Глава 2
— Ненавижу провинции! — прошипела я, медленно расстегивая многочисленные крючки строгого коричневого платья с уже подсохшими пятнами крови.
— Геля, не фырчи! — пожурил друг и по совместительству коллега, глядя на мои мучения через кристалл связи.
— Не могу! Не понимаю, как здешние женщины носят это убожество! Мало того что жутко колется, так еще и неудобно! Я соскучилась по столичной моде!
— О да, — мечтательно протянул Ирвин, довольно прикрывая глаза. — Особенно летом — выйдешь на улицу, а кругом, куда хватает взора, девушки в коротких платьицах. А если еще и на каблучках…
— Вообще-то я намекала на брюки.
— Особенно если они в обтяжку…
— Ирв, а напомни-ка, какой сейчас лунный день?
— Тот самый, — мученически вздохнул друг и посмотрел на меня несчастными желтыми глазами. — А еще ты стоишь тут в одной тонкой сорочке, нервы мои сердечные треплешь!
— Так иди к любовнице, кто тебя держит?
— Марта уехала из города.
— А Кирма?
— Муж вернулся из плаванья.
— Элиса?
— Женские дни. Сама знаешь, как я к этому отношусь.
— Жаннет?
— Она узнала про Марту и бросила меня.
— Я тебя умоляю, — хмыкнула я, натягивая штаны. — Они все друг про друга знают. И даже иногда вместе пьют, когда у тебя командировки.
— Да быть такого не может! — возмутился оборотень, подаваясь вперед.
— Может, родной, может. Они и меня звали в компанию, но я пока отнекиваюсь. И чтобы ты знал — меня жалеют больше всего.
— Почему? — не понял Ирвин.
— Потому что я с тобой работаю, — усмехнулась я, застегивая рубашку и накидывая сверху кожаную куртку. — Так, задание выполнено, выдвигаюсь обратно!
— Хм, я бы даже сказал — перевыполнено. Варх изволит гневаться из-за твоего вмешательства в дела людей.
— Если бы Варх не хотел моего вмешательства, то не послал бы в этот Светлым забытый город. Однако из всех Изгоняющих он выбрал именно меня.
— Ой ли? — усмехнулся друг. — Ты должна была дождаться возвращения нюхачей и, только в случае подтверждения подозрений на наличие Высшего, отправляться в Аваль. А ты опять решила все по-своему. Собственно, из-за этого Сармат и злится.
— Замечу, что интуиция меня не подвела. А господин Турек… — я вздохнула, — согласна, нельзя было его трогать, но он заслужил смерть. Хотя, признаться честно, сначала я думала, что именно заместитель градоначальника и есть моя добыча.
— А разве не он? — не понял друг. — Нюхачи ведь указали…
— Ошиблись, — отмахнулась я. — Демон был в благоверной господина Турека. Молодая супруга стала первой жертвой этой мрази и сама впустила демона, не желая жить. А уж после этого Высший взял все в свои руки, поощряя нездоровые увлечения власть имущего чудовища и подсовывая ему детей.
— Умная тварь. Делал свою работу чужими руками.
— Был бы умным, не следил бы в своем городе.
— И то верно. Удалось спасти душу госпожи Турек?
— Нет, — вздохнула я, отворачиваясь от Ирвина. — Демон полностью ее поглотил. Пришлось убить.
— Ты вызвала ребят для зачистки?
— Вызвала. По моим подсчетам, здесь около дюжины пострадавших.
— Думаешь, все одержимые?
— Уверена! Ты ведь знаешь политику малых городов — лучше скрывать свой позор, чем попытаться исправить. Идиоты!
— Знаю, Гель, знаю, — вздохнул Ирвин.
— Так, все, скоро увидимся! С тебя ведерко мороженого и последние сплетни!
— Как и всегда, — клыкасто улыбнулся Ирв и отключился.
Окинув комнату быстрым взглядом, я подхватила сумку с вещами и направилась на выход. Задерживаться в этом городе дольше необходимого абсолютно не хотелось. В загоне уже заждалась ездовая, и, расплатившись с хозяином постоялого двора, я поспешила под навес.
