Во вторник Джош все еще чувствовал себя неважно, так что мне пришлось позвонить Ясмин и отменить наше участие в детском празднике. Большую часть дня сын пролежал на диване, с сонным видом смотря мультсериал «Октонавты». Я лежала рядом с ним, то и делая прикладывая ладонь к его лбу и целуя его в брови, покрытые росинками пота.

При этом я чувствовала себя одновременно виноватой и очень обеспокоенной. Когда накануне я приехала в детский сад, чтобы забрать его домой, он сидел на колене у мисс Дженни раскрасневшийся, с осоловелыми глазами. По выражению лица воспитательницы я поняла, что она думает обо мне, и не могла с ней не согласиться. Она не знала деталей, но я-то знала их как никто. Я бросила сына ради любовного свидания, ради Ричарда. Мне ни в коем случае не следовало навещать его в его квартире. Не знаю, о чем я думала, когда все же решилась на это. Правильнее было сказать, что я вообще не думала – вот в чем состояла проблема. Я попросту утратила контроль над собой. В общем, я решила, что не стану обедать с Ричардом в четверг. Конечно же, не стану.

Шлюха. Это слово, нацарапанное на машине, казалось адресованным конкретно мне. Маркус сказал, что ничего личного в этой надписи нет. Он, однако, не знал всей правды. В частности, ему было неизвестно, что я при парковке заблокировала кому-то выезд. В противном случае он бы поинтересовался, почему я это сделала – и почему вообще я парковалась неподалеку от станции метро. И еще он не знал, куда именно я ехала. Боже, сколько вранья! Впрочем, теперь мне и самой уже начинало казаться, что машину поцарапали случайно – просто кому-то хотелось выместить на ком-то или на чем-то свою злобу. Такие вещи случаются нередко. Например, когда я была еще ребенком, один из приятелей моей матери разбил монтировкой ветровое стекло машины, владелец которой, как ему показалось, поставил автомобиль на его личное парковочное место.

И все же я была шлюхой.

Я убедила себя, что просто смешно было предполагать, что Дэйв, увидев, как я говорю по телефону с Ричардом, каким-то образом догадался, что я беседую с мужчиной. И в баре его тогда не было, и вовсе он меня не преследовал. И силуэт на улице был вовсе не его – у меня просто разыгралось воображение.

Стараясь избавиться от неприятных мыслей, я решила заняться работой по дому: сделала уборку в спальнях и поменяла белье на нашей с Маркусом кровати. Потом загрузила целую кипу одежды в стиральную машину и тщательно сложила все, что уже прошло через сушилку. После этого я убралась на кухне и навела порядок в стенных шкафчиках. Но в голову мне так и лезли непрошеные воспоминания: пальцы Ричарда, путешествующие по моему животу, кончик его языка, проникающий под резинку моего белья. Я принялась энергичнее орудовать шваброй, добавила в ведро побольше моющего средства, но страх разоблачения никак не отпускал меня. Что, если Джепсому было все известно? Что, если он обо всем расскажет Маркусу? Я вела себя просто недопустимо и страшно рисковала. Ведь мне были дороги моя семья и мой дом. Они были нужны мне, и мне вовсе не хотелось все это потерять.

Днем, когда Джош заснул, я уселась на кровать в своей спальне и открыла ноутбук. Я уже давно думала о том, что мне следовало бы быть в курсе того, что происходит у Маркуса на работе. У меня было ощущение, что это может нам помочь. Начала я с того, что стала гуглить информацию о некоторых его клиентах, думая, что если бы я знала больше, у меня была бы возможность задавать мужу правильные, толковые вопросы. И в этом случае он, как раньше, охотно обсуждал бы со мной свои «производственные» проблемы.

Вскоре мне удалось найти статью в «Стайлист», в которой Тилли Элуорси рассказывала о продаваемой ее компанией сумочке для декоративной косметики. А в «Обзервер» я обнаружила материал, где сравнивались вкусовые достоинства нескольких кондитерских продуктов, среди которых был и шербет «Цитрус Бёрст». Мне также удалось выяснить, что у миллионера МакКриди, владельца гоночной автотрассы, судя по всему, возникли неприятности – портал «Мейл-Онлайн» буквально упивался тем фактом, что он попался на превышении скорости. Заголовок материала, размещенного на портале, гласил: «ПРИДЕРЖИ СВОИХ ЛОШАДЕЙ».

