Александр Риттер
И звезды тают, словно снег
Понедельник 19:51
Столб огня разворотил вращающуюся дверь, осыпав холл осколками бронестекла, похожими на куски льда. Трассы пулеметных очередей протянулись с темной улицы внутрь, жадными руками нащупывая своих жертв. На фоне их грохота одиночные выстрелы из пистолетов охраны звучали, как новогодние хлопушки.
«Началось», – подумал Брэд, лежа на полу.
Его спасло чудо. За несколько секунд до нападения он остановился у стойки администратора в середине холла. В тот миг, когда за его спиной раздался грохот, Брэд автоматически, еще не осознав происходящего, но подчиняясь выработанным за долгие годы рефлексам, перебросил свое тело через стойку, укрывшись за ее металлом от пуль и осколков. Рядом с ним упал на пол охранник, сидевший перед экранами видеокамер наружного наблюдения. Этого парня рефлексы подвели. Полчерепа у него было снесено пулеметными пулями. Лишь долю секунды Брэд с ужасом смотрел на него, а потом, подавшись вперед, выдернул из его кобуры пистолет и, взведя курок, на мгновение высунулся сбоку от стойки, оценивая ситуацию.
«Мой бог! – подумал он, глядя на жуткую картину, развернувшуюся перед ним. – Мир сошел с ума!»
Взрыв разнес вращающуюся дверь на куски, вырвав заодно и кусок стены, однако разрушения, причиненные им, были все же не столько велики, как можно было ожидать. Судя по всему, это был фугас направленного действия. Он должен был только пробить входную дверь Центра космических исследований, открыв дорогу нападающим. Все пятеро охранников валялись на полу, пятная своей кровью белоснежный пластик покрытия. Двоих смело взрывом, остальных троих сняли пулеметчики.
Несколько черных теней уже подкралось к тому, что минуту назад было дверью, когда Брэд, переведя режим огня на автоматический, высунулся вновь и нажал на спуск. Сейчас он уже не думал о том, чтобы остаться в живых, ему хотелось только одного – уничтожить. Уничтожить тех, кто ворвался в его мир, заставив с ужасом понять неизбежность надвигающихся перемен.
Одна из черных теней со сдавленным криком рухнула на ступеньки, остальные залегли, открыв ураганный огонь. Однако стойка администратора, несомненно, изготовлялась именно в расчете на подобные ситуации, потому что ни одна пуля ее так и не пробила. Пока пулеметчики покрывали вмятинами и царапинами металл стойки, Брэд перекатился и, высунувшись с другой стороны, снова нажал на спуск.
Нападавшие на мгновение растерялись и прижались к земле, продолжая, однако, совершенно бесприцельно палить в сторону стойки. В отличие от Брэда они явно были не столь ограничены в боеприпасах.
Выдернув запасную обойму у мертвого охранника, Брэд резко приподнялся над стойкой в тот самый момент, когда это же сделал один из нападавших, залегших у входа всего в десятке метров от последнего живого защитника Центра. Брэд прицелился, черная тень на улице взмахнула рукой. Несколько пуль из пистолета-автомата продырявили грудь и горло террориста, однако брошенная им граната, описав почти правильную дугу, упала прямо на стойку и, подскочив, скатилась куда-то на пол. Искать куда, времени уже не было. Не переставая поливать пулями позиции нападавших, Брэд перепрыгнул через стойку. Во всем холле не было больше ни одного места, где можно было бы спрятаться от пуль, однако не ждать же, пока граната взорвется, чтобы снова прыгнуть за стойку? Брэд метнулся вперед.
Сухой щелчок бойка известил его о том, что патроны закончились, однако он все-таки успел добежать до входа и прижался к колонне слева от бывшей двери. Сделанная из черного гранита, она, в отличие от своей соседки, не смогла устоять после взрыва и благодаря почти метровому диаметру могла послужить неплохим укрытием от пуль и осколков. Правда, до ближайшего из залегших у крыльца террористов было в прямом смысле слова рукой подать.
Сзади грохнуло, и белый пар, гейзером вырвавшийся из-за стойки, начал заполнять помещение.
«Газ!» – подумал Брэд, подхватывая пистолет лежавшего рядом охранника, и в этот момент на улице завыли полицейские сирены.
«Как всегда, слишком поздно!»
Залегшие у входа черные тени метнулись назад, прикрывая свой отход шквальным огнем. Почти теряя сознание от снотворного газа, Брэд перевалил через импровизированный бруствер в тот самый момент, когда два автомобиля, стоявших напротив Центра космических исследований, рванули с места. Мешком скатившись по ступенькам, Брэд поднялся на колени – на большее его уже не хватило, – и нажал на спуск, целясь в последнюю машину. Заднее стекло треснуло и разлетелось на куски, ответная пулеметная очередь распорола ночь прямо над головой Брэда, однако он продолжал стрелять, пока не кончились патроны. А через секунду автомобиль скрылся за поворотом.
Понедельник 19:58
После нескольких глотков газа в голове осталось ощущение пустоты, и вялые мысли ползали по синапсам не быстрее накурившихся «травы» черепах.
«Ничего, старый космический волк, – мысленно сказал я сам себе, более или менее успешно пытаясь удерживать себя в состоянии равновесия. – Ты и не через такое проходил, и ничего, до сих пор жив назло всем. А тут всего лишь немного газа».
Я посмотрел на развороченную взрывом дверь, и вдруг с фотографической четкостью вспомнил последние несколько секунд перед взрывом.
«Танг!»
Я опрометью метнулся внутрь, не обращая внимания на то, что за моей спиной с визгом затормозил полицейский автомобиль. Откуда только силы взялись. Если бы в этот момент какой-нибудь ретивый полицейский всадил бы мне горсть свинца в спину, он был бы абсолютно прав, но обо всем этом я подумал уже потом. Сейчас на это у меня не было времени.
Впрочем, мог бы и не торопиться. Все равно было незачем.
Танг Ли, ученый и космонавт, в более молодые годы – специалист по работам в открытом космосе, а ныне руководитель и разработчик нескольких проектов, входящих в программы «Система» и «Магеллан», лежал на спине перед стойкой администратора. На груди его темно-желтого комбинезона расплывалось багровое пятно, кровь стекала на пол с разбитого пулей лица.
Нападавшие были вооружены пулеметами и гранатами, однако Тангу оказали особую честь. Его застрелили двумя выстрелами из снайперской винтовки.
Понедельник 20:44
– Как вы считаете, мистер Скендал, кто и зачем организовал это нападение?
Задавший вопрос мужчина в форме капитана пристально посмотрел на Брэда. Тот пожал плечами и сказал:
– Экстремистов любого толка в нашей благословенной стране хватает.
– Однако групп, способных на столь масштабный налет, немного. Я бы даже сказал, две-три, не больше. И мне кажется, у вас есть подозрения на этот счет.
– Есть, – сказал Брэд. Он уже все обдумал и принял решение. – Я думаю, капитан, вы слышали о такой группировке, как «Сыны Земли».
– Естественно.
– Я думаю, что именно они и организовали это нападение.
– Почему вы так считаете?
– Как вы сами сказали, в нашей стране немного террористических группировок, способных на столь масштабный налет. Исламисты, крайние радикалы из «Зеленых дубов», «Судный день», несколько разрозненных организаций фашистского толка типа истинных ницшеанцев да «Сыны Земли».
– А вы неплохо информированы, – капитан откинулся на спинку кресла. – Не каждый располагает подобной информацией.
– По долгу службы мне приходилось заниматься подобными вопросами. Так вот, Центр космических исследований не представляет особого интереса для большинства из перечисленных мною организаций. Убить президента, взорвать самолет, захватить заложников… Это еще куда ни шло, но убить несколько охранников и разворотить холл – это не то. А вот «СЗ» не только вполне способны на такое, – Брэд усмехнулся одними губами, – мероприятие в техническом плане, но и идеологически нацелены на это. А, кроме того, несколько дней назад мы получили от них так называемое последнее предупреждение.
– Последнее предупреждение?
– Да. Они сообщили, что если в ближайшее время мы не заморозим несколько программ Центра, то «СЗ» предпримут целую серию терактов, цель которых – вынудить нас выполнить их условия.
– О каких программах идет речь?
– «Система», «Магеллан», «4-S», «Реставрация», «Пустыня», «Черный берег», «Круг», «Восход-2», «Периметр» и некоторые другие.
– Нельзя ли поподробнее?
– Информация закрыта.
– И каков допуск к этой информации?
– Ваше управление, – Брэд с легкой усмешкой посмотрел на капитана, – не сможет получить доступ даже для расследования дела об убийстве.
– А если…
– Никаких «если». Полной информацией об этих программах владеют только несколько человек. И всего лишь сообщив вам об их существовании, я уже нарушил существующие для таких случаев инструкции.
Понедельник 22:07
Стоя перед зданием полицейского участка, я задумчиво смотрел на поток автомобилей, текущий передо мной. Я мало удивился всему произошедшему. Я чувствовал, что нечто подобное должно будет произойти, и был готов к этому, но… Я чувствовал себя умной щепкой, брошенной в водоворот. Она тоже все понимает, она способна проанализировать ситуацию и сделать вывод, что ничего хорошего ей не светит, но изменить что-либо она не может и стремительно несется к водовороту вместе со всеми остальными, теми, кто еще надеется на лучшее и не пытается заглядывать в будущее. Несется несмотря на все ее понимание.
Капитан, которому пришлось заниматься этим делом, долго пытался вытянуть из меня хоть какие-то подробности программ, которые так взволновали «Сынов», однако он мог бы и не пытаться. Такого количества всевозможных грифов секретности не навешивали даже на благополучно похороненный в свое время проект «Дженифер».
Вопрос, откуда «СЗ» смогли узнать не только о самом факте существования этих программ, но и о том, что они, эти программы, представляют собой в действительности, остался за кадром. Я даже не мог с уверенностью сказать, действительно ли капитан не обратил на это внимания или же просто решил прикинуться простачком, чтобы, усыпив мою бдительность, затем неожиданно взять в клещи и получить, таким образом, дополнительную информацию. Черт его знает, может, действительно не обратил внимания. Играть против незнакомых игроков всегда сложнее, потому что трудно предсказать, как они поведут себя в той или иной ситуации. И провоцирующие ходы могут дать прямо противоположный эффект.
