Коптелов достал телефон и принялся звонить в город. А Гуров встал и начал прохаживаться по берегу моря. Ему не хватало движения. А еще не хватало какой-то зацепки, которая показала бы верное направление расследования. Тут он услышал голос капитана, который его окликнул, и обернулся к нему:

– Ну, получилось? Сколько человек приедут?

– К сожалению, пока только один, – развел руками Коптелов. – Остальные все на заданиях. А лейтенант Женя Мироненко подъедет через полчаса.

– Хорошо, тогда и начнем. А пока давай подведем итог нашего анализа. Так сказать, сделаем синтез. Итак, мы решили, что в числе подозреваемых у нас остаются все обитатели дома, кроме, возможно, самого хозяина. Не мог же, в самом деле, Георгий Селезнев организовать покушение на самого себя!

– Почему же не мог? – заметил капитан. – Вы же знаете, что такие случаи были. Человек организует покушение, чтобы отвести от себя подозрения или чтобы потопить своего противника. Организует улики…

– Да, конечно, такие случаи известны, – согласился Гуров. – Но здесь не та ситуация. Она достаточно запутанная, и не надо ее запутывать еще больше. Так что старшего Селезнева мы исключаем. Мотивы к убийству есть у каждого, и их мы оставляем в стороне. Сосредотачиваем внимание на мелочах: где кто находился в момент каждого эпизода, что видел, слышал. Следим за перекрещиванием показаний: подтверждают ли они друг друга или, наоборот, противоречат. В конце концов, здесь случилось много чего. Преступник, будь он хоть семи пядей во лбу, не мог всего предусмотреть, от всего застраховаться! Помнишь, что нам рассказал Громов при последней беседе? О том, что он слышал чьи-то шаги в столовой. Чьи это были шаги? Если мы установим хотя бы это, то сделаем важный шаг к распутыванию этого узла!

– Я вас понял, – сказал капитан. – Но неужели это такая трудная задача, что нам для ее решения нужен третий оперативник? А вы еще больше хотели, чтобы я двух людей привлек…

– Это смотря с какой дотошностью мы будем проводить допросы, – ответил Гуров. – Если поверхностно, то и одного человека хватит. А если профессионально работать и тратить на каждого свидетеля по часу, по два, то и троих мало. При этом нам нужно действовать быстро и думать о безопасности обитателей поместья, да и о своей собственной.

– Что вы имеете в виду?

– Я хочу сказать, что убийца вовсе не отказался от своих планов. Времени у него осталось совсем мало – как я понял, адвокат Селезнева приедет дня через четыре, и он должен привезти новый текст завещания. Убийце надо «решить вопрос» раньше, чем новое завещание вступит в силу. Возможно, он попробует убить самого Селезнева. Может, постарается избавиться от адвоката. А может быть, он задумал вообще уничтожить все поместье, да и нас заодно. Вот почему я говорю, что мы должны и преступления расследовать, и при этом думать о безопасности. Сложная задача! Ладно, пойдем наверх, встречать твоего Мироненко.

Они успели как раз вовремя. Подойдя к дому, услышали раздавшийся от ворот гудок, а выйдя во двор, увидели, как ворота открылись и во двор усадьбы въехала полицейская «Гранта». Из машины вышел высокий молодой полицейский с очень серьезным, даже мрачным лицом.

– Здравия желаю! – приветствовал он оперативников. – Старший лейтенант Мироненко прибыл. Какие следственные действия будем проводить? С кем? Где?

– Здравствуй, старший лейтенант, – сказал сыщик. – Я – полковник Гуров и возглавляю расследование ряда преступлений, совершенных в этом имении. Всего мы расследуем четыре эпизода: гибель водителя Павла Горшенина неделю назад в результате организованной кем-то аварии, гибель горничной Насти Мельниковой в результате отравления вчера вечером, покушение на убийство бизнесмена Анатолия Перевозчикова сегодня утром и гибель охранника Бориса Громова, снова в результате аварии два часа назад. Чтобы ты быстрее вошел в курс дела, давай сделаем так: вначале вы с капитаном Коптеловым будете работать вместе. Всех, живущих в поместье, мы поделим поровну. Половину буду допрашивать я, половину – вы. Ты, лейтенант, при этом будешь вести протокол. Потом, когда сам войдешь в курс дела, может быть, станешь допрашивать самостоятельно. Ну, и вообще, будешь на подстраховке, мало ли что может понадобиться. А в конце дня, уже после завершения допросов, проведем следственный эксперимент. А может, даже два эксперимента. Задача понятна?

