Думала ли я о Дэйве в ту неделю? Вообще-то нет, вовсе нет. После того, как я решила не отвечать на его запрос в «Фейсбуке», я выбросила его из своего сознания. Не тот случай с Джошем, конечно – такое забыть было невозможно, – а самого Дэйва.

Когда я поняла, кто стоит в дверях кухни, на меня снова нахлынул весь ужас того утра в Греции, весь страх и чувство вины. Меня бросило в холод, а потом сразу же в жар – все мое тело буквально запылало. Я встала, на всякий случай держась за спинку стула, и постаралась улыбнуться.

– Как я рада вас видеть, – сказала я. – Что вы здесь делаете?

– Похоже, я застал вас врасплох, не правда ли? – ответил Дэйв. – Да, так оно, видно, и есть. Я просто проходил мимо. Ну и подумал – зайду поздороваюсь. Посмотрю, как у вас дела.

Маркус держал в руках какой-то сверток.

– Он принес подарок для Джоша, – пояснил муж.

– Я собирался купить ему шоколад, – сказал Дэйв, глядя на меня. – Но потом вспомнил, что вы стараетесь ограничить его в потреблении сахара.

Я широко улыбнулась и благодарно кивнула. При этом мозг мой лихорадочно работал, пытаясь сообразить, почему Дэйв так сказал. Что это было – напоминание о разговоре по поводу кока-колы?

Маркус повернулся к остальным.

– Мы познакомились с Дэйвом по время отпуска, – сказал он. – В Греции, на прошлой неделе. Он спас Джоша, который едва не утонул.

Голос его показался мне странно сухим – муж говорил так небрежно, словно ему хотелось поскорее покончить с объяснениями.

– Мы должники Дэйва, – сказала я, чтобы сгладить это впечатление. – Нет, в самом деле, Дэйв, я просто не знаю, как нам вас благодарить.

– О! – воскликнула Роуз. – Выходит, вы настоящий рыцарь в сияющих доспехах.

– Я просто оказался в нужное время в нужном месте, – сказал Дэйв. – Страшно подумать, что могло случиться, если бы меня там не было.

Маркус наклонил голову и изобразил нечто вроде поклона.

– Дэйв, – сказал он, обводя широким жестом всю собравшуюся компанию, – это – наши друзья.

Саймон и Пит привстали и протянули Дэйву руки для пожатия. Ясмин и Роуз остались сидеть, но с весьма дружелюбным видом сказали «привет».

Пит потянулся за третьей бутылкой «Просекко», взял на свой стакан для воды, выплеснул из него остатки в траву и протянул стакан Дэйву. Тот взглянул на стакан, которым явно уже пользовались, затем на Пита и отрицательно покачал головой.

– Спасибо, у меня все есть, – сказал он и сделал глоток из своего стакана, задержав его у губ несколько дольше, чем нужно.

– Куплено в универмаге «Лидл», – сказал Пит, разглядывая бутылку с «Просекко». – Магазин недорогой, но товары там удивительно качественные. Мы покупаем там много всякого спиртного – и еще копченую семгу.

– И еще время от времени такие необычные товары, как, скажем, гидрокостюм, – добавила Роуз. – А недавно я приобрела там надувной каяк за 19 фунтов 99 пенсов. Невозможно было удержаться!

Дэйв продолжал стоять, неловко переминаясь с ноги на ногу. Свободного места за столом для него не было. Остальные гости, поняв это, начали по очереди сдвигаться в сторону.

– Так, – сказала я. – Одному из вас нужно посадочное место.

Но, увы было уже поздно – Дэйв втиснулся на скамью между Роуз и Саймоном, неловко поворочался, стараясь получше пристроить под столом свои длинные, массивные ноги, а затем уселся прямо, плотно прижав локти к бокам.

– Ну, расскажите же нам, как было дело, – попросила Ясмин, уперевшись в подбородок ладонями, когда Дэйв, наконец, устроился за столом. – Что случилось там, на море?

Я оттолкнула свой стул назад и торопливо встала.

