ПАРЫ СНОВА ТЯНУЛИСЬ медленно, и я извелась в ожидании последней.

– Ждешь лекцию своего парня? – со смехом спросила Женька.

– Просто устала учиться, – отмахнулась я.

– Слушай, Ведьма, он ведь тебе нравится, да? Твой Владыко?

– Он такой же мой, как и твой.

– Я вижу, как ты на него смотришь! – не унималась подруга. – Так, будто готова в любой момент сорваться и запрыгнуть к нему на руки.

– Не буди во мне закодированного дядю Петю, – предупредила ее я.

– Серьезно, Тань.

– А если серьезно, не знаю, нравится или нет. Но целуется он классно. – Тут я заметила вошедшую в потоковую аудиторию Ваську и громко добавила: – Так целуется, что ноги подгибаются.

– Главное, чтоб не сломались, – прошипела она, мигом поняв, о ком я говорю.

– Милая, ты когда-нибудь полысеешь от своей злобы, – солнечно улыбнулась я Окладниковой. – Или это произойдет раньше, когда я выдеру тебе все волосы?

– Что ты сказала, Ведьмина? – прищурилась Васька.

Я встала и медленно подошла к ней, поигрывая телефоном в руке.

– Раньше у тебя не было проблем со слухом. Зато проблемы с воспитанием как были, так и есть, – продолжала я. – Какого черта ты распускаешь обо мне слухи?

– Какие еще слухи? – процедила сквозь зубы Василина. Этого она явно не ожидала.

– О, не притворяйся, что ты чуть умнее, чем плесень.

– Я спросила: какие слухи, Ведьмина?

– Грязные. Знаешь, это ужасно неприятно. Раньше я только слышала о том, что ты сплетничаешь обо мне, но не верила в это, – громко говорила я, чтобы слышали все вокруг. – Думала, что ты не такая. Что не станешь поступать так мерзко.

– Что ты несешь, Ведьмина? Тронулась? Ах да, извини, я забыла, что это твое обычное состояние, – ответила Окладникова.

– Не хочешь извиниться? – прямо спросила я.

– За что?

– За свои слова.

На нас уставились все, кто был в аудитории. Все знали, что мы не любили друг друга, но в открытый конфликт при свидетелях мы никогда еще не вступали.

– Какие еще слова? – Василина вспыхнула.

Боже, с какой ненавистью она смотрела на меня.

С улыбкой триумфатора я включила ту самую аудиозапись, которую сделала в примерочной. Дементьеву и одногруппниц было слышно замечательно, а часть, где говорили мы с Олегом, я удалила.

– …Ведьмина решила, раз денег у ее папочки много, так ей все можно. Василина права. Без своих денег Танька ничего из себя не представляет. Ноль. Пустышка. Высокомерная дрянь, – раздалось из динамиков моего телефона, и в аудитории стало тихо, каждый хотел услышать аудиозапись.

– …потом Василина про нее такое рассказала!.. Ну что, девчонки, как кофточка сидит? Хорошо? Еще эту примерю… Так вот, Василина знает Ведьмину с детства. Рассказывала, как та издевалась над одноклассницами из обычных семей. Ни во что не ставила учителей. Глумилась над парнями. Кстати, своего парня Ведьмина довела до того, что он от нее смотался в Америку. Представляете?!

Василина слушала запись с совершенно спокойным лицом. Зато Маша Дементьева, которая вместе с подружками сидела в соседнем ряду, остолбенела. Глядя на нее, я наслаждалась моментом. Недаром говорят, что месть – блюдо, которое подают холодным.

Дементьева на аудиозаписи не унималась, рассказывая небылицы о моем бывшем парне. А Дементьева на соседнем ряду побелела от страха. Такого она явно не ожидала.

Еще несколько гадких фраз – и я выключила телефон. Настроение у меня было самое что ни на есть хорошее. Все смотрели то на Василину, то на Машу, и в глазах ребят я видела непонимание, сочувствие и негодование. Все-таки многие относились ко мне очень хорошо.

– Не понимаю, что я вам сделала, – продолжала я. – Да, мои родители богаты, и я ничуть этого не стыжусь, хотя люди часто тычут мне этим в лицо. Но я ведь понимаю, что все это от зависти. Да, мой бывший парень действительно уехал в другую страну. Да, может быть, у меня не самый лучший характер. Я не идеальная, признаю. Но кто дал тебе право сочинять про меня небылицы вроде того, что я издевалась над людьми? Кто дал вам право унижать меня? Есть претензии? Подойди и скажи в лицо, а не болтай за спиной. Так хотя бы будет честно. И знаешь, мне обидно не за себя. Я-то привыкла к тому, что ты всегда говорила про меня гадости. Обидно за других. Вы ведь наверняка точно так же обсуждаете их и вносите разлад в коллектив. Как староста я не могу молчать, – закончила я, чувствуя на себя взгляды и понимая, что большинство ребят на моей стороне.

