Я УЖЕ ДОСТАВАЛА КЛЮЧИ от машины, как меня вдруг схватили за плечо. Это был Владыко. Я вскрикнула от неожиданности и едва не ударила его локтем куда-то в район солнечного сплетения.

– Какого черта ты меня хватаешь?! – заорала я так громко, что на нас стали оборачиваться.

– Я звал тебя, а ты не реагировала, – ответил Олег.

– Что хочешь? – резко спросила я, задыхаясь от возмущения.

– Поговорить, – невозмутимо ответил он.

– Говорить с собаками будешь. С себе подобными. – Я отпихнула его и пошла к машине. Он пошел за мной и самым наглым образом уселся рядом на переднее сиденье.

– Выйди, – попросила я его звенящим от злости голосом.

– Хватит злиться, – попросил он неожиданно мирным тоном.

– Хватит злиться? Ты о чем, милый?

– Милым называй своего настоящего парня, – огрызнулся он.

– Ревнуешь? – Я волком уставилась на него.

– Тебя? Нет. Я неплохо контролирую свой разум и не нуждаюсь в лечении.

– Вот как? А в чем ты нуждаешься? В унижении других? Выставил меня дурой перед всей группой! – взорвалась я и ударила кулаком по рулю.

Меня действительно трясло от злости и обиды.

– Я? А не ты ли пыталась выставить меня идиотом, Таня? Ты вообще понимаешь, что сделала?

– Что сделала? Хотела спасти своих ребят от твоего тупого опроса! – выкрикнула я.

– Во-первых, тупые, по твоим словам, опросы стоят в плане занятий как одна из форм контроля. Я бы в любом случае устроил этот опрос, несмотря на то, как ты вела себя на лекции. И я буду устраивать их в дальнейшем. Во-вторых, таким поведением ты подрываешь мой авторитет. Меня не устраивает ситуация, в которой ты жертва моих гонений, спасающая группу, а я тиран, заставляющий студентов страдать. Ты ведь понимаешь, что после твоих слов и после выступления твоего парня Алиева у студентов сложится впечатление, будто опросы – наказание, а не обычная форма взаимодействия студентов и преподавателей. «Вы решили устроить опрос из-за моего поведения на лекции», – он повторил он мои слова. – Знаешь, это было чересчур. «Накажите меня, а не других». Ты вообще понимала, что делала? С чего ты решила, что я буду делать все так, как ты захочешь? Хорошо, мы играем в подставных парня и девушку. Но это не значит, что во время занятий мы перестаем быть преподавателем и студенткой. Или ты решила, что я буду по-особенному к тебе относиться? Нет, Таня. Я отношусь к тебе так же, как и к любому другому студенту.

Наверное, Олег говорил бы еще долго, однако я прервала его, при этом молча, не проронив ни звука. Я заплакала. Из моих глаз покатились слезы, а губы задрожали. Я тотчас прикусила одну из них и склонила голову вниз так, чтобы волосы закрыли лицо. Плакать красиво я умела. Когда-то даже специально тренировалась перед зеркалом. Слезы появлялись на моем лице легко и просто. Минус был только один: потом я не могла остановиться.

– Ты же не плачешь? – ошарашенно спросил Олег, и я нервно помотала головой из стороны в сторону, а после приглушенно всхлипнула, чтобы он точно понял: я плачу. Горько. Из-за него.

Он понял. И вдруг обнял меня, да так крепко, что я не смогла освободиться. Да и не хотела этого делать. Его объятия были такими теплыми и родными, что я даже почти перестала злиться. Только плакала, и слезы попадали на его пальто.

– Я не хотел тебя обидеть, – тихо сказал Олег, гладя меня по спине. Кажется, он не совсем понимал, как себя вести, а я, уткнувшись лицом ему в грудь, злорадствовала.

Оказывается, слезы – мощное оружие даже против таких умных и расчетливых мужчин, как он. Неожиданно, правда? Теперь мучайся от стыда, мой милый. Довел бедную Танечку до слез. Танечка плачет, Танечка страдает, Танечка не знает, что ей делать и как жить. А все ты виноват. Разумеется, вслух я этого не говорила, но плакать не прекращала. Мои плечи вздрагивали, слезы стекали по щекам на шею и попадали под шарф, а Олег, который явно имел не слишком большой опыт общения с плачущими женщинами, неловко меня успокаивал.

– Таня, перестань. Ничего страшного не случилось, – негромко и растерянно сказал он.

