КОМСОМОЛЬСКИЙ ПРОЖЕКТОР
(1982)

В советских школах и техникумах кроме учебы нужно было заниматься общественной работой. За это в техникуме отвечал комсорг, молодая бойкая девушка. Должность ее была штатной, но ей нужно было выбрать кого-то из активных учащихся, на кого можно было опереться, и ее выбор пал на меня и моего друга.

Круг «общественных дел» был для того времени типичным: дискотека по праздникам, турнир по шахматам и футболу и что-то еще в том же духе. Нам она поручила рисовать техникумовскую газету.

«Комсомольский прожектор» должен был освещать светлые и темные пятна из жизни нашего учебного заведения. Школьные или студенческие газеты — обычное дело для того времени. Стенгазеты выпускали и до нас, ничего особого в этом задании не было.

Но, взявшись за ее написание-рисование, мы вдруг вошли в азарт!

Игорь начал писать стихи, а я рисовать к ним картинки-сцены в карикатурном стиле. Первая же газета вызвала всеобщий интерес. У стены столпились и ученики, и преподаватели.

После первого неожиданного успеха у аудитории мы сразу взялись за следующий выпуск. Каждые выходные мы собирались у Игоря или у меня и всю ночь что-то сочиняли и рисовали. У Игоря стал вырабатываться его яркий, едкий слог и меткая рифма. А у меня вырисовываться собственный стиль карикатурных персонажей, которыми мы и стали населять большой лист ватмана нашего «Комсомольского прожектора».

Рано утром в понедельник, свернув «газету» в трубу, мы везли ее к комсоргу, чтобы вместе торжественно повесить на стене рядом с расписанием занятий. Каждый раз это становилось событием для техникума, по крайней мере нам с Игорем так казалось.

Всю неделю мы обсуждали с ним персонажей либо искали новые темы, чтобы потом раскритиковать и высмеять это в следующем номере стенгазеты: кто с кем подрался, кто прогулял субботник или… курил в туалете.

«Перемена пришла громкогласая,

От уроков устали дети.

В унитазы окурки выбрасывая,

Курят девочки в туалете.

Пол от пепла уже коробится,

Лица девочек бледно-желты.

Если пудру убрать, посмóтрите —

Это вовсе не лица — морды.

Неужели не страшно, девочки, —

Одряхлеть, разминувшись с юностью?

…Унитазы журчат, посмеиваясь

Над ужасною вашей глупостью!»

Обычно студенческая стенгазета была обязаловкой, но постепенно мы заметили, что нас никто к этому не принуждает. Мы сами хотим что-то в ней написать, что-то придумать, нарисовать и вообще изложить какую-то мысль. Неожиданно для нас самих мы увидели, что из казенной обязаловки можно сделать что-то яркое, смешное и интересное.

Это настолько нас тогда поглотило, что весь год мы жили нашей газетой, рифмами ее стихов и карикатурными образами ее персонажей.

И чем больше мы входили в раж, тем глубже и резче становились темы нашей газеты. Если в первых выпусках мы писали про учащихся и их истории, т.е. про самих себя, то постепенно нам стало этого мало. Захотелось писать про что-то более серьезное, важное и острое. И мы стали писать про преподавателей, а потом еще дальше, вообще про… страну.

Мы не ставили цель выпускать антисоветскую газету. Мы не были критиканами или диссидентами. Какие диссиденты в 17 лет? Но одна из очередных газет взорвала-таки деканат! Замдекана раздраженно сорвал газету со стены и вызвал нас к себе.

Мы были его любимыми учениками, но в тот момент Евгений Григорьевич был взбешен.

Я не помню уже, о чем была та газета, кого и что мы там затронули, какие были там рифмы, о чем были те карикатуры. Но разъяренный Евгений Григорьевич кричал на всю учительскую:

— Вот именно из-за таких, как вы, — и он указывал пальцем на нас, — начнется то, что сейчас творится в Польше!

А в Польше в тот момент происходили беспорядки под водительством профсоюза «Солидарность». Рабочие гданьской судоверфи объявили забастовку, и польская милиция уже несколько недель не могла их разогнать.

Я был советским юношей и в душе точно был против далекой непонятной мне «Солидарности», против всяких поляков и за все советское. Мы как-то оправдывались, говорили Евгению Григорьевичу, что он не прав. Но на этом выпуск «Комсомольского прожектора» закончился. Мы обиделись, пытались забрать сорванную газету, но замдекана ее куда-то спрятал от греха подальше.

