Глава 24
Как только полковник Рахим вышел в приемную, со стула поднялся следующий посетитель адмирала Верховена, капитан Смоллет. Рахим был знаком с ним, однако сначала не узнал его – так сильно переволновался.
– А, Дудли, рад тебя видеть, дружище! – успел услышать Рахим, пока не закрылась дверь. Потом уже не так внятно: – Кстати, ты слышал новость? Оказывается, адмирал Адамс – «голубой».
Затем включилась система акустической защиты, и больше ничего разобрать было нельзя.
– Вы неважно выглядите, сэр, – негромко заметил лейтенант, секретарь адмирала. – Хотите воды?
– Нет, спасибо. Лучше запишите меня на завтра – адмирал назначил еще одну аудиенцию.
– Есть место на шестнадцать двадцать, сэр, – сообщил секретарь, заглянув в приемное расписание.
– Отлично. В самый раз.
Рахим повернулся и пошел к выходу вдоль длинного ряда кресел, на которых сидели с сосредоточенным видом несколько посетителей. Среди них оказалось еще несколько знакомых лиц, но Рахим не стал здороваться, понимая, что сейчас этим людям не до него.
Оказавшись в коридоре, Джадо Рахим с наслаждением вдохнул отфильтрованный прохладный воздух и отправился прямиком в архив, чтобы избавиться от досье.
Оттуда он решил спуститься на второй этаж, где на просторной террасе располагалось небольшое кафе.
У этого заведения была репутация самой демократичной территории во всей штаб-квартире ИВР, поскольку здесь при появлении высоких чинов никто не был обязан вскакивать и лихорадочно затягивать галстук.
Неприличным считалось даже показывать, что ты узнал подчиненного, тем самым беспокоя его, ведь кафе на террасе было местом отдыха.
Не желая ни с кем встречаться, Рахим спустился на вспомогательном лифте. На четвертом этаже в лифтовую кабину зашел мусорщик с бумажным мешком. Увидев полковника, он хотел сейчас же ретироваться, но Джадо остановил его:
– Все в порядке, парень. Это твои владения.
Так, вместе с мусором, полковник спустился на второй этаж, и не успел он выйти из лифта, как его окликнул капитан Панч Фрискас из кодировочного отдела.
Почти все знали, что Фрискас работает на СИБ, а потому ему давали шифровать только «пивные этикетки», как называли лишенные секретной информации донесения.
– Джадо, старик! Идешь принять на грудь бутылочку молока?
– Угадал, Панчито.
– Давай я составлю тебе компанию. Если оплатишь мой кефир, расскажу тебе анекдот про говорящий член.
– Это старый анекдот, Панчито. Давай что-нибудь поновее. – Рахим расстегнул китель и шагнул на заставленную столиками террасу.
– Ты что, старик, зачем тебе новый анекдот? Знаешь, как долго я учился изображать говорящий член, а теперь ты требуешь новый анекдот.
– О’кей, оплачу тебе кефир, только никаких говорящих членов и поющих задниц. Ладно?
– Ну, раз ты так хочешь, пожалуйста, – приуныл Фрискас. – О, смотри, адмирал Адамс. Ты слышал, что про него говорят? Будто он «голубчик».
– Отвали, – устало отмахнулся Рахим.
Солнце приятно ласкало кожу, Джадо на мгновение зажмурился, а когда открыл глаза, увидел перед собой доброжелательное лицо дежурного солдата, исполнявшего обязанности бармена-распорядителя.
– Кефир, дружище. Кефир и пару булочек.
– Есть свежие с ягодами парамиса.
– Хорошо. Пусть будут с ягодами.
– Эй, и мне тоже с ягодами! – напомнил о себе Фрискас. – И, пожалуйста, запиши это на счет полковника Рахима.
Бармен вопросительно посмотрел на Джадо, тот утвердительно кивнул.
С тем, что Фрискас не отстанет, следовало смириться. Рахим подождал, пока навязчивый капитан прихватит свои булочки, и в его сопровождении направился к свободному столику у самого края террасы. Отсюда открывался прекрасный вид на ступенчатые уступы некогда безжизненного каньона. Теперь на этих уступах были разбиты живописные садики, теннисные корты и поля для гольфа.
