Глава 26
ПРЫЖОК В НЕБО

Последняя ночь в Китае. Стас долго ворочался на жестком сиденье в кузове «КамАЗа», пытаясь уснуть. Проклятая командировка! Вместо пары недель она растянулась на полтора месяца, никто и предположить не мог, что так все выйдет. Никто и не думал, что группе специалистов Оборонэкспорта придется с оружием прорываться через охваченную гражданской войной, опустошаемую мародерами и эпидемией территорию.

К счастью, все имеет не только начало, но и конец. Завтра утром они выкатят из ангара самолет и улетят домой. При этой мысли Стасу захотелось сплюнуть через левое плечо или постучать по дереву, чтобы не сглазить. Сколько всего вынесено и пережито! Три тысячи километров по заброшенным дорогам мимо пропитанных смертью городов, стычки с бандитами, постоянное ожидание подвоха, напряженное высматривание засад. Страх напороться на грабителей, вооружённых крестьян или правительственные войска. Все это означало бы только одно – смерть, в лучшем случае без пыток.

И все же они прошли, прорвались, выжили в этом апокалипсическом мире. Завтра последует последний рывок, последний шаг, и они наконец-то увидят родной дом. Что будет после посадки на советский аэродром, Стас представлял смутно. Сразу их группу развезут по домам или продержат какое-то время в карантинном режиме. Как бы там ни было, все равно Наташа узнает, что он жив, вернулся на Родину и скоро приедет в Москву. Можно будет даже просто позвонить по телефону, услышать голос любимой. Раньше Стас и не думал, какое это великое благо – телефон.

Эх, вернуться бы в Москву до Нового года! Родные как обрадуются! А дома хорошо, уютно. Дома спокойно, можно ходить без оружия, достаточно просто закрыть дверь на замок и не вскакивать с кровати при первом же подозрительном шорохе за окном. Подожди, там же все ходят без оружия?! Совсем забыл, совсем я одичал – от этой мысли Стас чуть не расхохотался. Это ж надо, до такого докатиться! Не хватало еще по улице с автоматом пройтись, точно в психушку забрали бы.

В эту последнюю ночь в Китае Стас понял, как он устал от этих дурацких приключений, устал от игр в войнушку. Две недели такого напряжения и стресса кого угодно вымотают. Это и не игра, это настоящее чудо, что они смогли выжить в хаосе, не потерять ни одного человека и проехать через полстраны. Люди, практически без армейской подготовки, вынужденные зубами и автоматами доказывать свое право на жизнь. На самом деле, в таких ситуациях человек быстро учится.

Домой, скорее бы домой! Душа пела, Стас какой уже раз подряд повторял про себя, пробовал на вкус это волшебное и такое сладкое слово. Подняться на четвертый этаж. По лестнице, перешагивая через ступеньку. Стас не любил ездить на лифте, и так в городе мало двигаешься. Открыть дверь. Обнять Наташу, крепко прижать к груди. Посмотреть в ее огромные, небесной синевы глазища. Никитку подкинуть в воздух и посадить на плечо. Парень это любит. С такими мыслями Стас незаметно для себя уснул.

Разбудил его легким толчком в бок Валера Шахов. Пришло время заступать на пост. Протерев глаза и попытавшись сориентироваться в темноте, Стас встал на ноги, спал он, не раздеваясь и не снимая ботинок. Несмотря на работавшую печку, в кунге было прохладно. Поясница после сна на жестком неудобном сиденье затекла, но ничего, на улице разомнемся, в машине слишком тесно, и в проходе торчат ноги спящих товарищей. Осталось прихватить свой автомат, снять с крючка шапку, проверить, не выпал ли из кармана пистолет, и можно выходить. Тем более, что Саша Вартис уже успел первым открыть дверь и спуститься на землю. Стас, не мешкая, последовал его примеру.

А здесь хорошо. Прохладно. Морозец пощипывает. Стас никогда раньше не думал, что в Китае бывает снег. Оказывается, на севере страны это нормальное явление. И воздух… Такой свежий! Чистый, прозрачный. После тяжелой, пропитанной испарениями атмосферы кунга его можно было пить, как чистейшую воду из артезианской скважины.

– Доброе утро! Как спалось? – поприветствовал смену Дима Кочетков.

