Глава 9
ПРИНЦИП НЕОЖИДАННОСТИ
Хорошее утро начинается с политинформации. Павел Николаевич вдумчиво вчитывался в скупые строчки краткого коммюнике, предоставляемого ему каждое утро. За окном сыпал снежок, чтобы, коснувшись земли, превратиться в грязь. Первая половина ноября, на улице тепло, синоптики обещают, что снег ляжет только к концу месяца. Точно, климат меняется, и глобальное потепление на самом деле наступает.
Правы ученые, прогнозы сбываются прямо на глазах. Шумилов хитровато улыбнулся, а для Союза это хорошо. Теплее будет в средней полосе, урожаи повысятся, а расходы на зимний период снизятся. А то, что прогнозируют засухи в Средней Азии и от Арала осталось одно название, так скоро эта проблема никого в СССР волновать не будет. Лучше дать задание рассчитать изменение уровня океана в ближайшие сто лет, а то прогнозы самые противоположные. Каждый институт по-своему считает. Кто всемирный потоп обещает, кто, наоборот, заявляет, что полярные льды можно растопить только атомными бомбами. Темное дело, в общем. Павел Николаевич отметил в ежедневнике – не забыть дать задание Институту климатологии. Теперь можно вернуться к последним событиям.
В стране практически ничего нового. Разве что во время ноябрьских праздников произошел всплеск преступлений на бытовой почве. Но это обычное дело: законный повод для злоупотреблений спиртным и лишние выходные всегда приводят к превышению средней нормы «пьяных» убийств и домашних разборок. Неизбежное зло. Хоть все праздники отменяй!
На Ближнем Востоке два взрыва, многочисленные жертвы. Польша после долгих мытарств вступила в НАТО. Читая скупые строчки информационного коммюнике, Павел Николаевич улыбнулся, за этот шаг поляки и европейцы уже заплатили Союзу по всем предъявленным счетам, теперь пусть вступают. Все равно, ситуация в Европе кардинально меняется, Америка постепенно выводит свой контингент, а в Варшаве этого и не заметили, иначе не спешили бы тратить огромные по их меркам деньги на приведение своей армии к стандартам НАТО.
В США устойчивый экономический рост. Биржевые котировки повышаются, отмечается рост прямых инвестиций. Наблюдается ажиотаж на рынке долговременного кредитования.
– Молодцы, – вслух прокомментировал премьер, – оказались крепче, чем я думал.
За последний квартал в Штатах долгосрочные капиталовложения выросли более чем в два раза. Цены на недвижимость растут. Даже заметно некоторое снижение безработицы и, что совсем удивительно, – рост уровня жизни. Интересно, но никаких предпосылок к этому росту эксперты в свое время не обнаружили. Надо будет дать еще один запрос, пусть досконально изучат ситуацию. Если дело стоящее, вложить пару миллиардов, благо свободные средства в бюджете есть, несмотря на незапланированные расходы по проекту «Демиург».
Шумилов черкнул пару строк в ежедневнике и перевернул страницу. В Азии выявлено новое заболевание. Доселе неизвестный вирус почти одновременно появился в Японии, Китае, Индонезии и Малайзии. Уже есть первые жертвы. Врачи, как обычно, оказались беспомощными. Ничего в этом особенного – там каждый год ежели не понос, так золотуха. При такой плотности населения немудрено. В Китае даже от обычной дизентерии ежегодно тысячи человек отдают богу душу. Что ни заявляла бы об этом компартия Китая.
От дальнейшего чтения Шумилова оторвал телефонный звонок.
– Доброе утро! – Павел Николаевич поднял трубку аппарата прямой линии Верховного Совета.
– Здорово, Пал Николаич! – в динамике прогудел доброжелательный бас Верховного. – Сегодня в два часа у меня совещание по Северной Америке. Комитетчики будут докладывать.
– А я тут при чем?
– И ты тоже нужен. Не ворчи, разговор будет интересным. У Трубачева концы с концами не сходятся – будем разбираться.
– Ладно. У меня после обеда ничего серьезного. Буду вовремя.
– Хорошо. Жду.
Положив трубку, Шумилов тяжело вздохнул: и что за привычка у Арсения срывать людей на незапланированные совещания? Нельзя было за пару дней предупредить? Хорошо, что сегодня до пяти никаких серьезных встреч или поездок не запланировано, а если бы были? Нет, Верховный неисправим – любит свои кавалерийские наскоки.