В отличие от полиции я, будучи начальником службы внутренней безопасности Центра космических исследований, не мог об этом не задуматься. Либо у нас где-то появилась течь и кто-то работает на двух хозяев, либо…
Понедельник 22:12
Сотовый телефон запищал в кармане Майкла Корадзини в тот момент, когда он усаживался за руль своего автомобиля.
– А, черт! – ругнулся он, доставая «трубу». – Слушаю вас.
– Как дела? – спросил отдающий металлом голос в трубке.
– Все нормально.
– Вы потеряли одного человека.
– Несмотря на это, мы продолжим работу.
– Хорошо.
В трубке давно уже раздавались гудки, а Майкл все еще сидел, слепо глядя прямо перед собой.
Вторник 09:05
– Вы можете пройти, мистер Скендал, – сказал охранник, посмотрев на меня. Его напарник, сидевший метром правее, даже не повернул голову в мою сторону. Он не спускал взгляда с монитора на внутренней стороне стойки. Она настолько напоминала ту, за которой я прятался вчера от пулеметов «Сынов Земли», что я невольно поежился. Конечно, мне не привыкать попадать под пули, однако давненько я не был так близко к смерти, как вчера. – Вас проводить?
– Пожалуй, стоит, если, конечно, это вас не затруднит, – ответил я.
– Нисколько не затруднит, – ответил охранник с улыбкой, – потому что сопровождать вас все равно придется моему коллеге из внутренней охраны, так как я ни при каких обстоятельствах не имею права покидать пост.
– Понятно, – сказал я.
– Подождите одну минуточку, я сейчас с ним свяжусь, – охранник снова склонился над приборами, вмонтированными в стойку, а я посмотрел на улицу. Дверь здесь тоже была из бронестекла, а за ней простиралась разрезанная светло-серым бетоном дороги зелень полей. Подъездной путь был перегорожен парой бетонных надолбов, остановивших бы за сотню метров от дверей Техасского отделения Центра космических исследований даже танк. Пулеметы и видеокамеры над входом яснее ясного говорили, что горячие техасские парни готовы отразить любую атаку на свое святилище.
Но меня это мало волновало. Я думал о другом – о том, что говорил мне Танг всего лишь два дня назад. Он знал, что его ждет, и определенно знал, кто угрожает его жизни, однако ничего более конкретного он мне так и не сказал, несмотря на все мои попытки убедить его рассказать все.
«Вполне возможно, что через день-два тебе уже не придется пожимать мне руку, – сказал он с усмешкой, здороваясь со мной, и тут же добавил ни к селу ни к городу: – Даже и не думал, что под ковром в директорском кабинете может быть столько грязи. Там, по-моему, вообще никогда не убирают, только поверху пылесосят».
Я сказал: «Да черт с ним, ковром! Что значит не придется здороваться?»
«Люди не бессмертны, хотя и не все это понимают, – ответил Танг с той же усмешкой, – однако это вовсе не значит, что каждый из нас – такой же трус, как и все остальные, и отступит только потому, что это сделали все остальные. К тому же всегда остается шанс, что я смогу их опередить».
«Кого, черт побери?»
«Тебе это знать необязательно».
«Что значит необязательно? Я же глава службы безопасности! Я уже не говорю о том, что я твой друг!»
«К сожалению, я сейчас вообще никому не доверяю. Доверять вообще опасно. Вот так поверишь кому-нибудь, подумаешь, что хороший человек, надежный, честный, а потом наш отдел кадров зафиксирует еще одного сотрудника, отправившегося в бессрочную командировку в страну, из которой не возвращаются. Главное, чтобы не пропало все то, что я уже успел узнать».
Танг был само спокойствие, однако я чувствовал страшное напряжение, таившееся под этой маской напускного хладнокровия.
«Или ты немедленно объяснишь мне, что происходит, и мы вместе думаем, что можно сделать, или…»
И взрыв, разнесший на куски входную дверь, и дробь пулеметных очередей.
Танг знал, что ему угрожает опасность, и знал, от кого она исходит, однако не хотел говорить мне, чтобы не втягивать во все то, во что вляпался он сам. Все-таки он был настоящим другом, хотя, быть может, ему все же стоило рассказать мне обо всем хотя бы немного раньше, потому что тогда мы, наверно, смогли бы что-нибудь придумать вдвоем. И все же одну зацепку он мне дал. Вернее, даже не зацепку, а мыслишку, с которой неплохо будет начать раскручивать это дельце. Если, конечно, во всем этом вообще был какой-то смысл.
– Проходите, мистер Скендал, – раздался за моей спиной чей-то грубый голос. Оторвавшись от своих мыслей, я развернулся и молча пошел вслед за плечистым здоровяком в гражданском костюме и с бэйджем на груди. Впереди меня ждал архив Центра, в том числе документация отдела кадров.
Вторник, 13:46
Голос А: …думать как вам угодно, а я могу сказать только одно – это становится опасно.
Голос В: Мне кажется, вы ошибаетесь. Пока никакой опасности я в создавшейся ситуации не вижу.
Голос А: Что значит не видите никакой опасности? Мы были на грани провала всей операции. Достаточно того, что этот Ли едва не вышел на нас!
Голос С: Не стоит так нервничать. «Едва не вышел» означает одно – все же не вышел. Наши люди успели вовремя остановить его.
Голос А: Возможно. Однако теперь на нашей шее висит еще один такой же.
Голос D: Кого вы имеете в виду?
Голос А: Скендала, кого же еще.
Голос D: Почему вы считаете, что он может представлять для нас какую-то опасность?
Голос А: Потому что он уже до многого докопался, и если так пойдет и дальше, то…
Голос В: Не он первый, не он последний.
Голос А: Вам-то что! Вы не имеете никакого отношения к Центру. В отличие от меня. Так что в случае провала я горю первым. К тому же эти сукины «Сыны»! Вам-то они не страшны.
Голос D: Не надо истерик.
Голос А: Вам легко говорить. Скендал уже практически знает про Базу и про мою роль в этом деле, а вы мне говорите, что не надо истерик!
Голос D: Скендал нам пока не опасен…
Голос А: Пока!
Голос D: Повторяю, Скендал для нас пока не опасен. И для вас тоже. А к тому времени, когда он сможет сложить два и два, будет уже слишком поздно. На худой конец, с ним всегда может что-нибудь случиться.
Голос А: О, да! В этом у вас богатый опыт!
Голос D: Довольно! А теперь перейдем к более важным делам. С Базой связана еще одна проблема, куда более важн…
Вторник, 13:58
Брэд Скендал поднял голову и посмотрел на стоящих рядом людей – техника лаборатории звукозаписи и своего заместителя Джека Фергюссона.
– Можно определить, чьи голоса записаны на пленке?
– Едва ли это удастся, – задумчиво ответил техник. – Запись сильно искажена, причем я могу сказать безо всякого дополнительного исследования, что сделано это специально, с помощью профессиональной аппаратуры. С нее даже посторонние звуки убраны начисто, чтобы мы не смогли получить какой-нибудь полезной для нас информации из звукового фона записи.
– То есть подобраться к авторам этих интригующих речей не удастся?
Техник немного помолчал, а потом спросил:
– Откуда у вас эта пленка?
– Нашел в собственной машине на сиденье.
– Я думаю, вам ее специально подбросили, – подал голос Фергюссон, пододвинувшись поближе.
Брэд усмехнулся. Трудно было не прийти к аналогичному выводу.
– Более того, – продолжал его заместитель, – я думаю, что эту пленку подбросил человек, который не желает вам добра, но при этом не желает и зла людям, чей разговор записан на пленке. Или по крайней мере организации, которую они представляют.
– Интересный вывод, – сказал задумчиво Скендал. – На чем же базируются эти догадки?
– Во-первых, человек, предупрежденный о том, что его могут убить, если он слишком далеко сунет свой нос в некое дело, о котором было сказано столь уклончиво, что невозможно даже догадаться, о чем идет речь, почти со стопроцентной вероятностью сделает это. И, следовательно, подставит себя под пули. По крайней мере, вы именно так и поступили бы. Я уже не говорю о том, что человек, знающий, что любое его неловкое движение может закончиться для него смертью, как правило, становится куда более неловким, чем обычно.
– А главное, – добавил техник, поднимая голову, – кассету, несомненно, подбросили вам для того, чтобы переключить ваше внимание. Ведь вы примчались с нею ко мне, бросив все остальные дела.
– И то верно, – согласился Брэд, прищуриваясь. Может быть, решение немедленно отправиться в лабораторию, чтобы сделать анализ записи, было не столь уж неудачным, как ему показалось несколько минут назад, когда в голову пришли некоторые из озвученных его подчиненными мыслей. Все-таки одна голова хорошо, а две – по крайней мере, больше. А тут их аж трое. – А как насчет всего остального?
– Безусловно, тот, кто подбросил вам эту запись, не собирался навредить людям, чьи голоса записаны на пленке, – сказал техник, – так как в противном случае он не стал бы тратить столько сил и времени на то, чтобы стереть индивидуальные различия голосов и понизить уровень записи до такой степени, что мы только с помощью длительного трудоемкого анализа смогли установить, что на пленке записаны голоса четырех человек. Причем даже в том случае, если у вас будут другие образцы их голосов, нам не удастся идентифицировать их с голосами на нашей кассете, какие бы усилия мы для этого ни прикладывали.
– Понятно, – задумчиво сказал Скендал. – Значит, эта кассета ничем не может мне помочь?
– Ну, теперь вы как минимум знаете, что вас могут убить, и можете подготовиться к ответному удару. А, кроме того, – техник немного помолчал, – вы знаете, что вас сознательно и целенаправленно отвлекают от некой сферы ваших интересов, чтобы вы не смогли обнаружить что-то действительно важное.
– Как ты думаешь, что это может быть?
– Речь на пленке шла о какой-то базе. Однако я не вполне уверен, что это именно то, что вам надо.
На этот раз Брэд не стал спрашивать, почему техник пришел к такому выводу. С минуту он стоял молча, рассматривая лениво плывущее по темно-голубому небу облако, похожее на расплывшееся по скатерти молоко, а потом повернулся к технику и сказал:
– Давай-ка еще раз прослушаем запись. Может, мы что-нибудь пропустили.