— Как дела, девочка? — улыбнулась я, в ответ получив радостное виляние хвостом. — Пора возвращаться, хорошая моя.
Выпустив лисицу, я закрепила на ней седло и сумки, бросила медную монету смотрящему и повела ездовую за ворота.
— Домой! — скомандовала я.
Под радостный лай, больше похожий на кашель, ездовая сорвалась с места. Как и мне, ей не нравилась сырость этого края. Грязные неухоженные дороги превращали белую шерсть снежной лисицы в бурое слипшееся недоразумение. Самое обидное, что не помогали даже амулеты, которые я заказывала специально для Снежинки. Всадника и верхнюю часть тела лисицы они, конечно, защищали замечательно — никакого тебе ветра, никакого дождя. Но вот лапы и хвост…
Каждый раз, возвращаясь домой, я сперва занималась «стиркой» ездовой, затем следовала часовая сушка с вычесыванием шерсти, и только после этого мне позволялось заняться собой. Подспорьем в этом нелегком деле служила любовь Снежинки к банным процедурам. Порой даже казалось, что она специально портит амулеты, чтобы лишний раз искупаться. Но я не жаловалась. Ради своей Снежинки я могла пожертвовать гораздо большим временем, потому что мне преподнесли несравнимый дар — преданность.
В качестве транспорта на дальние расстояния снежным лисицам не было равных. С ними могли посоперничать разве что крылатые алоры, передвигающиеся по небу. Но если содержание алоров обходилось невероятно дорого и было доступно лишь богатейшим, то лисицы стали заменой ездовым амалонским ящерам, постепенно вытесняя их на грузовые перевозки. Только в крупных городах встречалось все разнообразие способов передвижения: изящные лошади, впряженные в двуколки и экипажи, алоры, ездовые лисицы, маламуты, перетаскивающие за собой парящие доски, и прочие магические наработки.
Особенность ездовых лисиц заключалась в использовании магии для создания ледяных троп, по которым они скользили, развивая невероятную скорость. При передвижении окружающий мир сливался в расплывчатое пятно с переливами красок днем и туманной серостью ночью. В зависимости от настроения, часы в дороге я предпочитала тратить на отдых или чтение. Сейчас же меня не покидали мысли о закрытом деле, отчего на душе сделалось совсем скверно. Убийство демона далось даже легче, чем я ожидала, но вот вскрывшиеся обстоятельства…
Дюжина ни в чем не повинных малышей, которые прошли через руки садиста. Самые первые наверняка остались сиротами — магия низших, хоть и слабая, была не менее убийственной, чем у высших. Все, кто находился в тесном контакте с одержимым, заражались тьмой, которая заставляла терять интерес к жизни. Если близкие не приглашали вовремя Изгоняющего, зараженные совершали самоубийство. Такая смерть являлась еще одним источником питания для тонкоматериальных сущностей и позволяла закрепиться в носителе.
Об этом знали все, и правила предписывали изолировать одержимого, но какая мать сможет бросить ребенка, даже если в нем живет демон? Она будет носить малышу еду, разговаривать с ним, пытаться докричаться до пойманной в ловушку души, пока темные пятна отметин не начнут расползаться по телу, подавляя волю и желания. К сожалению, лекарства и защиты от заражения не было, только полное уничтожение сущности, породившей заразу. Но успевали мы не всегда…
Вздохнув, я извлекла из кармана письмо, полученное из дома. Первые две страницы, исписанные угловатым подчерком младшей сестры, рассказывали о делах поместья, которое находилось на юге империи. Моя семья происходила из древнего, но обедневшего рода. Со временем предки отдалились от Двора, отдавая предпочтение красотам родного края и Звездного моря. Почему Звездного? Потому что в ночное время бирюзовая вода становилась чернильно-черной, порой сливаясь с небом на горизонте. Тогда на поверхность всплывали салипфиты — мелкие членистоногие, светящиеся, подобно светлячкам. Зрелище было невероятным, особенно с высоты маяка, одиноко возвышавшегося на утесе.