– Глядя на всю эту красоту, Джадо, очень трудно представить, что в каких-то десяти-пятнадцати километрах отсюда пустыня нагревается до восьмидесяти по Цельсию. Это ж пекло! А мы здесь как на морском побережье. Еще бы сюда чаек, а вместо адмиралов – девочек в бикини. М-м-м, – Фрискас мечтательно прикрыл глаза.
Рахим презрительно покосился на этого болтуна, вспоминающего о девочках в бикини.
Как-то раз Фрискаса послали с пакетом шифров на Дуэни – планету, где проводили свои отпуска солдаты вечной войны. Каждая улица в любом городе на Дуэни представляла собой выставку соблазнов – от питейных заведений до эротических театров и обыкновенных борделей.
В одно из таких заведений Фрискас и решил заглянуть еще до встречи с представителем из районного бюро.
Капитана обслужили по полной программе, но, когда он вышел на улицу, от его счастливой улыбки не осталось и следа – Фрискас обнаружил, что пакет с кодами пропал.
В панике он побежал обратно и стал требовать возврата своей вещи, однако персонал маленького борделя или не понимал, или делал вид, что не понимает, о чем идет речь.
Капитан убежал ни с чем и сейчас же сообщил о происшествии в местное отделение военной разведки. Те сразу связались с «Каньоном», и оттуда приказали «зачистить» место предполагаемого похищения пакета, поскольку переданными в пакете кодами уже вовсю шифровались донесения. Самого Фрискаса приказали арестовать до выяснения обстоятельств.
В тот же вечер маленький бордель «У кузнечика» заполыхал с четырех сторон. Здание сгорело очень быстро, а всех, кто пытался выбраться, расстреливали из пистолетов с глушителями.
Таким образом, место предполагаемой потери было зачищено целиком, и никто из возможных злоумышленников не спасся.
А спустя два часа после того, как пожарные разгребли пепелище, капитан Фрискас, отправившись по нужде в тюремный туалет, нашел пакет в собственных штанах.
По возвращении на Ливорно он отсидел месяц под домашним арестом, а затем снова был допущен к работе.
Смерть сорока проституток никто ему в вину не ставил, в разведке случалось еще и не такое.
– Я вот что думаю, Джадо, – продолжал болтать капитан, который, казалось, уже потерял интерес к бесплатному кефиру. – Почему это в СИБ все ходят в мундирах космического флота – синее с золотым носят, а у нас эта пехотная дрянь? – Фрискас щипнул свой рукав, словно хотел оторвать клок тонкого сукна. – Девочки, должен тебе заметить, перед флотскими просто штабелями падают, а на песочный мундир смотрят с усмешкой. Каждый знает, какая разница между жалованьем офицера флота и несчастной землеройкой.
Рахим попробовал кефир, но не почувствовал вкуса. Он уже целиком был погружен в обдумывание плана, который потребовал адмирал. Полковник был уверен, что Верховен прячет от него кое-какие нити, которые наверняка ведут к урайцам. Джадо следовало представить хоть какой-то план, а затем разыграть простачка. Если адмирал поверит в его беспомощность, то обязательно подбросит косточку.
– А парадная форма! Ты бы видел, как хороши эти ребята в парадной форме!
– Слушай, Фрискас, а ты попроси перевода в СИБ, тебе тогда тоже дадут флотскую форму.
Капитан резко выпрямился и испуганно уставился на Рахима.
– Ты шу-у-тишь! – протянул он и фальшиво заулыбался. – Нет, это не по мне. Если уж куда и переводиться, так это в местные подразделения. Служить в «Каньоне», конечно, престижно, да и по деньгам существенно заметно, только разве можно все измерять деньгами, Джадо? Мы ведь еще молоды, а жизнь проходит.
«Может, стоит обратиться к Рою? – продолжал размышлять Рахим. – Он уже три года сидит на нелегалах и наверняка прорыл в сторону урайцев не одну нору. Правда, он потребует рассказать все, а это опасно. Дружба дружбой, но и голову терять тоже нельзя».