– Доброе. Как обстановка? – ответил вопросом на вопрос Стас.

– Нормально. Ничего подозрительного, только прохладно.

– Ну, давай отсыпайся. Время еще есть.

– Я тоже так думаю, – отозвался Дима, забираясь в будку.

Стояла глубокая ночь, но на летном поле было достаточно света. Покрывавший землю снежок отражал свет луны и звезд, позволял нормально ориентироваться на местности. Небо было звездным, чистым, только на востоке ползли темные слои облаков.

Стас и Саша разделили зоны ответственности, Стас справа, а Саша слева от машины. Последняя смена с полпятого до семи утра, а там всеобщий подъем, и… Потом все зависело от Иры. Самолет они вчера осмотрели, залили полный бак горючим высшего сорта, завели на пробу мотор, придирчиво прошлись по приводам рулей и механизации крыла. Саша проверил работу приборов, навигационного оборудования и электроники. Машина исправна, оборудование работает, даже карта есть – можно лететь.

Дежурство шло спокойно, без происшествий. В поле зрения Стаса пару раз попала стая бродячих собак, деловито обследовавших кучи мусора у противоположной стороны летного поля. К людям они не приближались, только вожак, крупный с густой рыжей шерстью пес, издали негромко тявкнул и убежал по своим делам. Интересно, а каким будет животный мир опустошенных лихорадкой территорий через пару лет?

Большинство домашних животных, особенно скот, быстро погибнет, они совершенно не приспособлены к самостоятельной жизни. Перемрет, если уже не умерла, вся домашняя птица. Выживут собаки, часть кошек, может быть, козы. Мыши, крысы и прочие грызуны сначала безмерно размножатся в покинутых селах и городах посреди завалов еды и трупов бывших «царей природы». Но уже на следующий сезон их численность будет низведена до нормального естественного уровня хищниками. Кошки и собаки тоже хотят есть. Постепенно заброшенные поля зарастут деревьями и полевыми травами, природа медленно, но верно залечит свои раны. Оставшиеся домашние животные будут ассимилированы дикими собратьями или займут свою экологическую нишу в новом биоценозе.

Дома, дороги, корпуса заводов, ржавые остатки машин поглотятся наступающей зеленой волной. Вскоре ничего не будет напоминать о былом расцвете цивилизации. Разве что развалины, но и их поглотит и переварит время. Стас вспомнил прочитанный в детстве рассказ из цикла «Маугли», о том, как джунгли разрушили деревню. Да, так все и будет. Уже сейчас природа начинает возвращать свое, а весной процесс только ускорится, пойдет лавинообразно. Конечно, его можно остановить, но зачем? Стас не думал, что территория Китая кого-то в ближайшее время заинтересует. Даже не зная цифр и не имея доступа к газетам и телеящику, он догадывался, что проблема избыточного демографического давления осталась в прошлом.

Постепенно начало светать. На востоке за серым корпусом аэровокзала выглянуло солнце. Стало чуть веселее. Заискрился снег, через поле потянулись длинные тени, исчезли серые сумеречные мрачные оттенки, наступало утро. Даже потеплело немного или это только показалось? Во время ночного дежурства Стас успел замерзнуть. Вроде бы и не так холодно, но, с другой стороны, и одет он не по-зимнему. Джинсы, осенние ботинки, трофейная куртка на рыбьем меху и вязаная шапка, известная в России под неблагозвучным названием «гондон». Часы показывали семь утра.

– Рота, подъем! – громко прокричал Саша в открытую дверь кунга.

В ответ послышалось сонное ворчанье, легкий матерок Валеры, недовольный голос Иры, отлежавшей во сне ногу.

– Закройте дверь. Холодно, как в морге, – пробурчал Алексей. Затем в будке что-то зашуршало, послышался негромкий стук, как будто нечто тяжелое и мягкое скатилось с сиденья на пол.

