«Бисмарк»
– Вольф, вам не доводилось слышать о секретных разработках господина фон Брауна? – спросил штурмана Линдеманн. И не дождавшись ответа, поделился соображением: – Похоже, англичане нас переплюнули. Либо я ни черта вообще не понимаю. В последний раз только чудом эта летающая бестия не встряла в рубку, а взорвалась на подлете. Представляете…
– Всем лечь! – крикнул уже достаточно пришедший в себя Лютьенс. Он стоял с биноклем в правом крыле мостика, и в этот раз ему удалось разглядеть приближающиеся, бреющие высокие волны ракеты.
Волнение на море усилилось. Помехи от водной поверхности и высокая волна доводили радиовысотомер и системы, удерживающие ракеты на минимальной высоте, до «сумасшествия». Локационные системы наведения, выполняя заданную еще перед стартом программу, «отплевывались» повышенной помехозащищенностью от морских брызг и пены.
Поделив своей бортовой ЭВМ весь мир на «единичку» и «нолик», заправляя рулями, ракеты выводили фугасно-проникающую начинку на максимально отраженный сигнал – середину длинного приземистого силуэта.
Теперь эти высокотехнологичные «дыроколы» выходили на серое плавающее железо почти под прямым углом, исключая даже минимальный рикошет. Умные? Как сказать. Метили бы в слабобронированные оконечности или мешанину надстроек, наделали бы достойных дырок своими бронированными бошками. Так, чтобы, вгрызаясь поглубже в металлические потроха, расплескать там кумулятивы с фугасами, осколками да пожарами.
И вот снова вмешивается Его Величество Случай! Со своей свитой: вероятностями, случайностями, неожиданностями и даже закономерностями… спаиваясь, соединяясь звеньями в одну цепочку событий, причудливо изгибаясь или целеустремленно выстраиваясь в одну линию.
Модификация В1 ракеты «Гарпун», как уже говорилось, атакуя цель, старается прижаться ниже, чтобы ее не заметили средства ПВО. Средняя высота полета три метра. Как раз там, где у линкора 320 мм крупповской стали. Правда, в полетной программе атакующих высота полета определяется состоянием моря, по автопилоту, получая данные короткоимпульсного радиолокационного высотомера… ну, чтобы не встрять в высокую волну.
Ракеты шли на высоте семи метров. Поражение – верняк в верхнюю часть борта, где толщина металла всего-то 145 мм. Если бы…
Если бы все еще не спрямленный семиградусный крен и возросшая качка не клонили линкор. Тем самым на пару метров поднимая броневой пояс.
Добежали, долетели!
Три последовательных удара гулко прокатились по монолиту серого громилы. Почти прямой угол атаки и скорость 290 метров в секунду оказались достаточны для пробития специальной броневой стали марки «Вотан».
Первая ракета вошла, проломив 320-мм брони, скользнула по 100-мм откосу, прорвала 30-мм переборки и рванула между главной и промежуточной палубами в опасной близости от нижнего барбета «первой» башни вспомогательного калибра. Вторая почти повторила ее путь, лишь на пять метров дальше к миделю, напротив носовой группы котельных, кстати, не осилив трех сантиметров металла продольной переборки. Третья пробила 270 миллиметров средней части главного броневого пояса, несколько рядов переборок и вспыхнула под верхней палубой, вспучив ее под самолетным ангаром, что привело к возгоранию, едва не стоившему потери «Арадо». Пожары возникли в матросских кубриках и кладовых, предусмотрительно затопленный каземат под башней 150-миллиметровых орудий, пришлось потом осушать обратно.
Четвертая товарка отбилась от «стаи».
Видимо, в алгоритмах ее сложного программного обеспечения приоритетным было обмануть средства РЭБ противника – бортовая ЭВМ пыталась удержать ракету над самой водой.
И все-таки зацепилась за гребень волны. Чем? Конечно, не аэродинамичной носовой частью и не гладким брюшком, где расположена антенна радиовысотомера. А торчащим ниже стабилизатором, едва чиркнув… на скорости 800 км/ч этого «чирка» было достаточно, чтобы хвост ракеты подкинуло. Струя раскаленного газа толкнула летящую бестию вниз. Завыли «панически» гироскопы, бортовой компьютер хоть и пытался выправить горизонталь, но было поздно – ракета вонзилась в океан, выпаривая воду жаром сопловых выбросов, «ощутив себя торпедой», зарылась глубже и ближе к податливому днищу жертвы.
Взрыватель среагировал на расстоянии четырех метров от борта корабля, уже ближе к корме, напротив кормовых башен. Гидравлическая волна от взрыва ударила о жесткое ребро направляющих гребного вала, погнула сам вал, смяла лопасти, а потом и вовсе оторвала правый гребной винт. Рулевые перья мотнуло влево, согнув тяги в системе управления, впоследствии выводя из строя вспомогательную машину рулевого управления. Вращение вала правого винта хоть и было вскоре остановлено, измененная центровка разбила сальники, через которые в кормовые отсеки стала поступать вода. Линкор потерял часть мощности, и скорость упала до 20 узлов. Рули вправо отклонялись только на три градуса.
Впрочем, с учетом того, что правый гребной винт сорвало, виртуозно маневрируя рулем в одном отклонении и уцелевшими винтами (с уклоном на «левый»), «Бисмарк» не потерял управляемости.
Вот уж действительно: легкие и простые пути не приводят в интересные места. Одна ракета с более вычурной программой полета принесла больше ущерба боеспособности корабля, чем все остальные.