– Позвольте, я положу вам чего-нибудь, – сказала я, обращаясь к Дэйву, и, прежде чем он успел что-нибудь ответить, вышла на кухню. Там я оперлась руками о раковину и так простояла какое-то время, а в уши мне между тем лился голос Дэйва, хотя слов его я разобрать не могла. Где-то глубоко в груди у меня возникла и стала усиливаться боль. Я представила, как сейчас он опишет случившееся во всех деталях, и как лица наших друзей вытянутся, когда они поймут, что наш сын в самом деле едва не утонул – а мы не смогли предотвратить эту ужасную ситуацию.

Я выждала, сколько могла, а потом попыталась набрать на тарелку еды – ее оставалось на керамических блюдах совсем немного: несколько кусочков цыпленка, пара оливок, половинка консервированного лимона – вот и все. Тарелка, которую я собиралась поставить перед Дэйвом, выглядела, мягко говоря, неубедительно. В дверях кухни я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов в надежде, что Дэйв уже закончил свой рассказ, и снова вышла в сад.

Оказалось, однако, что Дэйв все еще говорит медленным размеренным голосом.

– Это – самая распространенная, или одна из самых распространенных причин смерти детей до пяти лет в результате несчастного случая в этой стране. Я говорю именно о несчастных случаях, потому что большинство детей в возрасте до пяти лет, которые погибают, становятся жертвами убийств. Я знаком с мальчишками-инвалидами, имеющими родовые травмы, которые могут из-за этого умереть – ну, или из-за каких-то других повреждений или физических дефектов. Но смерть в результате утопления – куда более распространенная история, чем вы думаете. Достаточно бывает какого-то дюйма воды. Детские плавательные бассейны, ванны, всякие кадки и корыта – все это смертоносные штуки. Попробуйте хоть на секунду отвернуться от малыша, барахтающегося в детском бассейне, – и он легко может захлебнуться.

– Простите, еды осталось совсем немного, – пробормотала я, протянув руку над плечом Дэйва и ставя перед ним на стол тарелку.

За столом наступило молчание. На лицах гостей ясно читался ужас.

– Вы сказали, что большинство детей, погибающих в возрасте до пяти лет, становятся жертвами убийств, – подала голос Ясмин. – Что вы имеете в виду?

– Их убивают родственники. Иногда детишек слишком сильно встряхивают. Бывает, прижигают сигаретами. А бывает и так, что маленькие дети погибают из-за халатности родителей. Например, от голода.

Из-за халатности. Мне показалось, что, произнося эти слова, Дэйв посмотрел на меня. От этого у меня возникло ощущение, что все разом рухнуло – удачный вечер, веселое застолье, мое душевное равновесие. Я резко опустилась на стул.

– Мы в первый раз взяли Скай в детский аквапарк, когда ей было всего восемь недель от роду, – призналась Ясмин.

Дэйв в этот момент ковырял вилкой еду на своей тарелке, но, услышав слова Ясмин, тут же поднял голову.

– Восемь недель? – переспросил он.

– Детей просто бросают в воду, и они сами инстинктивно учатся правильно дышать и не захлебываться, – пояснил Саймон. – Говорят, это способствует укреплению связи между матерью и ребенком.

Дэйв перевел взгляд на футболку Саймона. Брови его сошлись на переносице – то ли ему не понравилось изображение вагины, то ли слова мужа Ясмин.

– Восемь недель? – еще раз повторил он. – По-моему, это неправильно.

– Понимаете, здесь используются естественные, врожденные навыки, свойственные детям. Для них вода – вполне естественная среда обитания. Ведь, находясь в материнской утробе, они плавают в жидкости, – пояснила Ясмин, стараясь загладить возникшую неловкость. – Скажите, Роуз, а Нелл уже плавала в воде?

– Нет, но, возможно, я попробую дать ей такую возможность, – сказала Роуз. – Я слышала, что в Тутинге есть суперский частный бассейн, который можно арендовать.

