Симеон Фессалоникийский клеймит позором множество папских нововведений: «многочисленные новшества относительно обрядов в Церкви были введены ими, и практически все изменено относительно самой Церкви». Папы отвергли практически все Каноны Вселенских и поместных Соборов. Единственный Канон — это непогрешимый папа.

Второй Канон VI Вселенского Собора перечисляет все церковные Каноны. Первое правило VII Вселенского Собора требует исполнение всех Канонов, т. к. «были определены освященные Духом Его Единым».

Папская Церковь устанавливает свое собственное Каноническое Право. Оно исказило догматы, церковную систему управления, нравы. Оно отстаивает ереси, светскость, удаление от церковного образа жизни и диктаторство Ватикана, абсолютную власть папы. Он, в свою очередь, стремится поглотить все христианство и пять православных Патриархий.

Константинопольский Собор 1722 г. справедливо указывает на изменение латинянами всего, т. е. Догматов, Писания, Предания и Канонов: «Не только догматы благочестивой веры, но и Предание и Правила церковные испортили латиняне, всегда вводящие новшества, восстав и против Евангельского Учения, и апостольских Канонов на Соборах и просто сказав это Отцам Церкви. И то, что они злонамеренно грешат против правды... не вызывает сомнения у имеющих ум».

В 1948 г. в Москве на Православном Соборе относительно папства было принято решение осудить отпадение папской церкви. «Так как Ватикан забыл Предание вселенского Православия и корабль Римской Католической Церкви был направлен через христианскую церковь в канал антихристианского папства... «Церковь Бога Живаго» была переделана католиками в одну из земных политических организаций».

Папское самоуправство достигло и того, что благословило светскость служения. Так, в Божественную Литургию вводится светская музыка, квартеты, музыкальные инструменты, светские танцы с танцовщицами. Константинопольский Патриархат осуждает это удаление от церковной жизни: «К сожалению, в наше время существует стабильная тенденция к приданию все более возрастающего светского характера служению Богу под предлогом современности... Мы считаем то, что происходит сейчас в Церкви, которая есть Дом Божий, распространением светских образов и методов развлечения и отдыха... Я не могу поверить, что исполнение музыки «джаз» в Храме может приблизить к Богу верующих нашей эпохи».

Папство ввело светскую музыку театра, фисгармонию, музыкальные инструменты, заменив этим литургическую византийскую музыку. Латинская литургия смешивает «кощунственное и священное… никогда развлекательная музыка... не была и никогда не станет музыкой молитвы и духовного поклонения».

В 1993 г, как это было показано этим бесовским TV, в Храме Святого Стефана в Вене были соединены Божественная Литургия, которую вел папа Войтила, и концерт с оркестром в память Моцарта. Подобное исполнение Литургии было скорее похоже на концерт, театр, но никак на саму Литургию.

В папской Божественной Литургии присутствуют даже танцы. К примеру, в зале фешенебельной гостиницы Сан-Франциско в Калифорнии, который используется для танцев, приемов, свадеб, вообще светских развлечений, была совершена латинская Литургия «Missa». Постоянная съемка «ORQODOXOU TUPOU» показывает нам католическую монахиню, которая в течение «Божественной Литургии» постоянно двигается, ведет себя вызывающе и танцует 3 танца: первый во время начала «Missa», второй во время Великого входа и третий в конце кощунственной литургии. Фотография нам показывает католическую монахиню, которая в конце второго танца вручает Святой Потир для «Великого входа»!

Папская Церковь не поднимает человека к Богу, у нее нет «меры всех вешей» Богочеловека, но есть грешный человек, и прежде всего, папа. Она не обоживает человека, но напротив, показывает Богочеловека лишь одной природой, человеческой, а святых — как грешников. Папство вместе со всеми своими средствами выражения, через догматы, нравы, службу, искусство, музыку, живопись — не способствует обращению человека к Богу. Папство не поднимает мир к царству Бога, не соединяет мир, как Церковь, с женихом Христом, но опускает Бога, святых, трансцендентность до уровня мирского и грешного. Папство придает светский характер изображениям и опошляет даже святых, делает их «человеческими» (может быть, даже бесчеловечными), телесными, грешными.