– Только посмотрите, какая праведница, – хрипло рассмеялась Василина. – Ты в своем репертуаре. Устроила шоу. Теперь все будут тебя жалеть. Все будут думать, что ты хорошая, а я плохая. Все как ты любишь, Таня. – Она заботливо поправила мне высокое горлышко того самого алого платья, которое я вчера купила, но я сбросила с себя ее руку. – А может быть, ты хочешь, чтобы я всем рассказала, как ты увела моего парня?

– Я его не уводила, Василина. Ты что-то путаешь, – спокойно ответила я.

– Хватит лгать. Ты увела и соблазнила моего парня. – Голос Василины был переполнен яростью, но Окладникова держалась. Она отлично умела делать это – сохранять лицо при других. – Сделала это назло мне, потому что ненавидишь. Потому что жить спокойно не можешь, когда я счастлива. Это ведь так, Ведьмина? Может быть, мне рассказать, кто этот парень?

– Может быть, вы рассядетесь по местам? – раздался голос Олега за нашими спинами. – Звонок уже был.

Мы все резко обернулись и увидели Владыко. Он спускался по проходу, чтобы пройти вниз, к кафедре. Василина замерла, не в силах произнести ни слова. Его появления она никак не ожидала, а я едва заметно улыбнулась. И когда он успел прийти?

– Рассаживайтесь! – сказал Олег, повысив голос, и посмотрел на Василину. И приятным его взгляд назвать было сложно.

Она закусила губу и опустила взгляд. Понимала, что перешла черту дозволенного. Наверняка они с Олегом договорились сохранять отношения в тайне, по крайней мере от других студентов.

– А разве сейчас ваша лекция? – выкрикнул кто-то с места.

– Моя, – невозмутимо подтвердил Олег. – Анатолий Сергеевич заболел. Поэтому, чтобы окна не было ни у вас, ни у меня, проведем пару сейчас. И вы раньше пойдете домой.

Аудитория возликовала, и студенты стали рассаживаться по местам. Уйти пораньше хотелось всем. Только Окладникова не двигалась. Видимо, ждала особого приглашения. Так и не дождавшись его, она вдруг покачнулась и стала заваливаться на бок. Василина почти упала, но Олег успел подхватить ее. Теперь он держал ее, а вся аудитория уставилась на них, не понимая, что происходит.

Все-таки Окладникова была умнее, чем плесень, хоть я и считала иначе. Васька понимала, как можно манипулировать Олегом. Жалость – самая действенная из кнопок, на нее легко давить. И Васька надавила на нее раз пять подряд обеими руками.

Владыко держал Василину на руках, как прекрасный принц Спящую красавицу, которую вытащил из хрустального гроба, или где там она изволила спать. Теперь Олег всматривался в ее лицо, не зная, что с ней делать – то ли поцеловать, то ли бросить на пол. Однако это длилось не так уж и долго. Я даже не успела позеленеть от злости. Олег аккуратно положил Василину на парту и проверил ее дыхание и пульс, коснувшись двумя пальцами шеи. А убедившись, что они есть, перевернул ее на бок и легонько похлопал по щекам. Действовал он так уверенно, словно имел медицинское образование. Вся аудитория молча наблюдала за действиями преподавателя. Того, что Василина грохнется в обморок, никто не ожидал. Никто, кроме меня: я уже была свидетелем подобной сцены. Это случилось еще в школе. Окладникова тогда «потеряла сознание» во время грандиозных разборок с учителем физики, который собирался поставить ей тройку в аттестат. Это все произошло при директоре и сыграло большую роль в развитии событий. Директор решил, что нехороший учитель издевается над бедной девочкой. Потом Василина рассказала, что симулировала обморок, и ее подружки наперебой кричали, какая она умница.

В итоге в аттестат Васька получила четверку. Это была ее единственная четверка. Окладникова получила серебряную медаль, и это была единственная победа моей врагини надо мной. У меня медали за окончание школы не было. И если честно, я об этом даже не задумывалась во время учебы: родители считали, что оценки в школе не главное.

