Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Лишь недостаток веры заставляет людей бояться идти навстречу вызовам судьбы. Но я верю в себя.
~ Мухаммед Али, американский боксер
Знаете ли вы, что...
Двадцать семь издательств не приняли первую книгу Доктора Сьюза. Впоследствии он опубликовал более шестидесяти книг, ставших популярными, и продал более 600 миллионов экземпляров.
У Бейба Рута было более 1330 аутов, ему принадлежит рекорд по хоумранам. Рута считают одним из величайших бейсболистов.
Винсент ван Гог продал только одну картину (своему другу), но продолжал их писать. К моменту смерти он создал более восьмисот полотен, и сейчас каждое оценивается в миллионы долларов.
Талантливый писатель, актер, продюсер и режиссер Тайлер Перри разорился (а начинал он с малого), когда его первая пьеса провалилась. Не спасовав перед трудностями, он продолжал работать над пьесой и впоследствии таки поставил ее, хотя порой ему приходилось жить в своем автомобиле. Спустя шесть лет пьеса в конце концов получила заслуженное признание, и карьера Тайлера стремительно взлетела. С тех пор чистая стоимость его активов достигла сотен миллионов долларов.
Уолта Диснея уволили из газеты за «отсутствие хороших идей», после чего он создал одну из самых креативных компаний в мире.
После прослушивания в Grand Ole Opry Элвису Пресли посоветовали вернуться к работе водителя грузовика. Он проигнорировал этот совет и впоследствии стал иконой поп-музыки.
Майкла Джордана исключили из школьной баскетбольной команды, но он вошел в состав команды Chicago Bulls и стал звездой баскетбола.
Одни истории я уже слышал. О других узнал, когда начал проводить исследования для книги. Но все они очень показательны. Доктор Сьюз продолжал писать. Бейб Рут продолжал махать битой. Ван Гог продолжал рисовать. Тайлер Перри продолжал ставить пьесу. Уолт Дисней продолжал фантазировать. Элвис Пресли продолжал петь. Майкл Джордан продолжал бросать мяч в корзину. Почему они упорно это делали? Ко многим из них успех пришел через много лет после первой попытки. Некоторые даже потерпели финансовый крах. Каждому однажды пришлось столкнуться с сомнениями в себе. Почему эти люди упорствовали, хотя то и дело сталкивались с неудачами? Как им это удавалось?
Единственное объяснение, которое я этому нахожу: они поддерживали незыблемую веру в успех.
Как вы знаете, для применения магической формулы нужно принять два решения и придерживаться их долгое время. Я говорю о незыблемой вере и экстраординарных усилиях. Сделав выбор в их пользу, вы значительно повысите свои шансы на успех. Конечно, сами по себе они ничего не гарантируют и не наделяют магической энергией, которая притягивает к вам желаемые результаты. В действительности все гораздо прозаичнее.
Как показывают истории каждого из вышеупомянутых мастеров чудес, вера в себя, свои способности заставляет человека действовать. А чем больше усилий вы прилагаете, тем способнее и эффективнее становитесь, повышая шансы на успех. По мере продвижения к любому результату, который вы твердо намерены получить, возможное будет становиться вероятным и в конечном счете превратится в неизбежное. Тогда жизнь и наполнится чудесами.
Из этих историй я понял (надеюсь, и вы тоже), что успех не приходит просто так, не сваливается с неба на голову. Единственный способ идти вперед — сохранять веру в себя. Эти люди, как и многие другие, не поднялись бы на вершину, если бы позволили трудностям омрачить свою мечту и пошатнуть веру. Их решение было однозначным, смелым и твердым. В этой главе мы поговорим о том, как формировать и взращивать незыблемую веру, а также увидим ее в действии.
В каком-то смысле вера непостижима, ее непросто обрести, поскольку она не требует доказательств. Чаще всего большинство из нас вспоминают о ней в контексте чего-то плохого. Они говорят: «Это ужасное событие произошло не просто так» или «Не теряй веры. Все изменится к лучшему». Надо полагать, такие слова ненадолго облегчают состояние. Иногда.
