Эсминец УРО «Майкл П. Мерфи». Несколько ранее
– Ход малый, – бросил коротко командир корабля коммандер Стивен Тайс.
– Машинам малый ход, – отрепетовал вахтенный рулевой, двинув ручку машинного телеграфа на соответствующее положение.
– Гидропост доложил, что затрудняется вести активный поиск. Попробуем выпустить пассивную антенну? – повернулся с вопросом к командиру старпом.
– Пока воздержимся, сначала совершим поворот, – мотнул головой Тайс, – толку от нее на изгибе! Что там наши крылатые – вертолет готов?
– Взлет через пять минут, – взглянув на хронометр, ответил помощник и с некоторой озабоченностью в голосе добавил: – Барометр падает.
– Вижу. Право руля на четыре румба!
– Есть право на четыре, – тут же ответил вахтенный, меняя сектор на командном управлении.
Эсминец вскоре закачался с борта на борт. Следом поступил доклад от пилотов противолодочного вертолета – машина в воздухе.
– Держим курс. Старпом, выпускайте буксируемую антенну, остаетесь на вахте – я в боевой центр.
Командир покинул ходовую рубку, не торопясь спустившись в БИЦ.
Уже там он, склонившись над консолью управления многофункциональной РЛС, посмотрел через голову оператора на дисплей. Судя по короткой надписи на черном фоне, компьютер был в стадии загрузки.
– Что нового?
– Да вот смотрите, – уорент-офицер слегка сместился, чтобы командиру было удобней смотреть.
Экран вспыхнул, сразу высветив зеленый круг работающего радара, светящиеся метки обнаруженных надводных целей, колонки меняющихся цифр по краям и у каждого зафиксированного объекта.
– О-о-о! – воскликнул Тайс. – Работает!
– Погодите минуту, эти точки на экране – наши парни. Как видите, информация с антенн поступает, – оператор застучал пальцами по клавиатуре, потом нажал кнопку ввода, – допустим, мы ввели данные на головки ракет. А теперь смотрите!
Картинка на мониторе замерла, уорент-офицер улыбнулся, разведя руками:
– Всё, завис! Я не знаю, как они это сделали, но ход, конечно, оригинальный.
– Кто «они»? – Капитан 2-го ранга не разделял веселья подчиненного. – И что это ты ухмыляешься, словно в лотерею выиграл? Интересно, а почему, например, зануда Беддингтон на «Бэрри» спокойно отстрелялся?
– Я полагаю, исключительно из-за вредности характера, – не сдерживая улыбки до ушей, ответил уорент-офицер. Ни для кого из команды не было секретом, что их кэп терпеть не может командира эсминца «Бэрри», получив эту нелюбовь еще со скамьи военной академии в Аннаполисе. – А если серьезно, то наверно, из-за того, что у них системы раннего поколения. На фрегатах парни вообще не вводили полные данные, ориентируясь только на пеленг, все больше ручками работая, при их электронном обеспечении это вполне возможно. А нашу «Иджис» со всей автоматизированной системой боевого управления, можно, вероятней всего, вынимать и выбрасывать на свалку. И блок спутниковой навигации в придачу. До поры или насовсем – уж не знаю!
Чертыхнувшись, командир пошел на пост гидроакустической станции.
В полумраке разноцветные огоньки приборов выглядели нарядно и почти штатно, но опытный взгляд офицера сразу подмечал некоторые неработающие системы.
– Уитби, я смотрю, у вас тоже на экранах полная чехарда?
– Подкильную ГАС можно использовать лишь кратковременно, но ситуация не безнадежна, – чесал затылок старший акустик, – работу пассивной антенны уже вижу, но комп не успевает обработать данные – вырубается. Будем щупать на слух.
– И что уже нащупали? – Тайс не сомневался в профессионализме старшего офицера акустического поста, заставшего еще время противостояния с Советами.
