На миг я замерла, прижав руки к лифу, к ребрам корсета – моя грудь вздымалась и опадала. Не может быть, думала я, отрицания переполняли мою голову, словно весенний дождь – реку. Картье был господином страсти и валенийцем.

И все же он оказался кем-то еще.

Передо мной стоял Тео д’Арамитц… Эодан Морган… мятежный мэванский лорд.

Я не могла отвести от него глаза.

Голоса в зале растаяли, словно лед под лучами солнца, огонь мерцал, как темное золото, будто смеялся надо мной и над Картье. Я читала потрясение в его глазах, не отрывавшихся от меня. Он не ожидал, что я окажусь мадемуазель с серебряной розой, Амадиной Журден, девушкой, которой суждено вернуть Камень Сумерек, той, о которой он должен был позаботиться, если начнутся проблемы.

Его глаза метнулись к моим волосам. Он смотрел на розу, словно у нее появились шипы. Тень боли скользнула по его лицу. Картье снова встретился со мной взглядом, пространство между нами звенело от напряжения, словно воздух на краю утеса.

Как, как это могло случиться? Почему мы не знали друг о друге?

Потрясение едва не сорвало с нас маски.

Я отвернулась первой и столкнулась с мужчиной, который схватил меня за руку до того, как эль из его кубка выплеснулся на камзол.

– Осторожно, мадемуазель, – нахмурился он, и я выдавила из себя робкую улыбку.

– Прошу прощения, мсье, – выдохнула я и метнулась прочь, пока он не ответил.

Я искала, где бы спрятаться, чтобы прийти в себя. Я хотела укрыться среди теней, в укромном и тихом месте, как услышала у себя за спиной шаги Картье. Я поняла, что это он. Почувствовала, как расстояние между нами стремительно сокращается.

Я остановилась перед одним из пустых столов, притворившись, что восхищенно разглядываю полотно на стене, и почувствовала, как его нога коснулась моей юбки.

– Кто же вы, мадемуазель?

Его голос звучал нежно, но был полон му́ки.

Мне не стоило на него смотреть, говорить с ним. Если Аллена увидит нас вместе, он все узнает, поймет, что мы с Картье связаны.

Но не обернуться я не могла. Я посмотрела ему в глаза, чувствуя его близость.

– Амадина Журден, – ответила я вежливо и прохладно. Но мой взор горел, сердце выпрыгивало из груди, и он понимал это. Понимал потому, что чувствовал то же, я видела это по его лицу – мы отражали друг друга словно зеркала. – А вы?..

– Тео д’Арамитц. – Его льняные волосы сверкнули в свете свечей, стан склонился в изящном поклоне. Под его страстью и лоском таились холодный ветер и сталь, синее знамя и конь Дома Моргана.

Мятежного Дома. Падшего Дома.

Наверное, его лорд-отец присоединился к Мак-Квину и Кавана, ведь двадцать пять лет назад Картье был еще ребенком. Головоломка начала складываться, но я хотела знать больше. Нам нужно было найти возможность поговорить, прежде чем земля разверзнется у нас под ногами.

– В какой комнате вы остановились? – прошептала я, наслаждаясь тем, как вспыхнуло его лицо от моего дерзкого вопроса.

– В той, что с летящим горностаем, – ответил он так тихо, что я едва услышала.

– Я приду к вам ночью, – пообещала я и отвернулась, словно потеряла интерес.

Я смешалась с толпой как раз вовремя: в зал вошел Аллена и сразу отыскал меня взглядом. Он направился ко мне, и я дожидалась его, надеясь, что с моего лица успел сойти румянец.

– Я хочу, чтобы вы сидели за моим столом, на почетном месте, – проговорил Аллена, подавая мне руку.

Вместе мы подошли к помосту, на котором возвышался длинный стол, уставленный кубками, тарелками, бутылями и исходящими паром блюдами. Но мое внимание сразу же привлекли двое сидевших за ним юношей.

– Амадина, позвольте представить вам моего старшего сына Райана и моего младшего сына Шона, – обратился ко мне Аллена. – Райан, Шон, это Амадина Журден.

Шон приветствовал меня вежливым кивком, у него были загорелое веснушчатое лицо и короткие светло-каштановые волосы. Казалось, он немного старше меня. Райан холодно взглянул на меня, подняв густые брови, темная грива волос спускалась до плеч. Он побарабанил пальцами по столу. Я решила, что его стоит избегать.

Я сделала реверанс, казавшийся неуместным в этом зале. Райан сидел справа от отца, как и положено наследнику. Я опустилась на скамью рядом с Шоном – возможно, тут было безопасней всего. Я скрылась от пристального взгляда Райана и вопросов Аллена и оказалась вдали от Картье.