– А как мы будем делить фигурантов дела? – спросил Коптелов. – Я ведь почему спрашиваю? Допрашивать таких людей, как Георгий Селезнев или Анатолий Перевозчиков, мне как-то трудно. Боюсь, что некоторые вопросы я им так и не решусь задать. Лучше бы вы их взяли себе…

– Робеешь, значит? – понимающе посмотрел на него Лев. – Ясное дело, я бы тоже робел. Хорошо, Перевозчикова я возьму на себя. А вот старшего Селезнева все же отдам тебе. Объясню, почему. Дело в том, что я приехал сюда по его приглашению. По его приглашению и по просьбе моего руководителя, начальника Главка генерала Орлова. Поэтому допрашивать человека, который меня сюда пригласил, мне еще более неловко, чем тебе. Ты уж как-нибудь постарайся одолеть робость перед таким важным человеком и допроси его, как положено. Ну, а я взамен возьму на себя жену Селезнева, Инессу Максимовну, и Ксению Георгиевну. И еще Анюту Коробкину, подругу младшего Селезнева.

– Кто же нам тогда достанется, кроме старшего Селезнева? – спросил Коптелов.

– Вам? Виктор Селезнев, садовник Николай Ставский и повар Вахтанг Абашидзе. Ты, капитан, все хотел допросить повара, считал его главным подозреваемым? Вот и получишь возможность допросить его с пристрастием.

– Вы опять секретаря забыли, – напомнил капитан. – Про Аркадия ничего не сказали.

– А ведь верно! Все время про него забываю. Ускользает из памяти, и все тут. Между тем Аркадий – фигура очень важная. Тогда давайте переиграем: вы берите себе Ксению, а я возьму Аркадия Ширейко. Так что у вас будет пятеро, а у меня четыре человека.

– А где кто расположится? – уточнил капитан.

– Ну, раз вы берете себе самого важного свидетеля, старшего Селезнева, то располагайтесь у него в кабинете. А я сяду в столовой. Она, в отличие от гостиной, не является проходной комнатой, более изолирована.

– А у вас кто будет вести протокол? – спросил Мироненко.

– Я все на диктофон буду записывать, потом расшифрую. Ну что, все вопросы решили? Напоминаю еще раз: обращайте внимание на мелкие детали, не пренебрегайте ими. Особенно это касается таких эпизодов, как возвращение людей из парка на ужин и сам ужин. Кто-то стер записи в дежурке, так, чтобы не могли узнать, кто когда возвращался в дом. Это зачем-то было нужно преступнику. Значит, к этому моменту мы должны проявить особое внимание. Все, пойдемте в дом. Соберем его обитателей и объявим нашу программу.

– Погодите, товарищ полковник, – сказал Коптелов. – Обеденное время уже закончилось, так? Я, перед тем как уехать из отдела, успел перекусить. Лейтенант, я думаю, тоже не голодный. Ты как, Евгений?

– Со мной все в порядке, я успел поесть, – ответил дознаватель.

– А вы, товарищ полковник, не обедали. Может, вы сейчас поедите? Мы пока подождем…

– Не надо меня ждать, – возразил Лев. – Ну и что такого, что я не обедал? Мне во время расследования случалось по суткам без пищи обходиться, и ничего, не умер. Все, хватит разговоров, давайте приступать к делу.

Они вошли в дом. Гуров остался в гостиной, а капитан поднялся наверх и известил членов семьи и гостя поместья, что им необходимо спуститься вниз. Тем временем лейтенант прошел на кухню, затем в парк и сказал то же самое повару и садовнику. Спустя десять минут все, жившие в поместье, собрались в гостиной, и Гуров обратился к ним с речью:

– Вы знаете, какая беда на нас обрушилась. Здесь, в этом доме, был совершен ряд преступлений. Все они остаются нераскрытыми. Мы, как сотрудники полиции, полны решимости раскрыть их, изобличить и арестовать убийцу Павла Горшенина, Насти и Бориса Громова, а также человека, который покушался на жизнь Анатолия Олеговича. – Он собирался продолжить, но тут его неожиданно прервала Ксения:

– Вы что же, хотите сказать, что этот убийца находится здесь? Что этот человек – один из нас?

