Бендигейд Вран, сын Ллира, коронованный в Лондоне, стал королем всего острова. Его двор находился в Харлехе, в Ардудве.

Сидя на утесе, он любовался морем. С ним был его брат Манавидан, сын Ллира, его сводные братья по матери, Ниссиэн и Эвниссиен, и много знатных людей, обязательное окружение короля. Сводные братья были сыновьями Эуросвидда и матери Бендигейда Врана.

Ниссиэн был добрым и миролюбивым юношей; он умело налаживал отношения между родственниками и умудрялся помирить их даже в том случае, когда отношения накалялись до предела. В отличие от Ниссиэна второй брат, Эвниссиен, сеял раздоры и старался поссорить родственников, когда они и не помышляли об этом. Итак, они сидели на утесе, смотрели на море и увидели, что со стороны Ирландии к ним приближаются тринадцать кораблей и, благодаря попутному ветру, легко и быстро скользят по волнам.

– Я вижу плывущие к нам корабли, – сказал король, – которые скоро пристанут к берегу. Прикажите моим людям вооружиться, выйти на берег и выяснить, с какой целью они приплыли сюда.

Люди короля вышли на берег и, рассмотрев корабли вблизи, сошлись во мнении, что никогда раньше не видели таких больших и хорошо оснащенных кораблей. Над ними развевались красивые шелковые флаги. Тут они заметили, как над бортом идущего впереди корабля поднялся перевернутый щит как свидетельство мирных намерений. Корабль подошел уже настолько близко, что можно были вести разговор. Затем с корабля спустили лодки, и прибывшие высадились на берег. Они приветствовали короля.

– Благослови вас Господь! Добро пожаловать! – произнес в ответ стоящий на скале король. – Кому принадлежат эти корабли и кто у вас главный?

– Повелитель, эти корабли принадлежат Матолху, королю Ирландии, и он сам на этом корабле, – сообщили они.

– Зачем он прибыл и сойдет ли на берег? – спросил Бендигейд Вран.

– У него к тебе просьба, и он не ступит на землю, пока не получит твоего ответа.

– И что же это за просьба? – спросил король.

– Он хочет породниться с тобой и приехал, чтобы просить руки Бранвен, дочери Ллира, и в случае твоего согласия остров Могущества и Ирландия объединятся и станут еще сильнее.

– Пусть Матолх сходит на берег, – пригласил король, – и мы будем держать совет.

Ответ передали Матолху.

– Я охотно сойду на берег, – сказал он.

Матолх сошел на берег и был радушно встречен собравшимися. Вечером во дворце был устроен пир в честь приезда Матолха и его людей, а на следующий день короли держали совет, и было принято решение отдать Бранвен в жены Матолху. Бранвен была одной из трех самых знатных дам острова, и не было в мире девушки прекраснее, чем она.

По заключенному между королями соглашению свадьба Матолха и Бранвен должна была состояться в Аберфрау. Матолх со своими людьми поплыл туда на кораблях, а Бендигейд Вран со своими людьми пошел по суше. В Аберфрау устроили пир, и расселись за столом следующим образом. Король острова Могущества и Манавидан, сын Ллира, с одной стороны, Матолх с другой стороны, и Бранвен, дочь Ллира, рядом с ним. Пировали они не в доме, а в шатре. Они ели, пили, веселились, вели беседы, а когда устали пировать, отправились спать, и этой ночью Бранвен стала женой Матолха. На следующий день хозяева занялись размещением гостей и их лошадей.

И тут Эвниссиен, любитель сеять смуту, о чем мы уже говорили, случайно оказался в том месте, где стояли кони Матолха, и поинтересовался, чьи они.

– Это кони Матолха, короля Ирландии, который женился на твоей сестре Бранвен.

– Как они посмели выдать замуж такую достойную девушку, как Бранвен, не спросив на то моего согласия, ведь я ее брат?! Они не могли нанести мне большего оскорбления! – воскликнул он.

Он кинулся к лошадям и изуродовал их, отрезав им губы, уши и хвосты.