Сидя на почетном месте, я изучала стоявшие перед нами столы, беспомощно пытаясь найти своего господина, несмотря на то что благоразумнее было этого не делать. Он сидел в левом углу зала, за три стола от нас, и мы отлично друг друга видели. Казалось, между нами разверзлась бездна, расколов дерево, олово, серебро и древние плиты. Наши глаза встретились. Чуть наклонив кубок, он выпил за меня: за то, что я его одурачила, за нашу встречу, за узы – не страсти, а бунта, за наш план.

– Отец говорит, что вы – госпожа Науки, – проговорил Шон, пытаясь вовлечь меня в беседу.

Я посмотрела на него, одарив легкой улыбкой. Он глядел на меня так, словно я была розой с шипами, – мое роскошное платье явно смущало его.

– Да, это так, – кивнула я, заставив себя взять блюдо с голубиными грудками, которое он мне протянул. Я наполнила тарелку, хотя от вида еды меня мутило. Живот, целый день стиснутый косточками корсета, ныл. Нужно было улыбнуться, выказать благодарность. Я ела и беседовала с Шоном, постепенно привыкая к шуму, царившему в зале.

Спросив Шона об охоте на оленя, я почувствовала на себе взгляд Картье. Он смотрел на меня довольно давно, но я делала вид, что не замечаю, понимая, что Аллена тоже украдкой следит за мной.

– Кто-нибудь уже видел оленя? – поинтересовалась я, нарезая картофель кубиками, и наконец взглянула на Картье из-под ресниц.

Он чуть склонил голову, указывая на что-то глазами. Я собиралась посмотреть на то, что его беспокоило, когда переливы струн наполнили воздух. Скрипка.

Ее музыку я узнала бы где угодно.

Я испуганно посмотрела направо, туда, где оркестр – группа господ страсти – настраивал инструменты. Музыка заструилась по залу. Среди них сидела Мириай, приложив к плечу скрипку. Смычок танцевал по струнам – она подстраивалась под остальных, но ее глаза, темные и влажные, смотрели на меня, словно она только что очнулась от сна. Мириай улыбнулась. Сердце едва не выпрыгнуло у меня из груди.

Я была так потрясена, что опрокинула кубок эля. Золотистая жидкость потекла по столу – мне на платье и Шону на колени. Младший сын Аллена вскочил на ноги, но я даже не пошевелилась. Мириай находилась в зале. Она играла. В Мэване.

– Мне очень жаль, – выдохнула я, пытаясь прийти в себя и вытереть эль.

– Все в порядке. Это были старые бриджи, – криво улыбнувшись, ответил Шон.

– Музыка всегда на вас так действует, Амадина? – протянул Райан с другого конца стола, подавшись вперед, чтобы посмотреть, как я помогаю Шону.

– Нет, но услышать валенийскую музыку в мэванском зале приятно и неожиданно, – ответила я. Шон вернулся на место, выглядя так, словно обмочился.

– Мне нравится, когда мои валенийские гости чувствуют себя как дома, – объяснил Аллена. – Последние несколько лет я нанимаю оркестр на сезон охоты.

Он выпил эль, жестом приказав слуге наполнить мой кубок, хотя я уже закончила с едой и напитками и пыталась прийти в себя.

– Они тоже господа страсти, и вам должно быть легко с ними.

Не в силах сдержаться, я фыркнула. Волнение нарастало в моей груди с тех пор, как я столкнулась с Картье, и теперь выплеснулось – вместе с музыкой Мириай.

Я знала, что она вместе со своим покровителем будет путешествовать по миру, но не могла и представить, что они пересекут канал, чтобы играть в Мэване.

«Мириай, Мириай, Мириай», – пело мое сердце. Ее музыка омывала меня, проникая в каждый уголок величественного зала, и внезапно я поняла, как опасно ее появление. Мы не должны были знать друг друга. И как я смогу спокойно заснуть, зная, что они с Картье здесь, так близко, под одной крышей со мной?

Картье, наверное, чувствовал то же в первый вечер в Дамэне, когда увидел Мириай среди музыкантов Патриса Линвилля. Должно быть, он велел ей притвориться, что они незнакомы. Мне оставалось только молиться, что по отношению ко мне она сыграет ту же роль.

Я придумывала сотни способов увидеться с Мириай, не руша своей личины, поговорить наедине и объяснить, зачем я здесь, но пока я лишь внимала ее игре. Зал стих, заслушавшись. Мое сердце сжималось от тоски и страха. Стоит ли подойти к ней или лучше остаться на месте?

Мне хотелось посмотреть на свою сестру-избранную, броситься к ней. Но я встала из-за стола и улыбнулась лорду Аллена.

– Вы проводите меня в комнату, милорд? Боюсь, меня утомило долгое путешествие.

Он сразу поднялся на ноги, золотой обруч на его голове вспыхнул. Когда мы спускались с помоста, я окинула столы взглядом.

Картье исчез.