– Ты меня ненавидишь. – Я всхлипнула, как мне показалось очень искренне.

– Что за бред? – Олег отстранился от меня и, взяв мое лицо в ладони, заглянул в глаза. – С чего ты взяла?

– Ты специально издевался надо мной, – трагичным тоном прошептала я.

Он коротко выдохнул. А я накрыла его ладони своими.

– Зачем ты так со мной поступаешь?… – спросила я, понимая, что главное – не перегнуть.

– Таня, я же сказал… Ты не должна была так говорить, – нахмурился Олег. – Не нужно выставлять меня тираном перед студентами. Я действительно серьезно отношусь к своей работе. Но я точно не испытываю к тебе ненависти. Если ты не заметила, я поставил тебе тот балл, который ты заслужила своими ответами. Хватит плакать, хорошо?

Кажется, он хотел поцеловать меня, но не стал – наверное, вспомнил, что мы на территории университета, – и просто погладил по голове, как маленькую. А потом достал влажные салфетки и стал вытирать мне слезы. Это было так мило, что я почти простила его. Но когда он чуть не стер мне полброви, которые я каждое утро подкрашивала специально для него, платок пришлось отобрать. Мужчины не всегда должны знать, как выглядят их женщины без косметики. Нужно беречь хрупкие мужские нервы. Хотя Олег-то меня уже всякую видел. Даже в белье.

Прижимая к себе, Олег пытался меня успокоить. А я все плакала и плакала, уткнувшись лицом ему в грудь, хотя, надо признаться, это мне уже порядком надело, но я просто не могла остановиться. Возможно, я была бы идеальной драматической актрисой. Мои горькие слезы разжалобили даже суровую скалу. Олег больше не был похож на строгого преподавателя, который решил наказать нерадивую студентку. Сейчас он казался заботливым и ласковым.

Успокоиться я смогла лишь минут через двадцать, и Олег облегченно выдохнул. Кажется, мои слезы его порядком достали. Меня, впрочем, тоже, но искусство требует жертв, правда?

– Ты больше… больше не станешь так делать? – спросила я, отстранившись от Олега.

– Как? – удивленно спросил он, не убирая ладони с моего плеча.

– Как сегодня… – Я отвела глаза.

Интересно, на кого я сейчас похожа с растекшейся тушью? Вряд ли на милую пандочку.

– Не накручивай себя, Таня. Я буду обращаться с тобой точно так же, как и с другими студентами, – твердо пообещал Олег.

Я осталась недовольна его ответом. Вообще-то мне хотелось того самого «особого отношения», о котором он говорил, но в позитивном ключе. Вот глупый, не понял! Я мстительно всхлипнула, и Олег, видимо испугавшись того, что я снова начну рыдать, погладил меня по все еще влажной от слез щеке.

– Все хорошо, Таня, – сказал он, хотя, кажется, не был в этом уверен. – Если по моему предмету у тебя стоит мало баллов, я пойду тебе на уступку…

Разумеется, я хотела! И преданно уставилась в его глаза. Вдруг он мне «автомат» пообещает за все мои страдания?

– …и дам дополнительные задачи на дом, – продолжил Олег, и я мысленно фыркнула.

Какой принципиальный, не может просто так поставить мне эти баллы?

– Спасибо, – уголками губ улыбнулась я и полезла в кожаный рюкзачок за зеркалом.

Все оказалось не так плохо. Туши на лице почти не осталось. Вытащив упаковку салфеток для макияжа, я приводила себя в порядок, а Олег молча наблюдал за мной. Так обычно наблюдают ученые за подопытными животными.

– Не думал, что ты такая эмоциональная, – вдруг задумчиво сказал он. – С виду ты довольно поверхностная. Но так даже интереснее.

Последняя фраза прозвучала интригующе.

– Что тебе интересно? – напряглась я, и кисточка от туши замерла у кончиков ресниц.

– Да так, – улыбнулся он как-то совсем по-мальчишески. – Ты точно в порядке, Татьяна?

– Конечно, – ответила я и продолжила красить ресницы. – Переживаешь?

– Немного, – признался Олег.

– Ой, переживай, я тебе отомщу, – отмахнулась я.

– Боюсь спросить как? – коротко рассмеялся Олег.

– А я боюсь даже подумать об этом, – улыбнулась я и вдруг услышала то, от чего кисточка упала мне прямо на колени.

– Прости, если задел тебя. Не хотел, – сказал Олег. Без сарказма. Без иронии. Без насмешки. – Я действительно считаю, что ты была не права, но меньше всего мне хотелось тебя обидеть.