Техник послушно отмотал пленку и нажал на воспроизведение. В лаборатории зазвучали отдающие металлом, действительно абсолютно неразличимые простым ухом, практически лишенные интонации голоса:
– …думать как вам угодно, а я могу сказать только одно – это становится опасно.
– Мне кажется, вы ошибаетесь. Пока никакой опасности я в создавшейся ситуации не вижу.
– Что значит не видите…
Дверь лаборатории распахнулась. Все трое резко обернулись.
«Если там кто-то, кого я не знаю, он – труп», – подумал Скендал, нацеливая свой пистолет сквозь полу пиджака на дверной проем.
– Брэд, вот вы где! – радостно воскликнул шагнувший внутрь заместитель руководителя программы «Система», широко известный во всем Центре под кличкой Лось благодаря своему росту, и тут же остановился. Вслед за ним шагнул еще один мужчина, постарше и пониже ростом – Рей Страффорд, старинный приятель самого Скендала и по совместительству заместитель директора Центра.
– …акой опасности? – продолжал звучать из динамиков голос неизвестного. – Мы были на грани провала всей операции. Достаточно того, что этот Ли едва не вышел на нас!
– Не стоит так нервничать. «Едва не вышел» означает одно – все же не вышел. Наши люди успели вовремя остановить его.
– Возможно. Однако теперь…
Техник нажал на «стоп», и магнитофон умолк.
– Что это? – спросил Лось, посмотрев на Скендала. Лицо его побледнело, а зрачки расширились так, что радужка была едва заметна.
– Любительская запись, – ответил с усмешкой Брэд, незаметно возвращая пистолет обратно в кобуру, одновременно подумав, что, пожалуй, в какой-то степени запись сработала, если он едва не застрелил одного из сотрудников Центра. – Однако весьма небезынтересная. – Отвернувшись от Лося, Брэд кивнул технику: – Большое спасибо, Рен, вы мне больше не понадобитесь.
«Надо вывести парня из-под удара».
– Как скажете, мистер Скендал, – ответил техник.
«Молодец, малыш, правильно все понял», – подумал Брэд, засовывая в карман куртки кассету.
– Брэд, с тобой все в порядке? – спросил Страффорд с явным сочувствием в голосе.
– Да, а что?
– Просто после всего произошедшего вчера я был уверен, что ты не скоро покажешься в стенах нашего Центра, – ответил Рей с легкой улыбкой.
«Добрый старина Рей, – подумал Брэд. – Он раньше любил изображать из себя наседку, заботясь обо всех своих друзьях и при этом как-то умудряясь делать так, что ни одному из них не удавалось по-настоящему сесть ему на шею».
– Нет, со мной все отлично, – ответил Скендал и посмотрел на Лося. Судя по выражению его бледного, как бумага, лица, маячившего в силу изрядного роста невдалеке от потолка, Страффорду следовало адресовать свой вопрос ему. Направившись к двери, Брэд сказал ему, проходя мимо:
– Можете не волноваться, Майкл. Все в полном порядке. И я тоже в полном порядке. Если так можно выразиться, все под контролем.
Вторник 14:25
Лицо Корадзини, когда я выходил из звуковой лаборатории, поразительно напоминало цветом лист бумаги, и я невольно усмехнулся, подходя к своей машине. Кажется, у кого-то сдали нервы. Не он ли случайно та самая течь, о которой я раздумывал, уезжая из полицейского участка? Однако сейчас мне было не до этого. Это все были частности, житейские мелочи, которые можно было пока отложить на дальнюю полку. Хотя бы потому, что в наше замечательное время, в эпоху покорения Солнечной системы и всеобщей охоты за шпионами и террористами, в любой организации, занимающейся космическими исследованиями, есть как минимум два-три стукача. Причем, как правило, каждая спецслужба, начиная от ФБР и заканчивая АНБ, имеет своих агентов, и некоторые из них умудряются работать даже на несколько спецслужб одновременно.
Что касается Майкла Корадзини, то он, скорее всего, работал на кого-нибудь типа АНБ, а может, на военную контрразведку. Вряд ли такой человек, как он, стал бы связываться с «Сынами Земли». Все-таки террорист, борющийся против загрязнения земных просторов и освоения космоса при прямо противоположной точке зрения на эти вопросы всех правительств Земли, – профессия довольно опасная. Однако он, несомненно, знал о пленке. Вполне возможно, что один из голосов на ней принадлежал как раз ему.
Но, с другой стороны, одно можно сказать точно – пленку подбросили мне для того, чтобы отвлечь мое внимание от чего-то куда более важного. Как в фокусе, когда фокусник одной рукой отвлекает ваше внимание, а другой тем временем подменяет колоду. Однако на эту удочку я больше не попадусь. Теперь, когда я все это понял, у меня осталась, пожалуй, только одна проблема – понять, от чего же меня пытаются отвлечь.
Вторник 14:45
Двое мужчин – один в плаще, высокий и седой, другой немного помоложе, в темном костюме, стояли на мосту, глядя на реку. Здесь они могли не опасаться ни волновых подслушивающих устройств, ни даже спутников. Шум ревущей под опорами моста воды, микровибрации стальных конструкций и водяная пыль позволяли спокойно поговорить о делах.
– Мне кажется, его пора ликвидировать, – сказал мужчина в костюме.
– Почему вы так думаете? – спросил его собеседник.
– Он – близкий друг этого Ли, и наверняка Ли ему рассказал о сути дела.
– Ли был человеком очень скрытным, – ответил человек в плаще. – К тому же даже Ли почти ничего не знал о сути дела.
– Он знал практически все.
– Практически все не знает никто. – Мужчина в плаще слабо усмехнулся. – Даже я.
– Хорошо. В таком случае что вы предлагаете?
– Что я предлагаю?
– Да.
– Прежде всего я предлагаю выждать. Если Скендал сможет узнать что-то важное и станет опасен, то ликвидировать его мы всегда успеем. А шансов раскопать что-то важное у него немного, хотя бы потому, что у него нет соответствующего допуска. Он ведь всего лишь бывший космонавт и начальник охраны Центра, а не ученый или военный. Он знает в самых общих чертах о сути разрабатываемых в настоящее время программ, однако того объема информации, каким владел Ли, у него нет. И добыть эту информацию ему неоткуда.
– Черт с ними, с программами! – сказал человек в костюме. – Бойскаутские игрища наших военных в космосе меня волнуют меньше всего. Меня волнует прежде всего База и все, что с ней связано!
– А-а, вы об этом, – задумчиво сказал хозяин плаща. – Об этом вы можете не беспокоиться. Скендалу неоткуда получить подобную информацию.
– Про Ли вы тоже это говорили.
– Если вы столь низкого мнения о моих способностях к выполнению моей работы, можете занять мое место, я с радостью уступлю его вам.
– Я не это имел в виду.
– Тогда предоставьте мне делать свое дело, а вы делайте свое.
– Хорошо. Но все же мне кажется, что… – Мужчина в костюме замолчал.
– Что вам кажется? – презрительно спросил его собеседник.
– Мне кажется, что вы так старательно покрываете Скендала только потому, что он ваш давний приятель.
– Не приятель, а друг, – поправил человек в плаще. – И я никогда не делал секрета из того, что мы с ним были друзьями еще в те времена, когда сами летали к Марсу и Венере, и остаемся таковыми по сию пору. Однако мои решения ни в коем случае не зависят от моих чувств. Вас устраивает такой ответ?
– Да, вполне.
– Как я понимаю, операции по Базе свертыванию не подлежат?
– Ни в коем случае.
– На том и порешим.
Не прощаясь, мужчины развернулись спиной друг к другу и пошли к своим машинам, стоявшим на разных берегах реки.
Вторник, 15:03
Машину Брэд оставил на платной стоянке километрах в сорока от города и, немного посидев в баре, вышел через переулок на автобусную остановку. Купив билет до Чикаго, он зашел в туалет станции и полностью переоделся. Старая одежда отправилась в мусорное ведро. После этого он купил еще один билет, на этот раз до Сан-Франциско, а затем вылез через вентиляционное отверстие кладовой станционного буфета. Он не знал, кто и как следит за ним, однако всем своим нутром чувствовал слежку. И хотя бежать ему было не от кого и в принципе незачем, он тем не менее сделал все, чтобы сбить противника со своего следа. Пусть думают, что он уехал. Спрятался. Исчез. Конечно, в конце концов его все равно найдут, однако это будет не скоро, а к тому времени он что-нибудь придумает.
Вторник 15:55
– Что значит, вы его потеряли? – голос в телефонной трубке был холоден как лед.
– Он смог ускользнуть от нашего наблюдения, – ответил Волдырь, прикидывая, чем может закончиться для него этот разговор. Ничем хорошим – это точно. Потому что былые заслуги для босса не имели никакого значения. Важно, как ты справляешься с делом сейчас. И если ты промахнулся, каким бы ты ни был снайпером раньше, можешь молиться, а можешь не молиться – все равно не поможет.
– Где это произошло?
– На автобусной станции. Свою машину он бросил в нескольких километрах от города, после чего купил билет до Чикаго. Потом он переоделся, избавившись от вшитых в его костюм «жучков», и взял билет до Сан-Франциско.
– Дальше.
– В автобус он так и не сел, однако и в здании станции моим людям его обнаружить не удалось, – продолжил свои объяснения Волдырь. – Сейчас мы прочесываем весь город. Вполне возможно, что он просто затаился где-то и ждет, когда мы перестанем искать его.
– Вряд ли он остался в городе. Здесь негде прятаться. Он наверняка уже уехал. Переключите силы на фильтрацию наземного транспорта.
– Да, сэр.
– Найти его как можно быстрее!
– Мы делаем все возможное, сэр, однако есть некоторые возраж…
Впрочем, к этому времени Волдырь разговаривал уже сам с собой – в трубке слышны были гудки. Человеку, которому он звонил, не требовались оправдания, ему нужны были результаты. Он сам не раз говорил, что плохой работник всегда придумает себе сколько угодно отговорок, чтобы не отвечать за результаты своей работы, в то время как хороший будет старательно выполнять свои обязанности. И если у него что-то пойдет не так, немедленно постарается исправить свою ошибку, а не оправдываться перед начальством. Впрочем, справедливости ради Волдырь признался сам себе, что с другими сотрудниками в подобных ситуациях босс обычно обходился более жестко, чем сейчас с ним.