Конюхи пошли к Матолху и рассказали, что его коней так изуродовали, что теперь они ни на что не годны.

– Господин, – сказал один из людей Матолха, – тебе нанесено оскорбление, иначе и не скажешь.

– Мне непонятно только одно: если они хотели оскорбить меня, то зачем выдали за меня такую знатную и любимую всеми родственниками девушку?

– Господин, – сказал другой человек из его свиты, – что сделано, то сделано, и тебе не остается ничего иного, как сесть на корабль.

И Матолх последовал его совету.

До Бендигейда Врана дошел слух, что Матолх, не попрощавшись, покинул двор, и он отправил к нему посланцев, Иддика, сына Анарауда, и Хевейда Хира, узнать, в чем дело. Они пришли к Матолху и спросили, по какой причине он решил покинуть двор.

– По правде говоря, – ответил Матолх, – если бы я знал, что все так получится, то не приехал бы сюда. Меня здесь оскорбили так, как никто никогда не оскорблял.

– Поверь, повелитель, никто из членов королевского двора даже не помышлял о том, чтобы нанести тебе оскорбление, и если ты чувствуешь себя оскорбленным, то Бендигейд Вран оскорблен и разгневан ничуть не менее тебя.

– Я верю, что так и есть на самом деле, но это не поможет мне забыть нанесенного оскорбления.

Посланцы вернулись к Бендигейду Врану и передали слова Матолха.

– Нельзя допустить, – сказал король, – чтобы он уехал от нас, затаив обиду. Я этого не допущу.

– Повелитель, надо еще раз послать к нему людей.

– Я так и сделаю, – ответил король. – Манавидан, сын Ллира, и Хевейд Хир, идите к Матолху и скажите, что за каждого искалеченного коня он получит здорового. А кроме того, скажите, что за нанесенное оскорбление он получит серебряный жезл, равный его росту, и золотую пластину шириной с его лицо. И объясните ему, кто это сделал и что я к этому не причастен. И еще объясните, что виновником является мой брат, поэтому мне трудно предать его смерти. Попросите Матолха прийти, чтобы мы могли все обсудить и заключить мир на условиях, которые он предложит.

Послы отправились к Матолху и в самом дружеском тоне передали слова своего короля. Выслушав их, Матолх сказал:

– Я должен созвать совет.

В процессе обсуждения они пришли к выводу, что если откажутся от предложения Бендигейда Врана, то навлекут на себя еще больший позор и, кроме того, лишатся возможности получить возмещение за нанесенное оскорбление. Поэтому они решили принять предложение и вернулись во дворец.

В шатре навели порядок, все расселись по своим местам, как в первый день праздника, и приступили к трапезе. Бендигейд Вран завел беседу с Матолхом и, заметив, что Матолх мрачен и немногословен, хотя прежде казался человеком веселым и общительным, решил, что тот недоволен размером возмещения за нанесенное оскорбление.

– Друг мой, – сказал Бендигейд Вран, – что-то ты сегодня не так разговорчив, как прошлым вечером. Если это связано с величиной возмещения, то я увеличу его настолько, насколько ты пожелаешь.

– О господин, – ответил Матолх, – Господь вознаградит тебя!

– Кроме уже перечисленного, я дам тебе котел, – сказал Бендигейд Вран, – который обладает удивительным свойством: если в него поместить только что убитого человека, то на следующий день он оживет, только не сможет говорить.

Матолх рассыпался в благодарностях, и к нему вернулось хорошее настроение.

Всю ночь Бендигейд Вран и Матолх провели в беседах, слушали менестрелей и пировали, а когда поняли, что сон много сладостнее, чем безудержное веселье, пошли спать. По окончании праздников Матолх отправился в Ирландию вместе с Бранвен. Они отплыли на тридцати кораблях и, когда прибыли в Ирландию, были встречены с огромной радостью. Все знатные мужи и дамы нанесли визит Бранвен, и каждому она дарила браслет, кольцо или королевские драгоценности, все, на что падал их взгляд. Она счастливо прожила год в почете и уважении. В положенное время у нее родился сын, которому дали имя Гверн, сын Матолха. Мальчика отдали на воспитание лучшим людям Ирландии.