Будучи маленькими детьми, мы с братом часто сбегали туда, прячась от нянек. Взбирались по крутой лестнице на самый верх и устраивались на широкой деревянной галерее, часами просиживая в тишине, нарушаемой лишь рокотом разбивающихся о скалу волн. Как же давно это было… Кажется, минула целая вечность, для меня обернувшаяся обучением, чередой заданий и поездками по всей империи, а для брата — прогулкой в чертоги Светлого.
Вздрогнув от нахлынувших воспоминаний, я стерла с желтой бумаги две крупные капли, размазав чернила, и продолжила читать. Аделина со свойственной ей непосредственностью рассказывала о значимых и не очень событиях, с удовольствием делилась сплетнями и домыслами прислуги. Под конец она выражала надежду на скорую встречу и напоминала, что у кого-то через пару месяцев день рождения. Я помнила об этом и уже приготовила подарок, который наверняка придется по вкусу юной леди, коей моя сестренка становилась. Мне очень хотелось отвезти подарок лично, вживую посмотреть на мелкую и обнять, но обстоятельства не позволяли. Дорога в родовое поместье была для меня закрыта, а на генеалогическом древе красовалась выжженная дыра.
Почувствовав мою боль, Снежинка замедлилась, а затем и вовсе сошла с ледяной тропы, поворачивая ко мне обеспокоенную морду с красивыми темно-синими глазами. Прижав уши, она жалобно залаяла, а затем и вовсе легла на землю.
— Малышка, все хорошо, — ласково произнесла я, присев рядом с лисицей. — Чего ты испугалась?
Посмотрев на меня, ездовая неожиданно закрыла лапами морду и затихла, словно прячась. Так она делала только в двух случаях — когда шкодила и ей было стыдно, либо когда она боялась… меня. Не скрою, основания для этого имелись. Пару раз я настолько выходила из себя, что не могла контролировать силу и, вместо того чтобы аккуратно собирать крупицы чужих эмоций, оплетала создания коконом, пополняя свой резерв прямо из ауры. Не до конца, но существенное физическое и магическое истощение было обеспечено.
— Снежинка, со мной все хорошо, правда. Я себя контролирую, малыш. — Приоткрыв один глаз, лисица посмотрела на меня и… снова закрылась.
Ну и в чем дело? Вроде я не злюсь, только если самую малость. Поблизости нет ни единого живого существа — лишь хвойный лес и пробирающая до костей слякоть. Так в чем же дело?
Стон… Тихий, почти на грани слышимости, но стон. Звенящая тишина, которую не мог разогнать даже гуляющий в кронах ветер, и снова стон.
— Так это ты не меня испугалась, — протянула я, глядя на пушистую хулиганку. — Опять не можешь пройти мимо нуждающихся, да? Мне твоей прошлой находки хватило за глаза! Снежинка, я с кем разговариваю?
Но лиса упорно прятала от меня свою бесстыжую морду, вынуждая сжалиться. И так всегда…
— Ладно, веди уж, несчастье белое.
Подскочив на месте, ездовая довольно завиляла хвостом, а затем потрусила вперед, осторожно пробираясь сквозь заросший лес. Ругнувшись нехорошими словами и помянув демонов, я отправилась следом, одновременно сплетая в руках силовые нити. Ну, мало ли, кого она решила пожалеть в этот раз? Мне уже доводилось сталкиваться и с разбойниками, которых подбили свои же, и с различной нечистью, благо что маленькой. Однажды мы нашли ребенка одичавшего оборотня, которого блудная мать кинула посреди леса, — мокрого и в крови. В общем, сколько бы я ни ругала Снежинку, но каждый раз послушно шла следом, с затаенным любопытством ожидая встречи с новой находкой. И она не заставила себя ждать.