– О чем ты думаешь, Джадо? Ты совершенно меня не слушаешь, – заметил Фрискас.
– Меня занимает эта новая реформа в отделах, – придумал на ходу Рахим, решив спровадить прилипчивого капитана.
– Реформа? У нас каждый день какие-нибудь реформы, – махнул рукой Фрискас, делая вид, что его это вовсе не интересует.
– Да уж не скажи. Структурная реформа – это тебе не пустяк. Придется сменить все оперативные наработки. Это будет долгое и трудное дело, зато из всех спецлужб мы станем первыми.
– Ну, не знаю. – Фрискас пожал плечами и вдруг хлопнул себя по лбу, словно что-то вспомнил: – Эх, я же документы на столе оставил! Босс заметит, он меня сожрет!
– Беги, пока не заметил, – посоветовал Рахим, и капитан засеменил к выходу. Джадо невесело улыбнулся и вернулся к своему кефиру.
От стойки отошел человек. Он бросил на Рахима быстрый взгляд, и Джадо это заметил. Это был Дудли Смоллет, с которым он столкнулся, выходя от адмирала.
Первой мыслью полковника было подойти к Дудли, но он тут же передумал и, поднявшись, отправился готовить план к завтрашнему дню.
Спрятавшись под желтым зонтиком, Смоллет проводил Рахима взглядом и вздохнул, вспоминая разговор с адмиралом.
– Скажу тебе честно, Дудли, подобное задание я уже дал полковнику Рахиму. Но в этом офицере я не уверен, и не спрашивай меня почему. Не уверен, и все. От Ламберта нужно избавиться быстро, а Рахим слишком любит думать. Уверен, что ты не такой. Подойди к проблеме попроще – организуй пьяную драку с поножовщиной. С давних времен народные герои гибли в результате нелепых случайностей, и в этом, без сомнения, была заслуга спецслужб. Итак, – Верховен похлопал капитана Смоллета по плечу, – ты понял меня, сынок?
– Думаю, да, сэр, – неуверенно ответил тот.
– Свое «думаю» ты оставь полковнику Рахиму. Это он у нас думать будет, а ты должен действовать.
– Да, сэр, я вас понял!
– Вот это уже лучше. Теперь можешь идти, и представь мне к завтрашнему дню план, что и как ты собираешься предпринимать.
После этого Смоллет ушел и, чтобы привести мысли в порядок, спустился в кафе. Он попивал молочный коктейль и пытался просчитать, чем рискует.
Адмирал рассказал ему о Рахиме и фактически поставил в нелегкие условия – коллег-дублеров в разведке не любили. Впрочем, приказ есть приказ, к тому же Верховен точно так же мог приставить дублера и к самому Смоллету.
«Возможно, этот генерал Ламберт крепко насолил адмиралу, потому он и не хочет ждать».
Верховен действительно не хотел ждать. В какой-то момент ему даже показалось, будто он сможет провернуть эту акцию вовсе без помощи «юнцов». Ведь как было бы здорово, если б эти ребята притащили свои планы, а он, старина Верховен, посмотрел бы на них эдак с издевочкой и сказал: все, любезные ученики, я прошлым вечерком все со скуки сам проделал. Вот так-то вот.
Театральные эффекты с течением времени привлекали адмирала все больше, и, случалось, он ради них жертвовал очень многим.
Верховен задумчиво посмотрел на зеркальную поверхность стального шара, в который метал дротики, затем достал из кармана персональный скремблервойс и, включив режим максимального кодирования, соединился с нужным абонентом.
– Слушаю вас, сэр, – отозвался тот измененным до неузнаваемости голосом.
– Есть дело, дружище.
– Всегда готов служить вам, сэр.
– Необходимо проявить небрежность, чтобы противник получил информацию о перемещении одного судна.
– Это можно сделать, сэр, однако я не гарантирую, что они предпримут какие-то действия.
– Ну что ж, понадеемся на случай. Данные на судно я тебе перешлю – оно уже в пути.
