Монеточка: «Быть гопником уже не модно»

argumenti.ru 14.03.2016

Недавно одиннадцатиклассница Лиза Гырдымова из Екатеринбурга, взяв псевдоним Монеточка, стала сочинять песни и размещать их в Интернете – и почти сразу же обрела известность. Часто о Лизе говорят, что она отразила дух времени и своего поколения. Ключевую роль у неё играет слово, текст. Но знакомство с текстами даёт лишь частичное представление о её творчестве. Спетые добрым и нежным голосом девочки-паиньки, хлёсткие слова звучат совершенно по-особому.

– Лиза, я знаю, что ты любишь Лермонтова. Все помнят его слова: «Печально я смотрю на наше поколение…» Не испытываешь тех же эмоций?

– Не чувствую себя Лермонтовым, чтобы так говорить (смеётся).

– Недавно посмотрел фильм, где юную девушку спрашивают, сколько граждан СССР погибло в Великой Отечественной. «Не помню». – «Как думаешь, десятки тысяч или сотни тысяч?» – «Наверное, сотни тысяч».

– Среди моих сверстников презирается такое невежество. В Интернете популярны видеоролики, где подобных людей высмеивают. «Знаете, кто такая Анна Каренина?» – «Да, это великая писательница». Что в лицее, что в моей предыдущей школе – самой обычной – учатся нормальные ребята. Они читают книги, знают формулы. Но у многих есть другой недостаток, который, может быть, даже страшнее. Они не горят желанием применить свои знания. Не представляют, чего хотят от жизни. «Куда будешь поступать?» – «Не знаю. Как пойдёт. Куда мама скажет». Меня это просто шокирует. К тому же в стране сложился стереотип, что поступить в вуз обязательно сразу же после школы. Зачем? Не знаешь, чего хочешь, – не торопись, поработай где-нибудь, прислушайся к себе. Парням в этом смысле, конечно, сложнее. Я говорю о тех, кто во избежание армии готов учиться хоть где.

 

♫ Дома у нас ни дня без войны.

Стены скрипят по швам,

Будто вожжи судьбы страны

Принадлежат лишь нам.

Мама ушла бомжевать в шалаш.

Папа из сейфа достал калаш.

Он говорит, что Крым не наш.

Я говорю, что наш.

В нашей квартире царит погром,

Бред, и ковёр сожжён.

Папа бежит на меня с топором,

Я на него – с ножом.

 

– Обсуждаете с учителями страну, власть?

– Власть? Да, бывают у нас секретные разговорчики… Ой. Кажется, я сейчас лишнее сказала.

– Не страшно. Ты же не сказала, какие это учителя. Значит, политика в школе под запретом?

– Такое ощущение, что да. Наверное, эти вещи и не должны обсуждаться в школе, иначе может произойти навязывание ученикам некой позиции. Кстати, в моей предыдущей школе висели календари с директором на фоне символики одной партии, а ещё нас призывали не ходить на протестные митинги.

– Очень по-взрослому ты это сказала – «одной партии»… Как у вашего поколения с патриотизмом?

– С патриотизмом проблемы. Многие мечтают уехать на Запад за более комфортной и сытой жизнью. Я не разделяю этих настроений – мне хотелось бы что-то изменить в своей стране. Ребята боятся, что скоро здесь будет очень страшно, усилится расслоение между богатыми и бедными, произвол власти достигнет огромных масштабов… Кстати, с городским патриотизмом тоже проблемы: половина моих знакомых хочет перебраться в Москву или в Питер. Не понимаю их. Для меня Екатеринбург – прекрасный город.

– В общем, одной военной мощи России вам для патриотизма недостаточно.

– Я вижу, как старшее поколение радуется бомбардировкам в Сирии, и испытываю недоумение. Да, человечество пока не научилось жить без войны. Да, для войны могут быть причины. Но постоянно транслировать это и говорить, как хорошо, что это происходит, и наслаждаться… Нет, не понимаю. Среди своих сверстников я этой радости не замечала.

– А есть у тебя ощущение, что живёшь в демократической стране?

– Не сказала бы. Не похоже, что власть прислушивается к населению. Да и население… То ли оно неспособно влиять на власть, то ли боится. Взрослые даже петиции подписывать не хотят. «Нас не касается – и слава богу». Люди избегают критиковать решения чиновников – боятся, что их выгонят с работы, например. Я за свою жизнь встретила пару бесстрашных взрослых, не более.

 

♫ Я честный сухарь, что родился на заводе.

Живу в своём пакете, кислородом не дыша.

Зато среди школьников я всегда в моде,

А ещё со мною мои кореша.

Мы не хлебобулочные интеллигенты,

К которым прилагается кетчуп и горчица.

Но всё равно у нас нет конкурентов,

Ведь это провинция, а не столица.

 

– В нашем разговоре ты не даёшь в обиду своё поколение. Но ведь твоя песня про сухарь написана о недалёких сверстниках, так?

– По большей части нет. Я хотела передать атмосферу 90-х. Точнее, то, как я вижу эту эпоху, которую не застала. У нас именно такое восприятие тех лет: четкие понятия, мужчины в черных кожаных куртках, разгул криминала, негативная статистика по всем направлениям… В наше время быть гопником уже не модно. По крайней мере, у нас в городе телефоны не отнимают. Ну, может быть, отнимают в районе Уралмаш, не знаю.