Это был… ну, наверное, человек. Хотя обилие крови и мусора мешало определить наверняка. На груди красовались рваные раны от внушительных когтей, располосовавших не только кожаные доспехи, но и тело. Неподалеку возвышалась приличная куча пепла. Подозрительно оглядевшись, я раскинула поисковую сеть на несколько десятков метров и только после этого присела рядом с раненым. Если бы не слышала тихих стонов, то решила бы, что он уже покойник.
Зрелище представлялось печальное, но, чтобы не расстраивать сидящую неподалеку Снежинку, решила все-таки попробовать вылечить найденыша. Для начала влила ему в рот зелье, чтобы обезболить и замедлить разрушение энергетического поля. Затем срезала с пострадавшего амуницию и рубашку и принялась промывать раны. Истратив почти половину флакона ранозаживляющего эликсира, я тяжело вздохнула — за такое расточительство мне обязательно влетит. Я прислушалась к дыханию пострадавшего и с удивлением отметила, что оно стало глубже и размереннее. Много раненых я повидала по долгу службы, но такого живучего встретила впервые.
— Ну и чего ты встала? — покосившись на Снежинку, хмуро пробормотала я. — Тащи хворост — будем оборудовать стоянку.
Радостно виляя хвостом, ездовая вывернулась и, дернув за шнурок на правом боку, избавилась от седла и вещей. Принюхиваясь, она обежала по кругу поляну и нырнула в лес. Устало покачав головой, я сняла с седла амулет и повесила его на ветке дальнего дерева, создавая водонепроницаемый купол в радиусе десятка шагов. Место под костер я определила и подготовила быстро, бросив рядом походное одеяло. И только после этого вновь переключилась на пострадавшего. Обтерев его остатками рубашки, таким образом избавляя от крови и грязи, с помощью артефакта перетащила полудохлое тело под купол. Валявшийся неподалеку от места сражения плащ оказался еще пригоден для использования, им я и укрыла мужчину.
Снежинка вернулась некоторое время спустя, волоча в зубах несколько солидных палок. Бросив их к моим ногам, она снова ускакала в неизвестном направлении, махнув на прощание белым хвостом. И так несколько раз, пока не набралось достаточное количество хвороста. Поблагодарив помощницу, я вручила ей котелок и послала за водой, а сама развела костер и приготовила сбор для восстанавливающего отвара.
— Моя же ты умница! — забирая котелок из острых зубов, я кивнула в сторону леса: — Иди поохоться.
Дернувшись, лисица на мгновение замерла и виновато посмотрела на закутанное тело.
— Иди-иди, я за ним присмотрю.
Ездовая переступила с лапы на лапу и вновь застыла, теперь напряженно.
— Снежинка, да что мне сделает этот полутруп? Разве что испортит одеяло, так не со зла ведь. Беги, не переживай.
Радостно вильнув хвостом, лисица аккуратно ткнулась головой мне в грудь, чуть не свалив с ног, а затем скрылась в лесу. Проводив ее насмешливым взглядом, я подвесила котел над огнем и опустилась рядом, отогревая озябшие пальцы. Воздух под куполом постепенно прогревался, позволяя снять куртку. Отложив ее в сторону, я привстала, чтобы помешать закипающий сбор, да так и замерла, почувствовав на своей шее шершавую ладонь.
— Не дергайся, — хрипло произнес мужской голос прямо над ухом. — Я не собираюсь делать тебе больно, тем более что ты помогла.
— Тогда как это понимать? — скептически спросила я.
Произошедшее не укладывалось в голове: как этот полутруп, всего пару минут назад бывший чуть теплым телом, неожиданно встал?! Да еще умудрился подкрасться ко мне… Сложившаяся ситуация сильно разозлила, но пока я не пыталась вырваться.
— Прости, меры предосторожности.
— Как-то ты с ними запоздал. Если бы хотела от тебя избавиться, просто прошла мимо, оставив подыхать.
— Аргумент, — прохрипел неблагодарный бывший, а может, и будущий труп, а затем неожиданно провел губами по шее.
— Ты чего?
— Прости, но я слишком слаб. Нужны силы…
— Кровосос? — хмуро спросила я, потихоньку накапливая в ладонях магию. — Если собрался кусать — не советую. Отравишься.