Наконец все проснулись и, кряхтя и постанывая, потянулись на улицу. Ну и рожи! Стас еле сдерживал смех, разглядывая физиономии товарищей. Некстати вспомнился знаменитый Вий: «Поднимите мне веки!» Действительно, ребята удивительно точно походили на этого гоголевского персонажа. Заспанные, опухшие лица, вместо глаз узкие щелочки, волосы всклокочены, одежда растрепана. Если быть честным, Стас и сам в момент пробуждения выглядел не лучше. Атмосфера в кунге «КамАЗа» была, мягко говоря, не слишком здоровой. Ночью приходилось регулярно включать печку, а от нее воздух быстро насыщался угарным газом и прочей гадостью, плюс испарения тел. Зато в будке было тепло, а это многое перевешивало.

Свежий морозный воздух быстро привел людей в чувство. Дима, наскоро умывшись чистым снегом, побежал заводить мотор. Маша и Валера занялись завтраком. Остальные под руководством Ирины направились в ангар готовить «Гранд Караван» к вылету. Еще вчера единогласно решили лететь сразу после завтрака, нечего время зря терять. Дни короткие, а садиться в сумерках на незнакомый аэродром тяжело даже опытному пилоту.

Запихнув в рот тушенку, подогретую на костре из пропитанных соляром тряпок, и заев ее черствым хлебом, Стас зажал обеими ладонями стакан кофе. Горячее стекло грело озябшие руки. Хорошо-то как! Аромат напитка бодрил. Настоящий утренний запах. После него весь мир расцветает красками, на душе становится легко и хочется работать. Пил Стас медленно, осторожно, по глотку, смакуя обжигающий нёбо напиток. Он почувствовал, что согрелся. Кровь быстрее побежала по жилам. Пусть тушенка надоела хуже горькой редьки, а хлеб в вакуумной упаковке уже давно потерял вкус, главное – это калории. Надо поддерживать себя в форме, быть сильным, а значит, надо много есть.

После завтрака Стас решил пройтись к аэровокзалу, посмотреть на обстановку, может, что интересное найдется. Время позволяло. Все ребята и девушки при деле. Что возьмут с собой, решили еще вчера: продовольствия на пару дней, две канистры воды, теплую одежду, личные вещи, автоматы, пистолеты, гранатомет с полудюжиной ракет на крайний случай. Салон у «Каравана» большой, все поместится. Самолет из ангара вытащат «КамАЗом». Вроде присутствия Стаса не требовалось. Можно прогуляться. Привычным движением он проверил, легко ли выходит из кармана пистолет, закинул на плечо автомат и, предупредив Алексея, зашагал в сторону аэропорта.

Выходившая на летное поле дверь открылась с трудом, петли заржавели. В нос Стасу ударил тяжелый дух давно не проветриваемого нежилого помещения, приправленный сладковатым трупным запахом. Стас, поморщившись, невольно шагнул в сторону, входить в здание расхотелось. Может, вернуться назад? Что он там собирался найти? Нет в аэровокзале ничего интересного, только запустение, тлен и гниющие трупы. Но и возвращаться назад не хотелось – все равно сейчас в ангаре делать нечего. Ребята сами прекрасно справятся.

Потоптавшись на крыльце, Стас закурил сигарету и решительно шагнул в дверь. Сразу у входа начинался тамбур-накопитель, за ним Стас миновал пустые кабинки контроля и оказался в зале аэропорта. Высокий и просторный зал сейчас поражал своей пустотой и безжизненностью. Ряды кресел, потухшие табло на стенах, разбитый витраж и куча снега на полу. К удивлению Стаса, в помещении наблюдался некий порядок, относительно чисто и никаких следов паники или погрома. Разве что внимание Стаса привлекли раскуроченный банкомат и выломанная дверь крайнего киоска из целого ряда, выстроившегося у левой стены под большим информационным табло. Первый и единственный признак визита мародеров.

А вот и еще один признак того, что здесь побывали люди. Медленно обходившего зал Стаса чуть не вырвало. То, что он сначала принял за кучу мусора с копошившимися на ней крысами, оказалось трупом. При приближении человека крысы с недовольным писком брызнули в стороны, словно уступая добычу более крупному и опасному хищнику. Впрочем, судя по висевшему в воздухе запаху, еды у крыс было много. Можно было не беспокоиться из-за одного трупа. Человек лежал под столиком вокзального буфета. За прошедшее с момента смерти время труп дошел практически до того состояния, когда опознание практически невозможно. Хотя холод и препятствовал разложению, но зато маленькие серые каннибалы успели объесть до костей руки, лицо и часть туловища. Выглядело тело жутко.