Роуз действительно произнесла слово «суперский» – как и многие жители района, она принадлежала к среднему классу и широко использовала современный молодежный сленг. Я ее просто обожала и постоянно пыталась ее копировать – ее взгляды на жизнь, ее вкусы, но это было безнадежным делом. Я была другой, и с этим ничего нельзя было поделать – слишком уж трудноуловимыми были нюансы. И вот сейчас, взглянув на Роуз как бы глазами Дэйва, я снова почувствовала, что никогда не смогу быть такой же, как она. Зато с ним у нас явно было много общего: мы оба плохо вписывались в окружавшую нас компанию.

Я посмотрела на Дэйва, и он перехватил мой взгляд. В ту же секунду кровь прилила к моему лицу.

А Роуз, между тем, продолжала говорить:

– Про местный фитнес-центр я даже слышать не хочу после того, как его закрыли из-за вспышки кишечного гриппа. Бр-р-р!

И Роуз брезгливо передернула плечами.

– Не воспринимайте это как снобизм, Дэйв, – сказал Маркус. – Роуз много знает про такие вещи. У нее есть доступ к закрытой информации.

– Лишь частичный, – ответила Роуз. – И не уверена, что я так уж много знаю.

– Дэйв, – вступил в разговор Пит, – расскажите нам, где вы живете?

– В районе Кэтфорда. – Джепсом еще немного поковырялся вилкой у себя в тарелке, подцепил кусочек лимона, положил его в рот и принялся задумчиво жевать, а затем с усилием проглотил.

– В Кэтфорде? – на лице Пита отразилось легкое замешательство. – Напомните мне, пожалуйста, где это?

– Я знаю, где находится Кэтфорд, – сказала Ясмин. – Это район с торговым центром, на котором изображен большой кот. Мы проезжаем мимо него по дороге в Кент.

Дэйв промокнул рот салфеткой, затем смял ее и положил себе на колени.

Пит принялся расспрашивать Ясмин о том, зачем она ездит в Кент, а она – рассказывать ему о том, что они с мужем недавно купили «домик» в Диле.

– Знаете, такой небольшой, но очень уютный, просто райское местечко. Так приятно выбираться из Лондона на выходные. Ведь в этом доме никто ничего не менял и не ремонтировал уже двадцать лет. В домике было полно небольших комнат, похожих на клетушки, но я там все поменяла, раздвинула стены и устроила настоящее «открытое пространство».

– Самостоятельно? – уточнил Пит.

– Нет, – махнула рукой Ясмин. – У нас есть бригада прекрасных польских строителей. Их услуги стоят очень дешево – примерно вдвое дешевле, чем у их лондонских коллег. К тому же они потом убирают после себя всю грязь и мусор – просто золото, а не ребята. Мы надеемся уговорить их сделать ремонт у нас на кухне.

О боже, подумала я, только не это.

– Дэйв, кстати, строитель, – сказал Маркус. – Хотя, конечно, несколько иного рода. Вы ведь занимаетесь строительством, верно? Или… – Маркус метнул на меня быстрый взгляд. – Или вы предлагаете строительные решения? Так сказать, занимаетесь не ручным трудом, а разрабатываете некие схемы?

Дэйв отложил в сторону нож и вилку с такой осторожностью, словно пытался не издать при этом ни звука.

– Я скорее занимаюсь разрешением возникающих проблем, – сказал он.

Тут беседа разделилась на несколько отдельных тем, так что Дэйв перестал быть объектом всеобщего внимании. Наши гости уделили ему некоторое время, но теперь, выполнив свой долг и соблюдя приличия, заговорили каждый о своем. Ясмин и Роуз стали обсуждать поведение Патрика в детском саду и его любовь к сомнительным шуткам. Саймон и Пит пустились в дискуссию по поводу шоу на «Амазон Прайм», посвященного сексуальной страсти некой женщины к одному художнику из Техаса. Шоу называлось «Я люблю Дика». Я надеялась, что с учетом некоторых сексуальных значений слова «дик» в английском языке других толкований у такого названия не было. Маркус взял тарелку Дейва – тот так почти и не притронулся к еде и даже кусочек лимона, как я подозревала, не съел, а спрятал в салфетке – и отнес ее на кухню. Вскоре он вернулся с шоколадно-миндальным тортом и поставил его передо мной. Торт все еще был в пластиковой упаковке, хотя я собиралась перед подачей переложить его на большое блюдо. Впрочем, сейчас это, уже не имело значения, но у меня возникло ощущение, словно меня уличили в подделке.

