ВСТРЕЧА С АМЕРИКАНЦАМИ
(МАЙ 1987)

Весной в Москву приехал друг и позвал меня на тайную диссидентскую сходку.

— Там будут иностранцы, — заинтриговал он. — И не просто какие-то европейцы, а американцы.

Живых американцев я еще никогда не видел и потому пошел с интересом.

Разговор на этой тайной встрече предполагался о «разоружении и демократии». Вообще наиболее «диссидентской» темой в то время была именно антивоенная. То ли потому, что афганская кампания была в самом разгаре, то ли потому, что против советской армии что-либо говорить нельзя было вообще.

Встреча с «американцами» была назначена в номере одной из московских гостиниц. Вся группа, а нас было человек восемь, собиралась с разных сторон на одной из станций метро. Было условлено, что встречаемся у крайней колонны по ходу поезда.

Там мы и встретились: я, мой друг, парень нашего возраста со своей подругой и еще несколько человек постарше. Это были в основном какие-то полунаучные сотрудники с бородами и в очках. Им было лет по 30.

Оттуда, от колонны на станции метро, мы отправились в гостиницу. Я не помню уже, в какую именно, но она была большая, серая и многоэтажная. «Американцами» оказались две тетки лет 40, толстые и в очках. Русского они не знали, и «тайная» беседа шла исключительно на английском, точнее на американском английском, и потому ход разговора я улавливал с трудом. Я кивал, когда все кивали и улыбался, когда все смеялись. Стыдно было показывать, что мой английский столь плох. Но, даже едва разбирая речь американок, я видел, что их с трудом понимают и все остальные «молодые советские диссиденты».

Было заметно, что все собравшиеся из деликатности поддерживают разговор, бросают глубокомысленные взгляды и принимают задумчивые позы, но что ответить американкам, никто из присутствующих не знал. А американки спрашивали, что мы думаем про права людей «нетрадиционной сексуальной ориентации» в СССР?

— Угнетают ли геев и лесбиянок в Советском Союзе? — этот вопрос застал нас врасплох.

Кто-то отвечал, что эта тема у нас не очень популярна, кто-то говорил, что у нас это явление — редкость, а я вообще слова «геи» и «лесбиянки» услышал тогда впервые в жизни и потому молчал, боясь попасть впросак.

Советские «диссиденты» пытались перевести разговор на какие-то более для нас важные и интересные темы, про «разоружение и демократию», но американки спрашивали только про одно — про свободу однополых браков.

Разговор шел около часа, все утомились, и мы разошлись…

P.S.

Мы уходили тогда, отчетливо понимая, что СССР и США живут с абсолютно разными повестками дня. Американцы жили тем и боролись за то, о чем мы еще даже не задумывались.