Оператор пожал плечами:
– Как будто был контакт, но сказать ничего не могу. Сами понимаете, в каких условиях работаем. Надо менять курс и попробовать попугать командира подлодки гидробуями вертолетов, может, он запаникует и обнаружит себя.
Капитан 2-го ранга с сомнением посмотрел на старшего акустика, но тем не менее отдал распоряжения по телефону в ходовой мостик. Постояв минуту, пялясь на пустые или зависшие экраны, понял, что ему здесь делать нечего, решил вернуться в ходовой мостик.
Тут и вахтенный сам по общекорабельной сети вызвал его наверх.
Эсминец снова шел в северном направлении. Первым делом, поднявшись в отсек управления, командир быстро окинул взглядом мониторы и только потом обратил внимание на доклад.
– Мы приближаемся к большому фронту айсбергов, – вахтенный указал на один из экранов, – сейчас можно будет увидеть.
Действительно, на вспыхнувшем мониторе можно было разглядеть светящиеся точки разной интенсивности.
– Дерьмо, – только и мог вымолвить Тайс.
Последующий звонок на пост акустикам не прояснил обстановку.
– Десять минут тридцатиузлового хода! – приказал командир и, взглянув на старпома, добавил: – Сделаем скачок, а потом опять послушаем.
Эсминец совершал свои ускорения и остановки уже пятый раз, продолжая смещаться на северо-восток, расширяя зону поиска, то срываясь, слово бешеный, то кратковременно дрейфуя, давая возможность вытянутой за кормой пассивной антенне послушать шумы океана.
Вертолет кружил в большем радиусе, сбрасывая акустические буйки, волоча за собой магнитную антенну. Иногда удавалось что-то запеленговать. Вертолет быстро реагировал, но прибыв в нужную точку и опустив на тросе гидролокатор, операторы получали нулевой результат. Наконец их старания были вознаграждены.
– Сэр, с вертолета радируют – сработал детектор магнитной аномалии. Предполагаемая цель на нулевом пеленге.
– Передайте координаты на гидропост!
Через несколько минут командир приказал снова сбавить ход. Еще через минуту акустик подтвердил обнаружение.
– Слышу его, сэр, к северо-западу от нас, но точный пеленг дать не могу, он меняется. В пассивной локации расстояние колеблется от шести до пятнадцати миль. Предлагаю отработать с другой позиции, чтобы снять крюйс-пеленг на цель.
Пожаловался, поясняя:
– С вертолетными системами нет согласования, только радиосвязь.
– Будет тебе крюйс-пеленг, – пробормотал Тайс… и уже громко вахтенному: – Полный ход! Идем пять минут, потом стоп машины.
– Кэп, смотрите – первый бродяга, – старпом передал командиру бинокль, рукой указав направление.
– Не вижу. Ага! Вот он! Теперь надо быть внимательней, чтобы не налететь на такого великана. А ведь будут попадаться и менее заметные, нельзя полагаться только на систему противоминной защиты. Выставите впередсмотрящих с биноклями, а я в пост управления ГАС.
«Хожу туда-сюда!» – размышлял по пути Тайс, привычно хватаясь за поручни трапов и переступая комингсы. Хотя он никуда не торопился, рассчитывая быть у акустиков ровно через пять минут. Уже подходя к отсеку, он почувствовал, как легкая дрожь и биение корпусом о волну утихли – эсминец шел пятиузловой скоростью.
Еще в коридоре было слышно, как главный акустик орет в телефонную трубку:
– Рубка, говорит гидропост, слышу слабые шумы. Пеленг ноль-пять.
– Слышу, слышу, слышу, – скороговоркой сказал командир, заходя в отсек, – докладывай.
– А-а-а! – оскалившись, оглянулся офицер. – Контакт чертовски хорош, но уж больно он хитрый, здесь наших или английских лодок нет?
Тайс затряс отрицательно головой, все внимание направив на рождающиеся кривые линии на мониторе.
– Сравним их с данными на известные почерки подлодок, – бормотал оператор, щелкая по клавишам. – Черт!