Но вдруг на второй год в Ирландии пошли разговоры об оскорблении, нанесенном Матолху в Уэльсе, и о возмещении, которое он получил за изувеченных лошадей. Его сводные братья и люди из ближайшего окружения открыто высказывали свое недовольство и заявляли, что не успокоятся до тех пор, пока не отомстят за нанесенное ему оскорбление. В качестве мести они выгнали Бранвен из покоев, которые она занимала вместе с мужем, и сделали из нее кухарку, которая готовила для всего двора. Они заставили мясника каждый день, после того как он заканчивал разделку мяса, подходить к Бранвен и давать ей пощечину. Вот такое они придумали наказание для Бранвен.

– Повелитель, – сказали Матолху его люди, – запрети кораблям, паромам и рыбачьим лодкам ходить в Уэльс, а всех, кто приплывет из Уэльса, бросай в темницу, чтобы они не могли вернуться назад и рассказать об этом.

Матолх внял советам, и такое положение сохранялось на протяжении трех лет.

За это время Бранвен вырастила скворца, научила его говорить и объяснила птице, как выглядит ее брат. Затем она написала письмо, в котором говорилось об унижениях, которым ее подвергают, привязала письмо под крыло скворца и выпустила птицу в сторону Уэльса. Скворец прилетел на остров и отыскал Бендигейда Врана в замке Каэр-Сейнт на Арфоне, где он проводил совет. Птица села ему на плечо и подняла крыло. Бендигейд Вран увидел письмо и понял, что это ручной скворец.

Он взял письмо и стал читать. Бендигейд Вран очень огорчился, узнав об унижениях, которым подвергается Бранвен, тут же разослал по всему острову гонцов, и к нему прибыли сто сорок представителей знатных родов. Он рассказал им, какие страдания выпали на долю его сестры. Они посовещались и приняли решение всем отправиться в Ирландию, оставив дома только семь рыцарей во главе с Карадоком, сыном Брана.

Бендигейд Вран с войском отправился в Ирландию, но неожиданно посреди моря его корабли сели на мель. Оказавшиеся в это время на берегу свинопасы Матолха увидели это и поспешили к своему повелителю.

– Приветствуем тебя, повелитель, – придя к Матолху, сказали они.

– Храни вас Господь! – ответил Матолх. – Какие новости вы пришли сообщить?

– Удивительные новости, господин, – ответили свинопасы. – Мы видели в море лес, а раньше там не было ни одного дерева.

– Поистине удивительные новости, – согласился Матолх. – А что еще вы видели?

– Мы видели, – ответили свинопасы, – гору рядом с этим лесом, а на вершине горы большую гряду, и с каждой стороны этой гряды по озеру. И лес, и гора, и все остальное двигалось.

– Думаю, – сказал Матолх, – никто не в состоянии объяснить эти чудеса, кроме Бранвен.

И он отправил людей к Бранвен.

– Госпожа, – спросили они, – как ты думаешь, что это такое?

– Это люди с острова Могущества, которые пришли, узнав о дурном обращении со мной.

– А что это за лес виден в море?

– Это реи и мачты их кораблей, – ответила Бранвен.

– Пусть так, – сказали они. – Но что за гора рядом с кораблями?

– Это мой брат Бендигейд Вран переходит море вброд.

– А что за гряда с озерами по обе стороны?

– Глядя на ваш остров, он разгневался, и его глаза по обе стороны носа засверкали, как озера по сторонам горного хребта.

Воины и вожди Ирландии спешно собрались и стали держать совет.

– Господин, – сказали самые близкие Матолху люди, – существует единственное решение этого вопроса. Ты должен передать королевство Гверну, сыну Бранвен, которая приходится сестрой Бендигейду Врану, в качестве компенсации за несправедливое обращение с Бранвен. Тогда он помирится с тобой.