Вздохнув, он повесил зуммерившую в его руке трубку и вышел из телефонной будки, выуживая на ходу из кармана черную пластмассовую коробочку портативной рации.
Вторник 16:03
Откинувшись на спинку кресла, я негромко выругался. Информация, которую я добыл, едва ли могла стоить дороже выеденного яйца. И ничего удивительного в этом не было. Даже я не имел такого уровня допуска, чтобы получить доступ к личным делам сотрудников, занимавшихся совершенно секретными программами типа «4-S» или «Магеллана». Все, что я смог добыть, – это личные дела рядовых сотрудников Центра. И даже после тщательного изучения я не смог обнаружить там ничего подозрительного. Или, может, я просто не туда смотрел? Ведь не зря же Танг упоминал в разговоре отдел кадров.
Успел я заодно и заглянуть в кабинет Ли, однако ничего существенного не обнаружил. Впрочем, я и не думал, что смогу найти здесь хоть что-то важное. Те, кто проводил обыск в кабинете Танга, были, несомненно, мастерами своего дела, однако кое-какие следы они тем не менее оставили. Судя по всему, из его кабинета забрали все, что могло представлять для меня в настоящий момент интерес. Однако о том, что здесь обыщут каждый квадратный сантиметр, можно было догадаться и без этого. А я-то был уверен, что хоть что-то, да смогу найти если не в его кабинете, то хотя бы в делах персонала Центра. Но документация отдела кадров, лежавшая передо мной, порождала массу вопросов, но никак не ответов. Да и все возникавшие вопросы, по большому счету, не относились к тем проблемам, которые меня в настоящий момент интересовали.
Как бы то ни было, кто-то убил Танга, и я был уверен, что в немалой степени из-за информации, которую он получил из отдела кадров. И если я не вижу в этих документах ничего подозрительного, то, видимо, только потому, что смотрю не туда или не в те документы. Последнее вернее, ведь здесь личные дела только рядового состава Центра. Ладно, этот вопрос мы решим, и, кажется, я даже знаю, кому его задать.
Вторник 17:05
Майкл Корадзини подошел к машине, открыл дверцу и сел за руль.
– Привет, – сказал я, приподнимаясь с заднего сиденья, где я пролежал почти час, дожидаясь его появления.
– Господи, как же ты меня напугал! – воскликнул Корадзини. Лицо у него было как у мелкого воришки, пойманного с поличным. – Никак не ожидал тебя встретить здесь, Брэд.
– Нисколько в этом не сомневаюсь, – ответил я. – Заводи машину, и поехали.
– Что-то случилось?
– Да.
– Что?
– Узнаешь, когда будет нужно, – я не собирался вступать с ним в дискуссию и тем более объяснять, зачем он мне потребовался. В десяти метрах – вход в здание Центра, где сидят четверо охранников. Они, конечно, не станут стрелять в своего непосредственного начальника – не такая уж я сволочь в качестве босса, чтобы заработать в виде благодарности пулю в спину, однако чем черт не шутит.
– Брэд, я тебя не понимаю, – сказал Майкл. – Чего ты хочешь? Я…
Голос его прервался, когда я приставил к его виску свой девятимиллиметровый «Кренстон».
– Поехали, – тихо, но настойчиво сказал я.
На сей раз Майкл не стал со мной спорить. Он молча врубил двигатели и вырулил со стоянки.
– И без фокусов на посту, – добавил я, ложась обратно на сиденье, – хоть меня и не видно, но пистолет нацелен прямо тебе в сердце, так что не пытайся словчить.
Он снова ничего не ответил.
Вторник 17:11
– Это Волдырь, – сказал специальный агент, стараясь поплотнее прижать трубку к уху – всего в нескольких метрах штормовым морем ревела автострада. – Скендал взял Лося.
– Что значит взял?
– В смысле похитил.
– Как похитил? – неподдельно изумился голос в телефонной трубке. Впервые за все время работы в спецотделе АНБ Волдырю довелось услышать, как в голосе его начальника прозвучали хоть какие-то человеческие чувства.
– Приставил пистолет к виску и вывез с территории Центра. – ответил он.
– А вы куда смотрели?
– Мы в это время были заняты поисками ноутбука Танга Ли и самого Скендала.
– Хорошо же вы его искали.
Волдырь ничего не ответил. В конце концов, если всю ответственность за произошедшее попытаются переложить на него, он всегда сможет отбрехаться, сказав, что выполнял приказ своего начальства. Которое в данном случае с размаху попало пальцем в небо – Скендал никуда не уехал после своего фокуса с автобусом, он просто выждал несколько часов неизвестно где, а затем сел на самолет до Сан-Франциско. Такое никому и в голову не могло прийти. После известных терактов начала XXI века на всех авиалиниях, даже на внутренних, все пассажиры в обязательном порядке проходят регистрацию, проверку багажа и так далее, так что не только Волдырь, но и его руководство сразу же исключило самолеты. Ведь лететь самолетом – это все равно что самому позвонить и сказать, где ты находишься.
А Скендал перехитрил всех. И мало того, что он не убрался из города сразу же, а, выждав время, вылетел самолетом, так он еще и вернулся обратно, точно так же – самолетом, причем с пересадкой в Солт-Лейк-сити, в то время как АНБ и ФБР поставили на уши весь Сан-Франциско. После всего этого у Скендала хватило наглости проникнуть на территорию Центра и похитить заместителя руководителя одной из наиболее секретных программ. Вдобавок Скендал сумел обезвредить «жучок», вшитый в рубашку Корадзини, а машину сменил буквально через минуту после того, как выехал с территории Центра, лишив спецслужбы всяких надежд быстро отыскать пропажу. Теперь, чтобы найти похищенного Корадзини и его похитителя, потребуется перевернуть весь штат, а может, и всю страну. Одно можно сказать – этому бывшему космонавту и теперь уже почти бывшему начальнику службы внутренней безопасности Центра не откажешь в уме и сообразительности. Сильный, очень сильный противник.
И, как назло, все люди Волдыря были заняты поисками наследства Танга Ли и прочей дрянью, свалившейся на спецотдел за последние несколько дней. А действовать надо быстро. Потому что малейшее промедление грозит такими последствиями, что все неприятности, после которых был заморожен проект «Дженифер», покажутся всего лишь детской хлопушкой рядом с водородной бомбой. Негромко выругавшись, Волдырь пошел к машине.
Вторник 17:22
– Тормози, – сказал я, и Корадзини послушно сбавил скорость, свернул к обочине. Несколькими секундами позже машина остановилась, однако водитель продолжал неподвижно смотреть прямо перед собой. Оглядываться он не рисковал. Он уже попытался воспользоваться своим пистолетом, и здоровенная кровоточащая шишка, образовавшаяся после столкновения правой стороны его теменной кости с рукояткой моего «Крен-стона», видимо, дала ему понять, что со мной лучше не спорить. А после того как я оторвал от его рубашки пуговицу, содержавшую «жучок» (нам всем вшивают такие «жучки», чтобы, как объясняет нам руководство, легче было найти нас, если мы будем похищены террористами, хотя истинная причина, и ежу ясно, в другом), Корадзини совсем упал духом. Надо думать, понял, что на помощь своих приятелей ему в ближайшее время рассчитывать не приходится.
– А теперь поговорим, – сказал я.
Вторник 17:25
Про себя Волдырь уже все решил. Их двое, и он с напарником. Больше никого он снимать с работы не будет, потому что если не удастся вовремя найти оставленные Тангом Ли документы, в первую очередь полетит опять же его голова. И никого он не будет спасать. Он просто всадит по пуле в башку и Корадзини, который все равно уже отработал свое и как информатор не представляет особой ценности (хотя, нельзя не признать, именно он поставил АНБ в известность о намерениях Танга), и заигравшемуся в шпионы Скендалу. На поверку Скендал оказался очень умным и дерзким противником. Чересчур умным и дерзким, а таких надо уничтожать немедленно, потому что играть с ними слишком рискованно. Слишком велик шанс в конечном счете самому остаться в дураках.
Все эти мысли крутились в голове Волдыря, пока он шел к машине.
– Поехали, – сказал он сидевшему за рулем невысокому стройному парню, плюхаясь на сиденье рядом.
Тот молча тронул машину с места. Волдырь неторопливо достал из тайника под сиденьем машины короткоствольный автомат и проверил магазин.
– Охота? – спросил водитель, бросив мимолетный взгляд на своего напарника.
– Да, – рассеянно ответил тот. В этот момент он размышлял, удастся ли ему справиться со своим старым другом и непосредственным начальником, в одиночку разогнавшим банду террористов, и пришел к выводу, что удастся.
– Дичь серьезная? – спросил водитель.
– Не очень, – ответил Волдырь и улыбнулся. Он уже думал, что надо будет сделать после ликвидации Скендала. Потом повернулся к своему напарнику и сказал: – Сегодня мы с тобой охотимся вдвоем, Бес.
– Не привыкать, – ответил Бес равнодушно, не отрываясь от дороги.
Вторник 17:27
Я посмотрел на Майкла. Я заставил его засунуть руки под ремни безопасности, а затем активизировал их. И никаких веревок не надо. Регулятор степени натяжения ремней безопасности с фиксатором установки – гениальное изобретение XXI века. Гениальное потому, что в ситуациях наподобие этой избавляет от поисков наручников или веревок. Временами мне начинает казаться, что весь прогресс к чему-то в этом духе и сводится.
– А теперь поговорим о наших делах, – сказал я, опускаясь на водительское сиденье. Одновременно я придерживал одной рукой руль. Стоящую машину ребята из АНБ засекут мгновенно, и возможность проверить каждую из них даже на большой территории у них есть, а вот на движущуюся машину внимания никто не обратит.
– Да иди к черту, Скендал! – рявкнул Корадзини. – Надоел ты мне со своими кретинскими приколами! Я тебе даже шишку на голове простил бы, но это…. А-а!
Заорал он после того, как я слегка треснул его стволом пистолета по щеке, прочертив кровавую полосу на белой коже Лося.
– Только не надо строить из себя целку! – рявкнул я. – Да еще передо мной! Иначе я просто не знаю, что я с тобой сделаю. Одно могу сказать точно – лечить тебя после этого будут очень долго. Если, конечно, еще будет смысл лечить. Ну, так ты будешь отвечать?