– Да, это один из вас, – кивнул Лев. – Это совершенно неоспоримо. Я рассматривал версию, при которой все преступления совершал посторонний человек, но в ней концы с концами не сходились, и я от нее отказался. Убийца находится здесь. А может быть, он действовал и не один. Кто он или они? Вот это мы и должны установить. Сейчас мы разделимся. Я сделаю своим рабочим местом столовую, а капитан Коптелов и старший лейтенант Мироненко займут ваш рабочий кабинет, Георгий Юрьевич. Надеюсь, вы не возражаете?

– Нет, отчего я должен возражать? – пожал плечами Селезнев. – Я больше всех заинтересован в том, чтобы преступник был найден.

– Вот и отлично. Вы можете заниматься своими делами – вовсе не обязательно сидеть и ждать, когда вас вызовут. Но должен предупредить, что допросы будут достаточно длительными. Нам нужно узнать все до малейших деталей и при этом выяснить, кто из присутствующих нам лжет. Так что не обижайтесь на то, что дознание затянется.

Все молчали. Только бизнесмен Перевозчиков заявил:

– Надеюсь, что меня-то вы освободите от необходимости отвечать на множество вопросов? Я ранен, плохо себя чувствую, мне необходим покой. К тому же я приехал сюда только вчера. Про первый случай, с этим шофером, я вообще ничего не знаю. К несчастью с этой горничной тоже не имею отношения, как и к последнему эпизоду, с охранником. А про покушение на меня самого вы меня уже спрашивали. Так что я, пожалуй, поднимусь в свою комнату и лягу в постель.

Он поднялся и направился к лестнице. Гуров не стал его останавливать, но, не повышая голоса, проговорил:

– Разумеется, вы можете лечь в постель, вам этого никто не запретит. Вы даже можете уехать отсюда, вернуться в Москву – ведь с вас не брали подписку о невыезде. Можете уехать – тем более что, как мне сказали врачи, ваша рана не опасна, и, честно говоря, вас нельзя считать раненым. Однако я бы не советовал вам покидать этот дом. Расследование совершенных здесь преступлений будет идти независимо от того, останетесь вы или уедете. И вам, как свидетелю и участнику здешних событий, придется ответить на вопросы полицейских. Только делать это вы будете в Москве, и полиция учтет тот факт, что вы не захотели сотрудничать со следствием.

– Я не хочу сотрудничать? – остановившись, с недоумением произнес Перевозчиков. – Почему же я не хочу? Даже странно такое слышать. Конечно, я готов… да, я готов отвечать.

– Вот и прекрасно, – улыбнулся Лев. – Сейчас вы можете идти к себе, отдохнуть. Вас я приглашу позже. А сейчас я попросил бы остаться вас, Аня. – И он повернулся к подруге Виктора Селезнева.

– Я?! – испуганно воскликнула девушка. – Но почему я? Может, я потом? Позже?

– А какая разница? Наоборот, лучше пройти первой. Вы же сдавали экзамены. Вспомните, есть много людей, которые хотят сдавать первыми, даже спорят за право попасть в первую десятку. И такое желание можно понять: сдал – и свободен. Так и здесь. Ответите на мои вопросы – и больше вас никто не потревожит. А ты с кого начнешь, капитан? – повернулся Лев к Коптелову.

Тот немного подумал, затем ответил:

– Ну, если вы берете Анюту, я возьму ее молодого человека, то есть Виктора Георгиевича. Давайте, Виктор, поднимемся в кабинет.

Совпадение это было, или характер у молодых людей был схожий, но Виктор Селезнев, обычно весьма уверенный в себе, растерялся, как минуту назад его подруга.

– А почему я? – запинаясь, произнес он. – Может, я чуть позже? Сначала пусть папа… Или еще кто-то…

– Да бросьте, Виктор! – постарался успокоить его Коптелов. – Вон ваша девушка не боится идти первой, и вы не бойтесь. Побеседуем – и будете свободны.

– Ну ладно… – нехотя согласился младший Селезнев и в сопровождении Коптелова и лейтенанта Мироненко проследовал на второй этаж.

А Гуров сделал приглашающий жест Ане Коробкиной, и они вдвоем прошли в столовую.