Глава четвертая

Крыша полицейского штаба стала личным убежищем комиссара Гордона, вдали от непрерывных телефонных звонков, электронных писем, факсов, собраний и бюрократии, которые сопровождали эту работу. Ему нравилось думать, что он делал свою лучшую детективную работу здесь, где мог сосредоточиться, не отвлекаясь – по крайней мере, некоторое время.

В ясные ночи, подобные этой, с крыши открывался хороший вид на центр города, мосты и прилегающие острова. Город казался тихим, но Гордон знал, что вид может быть обманчив. Кто знал, что происходит за закрытыми дверями и в темных переулках? Пусть политики хвастаются, что навсегда очистили Готэм. Гордон слишком долго был полицейским, чтобы принять что-либо как должное. Преступность никогда не спала, поэтому он тоже не мог себе этого позволить.

Особенно сейчас, когда его больше не поддерживал Темный рыцарь.

Гордон зевнул. Было уже поздно, но он не спешил возвращаться в свою удручающе пустую квартиру. Иногда он гадал, зачем она ему вообще нужна: так или иначе он практически жил в штабе полиции, или так всегда жаловалась Барбара. "Ударив толстой пачкой дел о ближайший воздуховод, чтобы стряхнуть пыль, он оперся на перила, чтобы читать. Разбитый бэт-сигнал, разъеденный ржавчиной, стоял забытый в нескольких ярдах. Гордон лично разбил его кувалдой почти восемь лет назад. Но у него никогда не хватало духу убрать его.

Возможно когда-нибудь...

– Сэр? – Молодой офицер в форме присоединился к нему на крыше. Он неуверенно приблизился к Гордону. – Я не хотел беспокоить вас здесь, но они ищут вас.

Гордон оторвался от отчетов.

– В чем проблема, сынок?

– Жена конгрессмена Гилли звонила. Он так и не вернулся домой с мероприятия «Фонда Уэйна».

Гордон вспомнил, как Гилли лапал эту бедную служанку. Может быть, он нашел более сговорчивую игрушку.

– Это работа для полиции? – спросил он.

– Сэр, – сказал молодой офицер, – я полицейский уже год, но арестовал всего полдюжины человек. Когда вы с Дентом чистили улицы, вы сделали это на совесть. – Он пожал плечами. – Довольно скоро мы будем гоняться за книгами, не сданными вовремя в библиотеку.

Гордон улыбнулся. Он оценил искренность молодого офицера.

– И все же вы здесь, сэр. – Он указал на большую стопку дел, которые Гордон держал в руках. – Как будто мы все еще на войне.

– Старые привычки, – сказал Гордон.

– Или инстинкт?

Гордон услышал что-то в голосе молодого человека и внимательно на него посмотрел. Это был рослый и сильный мужчина с короткими аккуратно подстриженными темно-каштановыми волосами. Он казался потрясающе молодым и розовощеким, но Гордон узнал голодный взгляд в глазах юноши и упрямый подбородок – рвение и любопытство, которые Гордон помнил по своим ранним годам службы патрульным в Чикаго.

– Как тебя зовут, сынок?

– Блэйк, сэр.

Гордон отложил файлы.

– Вы хотите что-то у меня спросить, офицер Блэйк?

Блэйк помедлил, затем выложил.

– О той ночи, – сказал он нетерпеливо. – Той ночи, восемь лет назад. Ночи, когда погиб Дент.

– И что?

– Тогда последний раз видели Бэтмена, – сказал Блэйк. Он покачал головой, как будто что-то не складывалось. – Он убивает тех людей, убирает две группы захвата, ломает шею Денту, а затем просто исчезает?

Официально, мститель в маске, известный как Бэтмен, был обвинен в убийстве пяти человек, включая двух полицейских и видного босса мафии. Только Бэтмен и Гордон знали, кто действительно ответственен за эти убийства. Или как на самом деле умер Харви Дент.

– Я не слышу вопроса, сынок.

Блэйк замялся, но продолжал настаивать:

– Разве вы не хотите узнать, кем он был?

– Я точно знаю, кем он был. – Гордон подошел к разбитому прожектору, провел пальцем по ржавой раме. Когда-то давно линза была способна проецировать зловещий крылатый силуэт на ночное небо. Это был сигнал, который позволял хорошим людям в Готэме знать, что кто-то присматривает за ними, и он же держал в страхе плохих людей. – Он был Бэтменом.

