«Мусаси»

– Ложная передача, якобы с эсминца «Бэрри», – одобряюще улыбнулся Ибо Такахаси офицеру Токей-тай, – вы на редкость быстро и оригинально мыслите. Вопрос: надолго ли удастся ввести их в заблуждение. В прошлую войну американцы показали себя мастерами радиоигр. Будем надеяться, что в этот раз они окажутся тупее.

– Два потопленных боевых эсминца тому свидетельство, – традиционно поклонившись, ответил капитан-лейтенант.

– Порой мне приходит мысль, что это даже хорошо, что мы не видим эти корабли вблизи – наш линкор в сравнении с ними словно огромный слон, давящий тараканов, – без тени самодовольства, даже с какой-то горечью, сказал адмирал. Взглянув на притихших офицеров штаба, продолжил: – Уж слишком легко! Учитывая боевые возможности современных кораблей такого класса.

Помолчав некоторое время, он еще раз похвалил капитан-лейтенанта и отпустил его.

Мк-48, наконец, получила «желаемый» акустический сигнал, запускающий в ее бортовой ЭВМ программу атаки. Электроника выводила торпеду в борт кораблю, заставляя ее выписывать полукруг. Скорость возросла до 55 узлов, затем она совершила «нырок», быстро сокращая дистанцию.

Пятиметровая тупоносая сигара, оставляя за собой след из тысяч воздушных кавитационных пузырьков, впрочем, незаметный на большой глубине, при этом весьма сильно шумела, но акустики линкора не смогли ее засечь по все тем же причинам, что и напичканные полупроводниками и миниатюрными платами более совершенные приборы, произведенные в нынешнем веке – сильное волнение на море.

– Господин вице-адмирал, – доложил телефонист, – срочный доклад с пеленгаторного поста.

Взяв трубку, Такахаси, недолго послушав, подошел к тактической карте, подозвав офицеров штаба:

– Оператор радиолокационной станции обнаружил сигналы радара. Судя по характеру излучения – устойчиво близко. Примерный пеленг – 15 градусов. Расстояние определить точно не удается, но вероятно, в пределах нашей артиллерии, – взглянув на сдержанно подобравшихся офицеров, адмирал слегка осадил их радость: – Но не в пределах видимости. А если это подлодка?

Снова тренькнул телефон. На этот раз к аппарату быстро подошел старпом, не отрываясь от трубки, он тут же повторил услышанное:

– Активность в радиопереговорах! Кодированные сообщения. Сила радиосигнала говорит о близком положении источника.

– Вероятно, это наш неопознанный источник локационного сканирования, – командир в ожидании даже подался вперед: – Больше ничего?

Отрицательно мотнув головой, помощник положил трубку.

– Прикажите командиру пеленгаторного поста вести активный поиск, все равно мы уже засветились.

На удивленье доклад пришел практически через несколько минут:

– Работа чужого радио. Пеленг – 10 градусов! Дистанция – 15 миль!

– Господин вице-адмирал, – снова у телефона, соединяющего боевую рубку с радистами, оказался старший помощник, – командир радиопоста перехватил незашифрованное сообщение – это гражданское судно Европейского Союза. Следует в канадский Ньюфаундленд.

– «Гражданский»? Уловка? Американцы решили с нами тоже поиграть? – удивился Такахаси. – Какой им в этом смысл?

– Прикажете сменить курс? – с сомнением спросил штурман.

– Ход – полный! Лево руля! – приказал адмирал.

Штурман продублировал, рулевой и командир механического поста перевели ручки машинного телеграфа на нужные отметки.

Набирающий скорость «Мусаси» просел на корму, выбрасывая пенный бурун из-под кормы. Резкий поворот стал кренить линкор.

– А вы что, думаете иначе? – поинтересовался адмирал.

– Я склонен поверить, что это «гражданский», – ответил штурман, – иначе какой смысл… – Он недоговорил…

Развернувшись, линкор ненамного нарушил «планы» торпеды – ей не удалось ударить в корпус под прямым углом. Уменьшилась и глубина атаки. Накренившийся в повороте линкор будто подставлял «хищнице» противоторпедный буль.

Траектория сближения в последний момент имела острый угол… но, конечно, сработал бесконтактный взрыватель.

Штурман не договорил.

Палуба мостика под ногами дрогнула, всех качнуло и уронило – кто-то не устоял на ногах, адмирал едва удержался, ухватившись за стол-планшет, на котором лежала развернутая карта. Секундой позже долетел звук. Кто-то из офицеров быстро сообразил, кинувшись к правому крылу с острым углом обзора.

У правого борта, в районе миделя вспух кипящий пузырь, отбросив в сторону ниспадающий в воду длинный белопенный язык.

Противно взвизгнул сигнал тревоги. Враз зазвенело несколько телефонов. Тут же послышались крики распоряжений. Старпом, схватив трубку аварийного телефона, громко отдавал команды.

