Глава седьмая

Половой отбор и половой диморфизм

Половой отбор представляет собой частный случай естественного отбора. В основе полового отбора лежит конкуренция за полового партнера между особями одного пола (и, разумеется, одного и того же биологического вида). Конкуренция приводит к производству потомства вследствие выборочного спаривания. Слово «выборочного» здесь ключевое. Смысл полового отбора заключается в том, что с одними партнерами спариваются чаще и охотнее, нежели с другими. В подавляющем большинстве случаев, то есть у большинства биологических видов, активную роль играют особи мужского пола, для которых самки являются ресурсом. Ограниченным ресурсом, заметьте себе! Иначе бы не было никакой конкуренции. Зачем конкурировать, если ресурса на всех хватает?

Почему именно самцы играют активную роль? За какие заслуги им досталась такая «привилегия»?

Надо сказать, что привилегия это довольно сомнительная и весьма условная. Если уж вдуматься, то приятнее быть не тем, кто конкурирует с себе подобными, а тем, за кого идет конкурентная борьба. Самцы распускают хвосты или топорщат шерсть на загривках, поют любовные песни, осыпают самок дарами, танцуют вокруг них… Короче говоря, изо всех сил стараются обратить на себя внимание и добиться благосклонности. А самки, принимая все эти знаки ухаживания как должное, делают выбор. Ну и кто тут получается главный? Всегда главнее тот, кто принимает решение.

Самцы конкурируют за самок, а не наоборот по весьма прозаической причине – на производство спермы затрачивается гораздо меньше времени и ресурсов, чем на производство яйцеклеток и вынашивание беременности (высиживание яиц). О грудном вскармливании мы сейчас не говорим, поскольку сказанное касается не только млекопитающих. Яйцеклетки созревают довольно долго, а беременность длится еще дольше… За это время самец, у которого сперматозоиды образуются «на раз-два», успеет спариться с множеством других самок. Да, разумеется, представители многих видов образуют устойчивые пары, в которых самцы заботятся о беременных или сидящих на яйцах самках, а не ищут, с кем бы им еще спариться, но конкуренция самцов за самок сложилась задолго до того, как появились виды, образующие устойчивые пары, на всю жизнь или только на время, необходимое для получения и выращивания потомства.

Половой отбор основан на половом диморфизме – анатомических (а также поведенческих, психологических) различиях между самцами и самками одного и того же биологического вида. Половой диморфизм может проявляться по-разному – в размерах тела, в запахе, в характере волосяного покрова, в окраске, в размерах и строении зубов и т. д.

Дарвин различал два явления, приводящие к половому отбору: конкуренцию между самцами в борьбе за самку и выбор самкой того или иного самца. Соответственно, половой диморфизм должен проявляться в двух категориях вторичных половых признаков – в органах нападения у самцов, служащих им в качестве орудий борьбы за самку, и в признаках, привлекающих (возбуждающих) особей противоположного пола. Выше уже было сказано о «гамбите» – яркой демаскирующей окраске у самцов многих птиц, которая помогает привлечь внимание самок.

Раньше многие биологи отрицали существование полового отбора, но сегодня большинство ученых признает его и понимает, что половой отбор является эффективной составляющей естественного отбора. Эффективной и своеобразной. Если естественный отбор закрепляет только полезные признаки, то половой отбор любит устраивать разного рода «гамбиты», закрепляя в качестве сексуально привлекательных признаков не только безусловно полезные, но и такие, которые снижают приспособленность самца к условиям среды обитания, то есть – снижают его жизнеспособность.

Как эволюция доходит до «гамбитов», до того, чтобы противоречить себе самой?

Этому есть несколько объяснений.

Начнем с самого простого, согласно которому признак, свидетельствующий о хорошем состоянии здоровья и (или) большой физической силе, а также о ряде других привлекательных для противоположного пола качествах, может усиливаться в процессе полового отбора до абсурда, то есть до такой степени, что начнет существенно осложнять жизнь своему обладателю. Один из самых ярких примеров такого абсурда – огромный (и яркий) хвост самцов павлина. С таким хвостом не то чтобы летать, с таким хвостом по земле ходить тяжело, тянется он огромным шлейфом… Но когда-то хвост у самцов был не огромным, а просто крупным и традиционно воспринимался самками как «знак качества» данного самца. Самцы с крупными хвостами получали преимущество в спаривании, признак закрепился и стал развиваться. Ну и доразвивался до таких вот чрезмерных, поистине немыслимых пределов.

Зато такой выраженный «знак качества» невозможно подделать, иначе говоря – самец, обладающий слабым здоровьем или просто небольшой физической силой, не сможет таскать за собой такой груз, это доступно лишь «богатырям». Существует так называемая концепция гандикапа, которая объясняет развитие чрезмерных и обременительных половых признаков стремлением подтвердить свою силу и хорошее состояние своего здоровья. Смотри, мол, дорогуша, какой огромный хвост я за собой таскаю без особого напряжения! Как вариант: смотри, какое у меня яркое оперение, привлекающее внимание природных врагов, но я настолько ловок и проворен, что дожил до половозрелого возраста и сейчас хочу быть с тобой!

Правда, у концепции гандикапа больше противников, нежели сторонников. Противники любят интересоваться, почему в своем стремлении к отягощающим жизнь признакам половой отбор не дошел до такого «гандикапа», как одноглазый павлин или, скажем, трехногий олень?