Павел Николаевич поднял голову и взглянул на висящий на противоположной стене циферблат: уже без пяти девять, скоро будут первые посетители. Он быстро пролистал коммюнике – больше ничего серьезного, все идет по плану. И это хорошо! Отложив бумаги в сторону, премьер нажал кнопку селектора:
– Виктор Петрович, кто-нибудь есть?
– Товарищ Назаретханов дожидается. Просить?
– Проси, – Шумилов потянулся к папке с надписью «Казахстан».
– Здравствуйте, уважаемый Павел Николаевич, – дверь бесшумно открылась, впуская Председателя Республиканского Совета Союзной Республики Казахстан Нурсулата Назаретханова.
– Добрый день, Нурсулат Талгетдинович, с чем в Москву пожаловал? – Шумилов прекрасно понимал, что Старый Лис, продержавшийся на своем посту еще со времен Горби, явно приехал что-то просить. Чутье на любые изменения у Назаретханова было феноменальным.
– Спасибо, хорошо. В республике все в порядке, – расплылся в широкой улыбке гость, ответив на рукопожатие Шумилова и устроившись в кресле напротив хозяина кабинета. – За три квартала экономический рост в двенадцать процентов насчитали.
– Молодцы! Но я понимаю, ты не только отчитываться за этот период приехал? – Павел Николаевич бесцеремонно прервал готового запеть соловьем и растечься словесами визитера. В глазах Назаретханова мелькнула хитринка, понимание того, что с Председателем Совета Министров играть бесполезно.
– Зачем обижаете, Павел Николаевич? Может, я специально из Алма-Аты приехал, спешил, чартерный рейс заказал, чтобы раньше всех отчитаться? Рассказать, как живем, как план выполняем, что мясом и зерном весь Союз заваливаем, заводы модернизируем, новую продукцию осваиваем.
– Ну, спасибо, Нурсулат Талгетдинович, уважил. Все у тебя в порядке, республика процветает, – усмехнулся Шумилов. – Только почему не хочешь в Целинограде термоядерную станцию строить? С финансированием саботаж устроил, волокиту разводишь? – Шумилов верно угадал причину визита. Он сам уже собирался вызвать Назаретханова и потребовать объяснений. Крупному промышленному центру давно требовался дополнительный источник энергии, имеющаяся ТЭС не покрывала потребностей области. Любой другой руководитель республики, узнав, что у него ТЯЭС строить будут, плясал бы от радости, строительству зеленый свет бы открыл и обеспечил первоочередное удовлетворение всех заявок энергетиков, а Назаретханов, наоборот, явно противится. Непонятно.
– Так страшно же. Я, с одной стороны, понимаю, станция нам нужна и всей стране нужна, но и рвануть может. Боюсь я, и Республиканский Совет боится – вдруг как в Чернобыле будет? А там только в городе почти миллион народу живет, заводы кругом, транспортный узел. Люди волнуются.
– Люди, говоришь, волнуются, – процедил сквозь зубы Шумилов, – а то, что газ и уголь сжигаете, не волнуются? Это как, по-твоему? Прикажете ради вашей прихоти людей без работы оставить? Развитие Северного Казахстана затормозить?
– Я понимаю, Павел Николаевич, – ширококостный, габаритный казах сжался и ссутулился под пронзительным взглядом Шумилова, – я все понимаю, но район сейсмоопасный. Вдруг что случится? Нам же потом расхлебывать. Может, лучше станцию в Актюбинскую область перенесем? Подальше в пустыню? – Назаретханов умоляющим, просящим взглядом снизу вверх пожирал премьера.
– Район нормальный. Я все проекты атомных и термоядерных станций сам просматриваю. Там материковая плита, никакой опасности, – Шумилов перешел на деловой тон разговора. – Даже если что и случится, заражения не будет. Это не атомная, совершенно другой принцип. Радионуклидов там не образуется. Так что давай народ успокой. Лично объясни, что почем. За панику головой отвечаешь. И свою половину финансирования точно по графику выделишь. Сам же говорил: экономический рост. А деньги на станцию зажиливаешь. Нехорошо.
– Понял. Все по графику будет. И людям объясню. Сам по телевизору выступлю, – твердо пообещал Назаретханов.