Стас приблизился к покойнику на десяток шагов. С рвотными позывами он уже справился, и сейчас им двигало чистое любопытство: кто же это такой? Серая шинель, прочные армейские ботинки со шнуровкой, из-под трупа высовывается приклад автомата, знаков различия не видно, но и так понятно – это один из солдат охраны аэропорта. Военных сразу же после объявления карантина бросили блокировать воздушные и водные порты, железнодорожные станции. Здесь они и остались. Приказ вернуться в казармы или не дошел, или, скорее всего, его некому было отдавать.

Молча кивнув умершему на своем посту бойцу, Стас развернулся и зашагал к лестнице. За спиной послышались цокот маленьких лапок по полу и торжествующий писк – крысы вернулись к прерванной трапезе.

На втором этаже Стаса первым делом привлекла дверь с красными иероглифами и легко узнаваемым интернациональным символом: змея, пьющая из чаши. Да, это действительно оказался медицинский кабинет. Заглянув в дверь, Стас сразу же ее с силой захлопнул. Лучше бы он ее не открывал! Прислонившись к двери спиной, побледневший Стас дрожащими пальцами потянул из пачки очередную сигарету. Сначала сунул сигарету в рот не тем концом. Затем, глуповато хмыкнув, перевернул ее и попытался зажечь. Во время этой нехитрой операции он сломал несколько спичек.

Нет! Все! Это невыносимо! После третьей затяжки Стас сумел взять себя в руки. Докурив сигарету до фильтра, он схватил стоявшую в коридоре кадку с засохшей пальмой и, поднатужившись, подтащил ее к двери. Пожалуй, нервных потрясений на сегодня больше чем достаточно. То, что Стас увидел в медицинском кабинете, оживило в его памяти сцены на военной базе Луньсянь и послужило бы прекрасной декорацией для фильма ужасов сумасшедшего режиссера, если бы такового допустили снимать кино. Трупы на столах, трупы, сваленные на пол, ворох тряпья под окном, и покрывавший все это серый ковер крыс и мышей. Шевелящееся голые хвосты, перемазанные кровью оскаленные мордочки, холодящий кровь писк и чавканье. Стас раньше не задумывался – есть ли на небе Бог, но в том, что есть ад, он сейчас убедился.

Немного успокоившись, Стас двинулся дальше. Следовало для очистки совести проверить и другие помещения. Небольшой ресторанчик, склад почтового отделения, по странной прихоти администрации расположившийся на административном ярусе, линия рабочих кабинетов, везде чистота и относительный порядок. Видно, что люди оставили работу в конце дня, предполагая вернуться на следующее утро. Стасу даже было немного неловко взламывать двери монтировкой, но ничего не поделаешь – хозяева уже не вернутся. Особенно его поразил один кабинет: аккуратно сложенные на столе бумаги, на вешалке у входа рабочий халат, внизу стоят мягкие кроссовки, в помещении идеальный порядок. И даже аквариум на окне с вмерзшими в лед рыбками вписывался в общую картину. Хотелось запечатлеть все это на холсте и подписать: «Люди ушли». Короткие два слова, прекрасно передающие весь трагизм ситуации.

За последней дверью в конце коридора диспетчерская. Просторное светлое помещение, окна, выходящие на летное поле, во всю стену, столики с радиоаппаратурой. Нормальная рабочая обстановка. Стас с неподдельным интересом изучал оборудование, раньше ему не приходилось бывать в подобных помещениях. Все бы ничего, но дело портили находившиеся здесь трупы. Первое тело обнаружилось в углу между стеной и шкафом. Стас даже вздрогнул, наткнувшись на покойника. Со стороны казалось, будто человек уснул за рабочим столом, уронив голову на руки. Только запах гниения и темные пятна замерзшей жидкости рядом с головой говорили, что человек мертв, и мертв давно.