Корадзини несколько секунд смотрел молча в окно, а потом, не поворачивая головы, произнес:
– Буду.
– Отлично.
– Что ты хочешь узнать?
– Из-за чего убили Танга?
– Из-за чего? – Корадзини повернул голову и в упор посмотрел на меня. – Так ты даже этого не знаешь? Вот дурачок.
– Я тебе сейчас покажу дурачка! – я замахнулся пистолетом. Однако при всем бешенстве, клокотавшем во мне, я успел заметить странное выражение, мелькнувшее в глазах Майкла.
– Не надо, – ответил он спокойно, хотя и втянул голову в плечи. – Я расскажу тебе все, что тебя интересует.
– Отлично. Желательно в подробностях.
– Хорошо.
– Так из-за чего умер Танг?
– Он слишком много знал.
– Об этом я и сам уже догадался. Мне что, каждое слово из тебя клещами вытягивать? Или, может, проще после каждого такого дурацкого ответа делать так, – я приложил его стволом пистолета по другой щеке.
– Если тебя ударили по одной щеке, подставь вторую, – сказал Майкл и даже попытался улыбнуться. Сейчас он был странно спокоен.
– Ну! – взревел я, замахнувшись пистолетом.
– Хорошо. Хорошо, я отвечу.
Вторник 17:36
– Сворачивай на магистраль № 5, – сказал Волдырь.
– С чего ты решил, что он там? – спросил его напарник, одновременно послушно выполняя приказ.
– Этот парень, за которым мы охотимся, очень хитер, – ответил Волдырь, пряча рацию в карман. – Фокус, который он провернул с самолетами, надо бы вставить в учебник для оперативников, чтобы ребята знали, как надо в нужный момент отвлекать внимание противника. Однако этот тип надул нас еще раз. Вернувшись, он прямо в аэропорту взял машину напрокат на свое настоящее имя, предварительно засветившись на стоянке такси. Наши ребята отловили таксиста и выяснили, что Скендал, которого парень опознал по фотографии, проехал всего пару кварталов, а потом вылез у магазина, вышел на несколько минут и, вернувшись, попросил таксиста доставить небольшой сверток к нашей головной конторе. Между прочим, именно так мы и узнали о таксисте. А о машине мы узнали, когда поймали на полицейской волне сообщение о том, что машину такого же цвета и марки нашли на автостоянке около полицейского участка. И знаешь, что самое смешное, Бес?
– Что?
– Эта стоянка находится в двух кварталах от автобусной станции, на которой он в первый раз покупал билет. Оттуда он доехал на обычном рейсовом автобусе до ремонтной базы Центра и угнал свою собственную служебную машину, которую вчера сдал на профилактический осмотр. Наверняка тоже специально, потому что из гаража ремонтной базы Центра угнать автомобиль не сможет только дефективный. А главное, никто из работающих там дебилов даже не почесался оповестить нас о появлении Скендала. Правда, они не знали о том, что у нас он в розыске. А Скендал после всего этого еще и умудрился похитить одного из ученых, работавших над одним из наших проектов.
– Ушлый малый, – Бес усмехнулся. – Но с чего ты взял, что искать его надо на Старом шоссе?
– Машину парня, которого Скендал похитил, нашли около магистрали № 5, километрах в четырех от поворота на Старое шоссе.
– Но ведь им никто не пользуется, – удивился Бес. – И любую машину можно отследить безо всяких проблем.
– Бьюсь об заклад, что именно на это Скендал и рассчитывает. Он уже убедился, что мы привыкли действовать по застарелым шаблонам, и все наши действия хитроумны, как шпала. И теперь старается поступать как можно оригинальнее, видя, как мы каждый раз зависаем от его ходов, как старый компьютер. Нет, он очень умен. Но умный человек частенько переоценивает свой ум.
Чуть слышно пискнула рация. Волдырь дважды сказал «да» и нажал на отбой.
– Что мы с ним будем делать? – помолчав, спросил Бес.
– Пристрелим, – ответил Волдырь. Сейчас он был абсолютно спокоен даже по меркам специального агента. Поскольку только что получил по рации недвусмысленный приказ: ликвидировать Скендала при малейшей попытке сопротивления. – Я уважаю достойных противников и не считаю самого себя глупцом, однако оставлять в живых человека, который столько раз оставлял нас в дураках, было бы верхом глупости.
– Ты прав, – согласился Бес. Несколько километров они проехали в молчании.
– А знаешь, что было в этом свертке? – спросил Волдырь.
– Что?
– Открытка с изображением стартующих кораблей на космодроме Канаверал и подписью: «Я вас всех люблю! Брэд Скендал».
– Ты думаешь, он знает?
– Вряд ли. Но если знает, то нам тогда во что бы то ни стало надо его прикончить.
Вторник 17:53
– Собственно, эта история, вернее, ее первопричины берут свое начало в Пакте о разоружении, – начал свой рассказ Корадзини.
– Это же было четверть века назад, разве нет? – спросил Скендал, пристально посмотрев на своего пленника.
– Именно так. Однако позволь мне рассказать по порядку. Ты же сам хотел узнать все. – Майкл перевел дух. – Так вот, после этого Пакта, согласно которому все виды вооружений были сокращены во много раз, а любого вида военные испытания в космосе запрещены раз и навсегда, военные остались в прямом смысле слова у разбитого корыта. Ведь после сокращения армий так же сильно сократились и расходы на их содержание. И в то же время все человечество было охвачено эйфорией от покорения космоса, полетов на Марс и Венеру, начала исследования пояса астероидов, первых постоянных баз на Луне… Да что я тебе все это рассказываю. Ты же сам во всем этом участвовал и помнишь, как все происходило.
– Еще бы, – ответил Скендал, и на мгновение мечтательная улыбка мелькнула на его лице. Но только на мгновение. – Мы уклонились от темы.
– Нисколько. Именно в это время военные начали активно присасываться к организациям типа только что основанного в то время Центра исследований космоса. Этому был резон, ведь у военных был накоплен уникальный опыт работ в космосе после их многочисленных экспериментов, а суммы, выделявшиеся в то время Центру на работу, были поистине астрономическими. В общем, все были довольны. Единственное, ученые, как это им свойственно, по причине своей близорукости проглядели одну немаловажную вещь – военные все больше забирали власть в Центре, а главное, под прикрытием программ Центра проводили свои собственные исследования и испытания, которые, как ты догадываешься, мало вязались с условиями Пакта. А примерно через десять лет начался новый виток противостояния. Китай объединился с Индией, возникли Арабская Федерация, Африканский Союз и так далее. Формально Пакт продолжал действовать, однако положение в корне поменялось. Теперь уже едва ли не официально под прикрытием Центра велись исследования военного характера. Причем не только в Штатах. Так было во всех крупных государствах, которые обладали возможностью проводить исследовательские работы в космосе.
– Пока я не узнал ничего нового, – сказал Скендал.
– Сейчас узнаешь, – Корадзини усмехнулся. – Дело в том, что об этом в то время знали или догадывались многие, и они, как и подобает ученым, стали отказываться от почетной роли ширмы в деле подготовки очередного этапа «звездных войн». Начали увольняться, протестовать, писать письма президенту, в газеты и так далее. Короче, подняли шум. К тому же у них имелись связи с их коллегами из других стран, и они знали, что там положение примерно такое же. И тогда правительству пришлось принимать меры.
– То есть убивать их.
– Ну, зачем же так грубо, – Корадзини вяло усмехнулся. – Чтобы сохранить государственные секреты, ученых стали ликвидировать. Именно в то время, как ты помнишь, возникла такая организация, как «Сыны Земли».
– Ты хочешь сказать… – голос Скендала оборвался. – Этого не может быть!
– Может. Я был одним из тех, кто организовывал эту группу двадцать лет назад. Ведь если известный ученый скоропостижно умирает от сердечного приступа, это понятно, как говорится, и простительно. Но когда среди известных ученых начинается мор, это становится подозрительно. А тут у кого хватит ума связать группу сумасшедших террористов с правительством. И главное, это дает президенту возможность показывать всем твердую руку закона, вводить всевозможные ограничения, специальные запреты, покрывать всю страну «жучками» и агентами национальной безопасности. А что делать, если родина в опасности и видных ученых отстреливают, как зайцев? – Корадзини усмехнулся.
– Да уж, – только и смог сказать в ответ Брэд.
– Выдумка, позаимствованная, кстати говоря, из одной старинной книги, оказалась столь удачной, что уже через год ее взяли на вооружение все остальные страны.
– Минуточку! Но ведь именно «Сыны» убили президента Тейлора.
– Он только-только пришел к власти и, случайно узнав обо всех наших хитростях, решил положить им конец. И в итоге нашел свой. – Корадзини повернул голову и в упор посмотрел на своего собеседника. – И с тобой, Скендал, будет то же самое.
Вторник 18:06
– Ты оказался прав, вот они, – сказал Бес, сбавляя скорость, когда впереди показалась медленно движущаяся по пустынному разбитому шоссе машина.
– Приготовились, – сказал Волдырь, до упора опуская боковое стекло и высовывая в окно ствол автомата.
Вторник, 18:08
Я даже не успел понять, что произошло. Оба правых стекла разлетелись вдребезги, а Корадзини рванулся вперед, словно попытался вырваться из удерживавших его ремней системы безопасности, а потом откинулся назад. Ветровое стекло уцелело, хотя и покрылось сетью трещин, кровью и мозгами. Нажав со всей силы на тормоза, я распахнул дверцу и вывалился наружу. Спустя долю секунды следующая очередь изрешетила спинку моего кресла и дверцу.
Покатившись по асфальту, я ударился о бетонное ограждение и, попытавшись встать, неожиданно понял, что все же смогу сделать это. Даже несмотря на то, что при падении я отбил абсолютно все, и оставалось только радоваться, что скорость моей машины была невелика, да и тормоза успели сработать. Левое плечо страшно болело, и, коснувшись его рукой, я обнаружил набухшую от крови дыру в рукаве своего пиджака немного повыше локтя. Однако в целом я легко отделался. Было с чем себя поздравить, да только не было на это времени – надо было еще успеть остаться в живых.
Атаковавший нас автомобиль с визгом развернулся и устремился ко мне, в то время как моя машина, медленно прокатившись еще немного, остановилась метрах в тридцати от того места, где я лежал. Вернее, уже стоял.
