ЗАСТЕГНУВ РУБАШКУ и кое-что сделав в телефоне, я направилась в пустую гостиную и стала разглядывать многочисленные полки с книгами. Некоторые из них я брала в руки, открывала и с интересом рассматривала. У Олега было много редких книг и дорогих подарочных изданий – в оригинале и Роулинг, и Толкин, и Конан Дойл, и Джордж Мартин, и Льюис Кэрролл, и Клайв Льюис, и Роджер Желязны, и Рей Брэдбери, и Анджей Сапковский, и Айзек Азимов, а еще вечная классика и современные писатели. Просто шикарная библиотека!

Разглядывая книги, я наткнулась на «Шерли» Шарлотты Бронте. Совершенно случайно – из нее торчала закладка. И, взяв роман, с удобством устроилась на подоконнике. Это была моя любимая книга сестер Бронте, тогда как Ксю обожала «Грозовой перевал», а моя двоюродная сестренка Дашка – «Джейн Эйр»; Женька же книги не очень любила, предпочитала аниме и дорамы.

Я совершенно не заметила, как погрузилась в чтение. Строки завораживали меня, а за окном уютно кружил белый пушистый снег. В какой-то момент я настолько забылась, что мне показалось, будто я у себя дома. Мне стало так тепло и уютно, будто бы я всегда здесь жила.

Если бы Владыко умел читать мысли, то он бы ошалел. Наверняка делиться своим домом со мной ему не очень-то хотелось.

В какой-то момент настойчиво зазвенел домофон. Поскольку я совсем забылась, то громко крикнула:

– Открой!

Я часто заставляла Арчи выполнять свои поручения, это священная обязанность всех старших сестер. Братик, конечно, моим рабом становиться не очень-то желал, поэтому мне приходилось повторять несколько раз или даже действовать силой.

– Ты глухой, что ли? – заорала я, не в силах оторваться от книги. – Открой, говорю!

– Я нормально слышу, – раздался недовольный голос Владыко, который покинул свой кабинет. – Не думаете, Ведьмина, что это слишком?

– Извините! – Я тотчас пришла в себя. – Я забылась, Олег Владимирович. Я знаю, что вы не глухой!

Говорить, что мне неловко, я не стала. Решит ведь, что издеваюсь!

– У меня такое чувство, что с вашей психикой не все в порядке, – сказал Владыко и наконец ответил на звонок домофона, а потом вернулся в гостиную.

– Это доставка китайской еды, – удивленно сказал он.

– Ага, это я заказала, – кивнула я. – Долго везли.

– Вы? – прищурился Олег.

– Я. Есть захотелось, – кивнула я. – Не переживайте, я и вам заказала. Пообедаем вместе.

– Вот спасибо! – рассердился он. – А вы не подумали, что находитесь в чужом доме?

– Ой, точно… Давайте отменим, если вам неприятно, – горестно вздохнула я.

– Нет уж, – отрезал Олег. – Раз заказали, идите разбирайтесь со своим курьером.

Пожав плечами, я пошла в прихожую открывать дверь. Правда, замки у Владыко в квартире были какие-то мудреные, поэтому мне пришлось позвать его на помощь.

– Олег Владимирович, я дверь не могу открыть!

– Что, опять? – появился в прихожей он и, пройдя мимо меня, в одно мгновение распахнул эту самую дверь.

– Спасибо, – улыбнулась ему я так широко, как только могла.

А он, окинув меня внимательным взглядом, ушел в свой кабинет. Бедный, скоро его от моего присутствия перекосит. Но пусть привыкает. Нам еще встречаться…

Курьер привез заказ – несколько коробочек, в которых были пшеничная лапша с говядиной в кисло-сладком соусе, паровой рис с курицей карри, цыпленок в апельсиновом соусе, том-ям, рамен и китайские салаты. И когда я протянула карту, надеясь устроить с Владыко если не романтический обед, то хотя бы маленький пир, курьер сказал:

– Простите, а у вас есть наличка? Терминал сломался.

– Меня не предупредили, – растерялась я. – Налички нет.

