Глава 35

– Ее нигде нет! Она все-таки убежала! – Генрих не скрывал своего отчаяния.

– Подожди, еще не все потеряно! – Аглая Францевна пыталась ободрить сына, но чутье подсказывало ей, что Маша и впрямь оставила их.

Уже все слуги были подняты на ноги, уже обшарили весь дом, все хозяйственные постройки, прочесали ближайший лес. Никаких следов. Кто что видел? Видели Кайсу, которая несла хозяйке пальто. Пальто как пальто. Зачем принесла, разве в полдень было холодно? И куда потом пошла Мария Ильинична?

– Куда, куда? Откуда мне знать! – фыркала, как кошка, горничная. – Пальто принесла потому, что так надобно ей.

От Кайсы ничего не добились и для пущей верности на сей раз заперли ее под замок.

– Но, маман, зачем же Маше все-таки понадобилось пальто? – не унимался Генрих.

– Мой милый, – вздохнула баронесса. – Это не мой секрет, но в сложившихся обстоятельствах, вероятно, тебе следует знать об этом. У Маши будет ребенок. Она боялась простудиться, оттого и одевалась теплее, чем обычно.

Аглая Францевна ожидала бурной реакции сына, но он отреагировал на удивление спокойно.

– Ребенок? Что ж, прекрасно! Кто же тогда из нас действительно безумен? Кто пускается в неизвестность, не задумываясь о будущем? Бежит из дома, в чем есть, будучи в интересном положении? Нет, теперь я еще больше укрепился в мысли, что должен найти эту несчастную женщину и оказать ей помощь и поддержку, я несу ответственность за ее будущность. Несомненно, она попала под сильное влияние своего аморального воздыхателя. Пора положить этому конец!

С этими словами барон направился к себе. Мать, следовавшая за ним по пятам, увидела, как он вытащил револьвер.

– О господи! Генрих! Только не это! Умоляю тебя!

– Маман! Прошу вас, не мешайте мне выполнить свой долг! Вы знаете, я не преступник, я не кровожаден! Но когда меня вынуждают, когда от моих поступков зависит моя жизнь, ваша или жизнь моей драгоценной жены, меня уже ничто не остановит!

Аглая Францевна застыла, не сводя глаз с оружия. Барон спокойно убрал его в карман сюртука и крикнул в открытую дверь:

– Юха, пришла пора искать в море!

Остров, на который высадились беглецы, сразу произвел на Машу угнетающее впечатление. Вероятно, раньше на его территории возвели какие-то оборонительные сооружения. Вдоль береговых скал виднелись остатки кладки стен. Чахлая зелень, искривленные от постоянных ветров стволы деревьев, невысокий колючий кустарник, цепкая трава, приникшая к голой каменистой поверхности. Иногда встречались крохотные дикие анютины глазки, раз в десять меньше тех, что высаживают на клумбы в саду. Маленькие и яркие, они зорко рассматривали редких гостей острова. И повсюду мох. Царство мха, сиреневого, розоватого, белого, пепельного, изумрудно-зеленого. Мягкий, пружинистый, нога утопала в нем, как в ковре. Колов и Маша, изнемогая от усталости, побрели в глубь острова, в надежде найти удобное место для ночлега. Предусмотрительный Михаил прихватил с собой в лодку немного съестных припасов, и теперь они рассчитывали на привал, чтобы подкрепиться. По счастью, спички не промокли во время высадки, и можно было попытаться развести огонь, обогреться и просушить одежду. Колов хотел найти безветренное место, может быть, за выступом скалы или между разрушенных стен. Они долго кружили по голому острову, дивясь, как в этой твердой поверхности можно было что-то вырубать и строить. Наконец им повезло. Правда, сначала Маша, охнув, провалилась ногой куда-то. Колов поспешил ей на помощь, и они обнаружили полузасыпанный лаз. Ночь стремительно вступала в свои права, другого места для ночлега не предвиделось, пришлось лезть в нору, которая на поверку оказалась заброшенным помещением, может быть, бывшим военным складом. Колов зажег спичку, потом другую. Скудный свет выхватил обвалившиеся стены, черный потолок. Еще спичка – под ногами камни, песок, палки. Снова загорается жалкий огонек. Что это внизу? Маша ахнула и отпрянула. Мертвец, еще вполне сохранившийся, страшный оскал черепа. Лик смерти. Маша бросилась прочь, Колов, хоть и был храбрецом, поспешил за ней.

– Я лучше всю ночь просижу под открытым небом, чем буду ночевать рядом с покойником! – пролепетала она, стуча зубами от холода и страха.

– Машенька, у нас нет выбора! Мы не можем рисковать твоим здоровьем. Погода портится. В любой момент может пойти дождь. И потом, наверху нельзя развести костер, ведь огонь может быть виден издалека. Как ни крути, но придется примириться с неприятным соседством.

Михаил, сам внутренне содрогаясь, собрал хворост и снова полез в подземелье. Маша слышала, как он возится там, разжигает огонь. Потянуло дымом, запахом костра, мелькнул свет. Колов выбрался, чтобы забрать припасы. Маша тяжело вздохнула и, вся сжавшись, полезла следом за Кодовым.

Если не считать неприятного соседства, то их новое пристанище могло показаться даже уютным. Они старались не смотреть в сторону покойника, но Колов не выдержал. Придвинув горящую головешку, он стал рассматривать безымянные о станки. Неплохо сохранились одежда и обувь, волосы покойного, кожа его как бы мумифицировалась и стала коричневой, как пергамент.

– Смотри, он был прикован к стене! Он умер тут! – Михаил в изумлении поднял нечто, напоминающее цепь.

Преодолевая отвращение, Михаил тронул карман полуистлевшего сюртука и извлек оттуда какие-то чудом сохранившиеся обрывки бумаги. Огрызок карандаша с легким стуком упал к его ногам.

Маша и Колов при дрожащем свете головни склонились над бумажкой:

«Уб… ца… сын… Ген… нэн…»

– Кажется, я знаю, кто это, – прошептала пораженная Маша. – Это отец Генриха, барон Теодор. Считалось, что он утонул на глазах сына, и тело его не нашли. Вот, стало быть, где он упокоился!

– Вероятно, тут написано: «Убийца… сын Генрих Корхонэн». Удивительно, что у него в кармане оказались бумага и карандаш и он еще умудрился что-то написать, прикованный к стене!

– Какая страшная смерть! – прошептала Маша, и тотчас же оба подумали об одном и том же. Если Генрих найдет их здесь, то беглецов ожидает такая же страшная участь!

– Если мы выберемся… то есть мы обязательно выберемся отсюда, то эта бумажка должна попасть в полицию, – решительно заявил Колов, аккуратно заворачивая находку в носовой платок. – Возьми себе, мне кажется, у тебя сохранней будет. Что бы ни случилось теперь, Маша, в наших руках твое избавление. Теперь ты можешь смело добиваться развода с безумным мужем, который убил своего отца!

Маша спрятала страшную находку под одежду. Костер догорал. Колов выходил наружу и приносил еще хворосту. Тепло огня и слабый свет рождали надежду на избавление. Они сидели, обнявшись и прижавшись друг к другу. Смотрели на останки барона и думали о том, как мучительно и страшно умирал этот человек. Как, должно быть, страшна душа убийцы, который неуклонно шел по их следу.