Напрягая остатки сил, я перевалил свое тело через бетонное ограждение, и вовремя. Автоматчик в машине снова открыл огонь, и пули защелкали по бетону, но я уже катился вниз. Внезапно земля передо мной разверзлась, и я почувствовал, что уже не качусь, а лечу. Удар!
– Где этот сукин сын? – долетел до меня странно знакомый голос.
– Не вижу.
Я не видел, что они делали, но по звукам понял, что они спускаются. Их прислали за моей головой, и без своего законного трофея они уходить не собирались.
Под ногами было сыро. Я попытался встать и только тогда понял, куда же я свалился. Некогда здесь протекала какая-то мелкая речка, а может, и просто ручей, поперек которой проложили шоссе, а саму речку заключили в широкую стальную трубу. Наверное, весной воды здесь бывает намного больше, но в разгар засушливого лета эта безымянная речка больше напоминала струю воды из-под крана.
Куда бы ни вел этот путь, это было лучше, чем дожидаться, пока присланные за мной киллеры спустятся вниз и закончат свою работу. Тем более что я был совсем не уверен, что в таком состоянии смогу оказать им достойное сопротивление. Встав на ноги, я, пошатываясь, пополз по слегка закругленному дну.
Вторник, 18:10
– Султан, у нас проблема, – звонящий был настолько взволнован, что выработанная за тридцать лет в разведке выдержка изменила ему.
– Что случилось? – спросил мужчина. Он едва успел снять свой плащ и вспоминал детали разговора на мосту. От этого занятия его и оторвал телефонный звонок.
– Скендал был в архиве отдела кадров. Причем я не могу с уверенностью сказать, что он не смог получить личные дела сотрудников наших программ.
– Понятно, – сказал Султан.
– Вы понимаете, что это означает? – голос звонящего едва не сорвался на крик.
– Можете не волноваться, я лично займусь этим делом, – ответил Султан и повесил трубку. Несколько секунд посидел, размышляя, потом снова повернулся к телефону и набрал номер.
– Как дела со Скендалом?
– Волдырь вышел на него.
– Сколько человек задействовано в этой операции?
– Только бригада Волдыря.
– Немедленно свяжитесь с ним и вышлите подкрепление. Скендала необходимо срочно обезвредить.
– Ликвидировать? – уточнил невидимый собеседник.
– Постарайтесь до этого не доводить. Но если другого способа не будет – ликвидируйте.
– Есть.
Повесив трубку, Султан подумал с легкой усмешкой: «Значит, на фокус с пленкой он не купился. Все-таки на редкость головастым он оказался. Кто бы мог ожидать от него такой прыти и сообразительности. Да, недооценил я тебя, Брэд, недооценил».
Вторник 18:12
– Вон следы крови, – сказал Бес.
– Водосток. – Волдырь, пригнувшись, скользнул вниз, жестом приказав Бесу прикрывать его. Затем короткой перебежкой вперед бросился Бес, прикрываемый своим напарником. Они не знали, есть ли у Скендала оружие и насколько серьезно он ранен, и не хотели рисковать. Хотя крови было много. Она алым пунктиром отмечала путь приговоренного к смерти.
Вторник, 18:14
Тоннель был сквозной и достаточно широкий, чтобы человек смог пробраться через него. Брэд понимал, что времени у него немного, однако пара минут все же есть. Вряд ли профессиональные убийцы, работающие на правительство, сломя голову помчатся за ним вдогонку. Это давало ему небольшую фору. А когда впереди засветлело круглое пятно, он даже позволил себе улыбнуться. Откуда только силы взялись. Не больше минуты потребовалось ему на то, чтобы добежать до противоположного конца тоннеля и вскарабкаться наверх.
Он был уверен, что оба киллера спустились вниз, убежденные, что их жертве деться некуда и очень скоро контрольный выстрел в висок поставит точку в их очередном задании.
Так и оказалось. А машина, на которой они приехали, стояла с распахнутыми дверцами всего в нескольких метрах от того места, где Брэд перевалил через ограждение, взбираясь обратно на шоссе. Рухнув на водительское сиденье, он улыбнулся – в спешке киллеры забыли в замке электронный ключ активации двигателей. А может, специально оставили на случай, если придется эвакуироваться в срочном порядке. Не теряя ни секунды, Брэд врубил двигатели и нажал на газ.
Вторник 18:15
– Он успел уйти, – внезапно сказал Бес, увидев впереди свет, и в этот момент сверху донесся звук запускаемого двигателя.
– Сукин сын! – выругался Волдырь, и оба киллера бросились в сторону шоссе, уже не думая о возможной засаде.
Вторник 18:16
Проезжая мимо собственной машины, неподвижно стоявшей немного поодаль, Брэд бросил взгляд на передние сиденья и увидел труп Корадзини. Изувеченное автоматными пулями лицо ужасной алой розой расцветало навстречу покрытому трещинами, окровавленному ветровому стеклу. Скорый конец, который он предрекал Скендалу, обрушился на голову самого предсказателя. Брэд позволил себе улыбнуться еще раз, хотя и понимал, что схватка за собственную жизнь отнюдь не закончилась.
Вторник 18:18
– Этот сучок удрал на нашей машине! – вне себя от бешенства заорал Волдырь. Он все никак не мог поверить в случившееся, в бессильной ярости посылая проклятия вслед машине, которая к тому времени, когда киллеры выбрались на дорогу, превратилась в крошечное пятнышко, едва заметное на бетоне дороги. Сколько раз уже Скендал оставлял их всех в дураках и вот снова провел их, как малолетних. Да он просто дьявол. Или ему просто дьявольски везет. Последнее вернее, ведь не мог же он, в самом деле, так предугадать все, чтобы его атаковали прямо у этого проклятого стока, через который он смог удрать, да еще в придачу угнать их собственный автомобиль.
– Он бросил свою машину, – сказал Бес.
– Конечно, не мог же он уехать на двух машинах! – рявкнул Волдырь и тут же остыл, сообразив, что имел в виду его напарник. – А ведь он ранен.
– И потерял много крови, – добавил Бес, подбегая к машине и распахивая водительскую дверцу.
– На таком драндулете много не наездишься, – проворчал Волдырь, заглянув внутрь, – но это лучше, чем ничего.
Без особых церемоний выкинув из салона окровавленный труп, киллеры пустились в погоню.
Вторник 18:24
Бросив взгляд в монитор заднего вида, я заметил мчавшуюся вслед за мной машину. Она была еще далеко, однако я нисколько не сомневался в том, что скоро меня догонят. Конечно, автомобиль, за рулем которого я сейчас сидел, был просто великолепным, а в машине Корадзини разбито ветровое стекло, так что особо на ней не погоняешь, однако не в моем состоянии было устраивать гонки. Я знал, что я их проиграю. А значит, надо атаковать первым, чтобы использовать хотя бы преимущество внезапности. Едва ли посланные за моей головой охотники ждут нападения. Наверняка они уверены, что я думаю только об одном – как бы сбежать от них.
Дорога пошла сначала вверх, а потом вниз, одновременно резко свернув влево. Я затормозил и, сдав немного назад, строго следя при этом, чтобы машину не было видно из-за поворота, развернул ее поперек дороги, а сам побежал к ограждению.
Вторник 18:26
– Давай! Поднажми! – орал Волдырь, словно на скачках. Бешенство, клокотавшее в нем после очередной хитрости Скендала, уже улеглось, уступив место азарту погони. И в то же время какой-то беспокойный червячок глодал его мозг – что еще выкинет его добыча? Едва ли Скендал будет дожидаться, пока его догонят.
– Никуда он от нас не денется, – ответил Бес. – Еще минут пять, максимум семь, и он – наш.
– Главное, чтобы он не успел добраться до магистрали. Полиция может нам помешать, да и незачем им знать о наших делах.
– До магистрали при такой скорости ему ехать как минимум еще десять минут, – ответил Бес. Помолчал и со вздохом сказал: – Машину жалко.
– Казенная, другую дадут, – ответил Волдырь.
– А все равно жалко. Привык я к ней.
– Да ладно тебе, не баба ведь, а просто кусок железа.
– С бабой после моего развода я и церемониться не стал бы, – ответил Бес, – а вот машина – другое дело. Это…
– Осторожно!
Вторник 18:29
Завизжали тормоза, запахло горелой резиной. Скендал, до того лежавший ничком у ограждения, приподнялся на одно колено и нажал на спуск. Раз, второй, третий, четвертый, пятый. Ветровое стекло разлетелось тысячей осколков, а автомобиль вильнул влево, вскользь зацепил стоявшую поперек дороги машину, ударился об ограждение у самого конца поворота и отлетел в противоположную сторону, дважды перевернувшись.
Еле держась на ногах, Брэд побежал к машине, держа пистолет обеими руками перед собой.
Водитель неподвижно свисал с кресла, с его лица текла кровь, а второй киллер отчаянно путался в ремнях безопасности.
– Замри! – заорал Брэд.
Вместо этого его противник схватил автомат и выстрелил.
Скендал успел укрыться за корпусом угнанного у киллеров автомобиля, почувствовав, как свинцовая пчела легонько ужалила его в бедро. Ремни безопасности и ушибы после аварии помешали стрелку взять более правильный прицел.
Секундная передышка, которую невольно дал ему Брэд, схватившись за новую рану, позволила киллеру выпутаться, наконец, из ремней. Выбив ударом ноги искореженную дверь, он выкатился на асфальт.
Вторник, 18:31
Султан, сидя в своем кабинете, с удивлением почувствовал, что нервничает. Такого с ним не было уже, пожалуй, лет сорок. Он долго пытался понять, что же его так тревожит, и наконец понял: никогда прежде события не развивались столь спонтанно, а главное, никогда еще одному человеку не удавалось так ловко уходить из всех ловушек. К тому же от оперативных групп, занимавшихся розыском Скендала, до сих пор не поступило никаких обнадеживающих новостей. Волдырь тоже молчал.
«Хочется уже только одного, – подумал Султан, глядя на мертвый монитор телесвязи, – чтобы вся эта история наконец закончилась».