– И не забудь: незаменимых у нас нет. Кадровые вопросы быстро решаются. – Если честно, Шумилов не понимал казахстанского Председателя. Другие главы республик тянут одеяло на себя, всеми правдами и неправдами пробивают строительство любых объектов союзного значения, особенно промышленных. Павел Николаевич прекрасно помнил, какие баталии гремели в Совете Министров между Янкевичем и Савельевым по поводу размещения нового химического комбината полного цикла. В результате этой битвы титанов победила Россия, и завод разместили в Ставрополе. А украинскому главе Янкевичу пришлось довольствоваться только модернизацией Криворожского металлургического комбината.
Назаретханов не такой, особого энтузиазма по поводу новых заводов не проявляет, больше тяготеет к сельскому хозяйству. Но зато в этом деле преуспевает – больше половины мясомолочной продукции и четверть зерновых производится в Казахстане.
Закрыв вопрос с Целиноградской ТЯЭС, Шумилов, пользуясь случаем, обсудил проблемы дорожного строительства. А затем успокоил Назаретханова, как бы между делом коснувшегося вопроса оборудования новой границы на южных рубежах республики. Павел Николаевич просто выдал версию, что военные с помощью КГБ строят кордоны на основных маршрутах наркотрафика. Выглядело это правдоподобно, Назаретханов поверил и даже предложил помощь республиканских структур.
Возникшая во время перестройки проблема наркомании до сих пор стояла остро. Милиция и комитетчики работали не покладая рук, но все одно вырвать этот крапивный куст с корнем пока не получалось. Шумилов, грешным делом, понимал, что наркоторговлю так просто не уничтожить, и дело не в слабой работе правоохранительных органов, а в самом обществе. Но тут одно из двух: либо жесткий авторитаризм времен минувших, либо нормальный уровень гражданских свобод, но при этом сохраняются преступность, коррупция, наркомания и прочие издержки демократии. Иначе не бывает.
Попрощавшись с гостем из солнечной Алма-Аты, Шумилов принял дожидавшихся своей очереди представителей Кутаисского автомеханического завода. Вопрос касался перевода мощностей предприятия в Краснодар. Не успели заводчане покинуть кабинет Шумилова, как зазвонил телефон. На проводе был Председатель Республиканского Совета Закавказья Михаил Киреселидзе.
Пришлось объяснять, почему из Закавказья в буквальном смысле слова увозят половину промышленности и почему Совет Министров неожиданно похоронил проект расширения Ереванского электромеханического завода и отложил в дальний ящик реорганизацию нефтедобычи на Каспии. Объяснил, да так, что Киреселидзе только булькнул в трубку извинения. Когда надо, Павел Николаевич умел давить авторитетом. Предложенная общественности версия о создании особой экологической зоны, превращении целой республики в природный заповедник объясняла собой многое, но только не передачу в состав РСФСР Сухумского района. Киреселидзе сделал вид, будто поверил всему, но Шумилов был готов поспорить на что угодно, что не сегодня завтра следует ожидать целой делегации из Закавказской Республики.
– Ну и черт с ними! – вслух высказал наболевшее Павел Николаевич. – Пусть приезжают.
Распоряжение Верховного Совета СССР уже было готово и доведено до сведения исполнительных органов. Не сказать, чтобы оно обрадовало Тбилиси, но Москва на такие мелочи внимания не обращала. Отделение Средней Азии и Закавказья было делом решенным. Как бы ни было тяжело это осознавать, Советский Союз не тянул проблемные и дотационные окраины. Лучше пусть сами решают свои проблемы, а не переваливают их на плечи соседей.
Так незаметно, за встречами, телефонными разговорами и чтением документов, подошло время обеда. Павел Николаевич почти всегда обедал в столовой Совета Министров. Хорошая кухня, вежливый, расторопный персонал, небольшой уютный зал для высшего руководства – что еще надо человеку? Шумилов считал, что больше ничего.
Умяв двойную порцию тушеной горбуши и запив ее соком, Павел Николаевич, сытно отдуваясь, погладил ладонью по животу – вкусно здесь кормят, очень вкусно. Затем внимание премьера привлек поглощавший салат за соседним столиком его зам Владимир Городничий. Они уже обменялись приветствиями, а теперь, когда голод утолен, можно и поговорить.
– Владимир Антонович, какие новости из Вильно?
Городничий только что вернулся из бывшей столицы бывшей Литвы и еще не успел доложить результаты поездки.
– Вечно вы о работе, – недовольно пробасил заместитель, – даже поесть толком не даете.
– Ну, извини, что отрываю. Меня после обеда в Кремль вызывают. До вечера не освобожусь.
– Если коротко, в области ситуация неплохая, разве что губернатор клановость разводит и ворует по-черному.
