12
– Кто здесь? – раздалось сверху.
Настя закусила губу – она не просто попалась, она попалась глупо. Она с самого начала знала, что попадется, и вот…
– Кто здесь?
– Он что, думает, что ему ответят? – прошептал старик со стены. – Идиот…
– Извините, – таким же шепотом сказала Настя. – Я не смогла вас спасти. Теперь нас, наверное, убьют…
– Что делать, – проговорил старик. – Таковы правила. Попался – умри. Хотя… Хотя если ты считаешь, что тебе еще рано умирать…
– То что?
– Дай мне воды.
– Воды?! У меня нет воды!
– Это плохо. Что, совсем нет воды?
– Совсем!
– Надо найти. Хотя бы чуть-чуть.
– Да при чем тут вода?! Сейчас нас поймают, а вы про воду!
– Но бежать тебе все равно некуда, – вкрадчиво раздалось со стены. – Так почему бы не потратить последние секунды жизни на помощь умирающему от обезвоживания старику?
– Для умирающего вы как-то слишком много разговариваете…
– Это я из последних сил… – простонал старик, но Насте показалось, что в темноте он ехидно ухмыльнулся.
– Эй! – продолжал разговаривать с темнотой спускающийся по лестнице охранник. – Тут есть кто? Выходи по-хорошему, а то как зафигачу…
– Что он сделает? – не понял старик.
– Наверное, выстрелит.
Старик что-то сказал в ответ, но Настя уже не слушала его, она прошла сквозь проход в темнеющей стене и двинулась к лестнице, кляня себя за то, что не сделала этого раньше. Она же знала, что все кончится именно так, она же чувствовала, она же… Но, может быть, еще удастся отвертеться, наболтать что-нибудь…
Она едва не вскрикнула оттого, что левая нога угодила в холодную лужу. Тапочка мгновенно потяжелела, стала противной и липкой. Настя провела рукой по стене – здесь тоже была влага. Наверное, подтаявший снег просачивался сквозь крышу, стекал каплями холодной воды по стене…
Голос ударил ей в спину:
– Нашла воду?
От шепота старика было не укрыться.
– Нет!
– Но у тебя мокрые руки…
– В том-то и дело! Только руки намочила…
– Дай мне их.
Настя изумленно обернулась к едва заметному бледному пятну на стене.
– Протяни руку и намочи мне губы, – сказал старик. – Что, так сложно?
– Нет…
Она подошла к старику и вытянула вверх правую руку.
– Где вы… там?
Нижняя часть его лица ткнулась в ладонь резко и сильно, как-то даже по-животному. Несколько секунд шершавые сухие губы терлись о ладонь Насти, впитывая в себя всю до последней молекулы воду. Настя в это время зажмурила глаза, хотя кругом и так было темно, а еще она с удовольствием заткнула бы уши, поскольку звук всасываемой влаги был поистине отвратителен.
– Вторую, – деловито сказал старик, и Настя послушно протянула левую руку. Теперь Настя познакомилась и с языком, который набросился на ладонь Насти, как змея, исследуя каждый сантиметр ее ладони.
Настя не выдержала и сама отняла руку, потому что к горлу уже подступила тошнота.
– Ты… молодец, – проговорил старик. – Бог, он все видит… Он не забудет, как ты помогла старику… А теперь иди.
– Куда – иди? Там – этот, с пистолетом…
– Он тебе ничего не сделает. Ты ведь имеешь какое-то отношение к хозяину дома, так?
– Откуда… Откуда вы знаете?
– Иначе бы стена не раскрылась. Иди, иди…
Настя посмотрела на растопыренное на стене существо, которое вызывало у нее все больший страх… И ноги сами понесли ее к лестнице. Там, по крайней мере, все будет понятно – охрана, Миша и так далее.
– Стой! – окликнули ее, как только Настя поставила ногу на первую ступеньку. – Стой, не двигайся.
Настя задрала голову вверх, навстречу лучу фонарика.
– Блин, – сказал охранник. – Какого… То есть как вы сюда попали?
– Я? Я и сама не пойму… Может, лунатизм? Я не помню, как сюда попала, очнулась только, когда вы крикнули. Боже ты мой, я же в одном халате, а тут такой холод! Где это я вообще?
– Там, куда лучше не ходить, – мрачно ответил охранник. – Поднимайтесь наверх, Михаил Давидович вас уже полчаса ищет…
– Неужели?! – Она побежала вверх по лестнице, хлюпая мокрой тапочкой. – Какой кошмар…
– Вы поднимайтесь, – сказал охранник. – А я спущусь вниз, проверю, что там и как…
– Да чего там проверять, – неуверенно сказала Настя, но охранник не последовал ее рекомендациям. Он спускался вниз и на ходу пытался связаться с остальными по рации, но сигнал, видимо, не проходил через эти стены. Охранник чертыхался.
Настя сделала пару шагов наверх, но потом остановилась. Ноги и руки тащили Настю вверх, но ее расширившиеся от страха глаза не могли оторваться от черной бездны, в которую уходила лестница и в которую только что сошел по ступеням охранник, громыхая ботинками по ступеням.
– Подождите! – внезапно выкрикнула она. – Подождите, я с вами!
И ноги, почти не сгибаясь, нехотя побежали по ступеням вниз. Охранника уже не было ни видно, ни слышно, фонарик предательски замигал, Настя жала на кнопку, и тут…
Звук был искажен изгибами коридора, так что непонятно было, кто кричит и о чем именно кричит. Но самого крика было достаточно, чтобы Настю словно стеной остановило, а потом будто ракетой подбросило на несколько ступеней вверх.
Потом крик затих, а Настя замерла, вцепившись в изогнутые металлические перила. Холодный воздух царапал легкие, облапал всю ее с ног до головы, отчего Настя чувствовала себя замороженным полуфабрикатом человека.
И лишь небольшая точка на ее теле, сзади, на шее, чуть повыше выступающего позвонка, огненно пульсировала, словно очаг опасного заболевания.
Белый кружок фонарика так и не возник вновь. Зато Настя услышала уже знакомый ей траурный перезвон – будто бы кто-то пытался запустить громоздкий и ржавый металлический механизм.
– Женщина, – сказала темнота снизу. – Женщина, которая с мокрыми руками, ты еще здесь?
Настя пискнула что-то малопонятное, но ее поняли.
– Женщина, давай выбираться отсюда. Только ты мне помоги немного… Бога ради, помоги мне.
И снова этот мрачный перезвон. Насте не было видно, что происходит внизу, но получалось, что этот умирающий старик каким-то образом отцепился от стены и вот теперь тащит на себе всю свою металлическую паутину, но не останавливается.
Куда делся охранник – лучше было даже не думать.
– Сейчас, – сказала Настя чуть не плача. Жалко ей было не старика, а саму себя, потому что альт и виолончель замолчали в ее голове навсегда, а зимняя идиллия с Михаилом Гарджели сменилась на…
Пока лишь на холодный и липкий страх. Посмотрим, что будет дальше.