Монитор компьютера внезапно стал белым. Акустик в досаде аж завыл, врубая систему на перезапуск.
– Но мы все равно засекли его, – он снял с консоли дублирующие наушники и протянул их командиру, – послушайте, как он затухает, а теперь снова появляется.
– Он что, маневрирует? – после полуминутного прослушивания спросил Тайс.
– Нет, скорей всего конвергенция – смешение разнотемпературных течений, но пеленг обозначен. Сэр, нам не целесообразно за ним гоняться!
По метеосводке – усиление шторма и еще плюс целое нашествие айсбергов. При такой волне я представляю, какая ледяная каша появится на поверхности – чувствительность гидролокаторов упадет на порядок, – и все же поправился: – Ну, почти на порядок. Я уже слышу, как заволакивает на низкой частоте.
– Понятно, – командир взял трубку. – Мостик! Старпома! Приказ – вертолету торпедная атака! Диктую корректирующие координаты!
– Круто! – ухмыльнулся акустик.
На «Сикорском» тоже, как и на эсминце, не принимали спутники, и еще с начала взлета ориентировались по инерциальной системе. Пилоты понимали, что выйдут в указанный квадрат не совсем точно, но памятуя характеристики головки наведения торпеды, не особо переживали по этому поводу.
– Это девять-восемь-один, «рыба» в автономном поиске, – с минутной задержкой, после того как уронил торпеду в воду, лаконично доложил пилот вертолета.
– Слышишь ее? – Тайс даже не пытался прислонить ухо к наушнику, все больше раздражаясь – настолько привык к комфорту видеопреобразований (которые сейчас, будь оно все проклято, не работали).
– Да, – лицо акустика выглядело зачарованным, словно у меломана-фанатика, – выполняет программную змейку.
– А лодка?
– Контакт очень слабый, за пределами точной пеленгации.
Время для не принимающего участия в прослушке нервничающего командира тянулось томительно и медленно. Торпеда, посылая расходящимся конусом гидролучи, выполняла поиск, при этом громогласно заявляя о себе.
Старший акустик, как и дублирующие команду офицеры, воспринимал все более спокойно, одними глазами и редко жестами обмениваясь впечатлениями.
На третьей минуте охоты все выдали дружное «Ох!»
– Что, что такое? – Тайс даже рефлекторно подался вперед и потянулся к наушникам, сиротливо висящим на консоли.
– Этот парень не так-то прост! – Старший акустик взъерошил волосы. – Он услышал атаку!
В отсеке быстро пронеслась череда профессиональных слов и коротких фраз между боевым расчетом.
Кэп и сам был в этом деле не дурак и сразу понял, что неприятельская лодка совершила резкий разворот, врубив обороты винтов на максимум, тем самым создавая перед сканирующей головкой наведения торпеды массу провокационно-демаскирующих пузырьков, тупо сбивающих ее с толку.
– Где она?! Где она?! – Кто-то пытался перезапустить систему, кто-то связывался с вертолетчиками.
– Каков сучара! – почти восторженно произнес кто-то из акустиков.
– Доклад! – потребовал командир.
– Мы слышим нашу торпеду, – стал пояснять один из операторов, – она потеряла цель и легла на повторный режим поиска. Если цель скоро не найдет – утонет, ресурс закончится. Только вот подлодка пропала. Мы ее потеряли. Опытный, гад!
– Старпом! – Тайс набрал по телефону мостик, – вертолетчикам проверить разработанный пеленг! Сбрасывать буи.
– Не понял, сэр, еще раз…
– Передайте пилотам – пусть отработают по последним координатам цели.
– Есть!
– Да что же это такое! – Командир снова смотрел на загрузившиеся информацией дисплеи.
– Это работа гидролокатора нашей торпеды! – указал акустик, пытаясь оценить позицию противника на кратковременно высветившемся мониторе. Кривые линии тонов было всплеснулись и снова опали. А потом экран и вовсе замер неизменной картинкой. Спецы вжались в консоли, пытаясь определить лодку неприятеля.