Однако я говорю не о такой вере, а об убежденности в своей способности преодолевать препятствия и творить чудеса. На первый взгляд, это тоже кажется неосязаемым и ненадежным. Однако для обретения веры придется отказаться от скепсиса и привычного образа мышления. Незыблемая вера — это первая часть магической формулы, и она действительно не свойственна обычному человеку, не дается ему от рождения и не приобретается с опытом. Однако ее можно сознательно и активно взращивать и поддерживать. Каждое чудо начинается с убежденности в его возможности. Такую веру необходимо культивировать, прилагая экстраординарные усилия до тех пор, пока чудо не превратится в реальность, сколько бы времени это ни продолжалось.
Сохраняя незыблемую веру, вы избавитесь от негативного внутреннего диалога и станете мыслить иначе, чем остальные. Вы должны понять, что незыблемая вера — это первое решение, которое принимают все мастера чудес и продолжают поддерживать всю жизнь. Осознанное многократное принятие такого решения делает его частью образа мыслей и действий, сквозь призму которого мастера чудес рассматривают все вызовы и возможности. Описывая путь любого успешного человека, мы описываем незыблемую веру другими словами, как то исключительная вера в себя, абсолютная уверенность в своих силах или железобетонная убежденность в своей правоте. Но как ее ни назови, вряд ли вы встретите мастера чудес без такого качества.
Не знаю, почему жизнь не раз испытывала крепость моего духа, зачем ей это понадобилось. Тем не менее я понял, что у человека всегда есть возможность выбирать свое отношение к жизни — быть по-настоящему счастливым, благодарным и оптимистичным, даже когда земля уходит из-под ног. Этот выбор сохраняет здравый рассудок, чтобы снова собрать мир, распавшийся на куски.
Период, когда я в последний раз применял магическую формулу, был самым трудным и полезным. В буквальном смысле это спасло мне жизнь. В октябре 2016 года, когда во всем остальном все шло своим чередом, я проснулся посреди ночи, задыхаясь. Мои хрипы разбудили Урсулу.
— Что случилось? — встревожилась она.
— Не знаю, — прохрипел я. — Мне трудно дышать.
Урсула быстро усадила меня, обложив подушками, что принесло мне облегчение, и я попытался уснуть. Мы договорились, что утром я сразу же отправлюсь в клинику неотложной помощи, и я наконец задремал, сидя в постели.
На следующий день я поехал в клинику в надежде получить консультацию врача. Мне поставили диагноз «пневмония» и выдали упаковку антибиотиков, что, по заверению врача, должно было мне помочь. Но этого не случилось.
За следующую неделю мне стало гораздо хуже — дошло до того, что я через день обращался в отделение неотложной помощи, где мне делали дренаж левого легкого, поскольку в нем развивалась болезнь. Это очень болезненная процедура: в мою грудную клетку со спины вводили большую иглу, чтобы откачать лишнюю жидкость, которой было много. За неделю из моего легкого откачали одиннадцать литров жидкости. Но ничто не приносило мне длительного облегчения. После каждого дренажа легкое вновь наполнялось жидкостью. Каждую ночь мне было трудно уснуть, я задыхался. В больнице меня направляли от одного специалиста к другому, пытаясь определить причины моего состояния, но никто не находил ответа. Пока я не попал на прием к доктору Беркли.
Доктор Беркли отправил меня на анализы и обследования. На следующий день мне позвонила медсестра и сообщила, что он хочет видеть меня немедленно, чтобы обсудить мои результаты. Наконец-то я получу хоть какие-то ответы. Поэтому я тут же поехал в клинику. Сидя в кабинете в ожидании прихода доктора, я с облегчением думал, что скоро узнаю, почему я почти две недели не могу нормально дышать. Доктор Беркли вошел, сел напротив и стал объяснять результаты тестов. Предварительный его диагноз прозвучал как гром среди ясного неба: «Хэл, похоже, у вас рак».
«Рак? Нет. Не может быть! — подумал я. — Только не у меня».