Блэйк выглядел разочарованным ответом Гордона, но был достаточно умен, чтобы не спорить со своим боссом. Гордон не мог винить Блэйка за то, что тот хотел получить ответы. Тайна Бэтмена оставалась неразгаданной уже почти десять лет. Блэйк, вероятно, вырос на этой легенде и ее ужасном финале.

«Время сменить тему», – подумал Гордон. Он прошел мимо Блэйка и направился к лестнице:

– Поехали навестим жену конгрессмена.

Солнечный свет проникал сквозь плотные шторы на окнах спальни. Альфред вошел с завтраком на подносе и с удивлением обнаружил, что кровать не занята. На самом деле, она выглядела так, как будто на ней вообще не спали.

– Мастер Брюс?

Ответа не было. Озадаченный, он исследовал восточное крыло, но не нашел никаких признаков своего неуловимого работодателя. Его осенило, что Брюс может быть еще в одном месте, хотя прошло уже много месяцев – как минимум – с тех пор, как Брюс отважился туда войти. Альфред нахмурился и гадал, было ли это хорошим знаком.

Деревянные книжные шкафы выстроились в ряд вдоль стен кабинета. Античный глобус стоял на полированном столе из красного дерева, недалеко от рояля, похожего на тот, на котором мать Брюса часто играла до своей трагической гибели. Альфред взглянул на один конкретный книжный шкаф и подошел к пианино.

Он сыграл определенную, довольно сложную последовательность из трех нот на черно-белых клавишах. В ответ часть шкафа размером с дверь открылась наружу, обнажив скрытый лифт. Долгое время неиспользовавшиеся дверные петли слегка скрипели. Он сделал мысленную пометку позже смазать их.

Может быть, Брюс спустился... вниз?

Альфред поехал на лифте вниз, обеспокоенный тем, что может там найти. Он давно надеялся на нечто, что сможет стряхнуть тревогу Брюса и побудить его вновь войти в мир, но вовсе не был уверен, что ответ на его молитвы должен быть найден здесь.

В Бэт-пещере.

Обширные пещеры когда-то использовались для укрытия сбежавших на север рабов. Влажные известняковые стены блестели под приглушенным внутренним освещением, которое Брюс установил много лет назад. Мелкая, медленная река – все, что осталось от подземного водного пути, который вырезал пещеры в прошлом. Массивные деревянные арки, высоко над головой, поддерживали фундамент особняка.

Множество североамериканских коричневых летучих мышей сидели среди зубчатых сталактитов, свисающих с потолка. Возвышающиеся колонны кальцита поднялись на сотни футов в высоту. Летучие мыши скрипели и шумели наверху.

«Грязные животные», – подумал Альфред.

Он спустился по каменной рампе к бетонному полу главного грота, где прямо впереди вырисовывалась серия темных сланцевых обелисков. Пешеходный мост вел через реку туда, где Брюс сидел на главной компьютерной станции, на вершине большого сланцевого куба. Большой монитор с плоским экраном высокой четкости доминировал на стене перед ним. Семь связанных суперкомпьютеров «Крэй» тихо гудели, обеспечивая хранение данных и вычислительную мощность, способные опозорить АНБ. Взгляд Брюса был прикован к экрану, пока его пальцы танцевали по клавиатуре. Его трость упиралась в кресло.

Он не отвлекся, даже когда Альфред подошел к нему сзади.

– Вы давно не были здесь, – заметил дворецкий.

– Просто пытаюсь узнать больше о нашей похитительнице драгоценностей, – ответил его работодатель. – Я проверил ее отпечатки с фотографий, которые она держала в руках. – С этими словами он вывел на экран фото крупным планом. Лицо на фотографии принадлежало хмурому бандиту, подозреваемому в вооруженном ограблении, с залысинами, двойным подбородком и пессимистической трехдневной щетиной. Он мало походил на вороватую «служанку», с которой они ненадолго встретились прошлой ночью.

– Она использовала чужие отпечатки пальцев, – объяснил Брюс с оттенком неохотного восхищения в голосе. – Она хороша.

– Что ж, может быть, – уступил Альфред. – Но у нас еще есть «маячок» на колье.

– Да, верно, поэтому я сопоставил адрес, куда она вернулась, с данными полиции о последних высококлассных «ВсП».

«Взломах с проникновением, – мысленно расшифровал Альфред. Его беспокоило то, что Брюсу был отлично известен жаргон правоохранительных органов. Это не та область знаний, которую он выбрал бы для милого маленького мальчика, каким когда-то был Брюс. – Твой отец был врачом».