Вторник 18:32
– Брось пушку! – крикнул Брэд, прицеливаясь в своего несостоявшегося убийцу. Он не хотел его убивать. Не потому даже, что уж слишком знакомым был голос киллера, когда тот вскрикнул, упав на дорогу, а потому, что ему нужен был информатор взамен убитого Корадзини.
Словно не видя нацеленного на него пистолета, Волдырь попытался вскинуть автомат, и тогда Брэд нажал на курок и стрелял до тех пор, пока не опустела обойма. Он понимал, что больше уже не выдержит, и стрелял наверняка. Пораженный в грудь киллер выронил автомат и медленно повалился на бетон шоссе.
«А все-таки этот сукин сын провел меня!» – успел подумать Волдырь и умер.
Вторник 18:38
Не выдержав тишины в кабинете, Султан сделал то, чего ни разу не делал с тех пор, как ушел с оперативной работы, – лично связался с оперативником. Все коды у него имелись, он в любой момент мог связаться с любым своим агентом, однако никогда не делал этого.
– Волдырь, это Султан, – сказал он, набрав нужный номер. – Какова ситуация с поисками Скендала?
– Обнадеживающая, – ответил искаженный помехами голос. – В ближайшее время мы, вероятно, сможем выйти на его логово.
– Хорошо. Как только что-нибудь узнаете, немедленно свяжитесь со мной. Держите меня в курсе всего происходящего, – сказал Султан и отключился.
«Черт! – подумал он секунду спустя. – Когда это Волдырь успел выучить слово „вероятно“? А ну-ка!»
Он еще раз набрал номер, но на этот раз никто не ответил.
Вторник 18:40
Волдырь лежал на спине, раскинув руки, глядя невидящими глазами в темное небо. Струйки крови с простреленной груди, разбитого в аварии лица и из-под спины медленно растекались по растрескавшемуся бетону. Брэд рассмеялся, как может рассмеяться человек, чувствующий, что он сходит с ума. Медленно выпрямился, выпуская из рук рацию, вынутую из кармана мертвеца.
«Так ты говорил, что кто-то из своих работает на другую сторону? – спросил сам себя Скендал, кривя губы в насмешливой улыбке, чтобы не заплакать от боли и злости. – И действительно, работает. И кто же это?! Угадай. Черт, да кто, кто мог бы подумать, что мой собственный заместитель Джек Фергюссон работает на другую сторону?! И что именно он попытается прикончить меня! Сначала Корадзини, теперь Джек. Кто следующий?»
Медленно развернувшись, Брэд направился к машине. Несмотря на снесенный передний бампер и кучу вмятин, ездить на ней еще было можно. Теперь он знал, что ему надо делать.
Среда, 08:22
– От Волдыря никаких известий не поступало? – Голос у Султана был как всегда бесстрастен, однако мешки под налитыми кровью глазами, ставшие более заметными морщины на лице и набухшие на руках вены выдавали его состояние. Вряд ли он проспал хотя бы час этой ночью, однако ни к каким результатам его бодрствование не привело. Скендала до сих пор не нашли, несмотря на то что Султан взял руководство операцией по его поискам на себя. А теперь вдобавок ко всему бесследно пропала бригада Волдыря, и скептики из числа руководителей Совета Безопасности считали, что Волдырь, провалив задание по Скендалу, пристрелил своего напарника и смылся.
– Никаких, – ответил дежурный офицер. – До сих пор нам не удалось связаться с ним. Самостоятельно он на связь не выходил.
– Понятно, – сказал Султан и отключился.
«Где же, черт возьми, Волдырь?»
Среда, 09:05
– Документы в порядке, мистер Фергюссон, – сказал охранник, возвращая мне удостоверение. – Можете проходить.
– Спасибо, – ответил я и вошел внутрь. Всего-то и потребовалось, чтобы попасть в кентуккийский филиал нашей конторы, – переклеить свою фотографию на удостоверение, которое я изъял из кармана Джека, после того как пристрелил оригинал во время дуэли на шоссе. В нашем головном офисе, равно как и в других филиалах Центра, все-таки не настолько наплевательски относились к контролю над входящими. Уж что-что, а это я знаю, поскольку в свое время лично налаживал систему безопасности в зданиях большинства филиалов. Хотя, быть может, все объяснялось тем, что в кентуккийском филиале не было ничего ценного. Те же «Сыны Земли», успев опробовать на прочность едва ли не все отделения Центра космических исследований, а многие из них и неоднократно, ни разу тем не менее не нападали на кентуккийское отделение. Однако при отсутствии известных ученых, космодромов, крупных лабораторных и производственных мощностей филиал в Кентукки имел одно ценное качество – здесь хранилась основная масса документации Центра по самым разным вопросам. В том числе и архив отдела кадров, в котором, помимо прочего, содержались и личные дела сотрудников службы безопасности.
И все-таки служба безопасности здесь… За такую небрежность я бы в другое время… Хотя, впрочем, даже если бы меня и проверили более пристально, все равно не раскусили бы – я это тоже предусмотрел.
Среда, 09:12
– Султан, есть новости о Волдыре, – сказал возникший на экране видеофона человек.
– Он вышел на связь?
– Нет.
– Нет? – Султану лишь с большим трудом удалось скрыть удивление. Его собеседник сделал вид, что ничего этого не заметил, хотя и подумал про себя, что старик, пожалуй, недолго продержится на своем месте. Слишком уж далеко зашло дело. Если уж сам Султан не может сдерживать удивление, выслушивая донесения своих агентов.
– Он прошел по своему официальному удостоверению в здание филиала Центра в Кентукки. Нас поставили в известность об этом ребята из службы безопасности филиала, поскольку мы направляли всем просьбы при обнаружении Волдыря поставить нас в известность.
– Понятно. – Султан на мгновение задумался, глядя прямо перед собой. – Пока ничего не предпринимать, однако вышлите пару бригад в Кентукки. Пусть возьмут Фергюссона под наблюдение, но пока более ничего не предпринимать.
– Хорошо.
Когда экран видеофона потемнел, Султан опустил голову на руки.
«Сначала Танг, потом этот проклятый Скендал, который до сих пор продолжает болтаться у меня под ногами, а теперь еще и Волдырь, – думал он. – Почему он не выходит на связь? И какого дьявола ему могло потребоваться в Кентукки? Ведь в тамошнем филиале нет ни черта интересного. Кроме архива… Архив! Мать твою!»
Вскочив на ноги, Султан бросился к видеотелефону.
Среда, 09:19
Административное здание почти не охранялось. Здесь даже не пытались сличать мою физиономию с фотографией на удостоверении, а уж о том, чтобы проверить удостоверение и лицо его владельца через Интернет, и речи не шло. Разумеется, сейчас мне это было на руку, даже несмотря на то, что я сделал все, чтобы моя физиономия не вызвала подозрений при сличении с фотографией. Так что по части разоблачения мне ничто не грозило. Мало ли почему человек захотел слегка подправить свою внешность, тем более что в наши дни нет ничего проще, чем сделать это? Однако в другое время я порвал бы на части всех, кто здесь отвечает за безопасность.
«А ведь странно, – неожиданно подумал я. – Почти все здания Центра в США подведомственны непосредственно мне, кроме трех или четырех. И филиал в Кентукки – как раз один из них. И ведь я никогда не задавался вопросом, почему это так. Как-то свыкся с установленным порядком и никогда не задавал вопросов по этому поводу. Ни другим, ни самому себе».
Среда, 09:25
– Султан, у меня есть новости, – сказал тот же человек, появляясь на экране.
– Слушаю.
– Только что нашли машину Волдыря, а в ней – труп его напарника, Беса.
– Ты тоже думаешь, что Волдырь смылся? – со злостью в голосе спросил Султан. Он знал и ценил каждого своего агента, а потому и мысли не допускал о том, что Волдырь мог по доброй воле выйти из игры. – Тогда на кой черт ему потребовалось переться в Кентукки?
– Султан, я не знаю, что ему потребовалось в Кентукки, и я не утверждаю, что Волдырь решил смыться. Я говорю только о фактах, которые имеются в моем распоряжении.
– Хорошо, постарайтесь взять Волдыря под контроль, но больше ничего не предпринимать.
Среда, 09:29
Разумеется, административное здание не было моей конечной целью. Мне надо было попасть к архивам. А они располагались отнюдь не здесь. Но, как говорится, главное – начать.
Административное здание стояло отдельно, однако позади него был разбит небольшой сад, на который выходили только окна местных руководителей. Сад упирался в невысокий забор, который отделял место скопления администрации филиала от внутренних корпусов. А именно они мне и были нужны.
Начальство, оккупировавшее кабинеты с окнами, выходящими на сад, еще не прибыло на работу. Я по результатам одной стародавней проверки знал, что позже всех начинают трудиться именно администраторы кентуккийского филиала.
Среда, 09:31
– Султан, Волдырь только что вошел в административное здание нашего филиала в Кентукки.
– В административное здание? Но там-то что ему делать? – негромко спросил Султан. Вопрос этот он адресовал сам себе, однако его собеседник не понял этого и ответил:
– Такой информации нет.
– Делать ему там абсолютно нечего, – продолжал задумчиво Султан, – более того, он простой оперативник, так что он просто не знает, что там можно найти, да и искать-то ему там нечего. Зачем же тогда… – Голос Султана прервался, и он буквально впился в экран стоящего сбоку компьютера, а потом в лицо говорящего. – Как вы установили, что человеком, вошедшим в здание, был именно Волдырь?
– Входя, он предъявил удостоверение, – ответил человек на экране, растерявшись впервые за много лет.
– Немедленно поднять группу захвата! – рявкнул Султан. Сделал паузу на секунду, стараясь взять себя в руки. – Человека, который выдавал себя за Волдыря, взять живым.
– Да, сэр.
Когда связь прекратилась, Султан вызвал на экран личное дело Волдыря, вывешенное во внутреннем сетевом разделе АНБ. Несколько секунд внимательно изучал его, а потом, откинувшись на спинку кресла, со злостью спросил сам себя:
– Что же, черт побери, происходит, если какой-то охранник, мать его, дурит, как хочет, весь спецотдел АНБ?
А с экрана на него с сардонической усмешкой на губах смотрел безуспешно разыскиваемый Брэд Скендал. Под улыбкой было написано: «Дж. Фергюссон, специальный агент».