Похоже было, что он умер на рабочем месте, пытаясь скрасить свои последние минуты делом. На столе в беспорядке были разбросаны книги, журналы, тетради записей. На полу валялась метеорологическая карта. Стас раскрыл толстый потрепанный том, сплошные иероглифы, несколько фотографий с пассажирскими лайнерами, текст щедро разбавлен таблицами и графиками. Кем был покойник при жизни? Поскольку остался в центре управления, значит, был облечен немалой властью и ответственностью. Одет просто в серый недорогой костюм. Скорее всего, это был руководитель инженерной службы или директор, обязанный не покидать свой пост даже после закрытия аэропорта, на всякий непредвиденный случай.

Положив книгу на стол, Стас продолжил осмотр диспетчерской. Сразу было видно, что в помещении не только работали, но и жили. В одном из углов обнаружились три аккуратно заправленные армейские койки, рядом на столе электроплитка и завернутый в пакет кусок хлеба. На полу раскрытый ящик пищевых концентратов. Заглянув за перегородку, отделявшую часть помещения, Стас обнаружил еще одно тело. Этот при жизни был военным. Стандартная офицерская форма даже после смерти ее хозяина смотрелась как новенькая. На кителе можно было разглядеть знаки различия капитана.

Значит, все верно – здесь был штаб. Офицер, командир взвода или роты охраны, гражданский инженер и кто-то третий. В диспетчерской было три койки, а трупов обнаружилось два. Может быть, третий умер внизу? Во время обхода здания его свалил приступ лихорадки, и человек уже не смог подняться, так и лежит, наверное, где-нибудь в подвале.

«Интересно, сколько времени они провели в этом здании? О чем говорили? Что чувствовали, видя, как один за другим умирают люди? – размышлял Стас» стоя над телом капитана. – Когда они поняли, что помощь уже не придет и ничто не спасет их от неминуемой мучительной смерти? И самое страшное: что они делали, когда почувствовали, что заболели и в ближайшее время умрут?» Ответов на эти вопросы не было. Хотя нет. Сама обстановка комнаты, царящий здесь порядок и нормальная рабочая обстановка красноречиво свидетельствовали о том, что люди достойно приняли приближение конца. Гражданский так и умер за изучением справочников и карт. Зачем? Готовил штурманские прокладки для тех, кто придет за ним? Возможно. Человек ушел достойно, Стас уважал таких.

На тумбочке, недалеко от тела офицера, лежали толстая тетрадь и копеечная авторучка. Подчиняясь спонтанному импульсу, Стас взял в руки и открыл эту тетрадь. Внутри аккуратные столбцы иероглифов, встречаются арабские цифры. Видимо, это был дневник или рабочий ежедневник капитана. Стас пролистал тетрадь, заполнено больше чем наполовину, на последней странице столбцы пляшут, иероглифы кривые. Видно, выводили их сквозь силу, человек пытался успеть записать последние мысли в этой жизни или дать срез мрачных событий своих последних дней.

Стас невольно проникся уважением к этим людям – когда мир рушится, когда все гибнет и спасения нет, сидеть и работать, поддерживать порядок на вверенном участке ответственности. Вести дневник, в надежде, что после Катастрофы кто-нибудь придет и прочитает эти записи, воспользуется результатами труда, для этого надо иметь железные нервы, ясный ум и неистребимую веру в Человечество. Стасу всегда импонировали такие люди. Пусть немного жестковатые, но зато уверенные и имеющие свой несгибаемый внутренний стержень.

Тетрадь и авторучку Стас завернул в старую газету и забрал с собой. Больше ничего здесь трогать он не смел и не хотел. Это было бы неуважением по отношению к этим мужественным и ответственным людям. Уже уходя из диспетчерской, Стас обратил внимание на два самодельных обогревателя, воткнутых в розетку. Скорее всего, в подвале был резервный дизель-генератор, он и давал ток после того, как прекратилась подача энергии от районной подстанции. Вот и разгадка исчезновения третьего человека. Пошел проверять работу генератора, там и остался навсегда. Почему-то Стасу в этот момент пришло в голову, что генератор так и работал, когда в здании умер последний человек. Работал до тех пор, пока в баке не кончилась солярка, затем закашлялся и обиженно затих, пережив своих хозяев. В здании погас свет, отключились обогреватели, и в свои права вступила подлинная хозяйка здешних мест – Ее Величество Смерть.

