблема, как игровая зависимость подростков в Корее139. Когда страдаешь ожирением, очень сложно изменить мировоззрение.
Я считаю, что нам срочно нужна четкая и в то же время легко реализуемая государственная политика; новые социальные контракты; мировые стандарты цифрового здравоохранения; гибкое регулирование, учитывающее местную специфику; и бо́льшая степень ответственности и вовлеченности маркетологов и рекламодателей. Поставщики технологий должны (и я уверен, что многие из них уже хотят) поддержать взвешенный общемировой манифест цифровых прав и цифрового здоровья, принять проактивные меры самоконтроля и переключиться на более комплексную бизнес-модель, которая, действительно ставит интересы людей на первое место. Гиперкоммуникабельность, помимо всего прочего, разумеется, не станет конечным пунктом назначения, так же как гиперэффективность не может стать единственной целью бизнеса. Выдвижение людей на первый план значит выдвижение на первый план и счастья. Я считаю, это единственный способ создать долгосрочные преимущества как в бизнесе, так и в обществе.
Отличие технологии от рабства: рабы отлично понимают, что они не свободны.
– Нассим Николас Талеб,140
Количество данных, информации и СМИ растет экспоненциально, поэтому сегодня проблема цифрового ожирения принимает угрожающие масштабы. Необходимо отнестись к ней серьезно и преодолеть ее, так как цифровое давление будет еще более вредоносным, чем физическое ожирение. В нашей жизни уже и так слишком много общения и информации (на самом деле, разумеется, она бесконечна), и парадокс выбора бесконтрольно разрастается141.
Нам предоставлено огромное количество возможностей в любое время, в любом месте, и они слишком привлекательные, слишком дешевые и слишком дорогие. Не проходит ни дня без того, чтобы нам не предложили еще больше обновлений от растущего количества друзей, больше способов помешать непрестанными уведомлениями практически на любой платформе, – об этом свидетельствует растущая популярность умных часов, которых теперь продают больше, чем швейцарских142. Мы сталкиваемся с экспоненциальным ростом потребления: больше новостей, больше музыки, больше фильмов, больше, лучше и дешевле выбор мобильных устройств, – и, похоже, всеобщей социальной коммуникацией.
Мы утопаем в море приложений – для знакомств, для разводов, для сообщений о выбоинах на дороге и даже (как мы видели) для контроля за подгузниками. Нас 24 часа в сутки 7 дней в неделю атакуют оповещения и сообщения, основанные на определении местонахождения, такие как iBeacons, электронные купоны, новые способы отправки и получения сообщений с нулевыми затратами, 500 миллионов твитов в день144, 400 часов видео, загружаемых на YouTube каждую минуту145, – и этот список можно продолжать бесконечно. Настоящее цунами информации, оно создает изобилие снаружи, но приводит к дефициту или отсутствию смысла внутри. Другими словами, у нас есть все больше вариантов по более низкой цене, но нас постоянно беспокоит возможность упустить что-то и постоянные мысли о том, что мы «могли бы» сделать. К чему это приведет?
На нас обрушивается поток информации, и, по большому счету, мы объедаемся, как когда-то объедались в кафе Лас-Вегаса «все по 9,99 долларов США». Такие компании, как Google и ее китайские соперники Baidu и Alibaba, несомненно, являются королями цифрового питания. Гениальность компании Google заключается в создании рая или как минимум безупречного королевства кросс-потребления, основанного на огромном количестве навязчивых и вирусных платформ, таких как Gmail, Google Maps, Google+, Google Now, YouTube, Android и Google Search. Вселенная Google настолько сверхэффективна, настолько удобна и настолько притягательна, что угрожает привести к ожирению наших мозгов, глаз, ушей и даже наших сердец и душ. Мне нравится сравнивать проблему изобилия снаружи / дефицита внутри с велосипедом для разума / пулей для души: в то время как наш мозг начинает работать с какой-то молниеносной скоростью, потому что подпитывается с помощью Google и др., наши артерии закупориваются тем мусором, который производится бесконечными цифровыми потоками, на сердце становится тяжело от слишком большого количества бессмысленных отношений и опосредованных связей, которые существуют только на экране.
Если действительно «Google знает меня лучше, чем моя жена», обязательно нужно задуматься о том, кто кому служит146. Цифровое ожирение как часть системы – это скрытый мотив или просто непредвиденное последствие действий тех немногих компаний, которые теперь управляют нашими цифровыми жизнями?
С неврологической точки зрения мы становимся тем, о чем думаем.
– Николас Карр147
«Чем больше страдающий человек концентрируется на своих симптомах, тем глубже они проникают в его нейронные связи», – утверждает американский писатель Николас Карр в книге «Что интернет делает с нашими мозгами».
В самых печальных случаях мозг, в сущности, тренирует себя быть постоянно больным. Укрепление пластичных путей в мозге может приводить к усилению различных видов зависимости. Даже очень малые дозы наркотиков, вызывающих привыкание, способны значительно изменить поток нейромедиаторов в синапсе человека, что приводит к долгосрочным изменениям в карте мозга и его функционировании. В некоторых случаях повышение уровня нейромедиаторов определенного типа, таких как дофамин (близкий родственник адреналина, отвечающий за формирование чувства удовольствия), может запустить процесс включения или выключения тех или иных генов, что приводит к дальнейшему росту тяги к наркотику. Жизненный путь заводит нас в тупик148.