Задолго до этого я смотрел документальный фильм Healing Cancer from Inside Out («Лечение рака изнутри»), а затем прочитал две книги о здоровье: The China Study и Eating Well for Optimum Health: The Essential Guide to Food, Diet, and Nutrition. В итоге на протяжении шести лет, предшествовавших моему диагнозу, я вел «противораковый», если можно так выразиться, образ жизни. К тридцати семи годам я почти десять лет питался в основном растительной пищей с небольшими порциями высококачественного мяса животных травяного откорма, выращенных без гормонов. Я регулярно занимался физкультурой. Каждый день медитировал. Я был по-настоящему счастлив и старался избегать стресса. Я употреблял мало алкоголя, разве что время от времени пил пиво. Мы с Урсулой даже удалили все токсичные химикаты из своего дома. На наших полках были только натуральные, не содержащие химических веществ шампуни, зубные пасты, дезодоранты и моющие средства. Нас можно было назвать современными хиппи. Поэтому я решил получить независимое заключение в другой больнице, а затем еще одно в Онкологическом центре Андерсона в Хьюстоне. Тамошние врачи обнаружили у меня не только коллапс левого легкого, но и очень плохое состояние почек и сердца. Я обратился в эту клинику, чтобы выяснить, есть ли у меня рак, но вдруг оказался на носилках. Медсестры быстро доставили меня в отделение неотложной помощи с указанием сделать дренаж еще одной полости, только на этот раз жидкость окружала сердце. Ее толщина составляла три миллиметра, и врач скорой помощи сообщил, что, если она увеличится еще на три миллиметра, мое сердце перестанет биться. Произойдет остановка сердца, и придется прибегнуть к операции на открытом сердце.
Я не мог в это поверить. Я был в ужасе. Но мои дела оказались еще хуже.
Врач объяснил, что для того чтобы выкачать жидкость, хирург должен ввести большую иглу в грудную клетку, проколоть полость с жидкостью, удерживая иглу всего в трех миллиметрах от сердца, изо всех сил стараясь не пронзить его. Во время этой процедуры я должен был находиться в сознании, а перед началом у меня потребовали письменное согласие на тот случай, если действительно что-то пойдет не так, чтобы я или мои близкие не подали в суд на клинику. Я поцеловал рыдающую Урсулу и обнял отца, а потом двое мужчин в оливковых медицинских халатах отвели меня в операционную со стеклянными окнами, через которые мои родные могли наблюдать за процедурой.
Спустя пятнадцать минут все закончилось. Хирург не проткнул мне сердце, и операция не понадобилась. Но тяжелые испытания, выпавшие на мою долю в том году, только начинались. Еще предстояло выяснить, почему мои внутренние органы отказываются нормально работать. Я не мог этого понять. Как же так? За несколько дней я превратился из воплощения здоровья в человека, находящегося на грани смерти.
Вскоре специалисты Онкологического центра Андерсона обнаружили у меня редкую, крайне агрессивную форму рака — острый лимфобластный лейкоз. Эта разновидность встречается так редко, что в двух предыдущих клиниках, куда я обращался, не было оборудования для подтверждения диагноза. Заболевание развивается очень быстро, поэтому большинство больных умирают по причине неправильного диагноза, а к тому времени, когда его наконец ставят, становится слишком поздно их спасать. Но даже если диагноз поставлен вовремя, шансы на выздоровление ничтожно малы. Прогноз выживаемости взрослых составляет 20–30 процентов. Пессимист сказал бы, что вероятность умереть равна 70–80 процентам. Один из моих самых страшных кошмаров стал реальностью: моя жена может остаться без мужа, а дети без отца. В общем, дела мои были плохи.
Дальнейшее обследование в Онкологическом центре Андерсона выявило редкую клеточную мутацию NUP1. В сочетании с острым лимфобластным лейкозом она настолько редка, что показатели выживаемости в этом случае даже не публикуются научными журналами. Следовательно, мои шансы составляли максимум 20–30 процентов. Это все, на что я мог надеяться. Один специалист по лейкемии оценил мои шансы вообще не выше 10 процентов. Когда я выполнил в Google поиск по запросу «острый лимфобластный лейкоз с мутацией NUP1», первое упоминание о нем появилось только на четвертой странице результатов поиска. И как я узнал, на планете не было ни одного врача или исследователя, который бы добился успеха в лечении этого заболевания.
Я обожаю свою жену. Мое сердце принадлежит двум моим детям. И я должен руководить сообществом «Чудесное утро». Словом, мне было что терять. На тот момент рак был самым ужасающим и сильным противником, с которым я когда-либо сталкивался. Что же мне было делать без четкого и понятного пути к исцелению?
Первое, что я решил сделать, — обрести эмоциональную устойчивость, полностью приняв свою болезнь, и не испытывать никаких сожалений о том, что это случилось. Бессмысленные размышления об этом только погружали бы меня в пучину отчаяния. Вместо того чтобы сопротивляться реальности и желать иной судьбы, я осознанно выбрал безусловное принятие. Примирившись с болезнью, я направил все свои мысли и энергию на результат, к которому стремился, а не тот, которого боялся. Образно говоря, лейкоз оказался моим новым инвалидным креслом. Как и после автокатастрофы, я решил стать самым счастливым и благодарным человеком, каким только можно быть в период борьбы с болезнью и встречи с неизвестным будущим.
Думая о своем диагнозе, я понимал, что не стоит тратить время на анализ статистической вероятности исхода. Я знал, что такие мысли спровоцируют стресс, а это не способствует выздоровлению. Я решил, что страх не возьмет надо мной верх. Конечно, счастливым я себя не чувствовал, но и сдаваться не собирался. Мне предстояло повысить свои шансы на выживание, продвинув их от возможного к вероятному и, главное, к неизбежному.
На ум тут же пришла магическая формула — единственное, что, судя по моему опыту и опыту других людей, позволяет бросить вызов судьбе и получить поразительные результаты. Магическая формула дала мне возможность сделать первый шаг, когда врачи сказали, что я не смогу ходить. Она помогла мне побить рекорд продаж. Она доказала надежность и эффективность в руках каждого, кого я обучал. Именно она способствовала успеху выдающихся людей. Словом, я призвал на помощь свою незыблемую веру, чтобы избавиться от страха.
Заметьте, я не впал в другую крайность — не стал сидеть сложа руки и пассивно верить, что окажусь среди 30 процентов счастливчиков, победивших болезнь. В попытке превратить эти 30 процентов в 100 я признал свой страх, а затем принял осознанное решение поддерживать незыблемую веру в то, что во что бы то ни стало проживу долгую и здоровую жизнь. По-другому просто быть не может. Кроме того, я дал себе слово прилагать экстраординарные усилия для того, чтобы остаться в живых. Руководствуясь верой, я сосредоточился на том, какие у меня оставались перспективы, кроме смерти. Словом, послал к черту медицинскую статистику. Помимо твердого намерения победить болезнь, я поставил перед собой цель прожить до ста лет и начал представлять, как праздную сотый день рождения с семьей, когда моей дочери исполнится семьдесят лет (в то время она была в первом классе), а сыну (который ходил в детский сад) шестьдесят семь. На мой взгляд, по-другому и быть не могло. Однако понять, как к этому прийти, оказалось нелегко.
Первым делом мне пришлось решать, проходить ли рекомендованный врачами курс химиотерапии. Поскольку я всегда стремился к натуральности, мысль о введении в организм химиотерапевтических препаратов (чрезвычайно токсичных веществ, предназначенных для уничтожения злокачественной опухоли) противоречила моим принципам здорового образа жизни.
Кроме того, химиотерапия гипер-CVAD — один из самых интенсивных курсов. Несмотря на наличие разных препаратов и протоколов химиотерапии, схемы лечения многих больных предполагают один или два раза в месяц посещать больницу, что уже само по себе сказывается на их состоянии.
Химиотерапия гипер-CVAD состоит из двух процедур введения четырех-пяти химиотерапевтических препаратов (курсы А и В), назначаемых поочередно на четыре-пять дней, что в сумме составляет 650 часов стационарного лечения. Эти лекарства настолько токсичны, что могут навсегда разрушить вены, поэтому их необходимо вводить через периферический центральный венозный катетер. Эту трубку вставляли в мою руку, она проходила через вену, доставляя лекарство в более прочную артерию. В случае химиотерапии гипер-CVAD препараты вводят малыми дозами, чтобы свести к минимуму побочные эффекты. А введение различных препаратов действительно вызывает опасные для жизни побочные эффекты и осложнения, поэтому такая процедура должна проводиться под тщательным наблюдением врачей в больнице. Представьте себе мое отчаяние, когда я узнал, что один из множества опасных для жизни побочных эффектов лекарственного препарата, который я должен был принимать, — это лейкемия. Неужели так называемое лекарство, которое будет введено в мои вены для лечения острого лимфобластного лейкоза, вызывает лейкоз?
Задача врачей состояла в том, чтобы провести как можно больше циклов химиотерапии (столько, сколько необходимо) за максимально короткий срок, чтобы уничтожить болезнь прежде, чем она уничтожит меня. Врачи сказали, что время проведения следующего цикла в какой-то мере зависит от того, насколько хорошо мой организм будет восстанавливаться после предыдущего. Иначе говоря, ущерб, нанесенный химиотерапией моему телу, определяет, как скоро я смогу принимать еще больше препаратов.
Учитывая, что любая химиотерапия наносит вред организму, вред от лечения лейкоза — самый большой. Больные нередко умирают от терапии, а не от рака. Такая мысль может показаться странной: вы принимаете лекарство ради спасения жизни, но оно убивает вас. Вся надежда на то, что лечение уничтожит рак первым и что организм достаточно силен, чтобы его выдержать.
Думаю, вы понимаете, как трудно мне было решиться на такое. Курс химиотерапии сам по себе был опасен для жизни. Умру ли я от лекарств, которые, как мы надеялись, спасут мою жизнь? Помимо всего прочего, я был убежденным противником введения каких-либо токсических веществ в организм. Это просто противоречило всему моему образу жизни. Я не мог не думать о том, что должен быть более эффективный способ.
Я записался на прием к одному из лучших онкологов, специализирующихся на лейкемии, — доктору Элиасу Джаббуру из Онкологического центра Андерсона. Во время нашей первой встречи в его кабинете я сидел рядом со своей женой, испытывая растерянность и страх. Держась за руки, мы выразили беспокойство и спросили доктора Джаббура, поддержит ли он мои попытки исцелиться естественным способом.
Ответ врача застал меня врасплох. Доктор Джаббур сказал, что хотя он ценит мое желание, острый лимфобластный лейкоз не относится к тем болезням, которые допускают подобную возможность. Доктор объяснил, что это не медленно растущая злокачественная опухоль, и обратил внимание на то, что всего неделю назад я был здоров, а теперь мои легкие, сердце и почки могут отказать в любой момент. Он убедил меня в том, что если не провести химиотерапию по протоколу гипер-CVAD в ближайшее время, то через несколько дней, самое большее через неделю, я умру. Урсула заплакала. Она так сильно схватила меня за руку, что я даже вздрогнул.
Ответ онколога по понятным причинам мне не понравился и заставил меня усомниться в его мотивах. Я только что познакомился с этим человеком и совсем его не знал. «Может, это тактика запугивания?» — подумал я. Мой внутренний скептик выдвинул врачу и другие обвинения. Я спросил, можем ли мы взять двадцать четыре часа на обдумывание. Доктор Джаббур согласился, хоть и неохотно.
В ту ночь мы с Урсулой изучили множество страниц в Google, пытаясь получить представление о происходящем. Я отчаянно искал доказательства того, что можно прибегнуть к холистическому методу лечения. Но таковых не было. Все, что мы прочитали, только подтверждало слова доктора Джаббура. Если не начать химиотерапию немедленно, у меня останется очень мало шансов выжить. В ином случае они составят 10–30 процентов.
В последней отчаянной попытке я проснулся следующим утром и позвонил одному из лучших в мире холистических онкологов — так уж случилось, что он находился в Хьюстоне. Этот врач вылечил множество пациентов, в том числе знаменитых, например актрису и писательницу Сьюзан Сомерс. У меня появилась надежда.
По телефону я сообщил медсестре, что у меня острый лимфобластный лейкоз с мутацией NUP1. Она попросила подождать, пока передаст мой диагноз врачу. Вернувшись через минуту, медсестра сказала, что, к сожалению, у доктора нет опыта лечения данного вида рака и он не сможет мне помочь.
Можете себе представить мое состояние? «Если уж один из лучших холистических онкологов мира не может помочь, а все, что я прочитал, говорит о том, что болезнь убьет меня за несколько дней, если не начать химиотерапию прямо сейчас, притом что я рискую заболеть лейкемией, что же мне делать?» Ответа не было. Лежа в номере отеля почти в 300 километрах от дома, мы с Урсулой приняли трудное решение начать химиотерапию. Я позвонил доктору Джаббуру и уже через час сидел на больничной койке с венозным катетером в руке.
Хотя мне еще предстояло прочитать многочисленные молитвы, первая была продиктована искренним любопытством: «Боже, один раз я уже умер, почему это снова происходит? Чему еще я должен научиться у очередного большого несчастья?» Как я впоследствии понял, многому.