Покидая диспетчерскую, Стас плотно закрыл за собой дверь и повернул ручку, чтобы не проникли крысы. Нигде не задерживаясь, Стас быстро спустился по лестнице и, пройдя коридорами предпосадочного шлюза, выскочил на улицу. Как здесь было хорошо после серых, пропитанных гнилостью коридоров здания! Даже легкий морозец был кстати. Стас первым делом протер руки и лицо чистым снегом и зашагал к своим товарищам.

– Ну, что там интересного? – Дима при виде Стаса высунулся из кабины «КамАЗа». Ребята уже вытащили «Гранд Караван» из ангара и заносили в салон вещи.

– Трупы, – скривился Стас, – ничего интересного.

– Ясненько, – Дмитрий заглушил двигатель и по инерции бросил ключи в карман, затем, спохватившись, вытащил и вставил обратно в замок зажигания. Машину решили оставить в полной сохранности, вдруг кому еще понадобится. Стас понимающе кивнул и побежал помогать ребятам. Вскоре с погрузкой было закончено, все имущество аккуратно сложено в хвосте, оружие закреплено в салоне. Мотор запустился с пол-оборота, Ира придирчиво обошла вокруг машины и заняла свое место в кабине. Саша, немного потоптавшись в салоне, тоже ушел в кабину помочь девушке разобраться с приборами. Последние минуты перед взлетом, осталось только затащить последние сумки с провизией, и можно отправляться в путь.

– Полундра!!! – заорал Валера Шахов.

Услышав этот вопль, Стас метнулся к окошку. Ничего не видно. Обзор закрыт будкой «КамАЗа». А ребята уже выскакивали из салона самолета. Стас, громко выматерившись, подхватил гранатомет, разгрузку с ракетами и поспешил к выходу. С лестницы он увидел катящийся по летному полю черный внедорожник. Дальше Стас действовал на автомате – скатиться по лестнице на землю, рывком добежать до «КамАЗа» и залечь за передними колесами, зарядить гранатомет и навести его на приближающийся джип, на все про все десять секунд. Остальные ребята уже заняли огневые позиции, только Ира осталась в кабине самолета.

Большой, как автобус, японский джип остановился, не доехав полторы сотни метров до грузовика. Водитель вовремя нажал на тормоз, почувствовав, что еще немного, и его попросят остановиться предупредительной очередью по курсу или даже прицельной. Это зависело от состояния нервов залегших рядом с «КамАЗом» людей, а на территории охваченного безумием Китая было принято сначала стрелять, а потом смотреть куда.

– Кто вы?! Выйти из машины с поднятыми руками! – повис в воздухе резкий, громкий окрик Макса.

В ответ на этот вопрос открылась левая дверца гордости японского автомобилестроения, и на поле показался настоящий православный священник. Высокий, с окладистой рыжей бородой, в черной длиннополой сутане и форменной тоже черной шапочке, с массивным крестом на груди. Поп медленно развел руки в стороны, словно демонстрируя, что у него нет оружия, и недоуменно вопросил:

– Наши? Русские? Не может быть!

– Кто вы и откуда? – Стас не нашел ничего лучшего, как повторить вопрос. Появление на аэродроме такого типажа его малость шокировало. Вообще Стас устал удивляться за последние дни. Он не удивился бы, даже если бы из джипа полезли настоящие киношные орки и эльфы из экранизации Толкиена, но явление настоящего православного батюшки… Нет, вот такого он точно не ожидал.

– Как вы здесь оказались?! – крикнул Стас, поднимаясь на ноги и аккуратно опуская на бампер гранатомет. – Дима, возьми «эрпэдэшку», – бросил он оказавшемуся рядом Кочеткову и направился навстречу священнику.

– Благослови вас Господь! Лена, мы спасены! – Лицо священника светилось искренней неподдельной радостью. За его спиной из машины выбралась молодая женщина в драповом пальто, с пестрым платком на голове, держащая на руках ребенка. Больше в машине никого не было.

Стас незаметно для священника снял автомат с предохранителя и поставил переводчик на автоматический огонь. Пусть поп и его семья не представляют видимой опасности, но кто знает, что или кто может прятаться, за ними? Вдруг это коварная ловушка? Стас привык за эти две недели опасаться всего странного. Обычная реакция дикого зверя в смертельных джунглях, в каковые сейчас превратился Китай.