– А почему сразу не сказал? Менять надо. – Шумилов непроизвольно напрягся. Он очень не любил, когда люди, назначенные на пост лично им, начинали путать казну со своим карманом. – Подготовь доклад и материалы для Строгова и запускай в дело.
– Материалов почти нет, только разработки ребят из местного отделения Ордена и жалобы предпринимателей, – не отрываясь от тарелки, отозвался Городничий, – и еще моментик один занимательный есть.
– Интересно, – Шумилов пересел за столик зама. Тот с сожалением отодвинул тарелку в сторону и взял в руки салфетку.
– В области только половина населения литовцы, а в руководстве и областном совете практически ни русских, ни поляков, тогда как технические специалисты одни славяне. А начальниками у них одни литовцы.
– Хорошо, – Шумилов непроизвольно сжал кулаки. – Срочно готовь все материалы. Завтра вместе пойдем к Трубачеву, КГБ запрягать.
– Завтра лишь к обеду управлюсь. У меня только черновики.
– Давай завтра к обеду. – Павел Николаевич на минуту задумался, вспоминая свою последнюю встречу с Председателем Прибалтийского Республиканского Совета Виталием Кошкиным. – Подними картотеку, посмотри, кого можно на область поставить, и проконсультируйся с республикой.
– Подожди, – Городничий незаметно перешел на «ты», – дай хоть пообедать. Я сегодня без завтрака. – Чуть покраснев, Владимир Антонович потянул к себе тарелку борща.
– А разве в Вильно не кормили? – поднял брови Шумилов.
– Какой там. С самого утра планерка в горсовете, потом бегом в аэропорт. Утром только кофе выпил да бутербродами перекусил.
– Ну, извини, что отвлек. – Павел Николаевич кивнул в знак окончания разговора и поднялся из-за стола.
Городничий в этот момент интенсивно работал ложкой, пока борщ не остыл. Владимир Антонович славился своим аппетитом, никто в Совете Министров не мог с ним в этом сравниться, но и работал он за троих. Глядя на своего зама, Шумилов вспомнил, как в старые времена в деревне батраков нанимали. Первым делом сажали человека за стол, ежели он показывал себя отменным едоком, брали на работу. Считалось: хороший работник много ест. Городничий полностью оправдывал этот принцип, Шумилов ни разу не пожалел, что пригласил его в Совмин.
Натруженное мерное гудение могучих реактивных двигателей, ярко-синее небо вокруг, панель приборов перед глазами, рукоятка управления в руке, привычная, родная, въевшаяся в плоть и кровь обстановка кабины боевого самолета. Высота девять тысяч, скорость 900 километров в час, курс – северо-восток-восток, на радаре четкие отметки трех ведомых, все спокойно, все в норме, а впереди, за горизонтом, цель, а под крыльями боевые ракеты. Капитан Сергей Горелов любил небо, любил летать, любил свой новенький сверхсовременный «Су-37», а еще любил свою молодую жену. Что еще нужно мужчине для счастья?
– Птенчики, доложите обстановку, – послышался в наушниках голос Центра управления.
– Полет нормальный, нарушителя пока не обнаружил, – немедленно отозвался Сергей.
– Удерживайте прежний курс, вы его догоняете, – прозвучало в ответ указание. Ничего не значащая, но обязательная фраза.
Нарушитель, вот он. На тактическом экране горит здоровенная отметка. Нечто большое и тяжелое уже двадцать минут болтается в воздушном пространстве СССР. На запросы не отвечает, в эфир не выходит, спокойно прет себе на север, будто у себя дома.
Интересно, кто это: китаец или кореец? Сергей некстати вспомнил старую историю с корейским «Боингом». Как бы не пришлось стрелять в идиота, решившего поиграть в Джеймса Бонда. Хотя холодная война давно кончилась и американцам сейчас не до провокаций, свои бы проблемы решить, все равно – в жизни бывает всякое.
Отметка нарушителя неуклонно ползла в глубь советской территории. Идет по прямой, четко на север. Расстояние медленно сокращалось, по данным внешних целеуказателей, до неизвестного 370 километров. Далековато, радар «Су-37» берет всего на 200 верст. Ничего, скоро мы его догоним и посмотрим, что это за чудо в перьях к нам залетело.