Следующие двенадцать месяцев я жил в трех местах: в Онкологическом центре Андерсона, в расположенной рядом с ним квартире, которую снял, чтобы восстанавливаться после процедур, и дома, куда я ездил, чтобы побыть с родными. Мое лечение стало поистине семейным делом. Мой отец, успешный топ-менеджер, отложил все карьерные дела, чтобы постоянно ухаживать за мной. Он возил меня на приемы к врачу, сидел рядом, когда мне вводили химиотерапевтические препараты, и отвозил в отделение скорой помощи каждый раз, когда у меня повышалась температура (инфекционные заболевания бывают фатальными в такой период, поскольку иммунная система разрушается). Мама и сестра неоднократно приезжали и оставались со мной в больнице или сидели с детьми, чтобы моя жена могла побыть со мной. Хотя события происходили в самой больнице и рядом с ней, Урсула — моя опора, — на мой взгляд, выполняла самую трудную работу. Она балансировала между поездками в Хьюстон, чтобы побыть со мной во время очередного сеанса химиотерапии, и попытками создать видимость нормальной жизни для наших детей дома, в Остине, расположенном в 300 километрах от больницы. В одночасье ее жизнь коренным образом изменилась: меня больше не было дома, чтобы помочь в воспитании детей, и, можно сказать, она стала матерью-одиночкой, испытывающей стресс из-за страха потерять мужа. Мне не хватит слов, чтобы выразить признательность членам моей семьи, и прежде всего Урсуле.
Сохранить рассудок в тяжелые времена мне позволила незыблемая вера в успех. А ведь это первое, что исчезает без следа, когда вам приводят такую статистику, как мне, и когда все складывается не в вашу пользу. Мы должны осознанно принять решение поддерживать веру вопреки цифрам или обстоятельствам. Это выведет вас за пределы реальности и отнесет к числу людей, которые бросают вызов судьбе. Вопреки общепринятому мнению, вера не ограничивается слепым следованием убеждениям и установкам других людей. Речь идет о вере в себя, в свое твердое намерение прилагать экстраординарные усилия ради идеального результата.
На этом этапе в игру вступили холистические меры. Помимо того что я получал самую современную медицинскую помощь в Онкологическом центре Андерсона, я сразу же начал поиски эффективных и проверенных методов холистического лечения, таких как детоксикация организма (от химиотерапевтических препаратов), укрепление иммунной системы и создание среды, в которой болезнь не может развиваться. Эти меры включали потребление в основном растительных продуктов питания и свежих органических овощных соков, а также ежедневный прием более семидесяти натуральных пищевых добавок. Кроме того, я каждый день проходил сеансы акупунктуры и озоновой сауны, делал кофейные клизмы, дважды в день использовал устройство для физической реабилитации под названием «коврик BEMER», принимал масло с высоким содержанием каннабидиоловой кислоты, медитировал, молился, делал физические упражнения, произносил аффирмации и много чего еще. Мои исследования в области исцеления, а также почерпнутые из них холистические практики, стали моими экстраординарными усилиями.
В то время, когда я размышлял над идеей этой книги, я обратился к сообществу «Чудесное утро» в Facebook с просьбой поделиться своими историями о магической формуле. Мне прислали много вдохновляющих историй, в том числе и ту, которую я сейчас расскажу. Она особенно привлекла меня своей схожестью с моей собственной историей исцеления. Это лишь еще раз доказывает, что магическая формула работает у каждого, кто ее применяет.
Тридцативосьмилетняя Рэйчел Харрис впервые узнала о магической формуле, когда ей поставили страшный диагноз: колоректальный рак метастазировал в печень и лимфатические узлы, и врачи сказали, что он неоперабелен. Рэйчел назначили паллиативную химиотерапию. Будучи матерью двух маленьких детей, она отказалась принять прогноз врачей и твердо решила применить магическую формулу в своей жизни. По словам Рэйчел, «мы живем и дышим этой формулой».
Здесь и начинается чудо. Несмотря на неутешительный прогноз, после одного цикла химиотерапии новообразования уменьшились и опухоль уже можно было удалить. Рэйчел продолжала верить в то, что проживет долгую и счастливую жизнь, и прилагала экстраординарные усилия: внесла существенные изменения в свой рацион, принимала пищевые добавки, каждое утро медитировала, поддерживала хорошую физическую форму и как можно больше изучала вопросы здоровья. Вот что она сказала: «Магическая формула направила меня на путь исцеления, и я всегда буду жить в соответствии с ней. Думаю, она спасла мне жизнь».