Соблюдать сбалансированную «цифровую диету» становится еще сложнее, поскольку связь, устройства и приложения становятся экспоненциально более дешевыми и быстрыми, а интерфейсы для передачи информации обновляются. Вместо того, чтобы что-то читать или смотреть на экране, мы будем разговаривать с машинами или даже управлять ими просто посредством мысли. Одним словом, мы перейдем из GUI в NUI (из графического в естественный пользовательский интерфейс).
В какой-то момент в недалеком будущем, возможно, нам придется задаться вопросом: это мы живем внутри машины, или машина живет внутри нас?
Это было сказано уже много раз, но заслуживает повторения: данные по-настоящему становятся новой нефтью. Компании, которые кормятся на больших массивах данных, и так называемое сетевое общество превращаются в преемников нефтяных гигантов типа Exxon-Mobil, с охотой предоставляя массам новый опиум: «цифровую еду», всеобщую связь, мощные мобильные устройства, бесплатный контент, заманчивую концепцию «СоЛоМо», реализуемую через ботов и интеллектуальных цифровых помощников (IDA).
Они предоставляют питание, которое мы, люди, ранее называемые потребителями, фактически создаем и распространяем одним своим присутствием и участием149.
Тем не менее большинство из нас очень комфортно себя чувствует в этих красиво обнесенных стеной садах Google, Facebook, Weibo, LinkedIn и многих других. Мы потребляем столько, сколько можем, охотно становясь пищей для других. Как недавно заявил автор Скотт Гибсон в блоге Forbes: «Если ты не платишь, ты становишься контентом»150. Мы пичкаем друг друга информацией как никогда раньше, и многое из этого невероятно обогащает, удовлетворяет и вызывает зависимость. Но что это: нирвана, хитроумная сделка Фауста или путь к катастрофе? Или все зависит от того, кто это спрашивает?
Американская компания Cisco прогнозирует, что к 2020 году интернетом будет пользоваться 52 % мирового населения – примерно четыре миллиарда человек151. К тому времени каждая частичка информации, каждая фотография, каждое видео, каждое ядро данных, каждое место и каждое высказывание каждого подключенного человека, вероятно, будут отслеживать, собирать, соотносить и дополнять средства массовой информации, большие массивы данных и business intelligence. Искусственный интеллект, работающий на квантовых когнитивных компьютерах, будет генерировать ошеломительные идеи из зеттабайт (один секстильон (1021) / 270 бит) данных в реальном времени. Ничто не останется незамеченным надолго.
Очевидно, что это может стать для вас раем, если вы маркетолог, продавец программ, выполняющих эти задачи, или являетесь чрезмерно нетерпеливым правительственным агентством или просто супергиком. Однако это может быть и адом, учитывая вероятность того, что тот же самый заряд информации создает условия для постоянного глобального контроля, что стало понятно с 2013 года, из откровений Сноудена152.
Мало того, что мы, вероятно, будем страдать ожирением из-за избытка информации, мы еще и будем голыми – не слишком приятное зрелище!
Я предполагаю, что вопрос «могут ли технологии что-то делать» скоро заменит более актуальный: «Нужно ли нам делать то, что позволяют технологии на сегодняшний день, и почему?» Это прежде всего касается многих нововведений и последних тенденций, таких как социальные медиа, количественная самооценка (Quantified Self), Google Glass, 3D-печать или предположительно неизбежная сингулярность (см. главу 1).
В контексте цифрового ожирения главный вопрос заключается в следующем: просто потому, что все эти средства массовой информации, данные, знания и даже мудрость в одно мгновение становятся доступными, должны ли мы все время погружаться в них? Действительно ли нам нужно приложение, чтобы указать, где находится музыкальный раздел; действительно ли нам нужно делать перекрестную проверку наших геномов, прежде чем пойти на свидание, и действительно ли нам нужно подсчитывать шаги для того, чтобы обновить наш фитнес-статус в социальной сети?
В конце концов все сводится к следующему: как в случае с едой, когда ожирение более осязаемо, так и в случае «цифрового режима питания» необходимо срочно найти личный баланс. Нужно определить для себя, когда, что и сколько мы подключаем и потребляем в плане информации. Когда мы должны сократить потребление, найти время, чтобы усвоить полученную информацию, жить настоящим или даже оставаться голодными? Да, здесь есть реальные возможности для бизнеса: офлайн – это новая роскошь.
Я надеюсь, что в ближайшие несколько лет в наших привычках цифрового потребления произойдет переход от традиционного офлайна и версии интернета 1.0 «чем больше, тем лучше» к концепции «чем меньше, тем лучше». Для обеспечения критически важного баланса между невежеством и всезнанием – поскольку крайние проявления ни одного, ни другого нежелательны – можно взять пример с Альберта Эйнштейна, который сказал: «Всё следует упрощать до тех пор, пока это возможно, но не более того»153.
Войти с помощью соц. сетей: