– Вы меня поняли? – переспросил капитан. – На оружии обнаружены отпечатки Бориса Громова! Его нужно немедленно задержать!

– Я понял, – ответил Гуров. – Давай, выезжай, а я буду тут действовать.

Говоря эти слова, он уже шел к лестнице. Отсюда, с площадки второго этажа, хорошо была видна дверь дежурки, где должен был находиться охранник. В душе теплилась надежда, что он никуда не выходил. Тогда можно будет задержать его и поместить… ну, скажем, в какой-нибудь подвал.

Хотя у Гурова не было оружия, не было даже наручников, он не сомневался, что сумеет задержать крепкого охранника, который был почти на тридцать лет моложе его. Ну и что, что охранник моложе? Зато у полковника за спиной огромное преимущество – выучка и опыт.

Он был уже возле лестницы, когда дверь дежурки вдруг распахнулась, и на пороге возник Борис Громов. Охранник поднял голову, и их взгляды встретились.

– Борис, я тебя хотел кое о чем спросить, – произнес Лев самым будничным тоном.

Однако на того эти слова почему-то подействовали, словно удар током. Он сорвался с места, кинулся к входной двери, выскочил и захлопнул ее за собой. Сбегая по лестнице, Лев услышал, как щелкнул ключ в замке. Охранник запер дверь!

– Черт бы тебя подрал! – воскликнул он и бросился на кухню.

Там у плиты стоял Вахтанг, жарил что-то вкусно пахнущее.

– А, Лев Иваныч, ты вовремя… – начал повар.

Видимо, он хотел рассказать о предстоящем ужине, однако Гурову сейчас было не до меню ужина. Не останавливаясь и ни слова не говоря, он промчался через кухню, толкнул заднюю дверь и выскочил наружу, чуть не сбив с ног садовника Николая, возвращавшегося с работы в саду.

– А, Лев Иваныч, а я как раз хотел сказать… – начал садовник.

Но и его фраза осталась недосказанной – Гуров промчался мимо него к углу дома и выскочил во двор. Здесь он увидел следующую картину. Ворота усадьбы были распахнуты настежь – видно, Громов открыл их дистанционно, еще из дежурки. Также были открыты ворота гаража. И не успел Лев сделать два шага, как из этих ворот с ревом выехал джип и устремился к выезду из усадьбы.

– Стой! – закричал он что было силы. – Тормоза! Тормоза неисправны!

Однако человек, сидевший за рулем, его не слышал. На полной скорости джип миновал ворота и помчался прочь.

– Идиот! Вот идиот! – воскликнул Гуров и бросился к гаражу. Резкое высказывание относилось одновременно как к охраннику, вдруг решившему бежать, так и к самому сыщику. Лев понимал, что напрасно час назад не задержался в дежурке, не выслушал внимательно охранника. Сделал бы он это – и у Бориса Громова не случился бы срыв.

Вбежав в гараж, он огляделся. Впрочем, выбирать особо не приходилось: в кармане у него были ключи только от «Ауди». Сел за руль, быстро вывел машину во двор и поехал вдогонку за джипом.

Была середина дня, шоссе запружено машинами, так что джип при всем желании не мог развить максимальную скорость. Поворотов с этого шоссе до Архипо-Осиповки не было, и догнать беглеца не так уж сложно.

Гурова беспокоило другое: неисправная тормозная система джипа. Если охранник совсем не потеряет голову и не будет мчаться как сумасшедший, тормоза выдержат. А там он его догонит, прижмет к обочине, и дальше пойдут уже обычные следственные действия. Но никто не мог гарантировать, что тормоза выдержат.

Лев выехал на шоссе и постепенно стал настигать идущую впереди машину. Когда разрыв между ними сократился примерно до трехсот метров и в этом разрыве ехали всего два автомобиля, он снизил скорость, решив подождать до поселка, а уж там обогнать и прижать беглеца. Там и опорный пункт полиции имеется, если что, помогут.

Но тут произошло неожиданное. Видимо, охранник в оставшемся у него заднем зеркале заметил настигавшую его знакомую «Ауди» и запаниковал. Так или иначе, но он резко увеличил скорость и бросился обгонять идущие впереди машины. На узкой горной дороге такое мог позволить себе только искусный водитель, а Борис Громов таковым не был.

– Что он делает?! – не удержавшись, выкрикнул Лев, следя за неумелыми и смертельно опасными действиями идущей впереди машины. – Что делает?!