Вице-адмирал молчал, уцепившись за консоль, каждую секунду ожидая нового зловещего сотрясения, не мешая офицерам выполнять аварийные действия. По регламенту каждый занял свой боевой пост, каждый делал то, что должно.

– На румбе 320 градусов, – прокричал рулевой.

Линкор, совершив разворот, набирал скорость, но все продолжали замечать растущий крен.

Время тикало.

Нового взрыва не последовало.

Стала проясняться обстановка.

– Торпеда! – Лицо старшего помощника, державшего трубку аварийного телефона, застыло словно маска. – В районе сто тридцатого шпангоута. Затапливает КО номер одиннадцать.

– Вот вам и смысл, – бросил адмирал штурману, – мне нужны полные данные о повреждениях. Старпом, пошлите кого-нибудь в котельное отделение. Отставить, – тут же сказал он, взглянув на вошедшего в боевую рубку разгоряченного офицера аварийной партии. – Какие повреждения?

– Частично затопило противоторпедные були правого борта, и еще предполагаю повреждения ближе к днищу.

– Цитадель?! – Надрыв в голосе выдал волнение адмирала.

– Матросы аварийного дивизиона докладывают о многочисленных протечках воды. Видимо, швы разошлись, – тут же пояснил офицер, – мы контролируемо можем откачать воду из трюмов под машинным отделением, но котельная номер одиннадцать и смежная с ней «седьмая» временно вышли из строя. Упало давление в турбине внешнего правобортного машинного отделения. Разрушения противоторпедной защиты весьма существенны.

– Крен стабилизировался – четыре градуса! – доложил старпом.

– Лейтенант! – Адмирал жестом подозвал офицера к штурманскому столу, где лежали копии чертежей «Мусаси». – Как быстро вы сможете выправить крен без контрзатоплений?

– Всю воду мы не откачаем, тем более при такой скорости, происходит постоянная фильтрация воды. По предварительной оценке, мы приняли лишнего весу около трех тысяч тонн. Следует перекачать забортную воду в трюмы по левому борту.

– Хорошо! Выполняйте! Но в ближайшее время ни о каком снижении скорости речи быть не может.

Офицер поспешно отдал честь и побежал вниз. Вице-адмирал вернулся к своему креслу на мостике.

– Удерживайте высокую скорость – мы нагоним этого мерзавца, – приказал Такахаси старшему помощнику и следом потребовал: – Доклад пеленгаторного поста.

Однако видимость быстро улучшалась, и вскоре на правом крамболе линкора неожиданно показалось судно с высоким полубаком и надстройкой на корме.

Едва поступило сообщение сигнальщиков, офицеры в боевой рубке дружно подняли бинокли.

– С виду и не скажешь, что это военный корабль, – сразу определил старпом.

– А кто, по-вашему, пустил в нас торпеду? – возразил вице-адмирал.

– Орудия готовы к бою, – доложил старший артиллерийский офицер.

– Открыть огонь!

После первого залпа на постах управления огнем уточнили дальность и внесли поправки. Следующим же залпом канониры добились накрытия. В ход пошли все типы снарядов. Расстояние до корабля определили точно и на осколочно-зажигательных снарядах выверенно установили дистанционные трубки взрывателей.

Они лопнули буквально в нескольких метрах от надстройки, прошив ее осколками и моментально вызвав пожары. Вторая башня запустила фугасные снаряды: два подняли фонтаны воды всего в двух-трех метрах от борта, вогнув металл словно жестянку, третий разорвался на полубаке.

С мостика прекрасно видели результаты. Командир приказал следующий залп произвести бронебойными снарядами. Возникла заминка – орудия пришлось перезаряжать.

Линкор тем временем, на полрумба изменив курс, существенно сблизился с потерявшей ход жертвой. Дальномерный пост отсчитал дистанцию до цели с учетом изменившегося курса линкора и даже со всякой мелочью для такой дистанции (скоростью ветра, географической широты и температуры воздуха).

Рявкнул новый залп.

Три снаряда задуманно легли с недолетом.

Корабль разорвало буквально пополам – один двухметровый без малого засланец разорвался, уткнувшись в несущую килевую балку, детонацией разломив, изорвав металл, словно тряпичную куклу.

Одновременно в кормовую часть влетела на бешеной скорости вторая болванка, начиненная почти сорока килограммами тринитроанизола. Потратив на пробитие всех переборок и корпуса чуть меньше четырех секунд, прошив насквозь судно, снаряд лопнул при выходе с другого борта. Удар проломил огромную дыру ниже ватерлинии и, уже отвалившись от носовой части, корма быстро стала тонуть. Где там заблудился третий снаряд, разбираться было некому и уже незачем – хватило и двух жутких «подарков».

На линкоре задробили стрельбу.

Сколько их там было? Основной экипаж с незадачливым шкипером сразу булькнули в воду, вместе с оторванной кормой. На палубу выскочили SAS – аглицкий спецназ, и три сотни парней из Прибалтики. И все согласно инстинкту, по головам друг друга, карабкались к солнцу. Передняя часть корабля и полубак оставались на плаву, заваленные обломками. Неожиданно ставшая тесной палуба горела, и весь нос был облеплен людьми.