На земле в штабах, на боевых постах и постах наблюдения царила нормальная рабочая обстановка, возникающая после объявления тревоги. Приведенная в полную боевую готовность ПВО Дальневосточного округа была готова отразить любое возможное нападение противника. Кто нападет, и нападет ли, пока было неясно, но на крайний случай ракетные дивизионы ПВО разворачивались на резервных огневых позициях, радарные и оптические посты ощупывали небо в поисках любых признаков угрозы, на аэродромах выкатывались на взлетные полосы перехватчики. Бомбардировочная и штурмовая авиация готовилась к нанесению встречного удара. Одним словом, огромный организм военного округа готовился к драке.
Нарушитель тем временем уже на 300 километров углубился в воздушное пространство Советского Союза. Сейчас он, проскочив над Амуром, шел над тайгой, вдалеке от городов и крупных поселков, но специально или по стечению обстоятельств его курс пролегал рядом с районом базирования ракетного полка стратегического назначения. Если ничего не изменится в ближайшие десять минут, если нарушитель приблизится к пусковым установкам… да, по всем инструкциям положено сбивать и уже потом разбираться, кто это был и что он здесь делал.
Наконец радар «Сухого» нащупал приблуду, отметка на экране приобрела четкость.
– Сопка, он на радаре, – бросил в микрофон Сергей и, переключив каналы, скомандовал: – Форсаж! Зажимаем в коробочку. Я и Саша справа, Андрей и Дима слева.
Добавив тягу моторов, истребитель, как гончая, почуявшая добычу, рвется вперед. Скорость быстро нарастает: 1800-2000-2300 километров в час. Теперь чужак никуда не денется. Короткий взгляд на приборы: керосинки хватает, но не забыть бы, что нам еще на аэродром возвращаться.
Отметка цели медленно ползет к центру экрана. Нарушитель держит 900 километров в час и идет ниже перехватчиков, на высоте шесть километров. Судя по яркости отметки, эффективной отражающей площади, точно – «Боинг». Хотя нет, радиолокационный портрет не похож.
– Это «Ту-16», – догадывается командир второй пары старший лейтенант Андрей Кораблев.
– Китаец? – изумился Сергей. Хотя кто еще мог появиться из-за Амура? Странно это, китайцы давно провокаций не устраивали, поняли, что с нами лучше по-хорошему разговаривать. – Докладываю, радиолокационный портрет цели соответствует бомбардировщику «Ту-16». – Действительно, как это он сразу не узнал ветерана тяжелой бомбардировочной авиации?! Должен же помнить, что у китайцев они еще сохранились и даже летают.
Стремительно бежали минуты, превращаясь в километры и сгорая в реактивных струях двигателей. На самом горизонте над зеленым морем тайги появилась маленькая точка. Точка росла, пока не превратилась в силуэт бомбардировщика. Настало время действовать. «Су-37» разошлись в стороны, зажимая нарушителя в клещи.
– Неопознанный самолет, вы находитесь в воздушном пространстве Советского Союза. Прошу подтвердить свою государственную принадлежность и следовать за нами, – стандартная фраза. Хотя уже можно было различить опознавательные знаки китайских ВВС на плоскостях бомбардировщика, он останется «неопознанным», пока его летчик не соизволит выйти в эфир и подтвердить свое гражданство. В голосе Сергея сквозила неприкрытая гордость. Это наша земля, это наше небо, это наше право задавать вопросы и требовать уважения.
Не слышит. Не реагирует. Сергей плавно поравнялся с нарушителем, так чтобы можно было разглядеть его летчиков. Вот он. В кабине пилота заметили перехватчик, машут руками, пытаются что-то показать. Только понять сложно, чего они хотят.
– Ведем его на аэродром, – это ребятам, а для земли: – «Ту-16» с опознавательными знаками Китая. Нас видит. Реагирует. На связь не выходит. Принял решение вести его на Переяславку.
– Птенчики, молодцы! – громко кричит офицер на посту управления. – Ведите его на Озерную Падь.
– Вас понял. – Озерная Падь – это аэродром под Комсомольском-на-Амуре. Даже ближе получается.
Истребитель Сергея Горелова опередил нарушителя метров на двести и пересек курс китайца. Понял? Да, кажется, понял. Нарушитель послушно лег на новый курс, след в след за «Сухим». Остальные три самолета звена заняли место чуть позади и выше бомбера, демонстрируя ему свою способность в любой момент изрешетить дюралевую тушу очередями авиационных автоматов. Все, половина дела сделана. Теперь можно расслабиться, навигационная система сама выведет самолет на аэродром. Главное, чтобы китаец не попытался потеряться.