Джип скрылся за очередным крутым поворотом, и тут же с той стороны донесся грохот. Ехавшие впереди машины пошли медленнее, а потом вовсе встали. Гуров тоже остановил «Ауди», выскочил из кабины и побежал вперед.

Миновав поворот, он увидел, что случилось. Нет, джип не сорвался в пропасть, как это произошло с другой машиной из гаража Георгия Селезнева – с «Мерседесом», за рулем которого был Павел Горшенин. Он не вписался в поворот и врезался в скалу. Капот машины превратился в гармошку, кабина стояла торчком. Водители стоявших на шоссе машин окружили кабину и заглядывали в нее, видимо, никто не знал, что делать.

Гуров растолкал людей и пробился к кабине. Удар был такой силы, что даже подушка безопасности не выдержала и порвалась, и Бориса выбросило вперед, на капот. Шея у охранника была сломана, левая рука тоже, из ран обильно текла кровь. Краем глаза Лев заметил, что кто-то из стоящих у машины людей звонит куда-то, до него донеслись слова: «Врача надо срочно, он сильно пострадал!» Поняв, что помощь уже вызвали, он нагнулся к охраннику, позвал:

– Борис! Борис!

Глаза на залитом кровью лице открылись, Громов увидел его, что-то попытался сказать, но ничего слышно не было. Лев наклонился к самому лицу пострадавшего и различил слова:

– «Макаров» был мой… глупость сделал… с Кавказа привез, со службы… хотел сказать… но я не стрелял… не стрелял… клянусь… я хотел…

Борис силился сказать что-то еще, но судорога исказила его лицо, глаза закатились, губы сжались. Струйка крови пролилась изо рта, и он замер.

Кто-то довольно грубо дернул Гурова за плечо, отстраняя его от кабины. Он обернулся, увидел двоих полицейских, а за их спинами врачей и сказал:

– Все, его можно вынимать. Но помочь ему, кажется, уже невозможно.

Предупреждая вопросы, достал свое служебное удостоверение и показал его сотрудникам ДПС. Врачи между тем осматривали охранника, и один из них покачал головой. Да, помочь Борису Громову, как видно, было уже нечем.

Полицейские начали свою работу: измерять тормозной путь, фотографировать искореженную машину. Врачи извлекли тело водителя из кабины и уложили в «Скорую». Тут Гуров заметил, как к месту аварии подъехала еще одна полицейская машина. Из нее вышел капитан Коптелов и сразу направился к искореженной машине. Гуров двинулся ему навстречу.

– К сожалению, Громова допросить не удастся, – сообщил он капитану. – Он мертв.

– Разбился? – покачал головой Коптелов. – Эх, жалость какая! Дал бы нам себя допросить, снять показания – а потом хоть в море топись, хоть об скалу бейся – уже не жалко…

– Почему же тебе его не жалко? – спросил Гуров.

– Как почему? – удивился капитан. – Ведь теперь ясно – это он все делал!

– Что именно?

– Да все! Он подстроил аварию, в которой погиб Горшенин, он отравил горничную, и он стрелял сегодня в Перевозчикова. Пистолет точно был его. А обыщем его комнату – глядишь, и яд найдем. Так что все преступления в усадьбе Селезнева раскрыты. Только вот преступника допросить не удалось…

– Как у тебя все ловко получается! – с иронией посмотрел на него Лев. – Ты только еще одно преступление Громова не назвал.

– Это какое же? – удивился Коптелов.

– Организация аварии, в которой погиб сам Громов. Вчера кто-то испортил патрубок бачка с тормозной жидкостью. Громов не знал об этом, пытался совершить побег на испорченной машине – и в результате погиб. Так что не надо на него все списывать. И вообще, надо нам с тобой поговорить, все хорошенько обсудить. Знаешь что? Давай поедем не в усадьбу – там даже у стен есть уши, а к тебе в отдел. Сядем в твоем кабинете и все обсудим. И то, что уже случилось, и ход дальнейшего расследования.

– А может быть, все же сначала наведаемся в усадьбу? – предложил Коптелов. – Если, как вы говорите, Громова кто-то подставил, то этот кто-то постарается сейчас использовать время и еще сильнее скомпрометировать бежавшего охранника. Надо осмотреть его комнату, пока там не покопались чужие руки.

– Пожалуй, ты прав, – согласился Гуров. – Давай наведаемся в усадьбу. Там и побеседуем. Только надо будет позаботиться, чтобы ничьих ушей поблизости не было.