Может быть, Василина снова играет? Я не понимала и просто наблюдала за тем, как Олег пытается привести ее в сознание.

– Может быть, скорую вызвать? – спросил кто-то из одногруппников. И именно в этот момент Василина открыла глаза.

– Как вы себя чувствуете? – тотчас спросил Владыко.

– Олег, – тихо сказала она.

Это расслышали только те, кто находился рядом. И, кроме нас с Женькой, значения этому никто не придал.

– Вы в порядке? – повторил Олег.

– Все хорошо, просто… просто иногда так бывает, – ответила Окладникова вставая, и Олег помог ей – придержал за спину.

Я едва не заклацала зубами. Мне не нравилось, что он был рядом с ней столь заботливым, не нравилось, что он так бережно дотрагивается до нее, не нравилось, что она перетянула на себя внимание ребят. Теперь они будут вспоминать не о том, что Окладникова говорила про Ведьмину мерзкие вещи, а о том, что Окладникова упала в обморок. Почему-то я была уверена, что она вновь симулировала. Увидела Олега, испугалась и закрыла глазки.

– Идите в медпункт, – велел Олег Василине. – Кто сможет проводить Окладникову?

– Я смогу, – вызвался один из парней, ему Окладникова нравилась. Лицо у него было испуганное, он тоже поверил Ваське.

– Нет-нет, не нужно в медпункт, – ответила она. – Мне нужно просто подышать свежим воздухом.

– Идите и дышите, – разрешил Олег. – Не буду ставить пропуск. Если почувствуете себя хуже, вызывайте скорую. Савельев, – посмотрел он на парня, – вы ответственны за состояние Окладниковой.

Тот кивнул и помог Василине встать.

– Спасибо, я сама, – сказала ему она и печально посмотрела на Олега.

Я заметила, что, перед тем как уйти, она коснулась его руки. Словно случайно, но я-то знала, что это не так. Это еще один элемент ее представления.

Василина ушла, пару раз обернувшись на Олега, но тот больше не смотрел в ее сторону. Он спустился вниз, встал за кафедру и велел всем занять свои места, словно ничего не случилось.

Первую половину лекции я злилась и то и дело пыталась поймать взгляд Олега, но тот словно забыл, что мы с ним хорошо знакомы и изображаем парочку, а потому обращал на меня внимания не больше, чем на остальных студентов. Хорошо поставленным бархатным голосом он читал лекцию уверенно и интересно, так, словно ничего не случилось. Окладникова вернулась спустя полчаса и села на свое место. С ней все было хорошо.

А вот вторая половина лекции прошла интереснее. Олег решил вызвать к доске нескольких студентов для решения задач. Среди них, к моему удивлению, я увидела Дементьеву. Она была бледна. Видимо, все еще не пришла в себя после моего разоблачения. Олег дал ей самую сложную задачу, и Дементьева никак не могла ее решить. И когда она стояла там, внизу, возле доски, с маркером в руке, я поймала взгляд Олега. Он смотрел прямо на меня, и его взгляд был теплым и чуточку смешливым. Я неожиданно для самой себя засмущалась и опустила голову, так что неубранные волосы закрыли лицо и спрятали мою улыбку. Кажется, таким образом Олег решил вступиться за меня.

Нет, он не опустился до того, чтобы издеваться над Машей, ехидно комментируя ее ошибки или насмехаясь над ее логикой. Он просто ждал, пока она решит задачу, и время от времени задавал наводящие вопросы. В конце концов Олег сухо попросил ее вернуться на свое место под насмешливые взгляды студентов.

– Какой он милый, – зашептала мне на ухо Женька, которая была в курсе всего. – Поставил на место эту идиотку.

– Может быть, это просто совпадение, – ответила я.

– Совпадение? Не думаю, – хихикнула подруга. – Он запал на тебя, Ведьмина. И таким образом решил наказать тех, кто тебя обидел. Рыцарь!

– Ваську что-то он не спешит наказывать, – отмахнулась я. – Неужели он не понял, что она притворялась?

– А она притворялась? – удивилась Женька. – Тогда она очень хорошая актриса.

– Не поверишь, насколько хорошая, – мрачно ответила я.

– Девушки, вы не могли бы обсудить свои проблемы за дверью? – громко спросил Владыко, и его голос был настолько строгим, что мне стало не по себе.

– Простите, – выдохнула Женька, и Олег продолжил вест и пару.

Я затаила на него злобу. Вот только встретимся мы сегодня, все выскажу.