– Эта посудина перевозила военный груз, – адмирал разглядывал в бинокль огрызок на удивление живучего судна, – иначе откуда столько крепких и сильных парней на ее борту? Пехотные части, да? – предположил он.

– Почти не вижу спасательных средств, – заметил старпом.

Истерзанное судно еще несколько минут держалось на плаву. Затем, высоко задрав нос, скрылось под воду. На поверхности остался бурлящий пеной водоворот, поглощающий темные точки голов спасающихся людей.

– Крен выправили до одного градуса, – доложил старший помощник, – какие будут распоряжения?

– Возвращаемся на прежний курс, – распорядился адмирал.

– Ход снизить до среднего, – в свою очередь приказал командир корабля, – на проверку общее состояние корабля. Особое внимание на работу аварийного дивизиона.

Время, рассуждал Такахаси, может ли он теперь, после того, что с ними произошло, относиться к нему как прежде? Неразрывная ли это линия, которая движется от прошлого к будущему через настоящее? Однозначно уже нет… но глядя на хронометр, можно сказать, что на данный момент действуют его классические законы. С одной стороны – настоящая физическая величина непрерывно тикающего механизма, с другой – тонкости человеческой психологии, когда огромные просторы океана и затянувшееся ожидание боевого столкновения растягивают время и одна минута длится как все десять, а то и более. И вдруг наступает бой, и ничтожные его (боя) полчаса пролетают словно одна секунда.

Вице-адмирал взглянул на карту. В ее масштабе «Мусаси» за последние сутки резал океан всего лишь на небольшом участке Атлантики: зацепив север Западно-Европейской котловины, пройдясь над подводным миром плато Роколл, а теперь вгрызаясь между широкими воротами Британских и Фарерских островов. И тем не менее умудрился затеряться на просторах океана, потопив три вражеских корабля.

«Мы словно в игру сеги, делая свой очередной ход „съедали“ по фигуре противника и шли дальше, – улыбнулся Такахаси и тут же помрачнел. – Ответные ходы были пока не смертельными, но долго ли так будет продолжаться?»

Вице-адмирал автоматически отмечал работу экипажа, привычные звуки механизмов и шумы, сопровождавшие линкор в боевом походе. До ушей долетел очередной звук склянок.

В который раз посмотрев на циферблат, Такахаси поразился, как часто для него менялось течение времени в короткой отсрочке перед боем и нетерпеливом желании сражения. Он сказал бы, что время проявлялось в несовместимых понятиях: медленно мчалось или тягуче тянулось, но опять же, со скоростью локомотива.

Вице-адмирал вдруг понял, что перед ним стоит командир аварийного дивизиона.

Офицер продолжал говорить о штатных контрдействиях, высказывать предположения, но командующий вдруг подумал, что линкор потерял свою хватку хищника, медленно превращаясь в загнанного, огрызающегося зверя.

А события развивались вполне предсказуемо. Первые тревожные сообщения стали поступать с радиорубки и пеленгаторного поста.

Характеристики радарного обнаружения завязаны на то, что сигнал облучающего локатора гораздо мощнее, чем отраженный сигнал от выискиваемого объекта. Но архаичные локационные системы на «Мусаси» давали мало вариантов обнаружить источник облучения, тем не менее японцы оказались предупреждены. Возрастающую интенсивность радиопереговоров заметили и в радиорубке.

Двигательные установки линкора снова выдавали полную мощность, сокращая дистанцию до возможности действия дальномерных постов.

Единственный уцелевший самолет-разведчик размещался со сложенными крыльями в ангаре под квардеком. Сейчас вокруг него деловито суетились техники. Один из пилотов – весьма угрюмый и неразговорчивый лейтенант в коричневом летном комбинезоне, прогромыхав ботинками по внешним переходам и мостикам, поднялся повыше. Удерживаясь за леер, он словно заправский моряк еще парусных кораблей, смочив слюной палец, выставил его ветру, пытаясь ощутить скорость и порывы стихии.

Кран уже выдернул машину наружу и водрузил на пилоны восемнадцатиметровой катапульты. Авиамеханик, запустив двигатель, погоняв его на разных режимах, уступил место летчику. За проверку всех систем теперь принялся пилот, слушая, как движок, иногда чихая на холостых оборотах, гонял пропеллер, выплевывая из выхлопных патрубков сизый дымок. Теперь техник возился сзади, проверяя пулемет. Вскоре его согнал появившийся с запозданием стрелок.

– Что там у тебя? – перекрикивая тарахтенье мотора, спросил летчик, указав на полный рюкзак, перекинутый через плечо напарника.

– Ракетницы! – получил он такой же громкий ответ.

Кивнув, понимая, командир натянул очки и наушники, выглянул из кабины, ожидая команды на старт.