Внешне все осталось по-прежнему. То, что изменилось, не могли увидеть

даже мы. В субботу утром была моя очередь нежиться в постели. Проснувшись ровно в девять часов, я увидела, что муж уже встал, и потянулась к телефону. Однако на прикроватной тумбочке его не оказалось. Не было его и в ванной, где, как мне казалось, я оставила его накануне вечером.

Когда я спустилась вниз, Джош был в гостиной – он скакал по дивану в пижаме, держа в руках большую, размером с тостер, красную пластмассовую пожарную машину. При этом он издавал пронзительные вопли. Маркус, облачившийся в мой халат, свернулся в позе зародыша в кресле. Я с недовольным лицом указала на игрушечную машину в руках Джоша.

– Подожди секунду, Мэри – сказал Маркус и отодвинул от уха свой телефон. – Ну, что не так?

– Мы не может принять этот подарок, – сказала я. – Это уж слишком.

– Ну, и что ты хочешь, чтобы я сделал? Вряд ли мы можем это вернуть.

Мы с мужем уставились друг на друга.

– Слушай, а мой телефон ты не видел?

– Он в кармане моих штанов. Я собирался отдать его тебе. Да, Мэри, извини, я слушаю.

Я подобрала с пола оберточную бумагу, смяла ее в комок и бросила в пустой камин. Потом пошла на кухню. Недавно мы сделали там уборку, но сейчас в кухне отчетливо пахло сальной, грязной посудой. На всем первом этаже пол был заляпан грязными отпечатками обуви. В саду тоже царил беспорядок – предыдущей ночью шел дождь, на мокрой земле под столом было полно скомканных бумажных салфеток, а на клумбе валялась бутылка из-под вина. С веток деревьев капала вода.

Каким же ужасным оказался в итоге вечер! Даже если бы не появился Дэйв, все и так шло наперекосяк. Не те чипсы, не те люди… Я была так хороша, работая в сфере пиара! Мне удавалось сделать все, что угодно, выглядящим достойно и даже соблазнительно. Теперь я пыталась использовать свою квалификацию пиарщика в жизни, изобразив хорошую мать и хозяйку, но у меня ничего не получалось. Правда заключалась в том, что ни то, ни другое было мне не под силу – и с этим ничего нельзя поделать.

Вздохнув, я принялась перетирать и ставить на место бокалы. Загрузив посудомоечную машину, я подождала, пока она закончит цикл, но по окончании стало ясно, что тарелки стояли слишком плотно друг к другу, и смыть удалось далеко на все засохшие кусочки пищи. Домыв все вручную, я поставила посуду сушиться, а затем отправилась наверх в поисках телефона, который, как сказал Маркус, лежал в кармане его спортивных брюк.

Найдя телефон, я обнаружила, что у меня есть неотвеченный звонок от абонента, обозначенного буквой Р.

Почувствовав внезапную слабость в ногах и тошноту, я присела на кровать. Маркус вполне мог почувствовать вибрацию аппарата и посмотреть, кто мне звонит. Мой пульс резко участился. Я быстро оделась и снова спустилась вниз. Маркус по-прежнему разговаривал по телефону с Мэри. Я одела Джоша, усадила его в коляску и через какие-то минуты вышла с ним на улицу. Прервав на несколько секунд телефонный разговор, Маркус поинтересовался, куда мы идем, и я в ответ крикнула через плечо:

– На игровую площадку!

И закрыла за собой дверь.

Дома в нашем квартале не слишком велики, но люди покупают их по высокой цене, поскольку они утопают в зелени. Местным жителям, когда они хотят расширить границы своего жилища, не приходит в голову переезжать в другое место, поэтому они вечно занимаются возведением пристроек, надстроек и прочих сооружений. Это означает постоянное проведение каких-то работ с использованием буров, кувалд и прочих инструментов и техники, а также присутствие строителей, которых вы видите так часто, что знаете их по именам. В итоге получается абсурд: главным достоинством района, по идее, является то, что в нем царят тишина и спокойствие, но на самом деле ни того, ни другого здесь не бывает почти никогда.