– Совсем? – грустно спросил курьер.

– Совсем.

Я печально взглянула на пакеты и приняла волевое решение. Ну не отдавать же еду обратно!

– Олег Владимирович! – крикнула я.

– Что еще? – Он появился сразу, будто поджидал за дверью.

– Мне, конечно, снова безумно неловко, но… У меня нет с собой налички, а картой оплатить нельзя, – сказала я.

– И что я должен сделать? – скрестил он на груди руки.

– Одолжите мне денег. – Я ослепительно улыбнулась и помахала ему своей карточкой.

– Теперь она просит деньги, – сам себе сказал Владыко и ушел, чтобы вернуться спустя полминуты с крупной купюрой.

Он оплатил заказ и пересчитал сдачу, прежде чем отпустить курьера. А я, подхватив пакеты, с которыми уже успела сродниться, направилась в зону кухни. Пока я занималась распаковкой, Владыко сел в кресло и, закинув ногу на ногу, рассмеялся. Я впервые слышала его смех, а потому замерла.

– С вами все в порядке? – уточнила я.

– Относительно. Ведьмина, меня от вас трясет, – признался Олег.

– Надеюсь, не от желания, – фыркнула я, вспоминая, что он видел меня в одном белье.

– Скорее от ужаса. Как ты попало в мой дом, чудовище? – спросил он весело, вдруг став совсем другим – не строгим преподавателем, которого все боялись, и не занудой, который существовал ради научных изысканий, а вполне обычным молодым мужчиной.

– Сама не знаю, – фыркнула я. – Идите за стол.

– В вас действительно все это влезет? – спросил Владыко, глянув на коробочки, которые я вытащила.

– Я и вам заказала! – возмутилась я. – Всего взяла, я же ваши вкусы не знаю…

– Вынужден вас огорчить. Я не ем китайскую еду.

– Как? Вообще? Серьезно? – Я расстроилась. – Не может быть! Только не говорите, что вы на правильном питании или вегетарианец. Может, у вас желудок больной? У меня есть тетка, она занимается травами, хотите, я у нее для вас какой-нибудь травяной сбор попрошу?

– Знаете, Татьяна, – Олег задумчиво посмотрел на меня, – вы всего лишь полтора часа в моем доме и скоро уйдете, а такое чувство, что поселились здесь давно и никуда уходить не собираетесь. Я вас знаю, условно говоря, третий день. И вы каждый раз чем-то поражаете меня.

– Постоянство – признак мастерства, – заявила я.

– Просто восхитительно.

– Я вообще такая – восхитительная. Мне так мамочка говорит. Ну серьезно, давайте вместе есть. Мне одной…

– Неловко? – все так же весело уточнил Владыко.

– Неудобно. В конце концов, я у вас в гостях. Неужели я буду есть, а вы смотреть?

Владыко все же соизволил сесть за стол и смотрел на меня при этом с таким любопытством, что я разозлилась. Чего он от меня ждет? Что я одна все это проглочу? Или что выкину еще какой-нибудь невероятный фокус?

Впрочем, за нашим импровизированным обедом ничего страшного не случилось. То ли Владыко соврал мне, что не любит китайскую еду, то ли просто был голодным, но он как миленький съел пару блюд, причем пользуясь палочками, а не вилкой. Управлялся он с ними так ловко, что я аж засмотрелась: все ждала, когда он выронит кусочек прямо на свою белую рубашку.

– А вы милый, когда едите, – сообщила ему я, подперев кулаком щеку и разглядывая его.

– А ты милая, когда молчишь, – ответил он.

– Вы снова называете меня на «ты», ура, – обрадовалась я.

– Скажи мне честно, что ты от меня хочешь? – вдруг спросил Олег, проигнорировав мою фразу. – Я уже даже не вижу смысла на тебя злиться. Мне просто интересно. Что ты задумала?

– Ну… – Чтобы не отвечать, я закинула в рот кусочек курочки.