— Собрался, но совсем не так, как ты подумала, — ответил этот странный тип, а затем действительно укусил.
Вернее, прикусил мочку уха и потянул за нее. Вздрогнув, я дернулась и попыталась отстраниться, но хватка у раненого оказалась на удивление крепкой.
— Мужик, у тебя вся грудь исполосована. Уверен, что стоит сейчас насильничать?
— Во-первых, не насильничать. А во-вторых, именно потому, что исполосована, — придется. Прости, если бы обстоятельства сложились иначе, я бы тебя не тронул, но… Мне надо.
— И ты прости, — со вздохом отозвалась я и со всей силы ударила незнакомца локтем в бок.
Прием сам по себе был болевым, а с учетом ранения… Думала, он заорет и отвалит, чтобы больше не прилетело. Но он, кажется, даже не почувствовал, принявшись скользить губами по моей шее, изредка покусывая ее. Вторая рука, покоившаяся на талии, тоже пришла в движение, весьма профессионально расстегнув все пуговички на рубашке и стянув ее с плеч. Каждая моя попытка вырваться сопровождалась сдавливанием горла, а магия, покалывающая кончики пальцев, рассеялась, оставляя меня абсолютно беззащитной. Мне это категорически не понравилось.
Сосредоточившись, я приготовилась нанести очередной удар и почти начала движение, когда мужчина дернул за косу, заставляя откинуться назад, а затем поцеловал в губы. Жестко, настойчиво, словно имел на это право. Зло замычав, я замахнулась и тут увидела его глаза. Два темно-фиолетовых омута, смотрящих на меня в упор, всего за мгновение лишили воли. Даргариец…
Это была последняя связная мысль. Я покорно смежила веки и расслабилась, отвечая на поцелуй, неожиданно ставший мягче. Даргариец медленно пил мое дыхание, словно самое сладкое ягодное вино, смакуя каждую яркую ноту. Его руки невесомо скользили по телу, словно теплые солнечные лучи, проскользнувшие через окно в жаркий полдень. Так любящий мужчина ласкает свою молодую невесту в первую священную ночь, стараясь успокоить, но в то же время пробудить страсть.
Когда вслед за рубашкой с меня стянули короткую сорочку — я уже не сопротивлялась. Даргариец не оставил это без внимания и удвоил усилия, нырнув рукой под ремень штанов. Застонав, я позорно выгнулась, выдавая свое возбужденное состояние и отдаваясь во власть мужчины.
Несколько раз я просила о разрядке, находясь на самой грани, но даргариец был неумолим. Подобно тому как я пила эмоции других, он вместе со стонами выпивал мое дыхание. Магам Мрака для наполнения магического резерва требовались темные чувства и страсть. И он легко получал их, умело играя с моим телом, мелко дрожащим от неудовлетворенного желания.
— Пожалуйста! — в очередной раз всхлипнула я, чувствуя, как внизу живота скручивается тугой узел.
— Заслужила… — со смешком ответил мужчина и накрыл мои губы поцелуем, обрывая сладострастный крик облегчения.
В себя я приходила долго, вздрагивая от отголосков удовольствия, которое никак не хотело отпускать. Даргариец устроил меня на своей груди и заботливо укутал плащом. От ран, украшавших его тело, не осталось и следа. Собственно, как и от усталости с бледностью. Теперь, глядя на его смуглую кожу, иссиня-черные волосы и весьма характерные для магов Мрака черты, я поняла свою ошибку. Но все, что мне оставалось, это поминать «добрым» словом Снежинку, притащившую меня к этому… этому…
— Перестань так сердито сопеть. В конце концов, мы оба получили желаемое.
— Желаемое? — Приподнявшись на руках, я возмущенно посмотрела на мужчину.
— Ну да. Мне нужны были силы, а тебе — разрядка. И, заметь, я даже не овладел тобой, хотя сейчас очень жалею об этом.