– А красный период истории вы как воспринимаете? Мои школьные годы пришлись на 90-е, и нам преподносили советское время с упором на то, что оно было несвободным.

– Нам так же преподносят. Во всех подробностях описываются ужасы сталинизма. Вместе с тем озвучивается факт, что без форсированной индустриализации Великая Отечественная война могла бы быть проиграна. Мы изучаем судьбы выдающихся людей, ставших жертвами репрессий. Было такое задание: в разных сферах жизни (театр, кино, литература, спорт) указать три достижения и три утраты. Сейчас и ЕГЭ строится по такому принципу. Приводится конкретный исторический период, и нужно привести два аргумента в его пользу и два аргумента против.

– Кстати, как вы к ЕГЭ относитесь? Раньше муссировалась тема, что в республиках Северного Кавказа его сдают нечестно – слишком уж много высоких результатов.

– Я бы не сказала, что есть недоверие к ЕГЭ. Сейчас действуют новые правила: во всех школьных кабинетах, где сдаются экзамены, устанавливаются видеокамеры. Так что можно заглянуть в любой кабинет Северного Кавказа.

– Ещё много писали о том, что некто оперативно решает дальневосточные варианты ЕГЭ и продаёт ответы в Интернете жителям других регионов.

– Это лохотрон. В каждом регионе – свои варианты экзаменов. Когда мы сдавали ГИА в конце девятого класса, некоторые мои знакомые купили ответы – ничего не подошло.

 

♫ Нынче мода в Интернете

По зигхайлю угорать.

В Интернете любят дети

Форму немцев надевать.

Надевают и свастоны

Разные рисуют.

Пона мамы нету дома,

Весело зигуют.

 

 

Мама, я не зигую!

Мамочка, я не зигую!

Не звони в полицию,

Я не оппозиция!

 

– В Интернете действительно много подросткового нацизма?

– Зачастую это всего лишь попытка привлечь к себе внимание, выделиться. Вызвать хоть какой-то отклик, пусть отрицательный. Забавно это смотрится: няшечки-стесняшечки с лозунгами и свастонами. Никто не выносит свастоны за пределы Интернета.

– Вас называют интернет-поколением…

– Многие подростки предпочитают виртуальную жизнь реальной. В Интернете очень удобно. Можно выложить фотографию, где ты в удачном ракурсе, и прыщей не видно. Можно создать себе образ важной персоны. Например, общаешься с кем-нибудь по скайпу. Говоришь, что тебе пора на какое-нибудь собеседование. Выключаешь скайп и сидишь в носу ковыряешься… В Интернете можно притвориться тем, кем мечтаешь стать на самом деле. И это мешает воплотить мечту в жизнь, потому что создаётся иллюзия, будто она сбылась. Лично мне тоже комфортнее в Сети. Здесь я остроумна, а в реальной жизни стесняюсь.

– Благодарю судьбу за то, что на плои школьные годы не пришёлся расцвет Интернета. Это же целый космос всяческих интересностей – как отвлечься от него на домашние задания?

– Страшно ЕГЭ не сдать (смеётся). Да, это проблема. Сейчас в моде слово «прокрастинация» (склонность к постоянному откладыванию даже важных и срочных дел, приводящая к жизненным проблемам и болезненным психологическим эффектам. – Прим. «АН»). У меня есть книжка «Как перестать прокрастинировать». Учёные отмечают даже у животных что-то подобное: вместо того чтобы бежать от угрозы, животное начинает чесать себе хвостик. Интернет сильно приумножил масштабы этой болезни у людей.

– А ещё можно найти в Интернете сочинение и выдать за своё.

– Как правило, нельзя. Учителя – тоже современные люди. Им не составляет труда проверить уникальность сочинения. Они такие же пользователи Интернета, как мы. Тоже активны в соцсетях, выкладывают свои фотографии с отдыха, не скрывают от нас свою семейную жизнь.

 

♫ За деньги девичью грудь

мяли грязные толстые пальцы в коростах.

За деньги купил её постер,

скачал с её задницей фильм для взрослых…

За деньги помог донести пакет

и кольнул чем-то острым в спину.

За деньги для съёмки в журнале блевала

свой ужин, немало скинув…

За деньги, за деньги, за деньги…

 

– Ты хочешь стать учителем русского языка и литературы. Тебя в этой профессии, очевидно, не зарплата привлекает.

– Конечно. Родители мне говорят, что в учителя люди идут не от хорошей жизни. Это, мне кажется, одна из главных проблем нашего общества. Потому-то и возникает в некоторых классах такая атмосфера, как в сериале «Школа». В моей жизни было немало учителей, которые вели себя так, будто мы их заставляем учить нас. «Думаете, приятно ваши тетрадки проверять? Знаете, сколько мне за это платят? За одну тетрадку – целых десять копеек!» Вот в нашем лицее много хороших учителей, даже крутых, я бы сказала. Если бы такие работали не только в особых школах, в стране всё было бы гораздо лучше.

– Сейчас обсуждается возможность создания Российского союза школьников – аналога советской пионерии. Что скажешь?

– Нужно чем-то занимать ребят, чтобы они не сидели по подъездам, не дичали, не употребляли наркотики. Главное, чтобы в этой организации не было лицемерия. И никого нельзя загонять в неё – иначе можно сделать только хуже.