– Это похоже на проигранный спор. Ты должна выполнить какое-то задание, связанное со мной, чтобы победить? – Владыко взглянул мне прямо в глаза. Пытливо так взглянул, и мне тотчас захотелось опустить глаза, потому что взгляд у него был тяжелым, пронзающим насквозь.

– Просто вы мне нравитесь, Олег Владимирович. Как мужчина, не как преподаватель, конечно же, – ответила я. – Правда. Вы такой… м-м-м… властный и… мужественный. И высокий. А еще у вас руки такие классные.

Усмехнувшись, он снова скрестил руки на груди. Его любимая поза, видимо.

– Ложь. Ты не демонстрируешь признаки влюбленности, девочка.

– Да вы что? – изумилась я. – А вы что, психолог?

– Я человек, который умеет анализировать.

Я хмыкнула:

– Даже вы можете ошибаться. Вы действительно мне нравитесь. И меня не пугает то, что вы старше и что вы препод.

Ничего мне не говоря, Олег вдруг встал со своего места, за секунду обошел прямоугольный стол, за которым сидел напротив меня, и оказался у меня за спиной. Одна его рука легла на мое предплечье, другой он обнял меня, прижав спиной к своей груди и лишив возможности вырваться. И склонился ко мне – так близко, что я почувствовала слабый аромат его одеколона со смородиновыми нотками.

– Ты тоже мне очень нравишься, Таня, – прошептал он мне на ухо, касаясь губами волос, и от звуков его бархатного голоса по моим венам вдруг разлился теплый золотой огонь.

– Что вы делаете? – тихо спросила я.

А он вместо ответа ласково поцеловал меня в щеку сквозь прядь волос, а потом еще раз и еще. И каждый раз я вздрагивала, чувствуя, как частит пульс, как дыхание обрывается на полувздохе, как внутри поднимается волна незнакомой нежности.

Пальцы Олега соскользнули от предплечья вверх, пробежались по плечу, по шее и линии подбородка и остановились у самых моих губ. Я нервно сглотнула.

Это был всего лишь поцелуй в щеку, всего лишь легкое касание его губ и пальцев, а в сердце у меня вдруг все изменилось. Всего лишь короткий миг – вздох вечности, а мне вдруг захотелось любить до бессилия. И встретить весну, звонкую и медовую. И утонуть в ней и в этих странных чувствах. Но тотчас стало бесконечно тоскливо от невозможности сделать это.

– Я от тебя без ума, – снова шепнул Олег, дотрагиваясь пальцами до моих губ.

Мое сердце замерло, и губы под его пальцами опалило огнем.

Каждое прикосновение Олега, каждое его слово, сказанное мне на ухо, каждый крошечный поцелуй околдовывали меня. Мне вдруг захотелось развернуться к нему, крепко обнять в ответ и поцеловать так, чтобы по-настоящему, с искрами, страстью и приятно ноющими от ласк губами. Так, чтобы не хватало воздуха и жгло в груди от желания. Так, чтобы хотелось или быть с этим человеком, или рассыпаться тысячей звезд без него.

Губы Олега были горячими и сухими, а пальцы ласковыми и осторожными. И я наслаждалась каждым мгновением, однако все же сумела взять себя в руки.

– Вы меня, конечно, извините, – сказала я, глядя в окно, за которым все так же шел снег, – но, Олег Владимирович, вы что, немножко не в себе? Так, самую малость.

– Не нравится? – спросил он все тем же интимным шепотом, и у меня по рукам побежали мурашки.

– Нравится, но… Но я не готова к этому, – нервно ответила я, сама себя не понимая.

Что за дела, почему у меня на него такая реакция? Может быть, я больна и пора ставить прививку от глупости?

– Я, может быть, даже никогда не целовалась, а вы меня лапаете. У меня паника, стресс и психологическая травма.

– Травма, значит? – зловеще спросил Владыко.

Он убрал руки и стремительно вернулся на свое место, и только когда он оказался на стуле, я облегченно выдохнула.

Волшебство, окутывавшее нас, пропало. Растаяло, как снежинка, упавшая на руку. Олег вновь стал противным преподом, которому я была как кость в горле.