Проследив за взглядом мага Мрака, я демонстративно медленно села и, дотянувшись до сорочки, сразу же надела ее.
— Велика честь, — холодно ответила я, стряхивая с рубашки колючки.
— Да ладно, еще скажи, что все было плохо.
— Все было средненько, но это по меркам обычных мужчин. На уровень даргарийца, — я бросила косой взгляд на представителя данной расы, расслабленно лежащего рядом, — ни о чем.
— Нарываешься ведь, девочка, — хмыкнул бывший труп, нисколько не обидевшись. — Но на первый раз, так уж и быть, я тебя прощу. Считай это благодарностью за спасение.
— Не дай Светлый, если все начнут так благодарить. — Передернув плечами, я поднялась с места и с сожалением посмотрела в котел, где вместо отвара булькали остатки пережженных трав. — Ну вот, теперь отдирать…
Не успела я закончить мысль, как котел задымился, а затем неудачное варево сменила чистая вода. Покосившись на мага Мрака, я хмыкнула его показушной ленце и принялась извлекать из сумки новую порцию трав. Затем, подумав, достала лепешки, сыр и копченый рулет, купленный для Ирвина, — очень уж хотелось кушать. Заварив отвар и нарезав скромный, но сытный ужин, я устроилась у костра и посмотрела на молчаливого даргарийца.
— С кем ты сражался?
— Все равно не поверишь, если скажу.
— И все же.
— С демоном, — пожав весьма внушительными плечами, ответил маг Мрака.
— А в чьем теле он был? Человека или кого-то из нелюдей?
— В своем истинном.
— Вот теперь точно не верю, — хмыкнула я.
— Я тоже не поверил, когда увидел его. Думал, кристалл привел к старому кладбищу с пробудившейся нежитью… — задумчиво произнес маг Мрака, прикрывая глаза. — Такая невероятная сила: древняя, неистовая.
— Как же ты справился с ним? — решив подыграть, спросила я.
— Меч. — Он кивнул на кучу пепла. — Чистый аламит, а в навершие вплавлен кристалл с водой, освященной слезой Светлого.
— Не может быть, — покачала я головой, глядя на мужчину. — Такие мечи куют только для дланей Ордена.
Смертьнесущие действительно ковались только для служителей Ордена — самых сильных, доказавших свое право владеть ими. У меня был такой — легкий, как перышко, но смертоносный и наполненный своей особенной магией.
— Считай, что я заслужил право носить это оружие.
— Даже боюсь представить, как ты его заслуживал, — язвительно произнесла я, а затем прислушалась к звукам леса.
Снежинка наконец-то вернулась с охоты и теперь нерешительно переминалась с ноги на ногу у края поляны, не зная, что делать.
— Иди сюда, моя прелесть, — тихо, но очень угрожающе позвала я, желая высказать ездовой все, что думаю о ее находке.
— Ну, если ты настаиваешь, — насмешливо ответил маг Мрака и даже поднялся со своего места.
— Я не тебе! — поспешнее, чем хотелось, произнесла я и разглядела на лице мужчины издевательскую улыбку.
Развлекается, сволочь. Наслаждается своей властью и не скрывает этого. Впрочем, даргарийцу мне действительно нечего было противопоставить. Во время Великого Разлома именно маги Мрака приняли на себя основной удар, позволив объединенным войскам собрать силы. Тогда их остались единицы — сильнейшие из воинов, обосновавшиеся на границе Черной Пустыни — пустоши, впитавшей в себя кровь тысячи магов и демонов.
Поговаривали, что и сами даргарийцы были в ближайшем родстве с тонкоматериальными сущностями, отсюда и имели такие странные, даже страшные силы, которым мало кто мог противостоять. Радовало, что маги Мрака не интересовались властью, отдавая предпочтение охоте на нежить, нечисть и темных тварей, а еще подготовке к Последней Битве — решающему сражению между двумя мирами. Так гласила древняя Скрижаль Пророчеств, которой даргарийцы поклонялись. Эти сведения были засекречены, но длани Ордена старались узнавать все о своих врагах, даже если источником служил древний сумасшедший, приравненный у магов Мрака к божеству.