Совет, посоветовавшись, постановил направить послов с сообщением о принятом решении к Бендигейду Врану, чтобы избавить страну от разорения. Мир был заключен. Матолх приказал построить огромный дом для Бендигейда Врана и его войска. Когда он был построен, ирландцы вошли в дом с одной стороны, а люди с острова Могущества с другой. Они сели за стол и сразу пришли к согласию: заключили мир и передали бразды правления королевством в руки мальчика. После заключения мира Бендигейд Вран подозвал к себе мальчика, а от него мальчик перешел к Манавидану; все, кто видели ребенка, сразу проникались к нему любовью. Затем мальчика подозвал Ниссиэн, и к нему ребенок тоже подошел охотно.

– Почему мой племянник, сын моей сестры, не подошел ко мне? – спросил Эвниссиен. – Даже если бы он не был королем Ирландии, я бы с удовольствием приласкал его.

– Подойди к нему, – сказал Бендигейд Вран ребенку, и мальчик с радостью подошел к Эвниссиену.

– Клянусь Богом, – воскликнул Эвниссиен, – вы даже не можете вообразить, какое я сейчас совершу злодеяние!

Он вскочил, схватил Гверна и, прежде чем кто-либо успел остановить его, швырнул мальчика в пылающую печь.

Когда Бранвен увидела, что сделали с ее сыном, она попыталась кинуться за ним в печь, но Бендигейд Вран удержал ее одной рукой и прикрыл щитом, который держал в другой руке. Поднялся страшный шум, все вскочили с мест и схватились за оружие. Завязался бой.

Ирландцы разожгли огонь под котлом оживления и до тех пор бросали в котел мертвые тела, пока он не наполнился. На следующий день из котла вышли здоровые воины, но ни один из них не мог произнести ни слова. Когда Эвниссиен понял, что нет возможности оживить погибших воинов острова Могущества, он в сердцах воскликнул:

– Господи, это я послужил причиной гибели людей острова Могущества. Горе мне, если я не исправлю собственной ошибки.

Он спрятался между мертвыми ирландскими воинами, и два ирландца, приняв за своего, бросили его в котел. Оказавшись в котле, он уперся руками и ногами в стенки котла, изо всех сил напрягся, котел раскололся на четыре части. Но при этом, не выдержав, разорвалось сердце Эвниссиена.

Благодаря этому люди острова Могущества вышли из битвы победителями, но праздновать победу было практически некому, поскольку уцелело всего семь человек. А сам Бендигейд Вран был ранен в ногу отравленным дротиком. Среди оставшихся в живых были Придери, Манавидан, Талиесин и еще четверо.

Бендигейд Вран приказал, чтобы они отрезали ему голову.

– Возьмите мою голову, отнесите ее в Лондон на Белый холм, где похороните лицом к Франции. И пока она будет лежать там, никакой враг не ступит на землю нашего острова.

Семеро оставшихся в живых отрезали голову Бендигейду Врану и отправились в путь. Восьмой с ними пошла Бранвен. Они добрались до Абер-Алау и решили отдохнуть. Бранвен посмотрела в сторону Ирландии, потом в сторону острова Могущества, словно стараясь разглядеть их, и воскликнула:

– Лучше бы мне не родиться! Горе мне, горе, из-за меня погибли люди двух островов.

Она испустила тихий стон, и ее сердце перестало биться. Спутники Бранвен вырыли могилу, похоронили ее на берегу Алау и отправились дальше. По дороге они встретили множество мужчин и женщин.

– Что случилось? – спросил Манавидан.

– Касваллаун, сын Бели, завоевал остров Могущества и коронован в Лондоне.

– А что случилось с Карадоком, сыном Брана, и семью оставшимися с ним на острове рыцарями?

– Касваллаун сразился с ними и убил шестерых, и сердце Карадока разбилось от горя.

Семеро мужчин продолжили путь в Лондон, где по приказу Бендигейда Врана и погребли его голову на Белом холме.