– Пеленга нет! Что это за стук?
– По-моему, мелкие куски льда бьют нам по борту, – предположил один из офицеров, – совсем плохо.
– Слышу, трещит! – сказал кто-то.
– Они погружаются! О! Пропал.
Через пять минут один из операторов выдохнул:
– Торпеда – всё.
– Понял, – кивнул Тайс, – комментарии?
– Дьявол японский! – выдал старший акустик. – Кэп, если бы аппаратура была в норме, я бы его…
– Не надо! Еще соображения есть?
Все замолчали – пока сказать было нечего, только догадки.
Оставалось только продолжать выполнять свою основную работу: прослушивать, прощупывать, вынюхивать. С боевого центра доложили об отчете вертолетчиков.
Старпом с мостика свое – штатно курс, скорость, пеленг.
Тайс, выждав еще пять минут, вопросительно глядя на акустиков, взял трубку телефона и дал команду:
– Полный!
Внутри по нарастающей завыли турбины, нос корабля приподнялся, и все почувствовали ускорение.
Еще полчаса эсминец рыскал, выполняя поисковые маневры. За это время вертолет совершил дозаправку, зависнув над палубой.
– Это девять-восемь-один, – вышел на связь командир геликоптера после заправки керосином, – ветер крепчает. Если он и дальше будет усиливаться, садиться на палубу будет опасно. Нужна точная сводка о дальнейших изменениях погоды.
После получения новой информации о метеоусловиях капитан Тайс решил не рисковать вертолетом.
* * *
Следующий контакт акустик установил только через тридцать пять минут:
– Слышу импульсы гидролокатора!
– Пеленг выдаешь?!
Информация отобразилась на командном мониторе. Быстро оценив обстановку, командир эсминца и штурман переглянулись.
– Он выходил на линию атаки и… – пробормотал, не договорив, штурман.
– И почему-то не ударил, – продолжил за него Тайс, – или все же отстрелялся?
– Мы бы уже знали, – штурман мотнул головой.
Снова послышался звонок телефона, соединяющего мостик с гидролокационным постом. Тайс быстро взял трубку.
– Это невероятно, он идет на большой скорости, кавитационные шумы и счет оборотов выдают примерные тридцать узлов!
– Старпом! По команде – торпеды, – приказал командир.
По кораблю понеслось: продуть, затопить, приготовить, ждать целеуказаний, готовность номер один! Все напряженно замерли в ожидании.
– Сэр, цель – пеленг 15. Меняется! Глубина, твою мать, тридцать метров, вот гад! Дистанция семь миль.
– Старпом! – уже орал Тайс.
– Слышу, сэр, пуск?
– Пуск по пеленгу, без проведения полной подготовки. Я на контроле!
– Понял!
Кэп отрывался от телефонной трубки. В динамиках хорошо было слышно, как старший помощник раздает команды:
– Расчет огневого решения! Задать расчетную глубину! Глубина – 200 футов! Группа управления огнем – готовность номер один! Аппарат – два! Готовность! Разрешение на пуск?
– Пуск!
Строенный торпедный аппарат по правому борту, выставленный под углом по курсу, хлопком и шипящим звуком выплюнул размалеванную, словно новогодняя хлопушка, сигару, быстро нырнувшую под воду. Пришел подтверждающий рапорт с мостика.
– Уитби, что ты можешь сказать об этом парне? – спросил Тайс старшего акустика, уточнив: – О командире субмарины.
– Говорю же – хитер, прятался на малой глубине, а там полно айсбергов. Поэтому рисковал – включал сонар, – пожал тот плечами.
– А были ли у японцев такие скоростные лодки? – Тайс озадаченно почесал подбородок, вспоминая показания из выданных командованием дайджестов с характеристиками кораблей японского флота времен Второй мировой войны. – Может, ты неправильно определил скорость? По-моему, больше двадцати узлов в прошлом веке ни одна подлодка не развивала.
Однако акустик только открыл рот, но ответить не успел.
– Пеленг прежний, дистанция увеличивается, он удирает от нас! – громко воскликнул один из операторов и, после непродолжительной паузы, внес новые коррективы: – Теперь его снова не слышно. Вероятно, он застопорил ход. Слышу только нашу «рыбку».
– Произвести запуск второй торпеды по старому пеленгу! – сказал в трубку Тайс.
Старпом, видимо, не слышал команды. Не приняв подтверждения, кэп, после некоторой заминки, вышел по дублирующему каналу на боевой пост и снова отдал приказ:
– Пуск второй торпеды.
– Есть!
– Сэр, – вытаращил глаза акустик, – по-моему, я слышу шумы парогенератора и турбины подводной лодки. Работают на малой мощности.
– Что за… это не «японец»?
– Я же спрашивал – англичан здесь нет?
– Нет, черт возьми, попробуйте его классифицировать!
Снова врубили компьютер. На дисплее рождались размытые кривые, быстро обретающие четкость. Старший офицер продолжал свои наблюдения, комментируя вслух:
– Они опять ускорились до тридцати и, должно быть, выше, слышу потрескивания корпуса – смена глубины. Все правильно, на такой глубине можно «парусом» зацепить подводную часть айсберга. Но характеристику не могу определить – идет переотражение сигнала, скорей всего от ледяной каши на поверхности.
На большой скорости лодка противника создавала большой шум, и на дисплее успели проскочить короткие сравнительные данные.
Акустик, продолжая слушать эхоотражения, удивленно приоткрыл по-детски рот:
– Мне уже приходилось слышать такие характеристики.
– Ну!
– Это «Бабушка».
– «Ясень»? – Тайс вскинул брови. Набрав по телефону командный отсек, он, кривясь и словно с неохотой выцеживая слова, сказал: – Старпом, предположительно это русские! Передай на вертолет, чтобы пока ничего не предпринимали! Отбой торпедной атаке!
На другом конце провода послышись проклятия и быстрые команды. Тайс повернулся к акустику в немом вопросе.
– Торпеды идут на цель. Это русский шумит как самосвал, прет на «полной». Слышу работу гидролокаторов наших торпед.
– Что? – Тайс снова связался с мостиком. – Приказ был – отбой торпедной атаки.
– Произошел обрыв проводов управления. Торпеды в автономном режиме.
– О господи!
– Да черт с ним, кэп, – проскрипел старпом, – мне тоже ситуация не нравится, но русским не следовало здесь быть. Они сами нарвались.
– По-моему, лодка противника выпустила приманку-имитатор! – доложил акустик.
Командир эсминца положил трубку, вытер вдруг вспотевшее лицо. Он знал, что сейчас может произойти. Торпеда будет идти по прямой, рыская на курсе. Примерно на 1300 метрах до цели сработает захват, согласно программе ускорится до 55 узлов и поразит либо подлодку, либо приманку.
– У вас здесь весьма интересно, джентльмены, но мне срочно нужно в командный отсек!
Торпеды шли друг за другом с заметным интервалом. Едва оборвались тонкие провода, по которым американские подводники осуществляли коррекцию курса, автоматически включились головки самонаведения. Первая торпеда, непрерывно посылая короткие акустические импульсы, захватила торпеду-приманку, запущенную с атакованной подводной лодки. Скорость торпеды, на прямой линии атаки, увеличилась до максимальной. Сама субмарина, резко ускорившись, совершив поворот, взбивая винтами воду, с одновременным уклонением по глубине, тут же замедлила ход, переходя на водометные движители.
Первая торпеда набросилась на имитатор.
Вторая улавливала шум и впередиидущей торпеды, и приманки, и еле заметную работу водометов субмарины.
Раздался взрыв!
В воде звук быстро разбежался в разных направлениях, информируя все заинтересованные стороны.
Неизвестная (или все же известная – русская) подводная лодка воспользовалась шумом и помехой, возникшей при взрыве, для еще одного уклонения.