— Снежинка… — строго позвала я, глядя на сереющее среди деревьев пятно.
Коротко залаяв в ответ, ездовая прижалась к земле и медленно поползла ко мне. Остановившись на расстоянии десяти шагов, она закрыла морду лапами, пряча от меня свои бесстыжие глаза.
— Больше никаких находок! Не важно, что услышишь или учуешь, понятно? Хватит с меня приключений!
— Так за свое нежданное спасение мне стоит благодарить ее? — улыбнулся маг Мрака и вышел из-под купола.
— Не стоит ее трогать. Она куса… Предательница.
Снежинка, более не обращая внимания на свою хозяйку, подставила голову под руку мужчины, позволяя себя погладить, а затем и вовсе перевернулась на спину. Глядя на происходящее, я покачала головой и вернулась к костру. Усталость медленно брала свое. Все-таки третьи сутки без сна, а затем изрядное магическое истощение давали о себе знать. Хотелось понежиться в нормальной ванне, наполненной ароматной водой с маслами, а затем устроиться на мягкой кровати и выспаться. За прошедший месяц из-за частых вызовов дома я была от силы раза три и очень скучала. Наверное, это старость…
— Почему ты путешествуешь без сопровождения? — неожиданно спросил маг Мрака, заставляя вынырнуть из накатившей дремы.
— А зачем оно мне? — не совсем поняла я.
— Мала еще колесить по свету в одиночестве. Можешь нарваться на…
— …всяких даргарийцев, охочих до женского тела?
— Мы никогда не берем женщин против их воли.
— Ага, только зачаровываете, эту самую волю подавляя.
— Открою тебе маленький секрет — если бы ты меня не захотела, чары бы не подействовали. Они лишь усиливают желание, позволяя отбросить другие, нежеланные чувства.
— Ничего подобного! — возмутилась я, глядя на этого нахального обманщика.
— Неужели? — подозрительно довольно протянул даргариец и, приблизившись, опустился рядом со мной на колени.
— Слушай, мужик, завязывай со своим обольщением. Я устала и хочу спать.
— Так я помогу расслабиться, — коварно улыбнулся он и провел костяшками пальцев по моей щеке.
— Нарасслаблялась уже, спасибо. Если снова нужен источник силы, в нескольких часах пути есть город. Не думаю, что тебе там будут рады, но можешь попытать счастье.
— Спасибо за наводку, — прошептал маг и подался вперед, целуя в губы.
Отклониться я не успела, зато ударить… Впрочем, мои действия снова остались незамеченными. Повалив меня на землю, даргариец устроился сверху и завел мои руки за голову. Попытка укусить его была пресечена на корню, а затем… через поцелуй в меня потекла энергия. Магия с очень странным привкусом, которая постепенно восстанавливала резерв и силы. В очередной раз потребности тела сыграли со мной злую шутку. Я отвечала на поцелуй, сама того не желая, и охотно впитывала магию, которой так щедро делился маг Мрака.
Когда он отстранился, я инстинктивно потянулась следом, не желая терять такой чудесный источник, но затем остановила себя и распахнула глаза. Задумчивый, я бы даже сказала, изучающий взгляд мгновенно исчез за насмешливой улыбкой — мои действия не остались незамеченными.
— Спасибо, что помогла мне, сладкая девочка. Опрометчивый с твоей стороны поступок, но я искренне благодарен. И за лечение, и за силу. Береги себя.
Короткий поцелуй в щеку, и мужчина, легко поднявшись, принялся собирать свои вещи. Накинув плащ на обнаженные плечи, он подошел к краю поляны и извлек из кучи пепла меч, ярко блеснувший во всполохах костра. Я была вынуждена признать невероятное — он не врал. В руках даргарийца действительно был Смертьнесущий.
Обтерев оружие краем плаща, незнакомец коротко кивнул мне, а затем растворился в ночи, оставляя после себя полный резерв и припухшие от поцелуя губы.
