8
Шестаков листал новости, внимательно перебирая заголовки. Сайт совсем сдулся, и на каждую настоящую заметку теперь приходилось по паре рекламных ловушек, раскрашенных под статьи. Обидно, но тоже можно понять: есть-то всем хочется. Никто не виноват, это просто такая вечная сцилло-харибдовая тусовка: любое СМИ в итоге или безнадежно засрут, или законодательно запретят. «Горгона» вот продержалась года три. Не самый плохой результат, между прочим.
«Объясняем на гифках: как записать ребенка в детсад еще до зачатия».
«10 трогательных фото депутатов, которые заставят вас прослезиться».
«Вечерний подкаст: кто лучше – коты или пароварки? Выбираем идеального питомца для любой семьи».
Ну что за дурацкий вопрос, кто лучший питомец… Конечно, тот, на кого у тебя аллергии нет. А как его при этом зовут – Барсик или Ultralux400 – это уже дело десятое.
«Жир с боков уйдет в мышцы! Нужно только скачать приложение…»
«“Все зависит от налоговой порядочности россиян” – кабинет министров ответил на вопросы о возврате пенсий».
«ЖЕСТЬ! РЕБЕНОК ЗАГРЫЗ БЕСПИЛОТНИК! СЛАБОНЕРВНЫМ НЕ СМОТРЕТЬ!»
Окей, партнерские статьи еще можно понять, но этот бессовестно тухлый кликбейт… Пора, точно пора пересаживаться на другой портал.
«Избавьтесь от кредитов навсегда! Заговоры, обряды, помощь экстрасенса».
«Роскомнадзор на коне: список запрещенных фильмов вырос вдвое».
«Купим неядерное оружие! Дорого!»
Последняя надпись оказалась контекстной рекламой, перекрывающей кнопки. Андрей смахнул баннер в сторону, но тот только выдал новую желтую табличку: «Скупаем электромагнитные бомбы!». Да чтоб вас всех, не смешно уже…
«Андрюша, соглашайся! Зачем она тебе?» – гласил последний разворот.
Шестаков похолодел. Кофе, стекающий по пищеводу, резко попросился обратно.
Значит, его пасут. Интересно, с какого момента? С передачи бомбы или с самой продажи? Или еще раньше? Кому и где он мог так серьезно перейти дорогу? Разве что с тульским тендером некрасиво вышло, но это когда было-то, да и тендер в итоге все равно от него уплыл…
Он нажал на баннер, не особо осознавая, что творит. Открылось окошко обратной связи: место для номера телефона и кнопка «Перезвоните мне!».
Н-да, чистая формальность. Если уж они заморочились и персонально под него настроили таргет, то номер бы точно нашли. Значит, это нарочно, техника такая – ты им сам даешь свой контакт, сам вступаешь в диалог, а они в тебя уже вцепляются, как вампиры, которых пригласили войти… или как обычные наглые разводилы.
Он замер над экраном. А кто, собственно, «они»?
Службы? МВД? Вряд ли. Эти предпочитают старые добрые аресты или даже тупо маски-шоу… Но точно не заигрывания через рекламу.
Кто-то из конкурентов? Тоже бред. Проще поговорить напрямую, зачем лишние следы.
Новая сторона? Возможно. Причем не самая белая. И не особо влиятельная…
«Перезвоните мне!» Он устроился поудобнее, приготовился ждать звонка от неведомых клиентов. Если для них слово «репутация» не пустой звук – перезвонят минут через десять-пятна… А, нет, вот и звонок. Как будто на том конце день и ночь дежурили вышколенные операторы. Причем ради него одного.
– М?
– Слушай и запоминай. Встречаемся в Таганском парке, за фонтанами, в семь вечера. Приходи один, – поставил его перед фактом писклявый электронный голос.
– А пузо тебе вареньем не намазать? – поинтересовался Шестаков, сам себе поражаясь. И откуда только вылезло это нелепое варенье… – Не в парке, а в соседнем ТЦ, на фудкорте. И не вечером, а через полчаса, а то и правда жрать хочется.
В ответ донесся шорох и приглушенные разборки нескольких сердитых мультяшек: «…другие варианты…» – «За неделю? Я их родить должен, что ли?» – «Ну ё…».
– Ладно, – наконец согласился один из писклявых, и связь оборвалась.