Такое выражение папства через искусство особенно проявляется в искажении святых лиц на изображениях, в том числе и в храмах. Католики превратили изображения святых из литургических в просто религиозные, декоративные и сделали их совершенно светскими и плотскими, лишенными духовности. «Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть Дух».

Византийцы в молитве и в покаянии искали благодать и благочестиво расписывали обоженные святые лики. Католики же используют человеческие, грешные модели разбойников и преступников для изображения Христа и святых и нередко падших женщин для Богородицы!.

Сотый Канон VI Вселенского Собора осуждает такую плотскую живопись, — живопись, которая не может быть использована для изображения Божественного: «Живопись, околдовывающая взгляд, ум губящая и разжигающая позорные удовольствия с этого момента не должна быть каким-либо способом представлена».

Папская Церковь отклонила Каноны VII Вселенского Собора, касающиеся изображения святых. На Франкфуртовском Соборе 794 г. Карл Великий и папство посчитали «иконы лишь как средство декорации церквей». Другими словами, они исказили догматический, богословский и литургический смысл использования икон, продолжают иконоборчество и оскорбляют святых угодников своей пошлой живописью.

Папские храмы оскудели из-за отсутствия росписей на стенах, переносных и литургических икон и наполнились религиозной живописью, портретами.

Напротив, в Православии иконы соединяют Церковь и Христа через Богородицу и всех святых. «Это почитаемые и уважаемые иконы... мы чтим и любим и, почитая, поклоняемся... через их воспроизведение для напоминания памяти можно обратиться к первообразу и общением с ним освятитъся». Византийская икона напоминает о божественных, святых лицах и возводит к общению с Богом, святыми и направляет к святости.

Поскольку папство очистило Церковь от икон, для впечатления были введены статуи, идолы. Католические храмы напоминают теперь храмы язычников. Митрофан Критопул говорит: «...Церковь делает изображения не лепкой и не из камня, но только письменно, как учат Евсевий и Ириней, мужи древнейшие, а также многие другие святые Отцы, дабы представить первообраз Церкви».

Католики же почитают изображения телесной красоты древних греков и предпочитают статуи. Константин Калинин пишет: «Западная Церковь изготавливает Ессе homo, статуи из воска, гипса или дерева, слезы из алмазов, тело, пошло кровоточащее... Они собрали распятого Христа кафедрального Собора испанского Burgos, сделав Его из настоящей бальзамированной кожи (но кого же ободрали, чтобы сделать кожу Христу?) и приделали парик вместо волос. Также были разосланы в храмы странные манекены Девы Марии, которым разукрасили лицо, на уши надели украшенные дорогими камнями серьги и позаботились о завитых волосах...».

Никодим Агиорит, приводит причины осуждения статуй седьмым Вселенским Собором: «Статуи не почитает и тем более не изготавливает вселенская Православная Церковь по многим причинам... 1) Этот Собор велит изготавливать изображения только из красок, галек и другого необходимого материала... и ничего не говорит об изготовлении статуй или статуэток, потому что саму возможность эту отвергает; 2) в Посланиях, которые написаны патриархами, совершенно ничего не говорится о статуях и статуэтках».

Андрутсос, указывая на новшества католиков, пишет: «Православная Церковь совершенно не принимает те изображения, которые вырезаны или вылеплены, но только те, что нарисованы, и не только потому, что статуи напоминают идолопоклонство, но и потому, что живопись по сути своей утонченнее и одухотвореннее, и не связывает, как глиптика, изображаемое с тем, что ограничено в пространстве и во времени посредством материи, но через размышление возвышает к восприятию первообраза».