– Так вы русские? Православные? – все еще не верил своим глазам священник.

– Да русские, русские, разве не видно? А вы откуда, святой отец?

– Я отец Олег, в миру Олег Артамонов, из православной миссии, а это моя супруга матушка Елена и наш отпрыск Василий. Вот, ехали из Кайтуна и увидели следы вашей машины.

– Ну, тогда добро пожаловать в нашу маленькую, но дружную компанию, – радушно развел руками Стас, одновременно кося глазами в сторону джипа. Дверцы оставались открытыми, внутри действительно никого больше не было. И за машиной никто не прятался, иначе ребята заметили бы движение и открыли предупредительный огонь. А отец Олег вблизи оказался достаточно молодым человеком, лет двадцать пять-тридцать, не больше. Матушка и того моложе, бережно прижимает к груди запеленатого в пуховую шаль малыша, сама красивая, миловидная. В глазах легко читается непривычное большинству молодых людей выражение смирения, покорности судьбе и верности своему долгу.

– Спасибо, у нас все с собой, много времени не отнимем, – голос у матушки оказался тихим и бесцветным. – Всех прихожан Господь к себе забрал. Мы одни остались. А скарба никакого не взяли.

– Ну, ничего, по радио слышали: в Союзе все нормально. Эпидемия только желтых и черных косит, а мы этому мору не по зубам, – бодрым тоном произнес Стас и подмигнул матушке Елене. – Да, забыл представиться: руководитель инженерной группы Оборонэкспорта Станислав Рубанов со товарищи. Прорываемся в СССР. Приглашаю составить нам компанию.

– Мы с удовольствием, – расцвел в улыбке священник. – Места в самолете найдутся? Мне бы только супругу с ребенком посадить, а сам могу и…

– Никаких! – жестко отрубил Стас. – Русские своих не бросают. Хватайте вещи, оружие, и пошли быстрее.

– Благослови вас Господь! – Отец Олег размашисто перекрестил Стаса. – Это вас Бог нам послал.

Сам Стас имел собственное мнение по поводу «божественных посланцев», но предпочел промолчать, дабы не шокировать священника. Отец Олег вытащил из машины небольшой мешок и забросил его на плечо, правой рукой он взял под локоть супругу, и так они зашагали к самолету.

– Отбой тревоге! – прокричал Стас, размахивая автоматом. – Нашего полку прибыло.

– Долго ли вы сюда добирались? – поинтересовался отец Олег по пути.

– Почти две недели от Сианя.

– Ох ты! Сколько намучиться пришлось! И все на грузовике?! – изумленно воскликнул поп.

– Да, приключения были, – скромно пожал плечами Стас, – но ничего, группа хорошая подобралась, доехали почти без проблем. Сегодня, если никаких неприятностей не будет, долетим до Благовещенска.

– Бог милостив, долетим.

– Значит, со святым благословением отправляемся? – уловил последнюю фразу попавшийся им навстречу Дима.

Стас быстро представил новых попутчиков товарищам и попросил поторопиться с погрузкой. Никаких разговоров и сантиментов – времени нет. В салоне «Гранд Каравана» отцу Олегу и Лене отвели место впереди, здесь меньше укачивает. Маленький Вася проснулся от шума мотора и требовательно заревел, но Елена его быстро успокоила, качая на руках и напевая колыбельную. Вскоре малыш уснул. Валера выглянул из салона, втянул внутрь лестницу и захлопнул дверь. Кажется, ничего не забыли. Можно взлетать.

– Дамы и господа, прошу занять места согласно билетам. Можно не пристегиваться, все равно бесполезно, – шутовски улыбнулся Шахов, – мы взлетаем.

– К черту! – донесся из кабины голос Иры.

Мотор загудел басовитее. Самолет чуть качнулся, стронулся с места и покатился по полю. Стас непроизвольно вцепился обеими руками в подлокотники кресла. Машина набирала скорость, подпрыгивая на неровностях покрытия. Быстрее, быстрее, еще быстрее – Ира старалась взять максимальный разгон. Наконец последний толчок, и самолет повис в воздухе. Набор высоты, ускорение вжимает в кресла. За окнами мелькнули верхушки деревьев окружавшего летное поле леса. Все. Взлетели.