Выпуск газеты закончился, но в нас уже забурлил дух противоречия, и мы решили назло всем, тайно писать… книгу!

Это должен был быть сатирический роман типа «Золотого теленка», но не про давние годы, а про современные дни. Про 80-е! Про наших жуликов и казнокрадов, тунеядцев и партократов! Мы должны высмеять их всех!

Как Ильф и Петров писали «Золотого теленка» вдвоем, так и мы решили писать роман вместе. Мы жили с Игорем тогда одной жизнью, одними идеями и впечатлениями. Мы жадно впитывали литературу, русскую поэзию, песни Высоцкого, рифмы Маяковского. Перечитывали все, что находили свежего в горловских книжных магазинах или городской биб­лиотеке.

Мы были неразлучными друзьями. Два разных склада мышления: я — технарь, он — гуманитарий. Моим коньком были математика, физика, черчение, а он легко писал. У него был точный и выверенный русский язык, легкая рифма и острая мысль.

В общем, сатирический роман, под условным названием «Спортлото» мы стали писать вдвоем. В первый момент мы лишь наметили общий скелет, фабулу романа.

Она была такова: в заштатном советском городишке молодой человек от нечего делать купил лотерейный билет «Спортлото». Он не верил в случайные выигрыши, не пытался что-то просчитать и потому поставил совсем нереальную, не сулящую выигрыша комбинацию. Нужно было выбрать шесть чисел из 49. Он выбрал 1, 2, 3, 4, 5, 6! В выигрыш такой комбинации он не верил и рассказал про свою «нереальную» ставку друзьям и подруге еще до розыгрыша. Сам куда-то уехал, а билет потерял.

Розыгрыш лотереи «Спортлото» показывали тогда в прямом эфире по центральному телевидению на главном первом канале. Ставка была невероятной, но она выпала, и потому выигрыш оказался самым большим в истории СССР — 1 миллион рублей!

Далее начинаются похождения главного героя, а также различных проходимцев, которые, узнав о «выигрыше», ринулись на поиск вожделенного билета. Наша задумка была проста: мы хотели по ходу странствий этого билета по стране с названием СССР показать всех персонажей, населявших ее. Желательно с юмором и гротеском.

Мы были воспитаны на «12 стульях» и «Золотом теленке» и видели свой роман примерно таким же, но не про молодую советскую республику, а про нашу большую, огромную Родину — СССР.

Это должна быть едкая сатира, но не против, а ЗА!

Ведь Ильф с Петровым смогли как-то так описать советскую действительность, что ты смеялся над ее героями, но не над страной.

Так же, как они, мы видели пороки системы в конкретных персонажах, но не в самой системе. Система была прекрасная и великая, но часть людей, населявших СССР, были смешны и карикатурны.

Так мы тогда думали, так мы и сели писать свой роман.

Мы писали по очереди, один вечер Игорь, один я. Мы передавали друг другу рукопись, не рассказывая о своих задумках, давая каждому свободу в его фантазиях и мыслях. Стиль письма у нас был разный и задумки, естественно, отличались, сюжетные линии ветвились и разрастались. Мы ругались, спорили про детали, запутывая весь сюжет.

Мы сразу придумали, каким будет финал романа — «счастливый» билет, проехав тысячи километров, пройдя через сотни вспотевших от волнения рук, не должен был достаться никому! Но если в «12 стульях» клад, запрятанный в стул, превратился в Дом культуры, то по нашему замыслу он должен был просто улететь, утонуть или куда-то раствориться, оставив проворовавшихся торгашей, жуликов, взяточников и казнокрадов ни с чем. Мы ясно видели эту концовку.

Но как подобраться к ней через дебри сюжета, сочиняемые двумя абсолютно разными по характеру и стилю молодыми людьми? Мы не понимали, мучились, пытались что-то состыковать, но в результате запутывались все больше. И, не пройдя и трети пути, остановились…

Я спрятал пухлую папку с листами на антресоли за старыми вещами, чтобы ее никто не нашел. И роман так и остался недописанным.

P.S.

Через полгода после того, как мы забросили свою книгу, на экраны всех советских кинотеатров вышла последняя комедия Гайдая — «Спортлото-82». Поразительно, но великий режиссер взял за основу своей киноленты ту же самую идею! Случайный билет, случайный выигрыш тот же самый набор цифр — 1, 2, 3, 4, 5, 6.

Герой теряет, ищет и находит свой билет, сталкиваясь по пути с жуликами, авантюристами и спекулянтами.

Мы жили в одной стране, общими переживаниями, мыслями, идеями и страстями.