Его голос был таким пронзительно искренним, что мне захотелось обнять Олега снова, но уже не для того, чтобы показательно поплакать, а совсем для другого. И я с трудом взяла себя в руки.

– Что, Олег Владимирович, испугались моей мести?

– Что-то вроде того, – ответил он. – Не хочу, чтобы мне мстила такая сумасшедшая девица.

– Опять вы за свое? – Я всплеснула руками. – Снова обижаете бедную Танечку?

– А что, пожалуешься своему парню? – Тон голоса Олега моментально поменялся.

Отлично. Вернулся старый добрый раздражающий Владыко. И это хорошо. Постоянно думать о его губах – не самая приятная привычка.

– Какому еще парню? Вы забыли, что у меня их два и вы один из них, – заметила я.

– Алиеву, – выдал Владыко.

Неужели ревнует? Как приятно.

– Ой, я тебя умоляю. Какой он мне парень? – Я закатила глаза. – Влюблен в меня с первого курса, достал уже, честное слово.

– Да? А мне кажется, ты немного лукавишь. На фото все по-другому.

– На каком еще фото? – стала красить я губы бальзамом с ароматом ирисок.

– Которое ты мне прислала перед парой, – сердито ответил Олег.

Ага, так, значит, все-таки он вышел из себя из-за того селфи, на котором Кайрат целует меня в щечку. Во мне загорелся теплый огонек радости. И правда ревнует!

– Это просто дружеский снимок, который я прислала тебе случайно. Кайрат не мой парень и, надеюсь, никогда им не станет. А свои галлюцинации оставь при себе. Кстати, зачем ты за мной пошел? Стало так стыдно, да?

– Хотел с тобой поговорить. Наедине, чтобы нас не видели посторонние. Может быть, съездим сейчас в кафе на соседней улице? – неожиданно предложил Олег. – У меня окно, есть пара часов.

– Без проблем. – Я не стала отказываться. Мне было любопытно, чего он захотел. Олег был тем самым человеком, к которому тянуло вопреки логике, и я ничего не могла с собой поделать.

Мы договорились, куда поедем, и Олег вышел из моей машины, чтобы пересесть в свою. Однако почти тут же вернулся обратно и отвернулся от окна, за которым проходило несколько мужчин средних лет. Судя по всему, преподаватели.

– Что такое? – приподняла я бровь.

– Коллеги, – сквозь зубы процедил Олег, старательно пряча лицо.

– Не хочешь, чтобы они увидели тебя со студенткой? – хмыкнула я.

– Не хочу сплетен, – отрезал он.

– Вы же преподаватели, интеллигентные люди, какие сплетни?

– О, ты просто не знаешь всего закулисья работы в университете, – неожиданно усмехнулся Олег. – Там плетутся такие интриги, что порою становится не по себе.

– Естественно, тебе становится не по себе, – кивнула я. – Просто тебе нужна я. У меня с интригами полный порядок.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся Олег.

Только убедившись в том, что коллеги уехали, он решился выйти из моей машины. И перед этим вдруг протянул руку к моему лицу и потер большим пальцем подбородок. Просто движение, а меня словно накрыло волной нежности и звездного света. Я дотронулась до запястья Олега, но не для того, чтобы убрать руку, а для того, чтобы просто почувствовать кончиками пальцев его тепло.

– След от туши, – пояснил он, видимо решив, что мне не нравится это прикосновение, и опустил руку. – Не красься так много. Ты и так красивая.

С этими словами Олег вышел из машины, а я словно очнулась от гипноза и открыла окно, несмотря на мороз, чтобы задать ему вопрос, который мучил меня все то время, пока мы находились в салоне.

– Олег! – позвала я его по имени. Мой голос был чуть хриплым. – У меня есть вопрос.

Он оглянулся:

– Какой?

– Почему ты стал утешать меня? – прямо спросила я, глядя на него и думая, что он слишком хорош собой.

– Возможно, я действительно кажусь тебе козлом, но женские слезы не вызывают у меня радости. Особенно если эти слезы из-за меня, – серьезно ответил Олег, засовывая руки в карманы пальто.

– Тогда почему ты не успокаивал Василину? Она ведь тоже плакала перед тобой, да еще как.

Его глаза смеялись.

– Ты – это другое дело.

Сказав это, он ушел, оставив меня в недоумении. Что значат его слова? Провожая его взглядом, я улыбалась.