Когда рождается ребенок, жизнь молодых родителей сразу меняется, особенно если вы студенческая пара и живете в общежитии.
Десять квадратных метров комнаты были четко разделены на зоны: для дивана, рабочего стола и детской кроватки. Ее мы отгородили ширмой, как бы разделив комнату на нашу и детскую часть.
Студенческая жизнь и до рождения ребенка была насыщена учебой и комсомольской работой. Кроме того, как раз в то время начинала закипать уличная активность в Москве. Общество увлеченно обсуждало, куда, и как идти. В центре появлялись первые сходки, митинги, маевки. Должность секретаря комитета не обязывала в это ввязываться, но это более всего интересовало и хотелось везде успеть. Я часто ездил в Москву посмотреть, что там творится.
В общем, жизнь была активной и до ребенка, но как только он родился, она ускорилась раза в два. Пеленки, молочная кухня, ночные недосыпы, стирка, опять пеленки, кухня и т.д. Основные заботы по быту, конечно, взяла на себя жена, давая мне возможность не менять образ жизни. Но теперь и учиться нужно было за двоих. Ей совмещать непростую учебу на Физтехе и воспитание ребенка было трудно, а академический отпуск брать не хотелось.
Мы оба крутились как белки, но тем не менее наша маленькая комната была образцом быта. Вообще, общажная жизнь — очень безалаберна и неопрятна. Народ не любил следить за чистотой и порядком, редко кто готовил себе сам, все питались в столовке. А женившись, я сразу поднялся на ступень выше.
Пусть наша комната и была и маленькой, но в ней был порядок и уют.
Журналы и книги аккуратно лежали на шкафу, а не валялись по всей комнате, белье постирано. Каждый день на столе был обед и ужин. Из этих маленьких бытовых радостей и мелочей нам как-то удавалось создать свой отдельный устроенный мир. Особенно это было видно на фоне соседних комнат друзей, кто женат не был. Там везде был бардак и царил хаос. Но все равно, назвать такую жизнь идиллией было нельзя — мы сильно уставали.
Однажды утром, когда я проснулся, Рита уже не спала. Она возилась на кухне, ребенок был с ней. Я начал куда-то собираться, когда жена вдруг резко спросила:
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
Я задумался, но в голову ничего не приходило.
— Что-то случилось? — недовольно ответил я, и она громко разревелась.
Я начал ее успокаивать, но она только сильнее плакала.
Лишь через несколько минут я вспомнил. У нее же сегодня… день рождения!
И не простой, а 20 лет! Как я мог об этом забыть? Я как-то извинялся, что-то плел про поздравление, но было поздно. Жена ревела, ребенок плакал, а тут еще в комнату влетела теща с тортом, и это только усилило эмоциональный накал.
Нужно было удалиться.
Теща уложила ребенка в коляску, и я пошел с ним гулять.
Была суббота. Я шел по улице и думал, как загладить эту дурацкую вину? Начинал накрапывать мелкий холодный дождь, сгущались тучи.
Нужно придумать что-то такое, что запомнится ей надолго. Ведь, действительно, ей сегодня… 20 лет!
Всего 20, а она сидит в этих пеленках, кастрюлях, заботах, а меня все время нет дома, я где-то пропадаю, на вечных лекциях, митингах, в делах. Я ведь мог утром проснуться пораньше, купить цветы, сделать какой-то подарок. А я, идиот, все проспал, а проснувшись, даже забыл поздравить. И только дойдя до платформы «Отдых», решил. Я сочиню ей стих!
Если у меня не получается все объяснить словами, хоть попытаюсь объяснить это стихом. Купил букетик цветов и отправился с коляской в обратный путь. Я шел и сочинял ей стих. Впервые в жизни. До этого я никогда не сочинял стихов.
Пара дождинок с неба упала,
Мир накрывает синий батист.
Я у грузина купил три тюльпана,
Тихую радость и белый нарцисс…
Может быть, я забываю про что-то
Или пытаюсь сейчас уснуть.
Уходят мелкие заботы,
Нисходит радостная грусть.
В краю сплошных столпотворений,
Средь неразгаданных идей,
Быть может День Твоего Рождения —
Самое чистое в этой воде.
Самое ясное и простое —
Это когда приходит жена,
Сын улыбается. Этим настоем
Я опьянен пьянее вина.
Ну так давай же скорей улыбаться,
Ведь этот День у нас только один.
20 лет — конечно же, счастье.
Но целая жизнь еще впереди!