Поднявшись на мостик, командир «Мерфи» ожидал результатов атаки.
– Где это? – спросил он старпома.
– Примерно вот в том направлении! – Помощник показал на два румба левей по курсу. – Дистанция вне наблюдения.
Взяв бинокль, Тайс увидел лишь пенящийся океан, туманный горизонт и бледное пятно крупного айсберга.
Через три минуты раздался звонок телефона, соединяющего мостик с гидролокационным постом.
– По лодке, вероятно, промах, – более чем лаконично доложил офицер, – характерных звуков поражения подводного корабля не слышу.
Где-то там под водой произошла детонация второй торпеды.
На месте первого взрыва образовалась расширяющаяся волна гидростатического давления. Вторая торпеда на скорости встряла в это скопление мелких, вскипающих и лопающихся пузырьков. Это мгновенно сбило ее с «толку», повлекло вверх, меняя глубину атаки и далее уводя в сторону…
…в сторону ускользающего подводного корабля.
Однако командир подлодки недаром маневрировал на малой глубине и прощупывал вокруг себя сонаром на предмет плавающих глыб льда, намереваясь использовать это опасное соседство.
Сигнал, посланный торпедой, цеплялся уже лишь за едва уловимый кильватерный след, оставляемый водометами. Субмарина шмыгнула (если можно так сказать о многотонном ракетоносце) за фантастическое ледяное нагромождение, свисающее на полторы сотни метров вниз. Впрочем, для подводников, слепо ориентирующихся по приборам, имеющих представление, чем грозит малейшая ошибка и столкновение с «бородой» айсберга, это было испытание на пределе нервов. Долбящая по стальному корпусу короткими импульсами торпеда заставляла идти на хоть и продуманный, но риск… порой в последний момент выхватывая смутные очертания на экране подводного телевизора, мгновенно отрабатывая рулями.
Ей оказалось все ровно – металл или лед. Рассчитанная на пробитие прочных стальных и титановых корпусов советских подводных крейсеров-гигантов, Мк.50, основательно встряхнув тонны замерзшей воды, откусила огромную глыбу от подводной части айсберга. Глыба словно несколько минут раздумывала, проседая вниз, а потом, потеряв центровку и устойчивость, с шумом упала на бок, взбив пену и разбросав вокруг себя колотые куски. А далее, словно нехотя, меняя центр тяжести, перевернулась, выставляя вылизанные водой бока и острые грани свежесбитой оконечности.
– Кэп! – Старпом принял доклад с поста гидролокации. – Торпеда…
– Вижу! – Тайс, прильнув к биноклю, увидел, как верхушка далекого айсберга вдруг потеряла четкие очертания, встряхнувшись, сбрасывая цепляющуюся за нее снежную наледь. – Этот хитрый русский Емеля снова увильнул.
– Сэр?! – Старпом удивленно взглянул на командира, видимо не поняв про «Емелю». Тот лишь отмахнулся, досматривая действия боевой части торпеды – на поверхности вспух пенный пузырь.
– Надо передать сообщение в штаб флота об этом русском, – Тайс провел рукой по вспотевшему затылку, – вымотал, собака. Спрашивается, какого дьявола он здесь на рожон лезет?
– А мог бы и ударить в ответ, – не очень весело вставил помощник.
– Ну, не ударил же, – криво осклабился кэп, – хотя на всякий случай надо бы ему сонаром в борт предупреждающе постучать, а? Или отыграть какую-нибудь «Катюшу», – прыснув коротким смешком в конце, Тайс взял трубку, соединяясь с акустическим постом.
Но выслушав доклад, слегка помрачнел, быстро отдав распоряжения.
Так же недовольно со стуком повесил ни в чем не повинную трубку на рычаг:
– Давай-ка сменим курс. Надо убираться из этого ледяного пояса. Да и русскую подлодку опять не слышно. Действительно, что там у него на уме? Если сразу не атаковал, так, может, сейчас обозлился и позицию выбирает.