Интересно, а кто он? Может, просто с курса сбился? Радио у него не работает, приборы, возможно, также полетели, заблудился в небе и залетел куда не следует. Эх, и достанется его штурману, когда домой вернутся. Такие ошибки просто так с рук не сходят. Считай, на государственном уровне мордой в салат легли.
Эскорт крейсерской скоростью шел в сторону Комсомольска-на-Амуре. Вот внизу блеснула синяя лента Амура. Сквозь разрывы в облаках проглядывают какие-то поселки, мелькнула на секунду и убежала под крыло узенькая змейка дороги. Теперь пора снижаться. Ручку управления от себя. Стрелка альтиметра дрогнула и поползла влево. Взгляд назад. Где там арестант? Топает следом родимый, точно за хвостом держится.
Высота 1500 метров, Сергей отвернул правее, освобождая «тушке» вектор захода на посадку. Куда ты, недоношенный, рыпаешься?!
– Дима, вправь ему по мозгам!
Нет, нарушитель вовремя понял, что к чему, возвращается на прежний курс. Продолжает снижение.
Вот и аэродром. В самом начале посадочной полосы вертикально в небо бьет столб света мощного прожектора, вдоль бетонки светятся огни. Наземники ради такого случая устроили полную иллюминацию. Специально, чтобы не промахнулся.
Четверка истребителей поднялась выше бомбардировщика. Первым положено сажать нарушителя. Он и сам понял. Сбрасывает скорость, продолжает снижаться, уже закрылки выпустил.
– Птенчик-1, проверьте, сможет ли он сесть, – это опять Сопка беспокоится.
– Докладываю. На связь не выходит. Держит курс на посадочную полосу. Снижается. Закрылки выпустил.
– Шасси у него работает?
– Пока не видно. – Сергей еле сдержался, чтобы не нахамить. Откуда я знаю, что у него работает, а что нет?! Но вместо того, чтобы возмутиться, летчик спокойно, как на учениях, свалил машину в штопор, так что «Су-37» провалился ниже бомбера, и, увеличив тягу двигателей, поднырнул под нарушителя.
Солнце закрыли широкие крылья «Ту-16», стало неуютно, неприятно, когда над тобой такая бандура висит. Всего секунда – и истребитель вырвался на чистое пространство, но глаза Сергея успели заметить, как обтекатели опор разошлись и выдвинулись широкие толстые колеса шасси.
– Есть. Шасси выдвинул. Все четыре точки.
Наземников можно понять. Они ориентируются только по тактическим экранам, данным радаров да еще по немногословным репликам летчиков. Легко ли принимать решения, если практически ничего не видишь?
– Хорошо, заходите на посадку только после того, как он освободит полосу.
– Вас понял, дожидаемся чистой полосы.
Экипаж бомбардировщика никак не отреагировал на сумасшедший маневр перехватчика. Видимо, у них все внимание было занято предстоящей посадкой. С одной стороны, полосы в Озерной Пади широкие и длинные. С них даже тяжелые «Ту-160» могут работать. С другой стороны, летчик нарушителя в первый раз в жизни садится на этот аэродром и не знает местных особенностей.
«Ту-16» уже шел прямо над макушками деревьев, крыло самолета перерубило упершийся в небо луч зенитного прожектора. Самолет качнулся вниз, чуть было не шлепнулся на землю, но в последний момент удержался. Вот уже он катится по полосе. С высоты прекрасно видно, как нарушитель останавливается, не доезжая двести метров до капониров. На бетонку аэродрома выскакивают два БТР, пожарная машина, «Скорая помощь», со всех сторон бегут кажущиеся маленькими муравьями люди.
– Парни, теперь наша очередь.
Сергей развернул машину, заходя на посадочный курс.
Дальнейшие действия шли на полном автоматизме. Отработанная тысячи раз посадка прошла без сучка и задоринки. Летчику такого класса стыдно ошибиться при приземлении на аэродром первого класса. Если здесь тяжелые бомберы приземляются, то истребитель можно с закрытыми глазами посадить.
Четыре «Су-37» четко, как на учениях, один за другим прокатились по посадочной полосе, гася скорость, и остановились точно у стояночных знаков. Теперь заглушить моторы, отстегнуть ремни, выключить приборы, открыть фонарь. Техники уже подкатили лестницу. Молодцы, знают свое дело. Интересно, все же – а кого мы привели? Надо будет найти коллег-истребителей в звании не ниже майора и по-дружески поинтересоваться. Должны сказать, новости распространяются быстро.