Пережив самый трудный, болезненный и мучительный год в своей жизни (в том числе 650 часов химиотерапии и множество ночей в отделении скорой помощи, где врачи боролись за мою жизнь), я рад сообщить, что наступила ремиссия. Это означает, что врачи не обнаруживают признаков болезни в моем теле. Да, мне довелось справляться с побочными эффектами. И я боялся умереть, оставив жену и детей. И да, порой я сомневался в себе и хотел все бросить. Но мне в очередной раз удалось победить и справиться с этим гораздо лучше, чем большинству людей, благодаря незыблемой вере на каждом этапе моего пути. Врачи были шокированы моим позитивным и жизнерадостным настроем даже во время самых тяжелых лечебных процедур.
И главное, я выжил и теперь могу сдержать обещание, прожив долгую, здоровую жизнь со своей семьей.
Что касается моего последнего опыта по созданию явного чуда исцеления, справедливо отметить, что у меня было преимущество, поскольку в прошлом я много раз использовал магическую формулу. Кроме того, я видел, как ее применяют другие, и понимал, как она работает и, главное, что она действительно работает. Поэтому я смог сотворить чудо. Мне удалось получить доступ к незыблемой вере внутри себя. Но если у вас пока не получилось, не волнуйтесь. Почерпнуть ее можно из разных источников.
Если вы видели документальный фильм «Магия утра», вам знакома история Ристер Ратемо. Когда в возрасте четырнадцати лет Ристер начала слепнуть, она глубоко верила в то, что Бог исцелит ее и восстановит зрение. Незыблемая вера и экстраординарные усилия позволили девушке совершить перелет из Кении в США, в клинику, где ей сделали первую из шести операций. Исключительность этого усилия отчасти обусловлена тем, что у Ристер не было иного выбора, кроме как проделать этот путь в одиночку, будучи почти слепой, поскольку кенийская культура запрещает использовать части тела другого человека, а операция подразумевала трансплантацию роговицы. Ристер нашла веру в Боге. Если вы находите утешение в религии или духовности, эти ресурсы помогут вам поддерживать веру.
Религия и духовность — один из источников незыблемой веры. Но есть и много других. Часто ее источником может стать коуч или наставник. Я нахожу сходство между этой идеей и фильмом «Матрица». Помните, как Морфеус твердил Нео о том, что он избранный? Нео получил полный доступ к потенциалу, только когда сам в это поверил. Вот и вы, если верите в свою избранность — в то, что способны на то же самое, что и любой человек на планете, и заслуживаете этого, — обязательно раскроете свой неограниченный потенциал.
Прежде чем поверить в себя, я позаимствовал веру у своего первого менеджера в Cutco Джесси Ливайна — того самого, который научил меня правилу пяти минут. Джесси верил в мою способность ставить рекорды продаж в компании. С первой встречи он увидел, что я смогу сделать то, что еще никому не удавалось.
Поначалу хоть мне и было приятно слышать слова Джесси, я все же не верил в его правоту. Всю жизнь я страдал неуверенностью в себе и всегда вел внутреннюю борьбу со своим безграничным потенциалом. «Джесси считает, что я способен на что угодно, но он же не знает, что в глубине души я ужасно боюсь провала». Со временем благодаря его вере в меня я начал допускать, что в его словах есть доля правды. «Может, я действительно способен достичь всего, на чем сосредоточиваю внимание?» В конечном счете вера Джесси пробудила во мне веру в себя — тогда я и заявил о присущей мне способности построить удивительную жизнь. Порой нужно перенять веру другого человека в вас, пока не окрепнет ваша собственная вера.
Если у вас нет наставника, не беспокойтесь: «заразиться» незыблемой верой можно и от незнакомого человека. От того, за кем вы наблюдаете и кого изучаете. Это может быть спортсмен, только что выигравший чемпионат мира, или олимпиец, такой как пловец Майкл Фелпс, завоевавший множество медалей, или глава известной компании, или миллионер, добившийся тех результатов, к которым стремитесь вы. Читайте книги этих людей, следите за их успехами, слушайте их интервью, чтобы понять, как они мыслят и действуют.
«Я представлял себе этот момент тысячи раз».
«У меня не было никаких сомнений в победе».
«Я очень тяжело работал, чтобы стать лучшим».