Ну что ж. Есть нехилая вероятность, что его клиенты – законченные параноики. Или просто дети с голосовым модулятором. Хотя нет… Нынешние дети вряд ли в курсе, что телефоны еще и звонить умеют.
Он взял себе чудовищный трехэтажный гамбургер, где увесистые котлеты кутались в бекон с ветчиной, – Лиза бы ни за что такое не одобрила, – и даже успел укусить поджаристый бок, когда за столик уселись двое.
– Андрей?
– Гхм, – отозвался он сквозь бургер. – Хм…
– Ничего, мы подождем, – кивнул один из незнакомцев. – Торопиться не надо.
Шестаков и не собирался торопиться. Он жевал и бесцеремонно разглядывал мужчин. Один крупный, заросший, прямо как в мультике – «из дикого леса дикая тварь». Второй сильно суше, потрепаннее, и если уж на кого и смахивает, то на плохо замаскированного Кощея. Оба в цивильном, одеты довольно паршиво. И выправки, к счастью, никакой.
– Петр, – представился заросший, затем вежливо указал на спутника. – Петр.
– А фамилии? Как мне вас… это… дифференцировать?
– Фамилия – Петровы, – отозвался заросший. – И отчество – Петрович. У обоих.
– Ладно, ладно, я не настаиваю… – Шестакову с каждой секундой все меньше хотелось продолжать разговор. Клоуны, да и только. Если бы не истекающий соусом бургер, самое время было бы удалиться.
– Долго раскланиваться – не в нашем стиле, так что сразу к делу, – вступил подсушенный Петр. – Нас действительно интересует Кнопка.
– Соглашайся, покупателей лучше не найдешь, – поддакнул второй.
– Почему это?
Петры говорили четко по очереди, словно язык им тоже выдали один на двоих:
– Мы люди простые, нам платежек выписывать не придется…
– И за чертежи хорошо отвалим.
– Да и кто еще готов взять сейчас? Только мы.
– Н-ну… не только, – запросто соврал Шестаков. И ощутил легкий укол злорадства, когда один Петр кинул недовольный взгляд на другого.
– Это Савельев небось? – успел буркнуть косматый, прежде чем напарник хлопнул его по плечу. – Падла такая…
Шестаков поскорее вгрызся в бургер, чтобы не рассмеяться. Да они же ни черта не знают! Деревня, е-мое… И даже не уверенно понаехавшая, а так, раз в сто лет понаезжающая.
Нет, Савельев-то падла редкостная, вопросов ноль… Но даже последние перекупы в курсе, что он года два как отошел от дел и теперь только землю удобряет. Собой, в смысле.
– Начхать, в общем, кто… Ты там сильно долго не думай, триста лямов на дороге не валяются, – заключил крупный Петр.
– Точно. Волка и дистрибьютора одинаково ноги кормят, – добавил сушеный.
Шестаков криво улыбнулся. Цирк с конями, натурально… И вот, кстати, первый разумный вопрос: откуда к нему вообще пригнало этих особо активных? «Медведям» они точно не друзья. Философ протрепался? Ну нет, не настолько же он отбитый… Игорь рассказал дружкам? О-о, а вот тут уже теплее.
– Допустим, купите вы кнопку… А потом-то ее куда? – поинтересовался Шестаков.
– На благое дело, естессно.
– Нет, географически? – Он повысил голос. За соседним столом бесновалась пачка дошкольников, и тягаться с ними было не так-то просто. – В Ростов? В Казань? На Красную площадь?
Петр покрупнее только поморщился, вопрос перехватил Петр на минималках:
– Это уже как жизнь повернется. Мы-то что, мы не Господь Бог. Ну, может, так, перст его указующий, но не больше… – он помахал собственными пальцами, узловатыми, как чурчхела.
Шестаков не стал долго думать над предложением. Ясное дело, триста миллионов – это хорошо. Даже замечательно. Можно разом выправить Лизе бумажки, и отца уложить подлечиться, и покрыть лишний год ипотеки…
– Все это очень здорово, но нет. Не интересует.
– Пятьсот, – быстро сказал заросший.
– Без ножа режете, – признал Шестаков. – Но все равно не продам. Кстати, бургеры тут отличные, без шуток. Вы хоть попробуйте, а то когда еще в столице будете?
Невозмутимое выражение стекло с лица Петра куда-то под воротник.