В то утро рядом с нашим домом была припаркована машина – черный джип. Стекло со стороны водителя было опущено, за рулем кто-то сидел. Я не обратила внимания, кто именно, – тогда я не думала, что такие вещи лучше замечать. Чуть дальше я увидела огромный грузовик, который привез нечто похожее на бетонные блоки к дому 52. Уже разгрузившись, он, пытаясь выехать на основную дорогу, осторожно сдавал задним ходом, подавая звуковые сигналы. Словом, как всегда, вокруг царил хаос.

Мы с Джошем обошли неожиданно возникшие на нашем пути препятствия, миновали кафе на углу, которое еще только открывалось, и, перейдя дорогу, оказались на травяном газоне. Неподалеку, как всегда по утрам в субботу, проходила тренировка детского футбольного клуба – мальчишки бегали по огороженному полю с маленькими воротами. Джош наклонился вперед – его внимание привлекла маленькая белая собачка, которая то и дело выбегала на поле, стараясь ткнуть носом мяч. Небо почти полностью очистилось и приобрело бледно-бирюзовый цвет. Лишь кое-где еще виднелись небольшие облачка. Ярко-зеленая листва деревьев и трава, кусты боярышника в цвету – вот что сохранилось в моей памяти от того дня, хотя вполне может быть, что это воспоминания о каком-то другом июньском дне, которые по каким-то причинам сохранил мой мозг. При этом можно определенно сказать, что мысленно я была где-то совершенно в другом месте. Вообще я стала настолько рассеянной, что моим воспоминаниям вряд ли следовало доверять.

Около пруда стоял грузовик, с которого продавали мороженое, и около него толпилась очередь из ребятишек. Роуз неукоснительно следовала правилу: никакого мороженого до ланча. Но я решила не быть слишком строгой и купила Джошу порцию за 99 пенсов.

– Ух ты, – сказал он радостно, когда я вручила ему лакомство.

Ричард снял трубку после пятого звонка.

– Значит, ты все-таки жива.

– А ты что, волновался?

– Уж очень резко ты вчера бросила трубку.

Неподалеку от меня кружил вертолет. Самолет оставил в небе над прудом тонкую белую линию инверсионного следа. Мимо проехал мужчина на велосипеде. С другой стороны ко мне приближалась женщина-бегунья в костюме из розовой лайкры. Я сделала шаг назад, уступая ей дорогу. Когда женщина пробегала мимо, меня обдало потоком воздуха. Я услышала ее шумное дыхание. Бегунья вполне могла оказаться одной из моих знакомых, поэтому я опустила голову и нарочно не стала на нее смотреть.

– Извини, – прошептала я в трубку. – В комнату вошел Маркус, а потом у меня просто не было возможности тебе перезвонить. К нам пришли гости – мы устраивали званый ужин. Вообще-то, строго говоря, ничего особенного – мы собирались расположиться на кухне, но в итоге сидели в саду. Можно считать мероприятие простецким ужином на кухне, если оно проходит в саду, на свежем воздухе?

Ричард рассмеялся.

– Не знаю, но в любом случае звучит страшновато. Не знаю, как ты выносишь такие вещи.

Это одна из главных особенностей Ричарда – ему было наплевать. Он презирал мир, в котором жила я, и образ жизни, который я пыталась построить для себя.

Я улыбнулась и задышала глубже. Напряжение предыдущего вечера начало потихоньку ослабевать.

– Так что ты хотела сказать? – поинтересовался Ричард. – По твоим словам, это было нечто важное.

Тон у Ричарда был озабоченный. Я поняла, что он волнуется – но опасается не того, что я решу разорвать наши отношения, а того, что я уйду от мужа. Ему от меня ничего не было нужно.

Я вздохнула.

– Просто я хотела сказать тебе, что нам следует прекратить все это.

– А что, если я к этому не готов? – в голосе Ричарда были отчетливо слышны веселые нотки. – Что, если я тебе этого не позволю?

– Думаю, тебе будет стыдно.

В кустах рядом со мной послышался шорох, и я увидела собаку, обнюхивавшую землю. Затем появилась хозяйка. Я знала эту женщину – она была помощником продавца в аптеке. Я тут же отвела взгляд, чувствуя, как к лицу прилила кровь.

– Ты где? – спросил Ричард.

Я вернулась на тропинку. Джош с довольным видом все еще поедал мороженое. Я осторожно огляделась. К нам приближались двое мальчишек на велосипедах. Шесть женщин, организованно занимавшихся на газоне гимнастикой, делали стойку на локтях. Ни одна из них не обращала на меня ни малейшего внимания. По затылку у меня побежали мурашки.

– Иду на игровую площадку, – ответила я.

– А что на тебе надето?

Опустив глаза, я окинула взглядом свои тренировочные штаны и старые кроссовки «Найк».

– Ничего.

Дыхание Ричарда в трубке стало громче.

– Совсем ничего?

В этот момент рядом со мной появилась пожилая супружеская пара с теннисными ракетками. Женщина чуть обернулась назад, чтобы сказать что-то мужу. Тот взмахом руки с ракеткой изобразил удар по мячу.

Я сделала шаг назад, чтобы пропустить их.

– Нет, в самом деле – ничего особенного. Спортивные штаны и футболка.

– Если бы я был там же, где ты, я бы тебя раздел. На глазах у всех. – Ричард продолжал шумно дышать. Я, как мне показалось, покраснела еще больше. Кровь волной прилила к моим шее и лицу. – Да-да, я бы прижал тебя к дереву и на глазах у всех раздел догола. И тем самым шокировал бы всех твоих приятелей и приятельниц, принадлежащих к среднему классу.

Дойдя до калитки, ведущей на игровую площадку, я наклонилась, чтобы вытереть Джошу лицо и руки платком. Он нетерпеливо вырывался, и я отпустила его. Вокруг во всех направлениях хаотично носились дети. Родители стояли группами под деревьями, сидели на длинных скамьях и небольших скамеечках, болтая и попивая кофе из картонных стаканчиков. Джош, сорвавшись с места, припустил к игровому гимнастическому комплексу, собранному из металлических и деревянных перекладин. Я осторожно прошлась по потрескавшемуся асфальту вдоль ограждения детской площадки и сказала:

– Ты никогда не видел меня обнаженной.

– Еще как видел, – громко расхохотался Ричард.

– Но все же не полностью. На мне всегда что-нибудь да было.

– Возможно, пора с этим что-то сделать.

– Ричард, – улыбнулась я. – Нам больше не следует встречаться. Ты не должен больше мне звонить.

– Послушай, а что ты делаешь в понедельник? Приезжай ко мне на квартиру. Ты ведь там никогда не была. Мне бы хотелось, чтобы ты, прежде чем окончательно дать мне отставку, по крайней мере, посмотрела, во что я превратил свое жилище.

– Мам!

Каким-то образом Джошу удалось протиснуться между горизонтальными прутьями гимнастического комплекса, и теперь он висел, держась за перекладину одной рукой и раскачиваясь.

– Мам! Посмотри на меня!

– Мне надо идти, – сказала я в трубку.

Муниципальный совет уже давным-давно заменил асфальтовое покрытие под гимнастическим комплексом на прорезиненное – это было совсем непохоже на игровые площадки моего детства. Я успела подхватить Джоша за ноги раньше, чем его пальцы разжались, уговорила отпустить перекладину и мягко опустила на землю.

Выпрямившись, я увидела стоящую рядом с качелями Роуз с Нелл в слинге. Роуз смотрела на меня.

Я с усилием сглотнула, подавляя приступ паники, и приветственно помахала Роуз рукой. Она подошла ко мне.

– С тобой все в порядке? – спросила она.

– Да, все хорошо. Вот, едва спасла сына от неминуемой гибели.

– Я хотела подойти и поболтать с тобой, но ты говорила по телефону.

– Да вот… – Я нащупала в кармане телефон и вспыхнула. – Ну да, извини. Я была занята разговором и просто тебя не видела. А где Хлоя?

Роуз указала в дальний конец игровой площадки, и я увидела Хлою, которая каталась верхом на золотистой рыбе на колесиках, словно это был дикий мустанг. Мне показалось, что Роуз смотрит на меня с подозрением.

– Спасибо за вчерашний вечер, – сказала она. – Было весело. И цыпленок получился отличный. Пожалуй, попрошу у тебя рецепт.

Я внутренне изумилась – мне казалось, что я говорила Роуз, что заказала цыпленка у Кука.

– Да, конечно, нет проблем. Ты хорошо провела время? – спросила я.

– Да, очень. Было интересно познакомиться со спасителем Джоша. Правда, я представляла его несколько иначе.

– Он пришел совершенно неожиданно. Понятия не имею, каким образом он сумел выяснить наш адрес. Знаешь, он принес подарок Джошу – огромную пожарную машину. Это, конечно, было очень любезно с его стороны, но…

– Но что?

– Не знаю. – Я передернула плечами. – Мне это показалось несколько неуместным.

Роуз покачала головой, давая понять, что не согласна со мной.

– Нет, я так не думаю. Мне он показался очень милым.

– Но разве это не странно – приходить вот так неожиданно, без приглашения?

– Вполне возможно, что он чувствует какую-то особую связь с Джошем – именно потому, что он спас мальчику жизнь. Знаешь, это серьезно. Возможно, это одно из самых значительных событий в жизни этого человека. Он просто проявил доброту. Если честно, он показался мне каким-то одиноким.

Интересно, подумала я, чувствовал ли Джепсом себя среди нас как дома или же страдал от нашего скрытого отчуждения? Была ли я с ним слишком холодна?

– У него, кстати, большая семья, – сказала я.

– Вот как? Ты об этом не говорила. Как, кстати, и он.

Я почувствовала укол раздражения. Высказывания Роуз очень часто казались мне слишком категоричными и далеко не всегда были корректными и уместными. Достаточно было вспомнить ее рассказ о «суперском» частном плавательном бассейне.

– Насколько я помню, его никто об этом не спрашивал.

– Вообще-то мы старались его расспросить обо всем на свете, но его трудновато было разговорить. Он явно не был настроен на живое общение. Я точно помню, мы все пытались вовлечь его в общую беседу.

Почувствовав, что окончательно теряю терпение, я пробормотала:

– Мне кажется, что он винит меня в том, что Джош едва не утонул. Я никак не могу отделаться от этого впечатления.

– Возможно, ты слишком много думаешь об этом, – сказала Роуз, и на лице ее появилось специфическое, «медицинское» выражение – обеспокоенное, но в то же время совершенно спокойное и безмятежное. – Мрачные мысли имеют свойства накапливаться – такое часто бывает у возрастных пациентов.

– Вот спасибо тебе, дорогая!

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Ты сидишь дома одна. Это происходит постоянно, каждый день. Я была в отпуске в связи с рождением ребенка всего четыре месяца, и это уже начало сказываться на моем рассудке. Кстати, что там с тем перспективным клиентом?

– Каким перспективным клиентом?

– Разве ты не встречалась с каким-то клиентом на этой неделе?

– А-а, ну да. – Я отвернулась, делая вид, что хочу проверить, чем занят Джош. – К сожалению, похвастаться нечем. Они просто прощупывают почву.

– Может, что-нибудь из этого все-таки получится?

В это время Джош обнаружил на площадке Хлою. Дети принялись с увлечением сновать в кустах, высаженных вдоль забора, отделяющего игровую площадку от железной дороги. Хлоя явно была в этой игре лидером, а Джош копировал все ее действия: рывок, резкая остановка, прыжок вперед. И – тут же все сначала.

– Может быть, – эхом откликнулась я.

Возвращаясь обратно, мы с Джошем пошли другой дорогой – по тропинке, идущей позади больших домов на другой стороне пустыря. Один из домов был в лесах. На другом участке рабочие перестраивали садовый забор. Я невольно прибавила шагу, вспомнив, что, по словам Дэйва, один из проектов, в котором он участвовал, был где-то совсем неподалеку. Сейчас я уже жалела, что не расспросила Дэйва поподробнее. Мне казалось, что вот-вот я услышу, как знакомый голос окликнет меня: «Тесса!» Или еще хуже – крикнет: «Джош!».

Дойдя до главной дороги, я вместе с сыном перешла ее на зеленый сигнал светофора и с облегчением принялась все больше и больше удаляться от квартала. Остановившись на минутку рядом с гриль-баром, где готовили всевозможные варианты блюд из жареной курицы, я перекинулась парой слов с хозяином-французом, молодым человеком с удивительно тощими бедрами, который, высунувшись из-за прилавка, курил сигарету. Он объяснил, что закрывает свое заведение – слишком уж дорога стала аренда.

– Жаль, – сказала я. – Мой маленький обман под угрозой.

Я нередко покупала здесь жареного цыпленка с подливкой и кормила им Маркуса, делая вид, что приготовила блюдо сама.

Затем я миновала галерею, бутик, цветочный и винный магазины, агентство недвижимости, после чего свернула на дорогу, ведущую к нашему дому.

В кафе неподалеку уже было полно посетителей. За одним из столиков на открытой веранде расположилась громко гомонящая группа женщин, среди которых я заметила Ясмин. Она тоже увидела меня и окликнула. Я поставила коляску на тормоз и вошла в кафе, с улыбкой лавируя между столиками и стараясь выглядеть как можно более спокойной и расслабленной. При этом в глаза мне бросилась большая ворона, которая клевала что-то в сточной канаве. На другой стороне улицы в небольшой супермаркет с лязгом завозили какие-то ящики на колесах, привезенные поставщиками.

Расплывшись в улыбке, Ясмин поблагодарила меня за вчерашний ужин. Маркус, сообщила она, бросив быстрый взгляд на одну из своих подруг, уже прислал ей смс-сообщение по поводу пресс-тура в интересах сети отелей «Сэвен Найтс». Я закатила глаза и посоветовала ей не обращать на это внимания, заметив, что мой муж может быть очень настырным. Про Дэвида Джепсома Ясмин не сказала ни слова – как и я.

От Джоша я отвела взгляд всего на несколько секунд, но когда снова посмотрела на него, он уже привстал в своей коляске и внимательно смотрел на витрину магазина напротив.

– Что такое? – поинтересовалась я. – Что ты там увидел?

Джош снова опустился на сиденье и в явном смущении повернул голову таким образом, что ткань откинутого назад легкого капюшона почти закрыла его лицо.

Я посмотрела через дорогу, но, поскольку лучи солнца били прямо в витрину, не смогла раглядеть в ней ничего, кроме отражения улицы и двигающихся по небу облаков. Может, Джош увидел кого-то знакомого? На какой-то миг, впрочем, мне показалось, что я сумела различить очень короткие светлые волосы, широкие плечи и татуированные руки.

Позади меня раздался смех. Я быстро обернулась, и увидела, что Ясмин и женщина рядом с ней внимательно и даже как-то испытующе смотрят на меня. Я вопросительно улыбнулась, но ответной улыбки от Ясмин не последовало. Я снова взглянула в сторону магазина. Почудившийся мне силуэт исчез, но теперь дверь магазина открывалась, и кто-то собирался выйти на улицу.

Я потратила не больше секунды на то, чтобы снять коляску с тормоза. В следующий момент я уже быстро шла по улице, удаляясь от кафе и магазина напротив. Дойдя до калитки в заборе нашего дома, я открыла ее, протиснулась внутрь, а затем торопливо закрыла ее и заперла на задвижку.

Тяжело дыша, несколько минут я простояла, прислонившись спиной к забору. А после этого заперла калитку на два оборота ключа и накинула цепочку.