Так вы поймете, что происходит за кадром, когда никто не видит, как все эти победители — или мастера чудес — поддерживают в себе незыблемую веру в успех. Образ мышления делает их такими. Они всегда готовы совершить очередной бросок, поскольку верят, что попадут в цель. А если даже промахнутся, их вера не пошатнется, ведь они сделают следующий бросок. Такие люди никогда не отворачиваются от благоприятных возможностей. Наоборот, они ищут их.
Я никогда не забуду захватывающую волевую победу баскетболиста Реджи Миллера в матче против Knicks, когда он использовал магическую формулу, чтобы сделать на первый взгляд невозможное — заработать восемь очков за девять секунд в полуфинале Восточной конференции NBA 1995 года. Это казалось невозможным, и уж точно невероятным. Ни один игрок не совершал такого подвига ни до, ни после того матча. Реджи еще один пример человека, который поддерживал незыблемую веру в себя и прилагал экстраординарные усилия до последней минуты. Он верил, что добьется успеха вопреки всему, и сделал это. Незыблемая вера непременно раскроет дремлющий в вас потенциал и распахнет перед вами дверь в новый мир.
Если вам трудно найти людей, воплощающих незыблемую веру, позаимствуйте ее у авторов ваших любимых книг. Разумеется, можете начать с этой. Для меня автор каждой прочитанной мной книги — наставник. Пусть мы и никогда не встречались, я все равно чему-то у него научился.
Вы всегда можете положиться на универсальную истину: если один человек достиг того, к чему стремитесь вы, значит, вы тоже на это способны. Люди, преуспевшие в любом виде деятельности, сознательно поддерживают в себе веру в успех, вам тоже по силам сделать такой выбор. И начать можно прямо сейчас.
Когда вы примете решение рассматривать свои цели сквозь призму незыблемой веры в успех, вам придется постоянно поддерживать ее, что легче сказать, чем сделать. Даже небольшие трудности могут выбить вас из седла. Не нужно находиться между жизнью или смертью, чтобы почувствовать, как ускользает надежда. Неуверенность в себе, свойственная всем, усиливается каждый раз, когда мы сталкиваемся с очередным препятствием на своем пути. В моем случае так было, когда мне становилось плохо от химиотерапии, я был слаб и готов сдаться. Но, к счастью, я устоял.
Для поддержания незыблемой веры в свои силы я использовал инструмент, который называю аффирмацией о чуде. Если вы помните, я писал о ней в : «Я обязуюсь поддерживать незыблемую веру в то, что обеспечу продажи на 20 тысяч долларов за пуш-период и буду прилагать экстраординарные усилия до тех пор, пока этого не произойдет. По-другому просто быть не может». Это предложение заставляло меня продолжать, когда я был готов сдаться. То же самое можете сделать и вы. Ваша волшебная аффирмация, состоящая из одного предложения, в котором отражена приверженность миссии, напоминающая о том, что вы должны поддерживать веру в успех и прилагать экстраординарные усилия на протяжении длительного времени, позволит вам сотворить чудо.
В период лечения от рака я бесчисленное количество раз повторял аффирмацию о чуде: «Я обязуюсь поддерживать незыблемую веру в то, что одолею рак и проживу долгую, здоровую жизнь со своей семьей, и буду прилагать экстраординарные усилия до тех пор, пока этого не произойдет. По-другому просто быть не может». Повторяя эти слова, я укреплял внутреннюю решимость бороться, отдавая этому все силы, особенно когда мне хотелось сдаться.
Вот образец для создания аффирмации о чуде: «Я обязуюсь поддерживать незыблемую веру в то, что я [запишите здесь свою миссию] и буду прилагать экстраординарные усилия до тех пор, пока этого не произойдет. По-другому просто быть не может».
Потратьте немного времени и запишите свою первую аффирмацию о чуде прямо сейчас.
Аффирмация о чуде — это ваш компас. Ваша путеводная звезда. Ваше напоминание. Она поможет вам оставаться сосредоточенным на том, что вы твердо намерены сделать, и заглушит голос неуверенности в себе. Считайте ее рупором своей честности. Она будет держать миссию в центре вашего внимания и служить напоминанием: «Я полон решимости... во что бы то ни стало... По-другому просто быть не может».
Теперь, когда вы знаете, как сформировать и поддерживать образ мышления мастера чудес, можно переходить к следующей главе, где мы рассмотрим вторую часть магической формулы — экстраординарные усилия. Мы проанализируем, что нужно сделать, чтобы от веры в возможность чуда перейти к его превращению в реальность.
Войти с помощью соц. сетей: