Глава 82
– Еще раз, с самого начала. И больше чувства, пожалуйста! – крикнул Шанс.
Он стоял напротив сцены с бокалом в руке и наблюдал за репетицией. Артисты не справлялись. Вступали не вовремя. Жевали слова. По лицу Шанса скользили отблески факелов, отчего казалось, что вокруг глаз у него залегли морщины.
– Громче, пожалуйста! – закричал он опять и поднял руку ладонью вверх. – Я вас едва слышу!
Гадалка прокричала свои слова. На сцене появились актриса и дива, подошли к ней и протараторили свои реплики. Шанс ладонями выбивал ритм, не давая им замедляться.
На краю сцены стояли масляные лампы в стеклянных колпаках – огни рампы. Одному из них не хватило колпака, а сам фонарь оказался выдвинут слишком далеко на сцену. Проходя мимо, гадалка случайно задела его юбкой. Материя занялась. Шпагоглотатель увидел, закричал, замахал руками. И побежал к гадалке, чтобы сбить с нее пламя. Заметив огонь, та бросилась бежать, но шпагоглотатель успел наступить на край ее подола своим ботинком. Раздался громкий треск, и гадалка вдруг оказалась на освещенной сцене в одной нижней юбке.
Глотатель огня, который сидел на колосниках и вглядывался вниз, пытаясь понять, что там происходит, вдруг потерял равновесие и упал. Его нога запуталась в веревке, которая поднимала разрисованный задник. Задник взмыл вверх и ударился в перекладину. Щепки посыпались дождем, сбив с дивы парик, а с актрисы – корону. Глотатель огня повис на одной ноге и закачался, почти касаясь головой пола.
Шанс закрыл глаза. Ущипнул себя за переносицу. Карта Изабель исчезла. Судьба уже наверняка перерисовывает ее, направляя девушку прямиком к гибели. А чем в это время занят он? Постановкой обреченной на неудачу пьесы.
Шанс открыл глаза.
– Кто-нибудь, освободите его от этой веревки, пожалуйста, – сказал он, показывая на глотателя огня. Тот все еще висел вниз головой, описывая в воздухе круги, как человек-пробка.
– Сам ему скажи, – прошипел кто-то за спиной Шанса.
– Нет, ты скажи.
– Где коньяк? Давайте наполним бокалы. Под хороший коньяк и плохая новость идет лучше.
– Нет, лучше ты.
Шанс обернулся.
– Что вы собираетесь мне сказать? – спросил он.
За его спиной вытянулись в струнку волшебница и повар, оба торжественные, как на параде.
– Изабель не приехала в Париж, – сказала волшебница. – И не встретилась с Эллой.
Шанс выругался и, повернувшись, швырнул свой бокал в дерево. Актеры на сцене замерли. Наступила полная тишина.
Шанс запрокинул голову. Прижал ладони к глазам. Он был в шаге от поражения.
– Эта пьеса для меня – все, – сказал он, опуская руки. – Мой последний шанс. Больше мне нечем убедить Изабель в том, что она может сама проложить свою тропу в жизни. Если она не поверит, мне конец. Да и ей самой тоже.
Актеры заговорили, все сразу, потом перешли на крик. Стали тыкать друг в друга пальцами. Грозить кулаками. Шум нарастал.
Но тут за дело взялась гадалка, по-прежнему в нижней юбке.
– А ну, тихо! – прикрикнула она и топнула ногой. – Все по местам! Начинаем сначала…
– Умница девочка. И побольше сердца, – одобрила волшебница, становясь рядом с Шансом.
– Декламируйте так, словно жизнь Изабель зависит от каждого вашего слова, – добавил, подходя к ним, повар.
Шанс серьезно кивнул:
– Ведь так оно и есть.
