55. Кризисное управление
Когда производственная группа “Острова радуги” наконец явилась, Хейли их уже ждала. Прежняя Хейли – первая-в-седле-возится-в-своей-мятно-зеленой-сумочке-поглядывает-на-часики. Пора браться за дело.
– Все на месте? – спросила она, когда команда ввалилась, держась за свои “Косты”, плещущие во все стороны.
– Кроме Годни, – услужливо подала голос Дейзи.
Об этом Хейли, разумеется, знала. Она оставила его в постели час назад, когда отправлялась на работу. Будить его было недосуг.
– Уверена, что он скоро появится, – добавила Дейзи, – и у него наверняка уважительная причина.
– Заткнись, Дейзи, – сказала Хейли. Так выражаться уже было нельзя, но Хейли плевать хотела. – Так! – рявкнула она. – Слушайте-ка все внимательно. Меняем курс. Новый поворот.
– Новый поворот, Хейли? – переспросил Дейв, который по юридическим делам и подобной же мути. – Зажигательно, по-моему.
– Пока тут не про “зажигательно”, Дейв, – отозвалась Хейли. – Тут пока про беспросвет. Наша программа всю дорогу ехала на половом напряжении, но, спасибо Джемайме-Вечной-Драме и тому, что из-за нее мы влезли не той ногой в историю, мы это напряжение забросили и собрали островитян с мятущейся сексуальностью. Предлагаю оставить попытки выдоить чахлые капли сплетен из смутного интереса мужчины-гея к гендерквиру, за отсутствием лучших вариантов, и найти что-нибудь еще, что заинтересует нашу аудиторию. Думаю, надо бросить поиски сексуального напряжения и взяться за напряжение социальное.
– Социальное напряжение? – переспросил Дейв. – Гениально. Фантастически. Хотя, если честно, я не врубаюсь. В каком смысле?
– Сейчас у нас есть тусовка развеселого радужного турья, которое не нарадуется друг на друга и свое квирное то и гендерное сё и что они все из себя такие, блядь, терпимые – уважают, блядь, все буквы алфавита поровну.
– Что, по-моему, очень-очень мило, – вставила Дейзи.
– Заткнись, Дейзи.
Теперь глаза у Дейзи начали намокать.
Хейли плевать хотела.
– Нам не надо “мило”, Дейзи, моя наивная зайка из Поколения Чмоттер, – нетерпеливо проговорила Хейли. – Из “мило” получается говно, а не телик. “Большой Брат” и “Я – знаменитость” завоевали весь мир не тем, что были “милые”. Им это удалось, потому что они были злоебучими. Давили на то, что раздражает. Делали так, чтобы люди выглядели эгоистичными и самовлюбленными. Вот чем нам предстоит заняться. Если нам не удается заставить эту братию лизаться, мы вырулим так, чтобы они друг друга возненавидели. Заставим играть в игры, где одно чертово самоопределение бодается с другим. Назовем это Алфавитной войной! Уморим голодом, чтоб они злились друг на дружку за еду. Мы их напоим, чтоб к позднему вечеру становились слезливыми и сердитыми. Мы их разделим, смешаем, вывернем наизнанку и отымеем им мозги. Вот что мы сделаем.
Хейли была в своей стихии.
Генерила.
Выдавала на-гора.
Вот почему она – колосс отрасли с Серебряным призом Содружества Британской академии в сортире.
– Про эпоху самоопределений одно нам известно точно: все хлещутся своей терпимостью. Все выплясывают по улицам в блестящих бикини и обнимаются, потому что все такие, блядь, терпимые. Все разбрасываются сердечками, ставят лайки и развешивают радуги по всему Фейсбуку и рисуют смайлики на своей, блядь, пенке от латте, чтобы все железно знали: все кругом обожают всё и вся и, что самое главное, правда-правда терпимые. Ну так давайте докажем, что ни фига, а? Давайте докажем, что человечество, по сути, состоит из мерзких, злобных, самовлюбленных, гнусных ПЁЗД. Каким бы ни был у них гендер или их, блядь, драгоценная сексуальная ориентация, они все ПЁЗДЫ. Мы все пёзды. Вперед, крушить эту блядскую радугу!