Механизм фишеровского убегания, предложенный в начале XX века британским биологом-эволюционистом Рональдом Фишером, объясняет эволюцию обременительных половых признаков, невыгодных для выживания, следующим образом.

В популяции павлинов вдруг появился мутантный ген, побуждающий самок выбирать самых длиннохвостых самцов. Не по принципу «длинный хвост – показатель силы и здоровья», а просто так, потому что длинный хвост выглядит привлекательнее. Ни о каком гандикапе самки не думают, даже на инстинктивном уровне.

В результате самцы с более длинным хвостом начинают оставлять больше потомства, чем короткохвостые. Но обратите внимание на то, что следующее поколение наследует не только длинный хвост самца, но и расположение к таким самцам со стороны самок. Механизм положительной обратной связи в чистейшем виде! Постепенно хвосты вырастут до чрезмерных размеров, но настолько же и усилится расположение самок к длинным хвостам. Никакого гандикапа, просто ирония эволюции. А как же без иронии? Без нее никак. Еще Конфуций сказал: «Не пошутишь – и не весело».

Половой отбор повышает эффективность обычного естественного отбора, поскольку у плохо приспособленных самцов снижаются шансы не только на выживание, но и на оставление потомства.

Главное же достоинство полового отбора заключается в его осмысленности и целенаправленности. Естественный отбор слеп и бездумен, а у полового отбора есть глаза и ум, ведь его проводят живые существа, способные распознать определенный признак, оценить его и на этом основании сделать выбор.

Вполне можно допустить, что миллионы лет назад в одной из популяций гоминид возникла мутация, побуждавшая самок выбирать более умных самцов. А что? Запросто! Это в ходе общего естественного отбора интеллект «выстреливает» не сразу, а через какое-то время. А на бытовом уровне, при общении между индивидуумами, преимущества более развитого интеллекта ощущаются сразу. Более умный самец (тогда еще самец, а не мужчина) сообразит, как достать из раковины съедобного моллюска, сможет отыскать в лесу наиболее вкусные плоды, да еще и в большом количестве, а то и какую-нибудь сценку изобразит развлечения ради… Вот так, подчиняясь выбору слабого пола, эволюция пошла по пути увеличения головного мозга и развития интеллекта.

Не исключено, что исчезновение клыков и, вообще, смягчение внешней брутальности тоже произошло по желанию самок, постепенно превращавшихся в женщин. Если при гаремном образе жизни самки предпочитали агрессивных и сильных самцов-охранителей, то с внедрением в уклад парных связей стали отдавать предпочтение верным, надежным и заботливым. Парный уклад избавлял самок от постоянных покушений со стороны «чужих» самцов, а еще парный уклад лишал самок помощи со стороны других самок, характерной для гаремного образа жизни. Вместо агрессивного стража понадобился заботливый трудяга-кормилец, способный позаботиться и о своей партнерше, и о своем потомстве. Не надо забывать и о том, что обратной стороной гипермужественности является гиперсексуальность и гиперагрессивность. Альфа-самца невозможно удержать при себе. Вместо того, чтобы помогать и заботиться, он будет бегать «налево» и устраивать драки с другими самцами. Короче говоря, никакой помощи от него не дождешься, да и вряд ли он долго протянет при таком образе жизни – прибьют рано или поздно. Нет, лучше уж пусть партнер будет менее мужественным, но более надежным. Как говорится: «Не ахти какой, зато свой!» Вот и пошел отбор в сторону уменьшения клыков с кулаками и изменения характера с агрессивно-брутального на покладисто-заботливый.

На этом месте нужно сказать себе «стоп!» и перестать рассматривать гипотетические вариации полового отбора. Иначе можно слишком увлечься и дойти до полного отрицания обычного естественного отбора, приписав все его достижения отбору половому. А что? Это же так легко…

Интересный факт – степень выраженности полового диморфизма у наших близких родственников, горилл и шимпанзе, различается очень сильно. У горилл самцы в среднем вдвое крупнее самок, а у шимпанзе разница в длине туловища и массе тела между самцами и самками составляет около 20 %.

Самец, самка и детеныш гориллы

Египтопитек

Внешний вид самцов и самок горилл имеет много различий помимо размеров. У шимпанзе этих различий меньше, а у карликовых шимпанзе отличить самца от самки по внешнему виду может только знаток. Более того – группы бонобо преимущественно возглавляют не самцы, а самки. Бонобо – сторонники матриархата.

Эволюция человека идет по пути уменьшения полового диморфизма. Да, разумеется, мы в подавляющем большинстве случаев можем по внешнему виду отличить мужчину от женщины, но разница между ними, в сущности, невелика. А вот у наших древнейших предков египтопитеков, живших более 30 000 000 лет назад, половой диморфизм был выражен резко, примерно так, как у горилл.

ПОСТСКРИПТУМ

Сможете назвать самое главное отличие горилл от шимпанзе?

Вопрос, конечно, провокационный, поскольку таких отличий много и каждое можно назвать «самым главным». Но сейчас речь шла об образе жизни, который у горилл практически полностью наземный. Если самки и детеныши еще могут устроить себе ночлег на ветвях (так безопаснее), то 150-килограммовые самцы спят на земле. Но строение горилл просто кричит во весь голос о том, что когда-то, причем не так уж и давно, они жили на деревьях. «Гаремный» образ жизни направил естественный отбор на повышение физической силы самцов, на увеличение мышечной массы и укрупнение тела в целом.