Я взяла нож и уже собиралась разрезать торт, как вдруг лицо Ясмин растянулось в искусственной улыбке.

– Должно быть, у вас такая разнообразная работа, – сказала она громко, явно стараясь привлечь внимание Дэйва.

Он повернулся в ее сторону и озадаченно заморгал.

– Простите?

– Занимаетесь сейчас чем-нибудь масштабным?

– Да есть пара проектов. Один из них в этом районе. И еще один в Уитни.

– Ах, Уитни! Это ведь неподалеку от Байсестера? – уточнила Ясмин.

– Да, верно.

– И вы какое-то время собираетесь жить там?

– Ну, это не так уж далеко. Буду ездить туда на машине каждый день.

Ямин посмотрела на моего мужа.

– Вы можете попросить Маркуса поселить вас в одном тамошнем отеле.

– Ясмин, перестаньте, – сказал Маркус и рассмеялся, пытаясь обратить все в шутку.

– А когда, вы говорите, сеть «Сэвен Найтс» собирается перезапускаться? – Ясмин, казалось, получает удовольствие от звуков собственного голоса. Она была из тех привлекательных женщин, которые любят расширять границы допустимого в том, что касается тем разговоров. Ей нравилось эпатировать и даже шокировать, вовсю используя свою внешность – губы, глаза, волосы.

– В четверг на следующей неделе, – сообщил Маркус, набравшись храбрости. – Так что, Ясмин, я могу вписать вас в число участников пресс-тура?

– Я должна посмотреть свое деловое расписание, – последовал ответ. Я нисколько не сомневалась, что ресницы у Ясмин были искусственные, наклеенные. – Но, может быть, вместо меня поедет Дэйв? Или, возможно, он сможет поехать вместе со мной.

– Боюсь, эта поездка только для журналистов, – сказал Маркус, и глаза его гневно сверкнули. – Извините, Дэйв.

Он делал испуганные, суетливые движения руками, то крутя свой бокал, то сметая со скатерти невидимые крошки. В его словах прозвучал некий сарказм, но он явно не хотел обидеть Дэйва. Вероятнее всего, его язвительная интонация была адресована Ясмин.

– Возможно, вам имеет смысл пересмотреть ваш подход к этому мероприятию, – игриво заявила Ясмин. – Очень может быть, что наилучшим вариантом будет пригласить людей, которые могут стать потенциальными клиентами этой сети отелей. Работа, которой занимается Дэйв, позволяет ему распространить соответствующую информацию там, где она будет интересна.

– Совершенно верно, совершенно верно, – пробормотал Маркус, погладил пальцами свою ложку, затем снова положил ее на стол и отхлебнул глоток из бокала. – Вы абсолютно правы.

Дэйв тем временем внимательно разглядывал собственные руки.

Я продолжала держать нож над тортом, все еще не решаясь нарушить его покрытую шоколадом поверхность. Музыка умолкла. Наверное, мне бы стоило взять контроль над ситуацией в свои руки – если бы я знала, что для этого нужно, и обладала бы определенной интуицией социального порядка. Но я этого не знала и нужных навыков не имела, и потому никак не могла придумать, что сказать или сделать. Мне вдруг захотелось попросту убежать с этой вечеринки, от человека, который так внезапно и так грубо вторгся в нашу жизнь.

Прохладный ветерок прошелестел в кроне растущей неподалеку от входа в дом яблони. Несколько листьев, кружась, спланировали на стол. Где-то неподалеку все еще пел усталый дрозд, явно дезориентированный уличными огнями. Наши ближайшие соседи, демонстративно громко хлопая рамами, закрыли окна на втором этаже. Я внезапно ощутила приступ страха и невольно поежилась.

– Может быть, съедим десерт в доме? – предложил Маркус.