Его работодатель нажал еще одну кнопку, и появилось новое фото. На этот раз Альфред узнал юную леди, хотя выглядела она не так скромно, как он помнил. Появилась сделанная систематической обзорной фоторазведкой фотография, запечатлевшая привлекательное лицо, украшенное поразительными карими глазами и гладкими каштановыми волосами. Это лицо стоило запомнить.

– Селина Кайл, – сказал Брюс. – Пока без судимостей, но базы данных полны информации, в том числе наводок от скупщиков краденого.

На экране вспыхнул монтаж газетных заголовков:

Альфред кивнул. Он узнал некоторые заголовки из утренних газет. Череда громких ограблений отличалась смелостью и исполнением. Он думал, что поместье Уэйнов защищено от грабителей, но эта мисс Кайл доказала обратное.

– Она хороша, – повторил Брюс, – но земля горит у нее под ногами.

«Наши преступления всегда догоняют нас», – подумал Альфред. В памяти возник запах горящего письма, напоминая, что и у него есть несколько собственных секретов.

– Мы должны отправить за ней полицию, прежде чем она продаст жемчуг.

– Она не сделает этого, – сказал Брюс. – Он ей слишком сильно нравится. И она пришла не за ним.

Альфред не понял.

– А за чем она приходила? – спросил он.

– За моими отпечатками пальцев, – заявил Брюс. – На сейфе была смесь печатного тонера с графитом. Сохраняет отпечатки, но незаметна.

– Очаровательно, – сухо сказал Альфред. – Возможно, вам стоит обменяться опытом за чашкой кофе.

Брюс наконец отвел взгляд от экрана.

– Теперь ты пытаешься свести меня с воровкой драгоценностей?

– В данный момент, сэр, я свел бы вас с шимпанзе, если бы думал, что это вернет вас в мир.

Лицо Брюса потемнело. Все следы легкомыслия исчезли из его голоса:

– Там для меня ничего нет.

– И в этом проблема, – сказал Альфред, надеясь, что сможет хоть раз достучаться. – Вы повесили плащ и маску на гвоздь, но даже не попытались все наладить, жить дальше. Встретить кого-нибудь...

– Я встретил кое-кого, Альфред. – Воспоминания о Рэйчел Доуз нависли над ним, как саван. Она была единственной женщиной, о которой Брюс по-настоящему заботился, пока Джокер жестоко не оборвал ее жизнь. С тех пор ее смерть в том взрыве преследовала его.

– Я знаю, – мягко сказал Альфред. – А потом потеряли ее. Это часть жизни, сэр. Но вы не живете, вы ждете. Надеетесь, что дела снова пойдут плохо.

На возможность еще раз выпустить на свободу Темного рыцаря.

Брюс не отрицал это. Он просто молча сидел за компьютером. Летучие мыши шумели над головой.

– Помните, как вы покинули Готэм? – продолжал Альфред. – До произошедшего. До Бэтмена. Семь лет вас не было. Семь лет я ждал, надеясь, что вы не вернетесь.

Брюс удивленно поднял голову. Замешательство появилось на его лице.

– Каждый год я брал отпуск, – пытался объясниться Альфред. – Я ездил во Флоренцию. На берегу реки Арно есть кафе. Каждый прекрасный вечер я сидел там и заказывал «Ферне-Бранка». У меня была фантазия, которой я часто предавался. Мне нравилось представлять, что однажды я взгляну через столики и увижу вас. Сидящего там с женой, возможно, с детьми. Вы бы мне ничего не сказали, но мы оба знали бы, что вы справились. Что вы счастливы.

На миг вспыхнуло мучительное воспоминание. Альфред вспомнил, как однажды заметил счастливую пару в нескольких столиках и – всего на мгновение или два – он действительно думал, что этот человек может быть Брюсом. Но затем мужчина повернулся к нему, показав лицо незнакомца.

Он ярко вспомнил горькое разочарование, которое он испытал в тот момент.

– Я никогда не хотел, чтобы вы возвращались в Готэм, – признался он. – Я знал, что здесь вас не ждет ничего, кроме боли и трагедии. А я желал для вас большего. – Он помедлил и сказал со всей искренностью. – И все еще желаю.

Больше сказать было нечего. Он повернулся и тихо покинул пещеру, оставив Брюса наедине с его неотступными идеями – и непрерывным шелестом летучих мышей.