– Что и требовалось доказать, Ведьмина, – заявил Владыко своим обычным язвительным тоном. – Моя гипотеза оказалась верна. Я вам не нравлюсь. Если бы нравился, то вы бы вели себя иначе.

– Накинулась бы на вас с мольбой взять меня прямо на кухне? – Я расхохоталась, пытаясь не показывать собственного волнения.

– Ну, по крайней мере, не застыли бы, как статуя, а воспользовались бы моментом, – ответил он с неожиданным раздражением. Как будто я была виновата в том, что не поцеловала его. Ха! Я непонятно с кем целоваться не буду, даже если он дважды преподаватель и трижды Владыко.

– У вас какое-то однобокое представление о женщинах, – фыркнула я, пытаясь скрыть смущение. Это состояние я терпеть не могла, потому что смущение – легкая форма стыда.

– В данный момент речь идет о вас, – напомнил Олег.

– Тогда у вас однобокое представление обо мне, – заявила я.

– Совершенно точно нет. Хоть мы и знакомы недолго, я успел вас изучить. Вы не из тех, кто теряется, Татьяна. Вы всегда знаете, что нужно делать, и всегда во всем ищете выгоду. И не такая уж вы и дурочка, какой прикидываетесь.

– Ой, спасибо за комплимент. – Я опустила глаза в пол. – Но я действительно растерялась. Может быть, я кажусь вам легкомысленной и даже глупой, но отношения – это серьезная для меня тема. Или… Я что, кажусь вам доступной? – прищурилась вдруг я. Лучшая защита – это нападение.

– Вы не так поняли, Татьяна, – отмахнулся Олег.

– Нет, я все так поняла. Вы решили, что я легко вам отдамся? – Мой голос даже задрожал от обиды.

Свою роль я играла хорошо. Если бы моя мама не была актрисой и я бы не знала все про закулисье театра, то я бы пошла в театральный.

– Я про это вообще не думал и не хочу думать.

– Нет, вы так подумали. И поэтому стали ко мне приставать! Зачем вы так со мной? – закусила я губу. – Я ведь к вам со всей душой, а вы…

Владыко поднял обе ладони вверх, словно показывая, что сдался.

– Боже, Татьяна, вы действительно не так поняли. Ладно, хорошо, признаю, я погорячился. Не стоило проверять свою гипотезу таким образом. Но я ни в коем случае не думал, что вы доступная или что-то в таком духе. Извините меня.

– Извиняю. – Я трагически вздохнула, прекрасно осознавая, что в этом раунде победа была одержана мною. – Но вы должны компенсировать мне оскорбление.

– И как же? – полюбопытствовал он.

– Вместо ужина у нас завтра будет свидание. Откажетесь – буду считать, что вы решили воспользоваться влюбленной в вас девушкой, как последний козел, – мстительно ответила я.

– Свидание? – удивленно переспросил Олег, а потом, поняв, что меня не переспорить, кивнул. – Хорошо, свидание так свидание. Я свободен после пяти.

– Отлично. Тогда встречаемся в пять на парковке, – возликовала я.

– Без опозданий. Не люблю непунктуальность, – добавил он.

– Вы, наверное, из тех, кто приходит за полчаса?

– Я из тех, кто ценит чужое время.

К нему на колени запрыгнула откуда-то появившаяся Прелесть и нехорошо уставилась на меня своими зелеными глазищами.

«Он мой, человеческая перхоть, – говорил ее выразительный кошачий взгляд. – Видишь, он меня гладит. А еще кормит, поит и убирает лоток. Тебе ничего не светит».

– Мне нужно работать, Татьяна. Отдыхайте. – С этими словами Олег встал и вместе с кошкой ушел в свой кабинет, оставив меня в смятении. Чтобы успокоиться, я снова вернулась к «Шерли», однако то и дело вспоминала губы и пальцы Олега.

Чертов соблазнитель. Кажется, я начинаю понимать, что Васька в нем нашла.

Я читала, думала о нем, снова возвращалась к книге и опять вспоминала его объятия, а потом и вовсе уснула, удобно устроившись на его подоконнике.