На сайте Би-би-си я прочла историю об аресте Тони Джадда – и встревожилась. Я слышала обрывки разговоров на эту тему в выходные, но не представляла, что все настолько серьезно. На подверстанной к тексту фотографии Тони Джадда запихивали в полицейский автомобиль – он был арестован, когда выходил из отеля Ритц-Карлтон, собираясь ехать в аэропорт. В глазах Джадда была видна паника, его наклоненное вниз лицо, пойманное в объектив, налилось кровью. Оставалось лишь надеяться, что Маркус в этом деле проявит необходимую осторожность. Организованный им бизнес был вполне успешным, но при желании его легко можно было разрушить.

Затем мое внимание привлек материал, размещенный под статьей, посвященной Тони Джадду. В нем рассказывалось о том, что Мишель Лефевр, 44-летний французский бизнесмен, был обнаружен мертвым в своей машине в Москве. Причиной смерти, вероятнее всего, стал сердечный приступ. Журналист, явно ограниченный требованиями закона, был вынужден всего лишь высказать предположения. Согласно статье, Лефевра, «бизнес которого был тесно связан с украинскими трубопроводами», в последнее время неоднократно видели в обществе русского миллиардера Дмитрия Михайлова. Тут же на полосе было размещено фото Лефевра и Михайлова, пожимающих друг другу руки. Русский олигарх был одет в темный костюм. Сзади вплотную к нему стоял еще один мужчина, у которого за пояс брюк явно был заткнут пистолет.

Я снова подумала о том, что, ведя бизнес с такими людьми, Маркусу следует быть очень осторожным.

Потом я услышала, как на своей кровати заворочался Джош, и уже собиралась закрыть крышку ноутбука, но перед этим, не удержавшись, кликнула мышью на иконку «Фейсбука». Просьба Дэйва Джепсома принять его в друзья все еще ждала ответа.

Мой палец на какие-то мгновения завис над мышкой. Затем я кликнула на профиль Джепсома. Там было пусто – я увидела лишь строку: «Если вы хотите увидеть публикации в профиле Дэйва, добавьте его в друзья».

Не успев толком подумать, я кликнула на кнопку «подтвердить».

На экране моего ноутбука показалась целая подборка. Я быстро просмотрела заголовки. Это были в основном нагнетающие тревогу материалы об изощренных мошенниках и людях, проявляющих жестокость к животным. Джепсом сделал также репост статьи о каком-то студенте, который травил другого учащегося и при этом пользовался защитой и покровительством богатых родителей. У Джепсома было 25 друзей, при этом в его профиле я нашла только три фотографии. Все они были сделаны в Греции. На одной из них были запечатлены двое мальчишек, играющие в футбол, на другой девушка по имени Трэйси, посылающая воздушный поцелуй. На третьем фото были мы – Маркус, Джош и я.

По всей видимости, снимок был сделан в тот момент, когда мы покидали пляж. Я с мрачным лицом сидела в лодке, держа Джоша на коленях. Маркус, наклонившись, отвязывал суденышко от кнехта на пирсе. Фотографировали с близкого расстояния. Видимо, Джепсом достал телефон и нажал на кнопку камеры, как только мы попрощались.

Мое лицо обдало жаром. Ощутив сухость во рту, я закрыла страницу Джепсома. Было очевидно, что в «Фейсбуке» он недавно, так что, возможно, не стоило так уж удивляться тому, что все имеющиеся на странице фотографии были сделаны во время его отпуска. Как сказала Роуз, спасение Джоша, наверное, стало для Дэйва серьезным событием, так что вполне естественно, что он захотел так или иначе зафиксировать воспоминания о нем. В конце концов, это ведь была всего-навсего безобидная фотография, верно? И в ней не было ничего зловещего.