Среда, 09:34
Кто бы мог подумать, что все это можно так просто сделать. Набрав код пожарной лестницы – я всегда заранее узнавал такие вещи, и к тому времени, когда закрутилась вся эта сумасшедшая история, у меня имелись все варианты кодов от всех дверей и отсеков любого здания Центра (и не только дверей, и не только Центра), – я поднялся, минуя лифт, на последний этаж. Затем проник внутрь, взломал дверь одного из кабинетов и через него добрался до другой пожарной лестницы, которая как раз и вела в нужный мне сад.
Пройдя под молодыми яблонями, я легко перебрался через забор (через него без проблем перелез бы и ребенок, а сигнализация была сделана явно в расчете на идиотов), убедился, что все мои гимнастические занятия остались незамеченными, и направился к зданию, где хранился архив Центра. Почему-то сейчас я был уверен, что найду там ответ на все волновавшие меня вопросы. Вплоть до того, почему так из рук вон плохо охраняется кентуккийский филиал.
Среда, 09:50
– Он находится в административном здании, поэтому операцию надо будет проводить максимально тихо, – сказал мужчина, сидевший на переднем сиденье микроавтобуса.
– Ворон, там же до черта народа, – сказал один из пятерых, сидевших сзади. – К тому же нас всего лишь пятеро, а парня надо взять живым.
– Разве вы – не лучшая специальная группа быстрого реагирования? – поинтересовался Ворон. – Все предусмотрено и распланировано. Ваша задача будет заключаться в том, чтобы выйти на него по нашей, – Ворон кивнул на водителя, – наводке и взять.
– Тогда нет проблем.
Среда, 09:51
«При двух если – если выживу и останусь при должности – я их всех просто в клочки порву, – подумал Брэд. – Такого я еще просто ни разу за всю свою жизнь не видел».
В архиве Скендал легко перебрался из оборудованного компьютерами зала, где, как он прекрасно знал, нет ничего для него интересного, в заднее помещение. Здесь он воспользовался своим фальшивым редакционным удостоверением, которое ему когда-то подарил один из его друзей-журналистов. Правда, оно было выдано на имя Бредбери Скендала, однако здесь Брэд чувствовал себя в безопасности. По крайней мере, на некоторое время.
– Здравствуйте, – сказал он, подойдя к стойке, точно такой же, как в холле, где убили Танга, – позвольте оторвать вас на несколько минут.
– А что такое? – спросила стоявшая за стойкой девушка.
– Дело в том, что я пишу книгу об истории освоения космоса, а ваш Центр, – Скендал лучезарно улыбнулся, одновременно доставая свое удостоверение, – внес столь крупный вклад в это дело, что без его истории и биографий крупнейших его ученых писать историю освоения космоса просто бессмысленно.
– Вы думаете, я смогу вам чем-то помочь? – спросила девушка. Но вопрос этот был задан куда более дружелюбным тоном, чем мог быть и должен был быть задан.
– О, я был бы просто в восторге, если бы у меня появилась столь прекрасная помощница, – ответил Брэд, улыбаясь еще шире. – Это было бы просто великолепно. Однако, как я вижу, не судьба.
Огорчение, которое он изобразил на своем лице, подействовало: девушке то ли жаль стало огорчать такого веселого и обаятельного мужчину, то ли просто никто еще к ней так не обращался, – Брэд едва ли смог бы с уверенностью сказать, что именно подействовало на девушку – однако она сказала с ободряющей улыбкой:
– Ну, не стоит расстраиваться раньше времени.
– Я не расстраиваюсь, – ответил Брэд и снова улыбнулся, а затем достал еще несколько бумаг. – Однако если мне не удастся обзавестись помощницей в вашем лице, то, быть может, вы все-таки подскажете мне, к кому обратиться.
– Подождите здесь минуточку.
«Минуточка» затянулась минут на десять, однако в итоге Брэд был допущен внутрь. Безо всяких взломов, угроз оружием и прочих приключений. И при этом никто даже не потрудился связаться с охраной на входе, которая сразу же разоблачила бы его ложь – они ведь не пропускали на территорию Центра никакого Б. Скендала. На это он и рассчитывал.
«А если б и связались, он бы наврал им что-нибудь о внеплановой проверке и предъявил бы свое настоящее удостоверение, – подумал Скендал и улыбнулся. – Может быть, даже успел бы унести ноги раньше, чем пристрелят».
Среда, 10:02
– Волки на месте, – раздалось в наушниках Ворона.
– Отлично, – сказал Ворон в крошечный микрофон, висящий рядом с правым уголком рта. Ворон сидел в глубине салона микроавтобуса рядом с водителем. Перед ними располагались два монитора, несколько мощных компьютеров и метрового диаметра спутниковая антенна.
– Ждем ваших указаний.
– Волк-1 и Волк-2, двигайтесь к центральному входу, остальным перекрыть запасные выходы, – распорядился Ворон и подумал, что так не делается. Слишком мало людей для операции подобного уровня. Все остальные, которые на подхвате, – обычные агенты, цыплята против профессионалов такого уровня, как Волдырь. Однако деваться все равно было некуда, приказ есть приказ. – Даю координаты объекта…
Среда, 10:05
Наверное, повлияли все-таки бумаги – подписи на них, например, директора Центра космических исследований были самыми что ни на есть настоящими, поддельными были тексты над подписями, согласно которым мне, ученому такому-то, разрешалось работать в архиве. Причем с любыми документами, которые потребуются мне при работе.
Для работы мне даже выделили отдельное помещение – комнатушку, сравнимую по размерам и комфорту разве что с собачьей конурой, однако меня это мало волновало. Главное, я попал туда, куда хотел, – до хранилища документов внутреннего пользования, находящегося в отдельном бункере, оставалось всего несколько метров. Причем мне не только дали доступ к основному архиву Центра, хотя и ограниченный – мне надо было каждый документ запрашивать отдельно – но и разрешили ходить за кофе и в туалет без сопровождения охраны.
Среда, 10:08
– Сигнала нет, – сказал напарник Ворона.
– То есть как нет?
– А так.
– Ворон, ждем наводки.
– Перерыв связи на сорок секунд, – сказал Ворон и отключил микрофон. – То есть как это нет сигнала?
– Нет его, и все.
– Как это может быть?
– Либо он деактивировал удостоверение, либо просто сломал датчик.
– И что теперь делать?
– Придется просеивать сигналы всех, кто находится сейчас в здании и выискивать среди них поддельное удостоверение или человека, удостоверение которого вообще не посылает сигнал.
– Приступай, – распорядился Ворон и, включив микрофон, сказал: – Волки, операция откладывается на неопределенное время. Всем оставаться в полной готовности.
Среда, 11:10
То ли мой вид не внушал охране подозрений, то ли они просто расслабились, то ли уже привыкли ко мне, поскольку за час с лишним, проведенные здесь, я раз пять выбегал из своей конуры то за кофе, то в туалет. В общем, в последний раз я это сделал как раз в тот момент, когда из бункера кто-то выходил. Чего я, собственно говоря, и ждал.
Первый охранник получил левой в солнечное сплетение и затем ребром правой ладони по шее. Одновременно я выдернул у него из рук автомат и треснул прикладом второго по голове, так что тот догнал своего напарника по дороге на пол. Раньше, чем охранники изобразили изящную кучу, ствол автомата уставился на выходившего. Я не опасался, что это кто-то увидит. В последнем коридоре перед бункером видеокамеры внешнего наблюдения отсутствовали, чтобы в случае захвата здания гипотетические террористы не смогли увидеть, что делают охранники внутренних секторов.
Среда, 11:11
– В административном здании его нет, – сказал человек за компьютерами.
– Нет?
– Ворон, его нет в административном здании.
– Проверь всю территорию! – заорал Ворон. В это мгновение ему пришла в голову мысль, которая понравилась ему еще меньше, чем сообщение напарника. Он чувствовал, что у него вспотели руки. Встав, он сказал: – Просканируй всех и каждого, а я пока попробую проверить одну мыслишку.
Среда, 11:12
– Ты? – прохрипел выходивший. Лицо у него было такое, словно он увидел привидение.
– А ты уже знаешь, что меня трудно застать живым? – спросил Брэд, приставляя автомат к груди Рея Страффорда и заталкивая его обратно в бункер. Внутри было еще два охранника, однако оружия они поднять не успели, в то время как Скендал, прикрываясь Реем, уже наставил на них автомат.
– Оружие на пол! – крикнул Брэд. – Руки за голову!
Переглянувшись, охранники побросали автоматы на пол.
– Лицом к стене!
Когда охранники развернулись лицом к стене, Брэд, оттолкнув Рея в другой конец комнаты, улучшил прически охраны прикладом автомата, после чего снова наставил ствол на Страффорда.
– Ну что, может, ты теперь будешь достаточно любезен и назовешь мне пароли доступа к информации? Или мне придется прострелить тебе коленные чашечки?
Пристально посмотрев в глаза Брэда и поняв, что тот не блефует, Страффорд медленно подошел к компьютеру и набрал пароль.
Среда, 11:22
– Сигнала нет.
– Я тебя сейчас пристрелю! – рявкнул Ворон, тяжело вздохнул, пытаясь успокоиться, и, когда это ему наконец удалось, спросил: – Из-за чего это может быть?
– Или его нет на территории филиала…
– Он там, в этом я уверен!
– Или он в помещении, в котором на человека с отключенным пропуском не обращают внимания. Или стены этого помещения экранируют излучение сигнала.
– Но это же… – У Ворона перехватило дыхание. Вот теперь он по-настоящему испугался. Просто он знал, что может произойти, если…
– Срочно соедини меня с Султаном!
Среда, 11:24
Здесь было все, и даже больше, чем все. Разумеется, не в открытом виде, однако я, кажется, уже начал понимать, что к чему. Бесконечная вереница удачных и не очень покушений, несчастных случаев, самоубийств, автокатастроф, бандитских нападений и налетов с целью ограбления, закончившихся гибелью или тяжелыми увечьями жертвы…
Среда, 11:25
– Здесь есть только одно такое здание, – сказал Ворон, глядя на своего шефа, – это помещение бункера. Только оно одно экранировано настолько, что наши приборы не могут засечь находящегося там человека.
– А это значит…
– Скендала придется уничтожить.
Султан задумался только на мгновение.
– Действуй.
Среда, 11:30
– Ну что, теперь доволен? – с плохо скрытой ненавистью в голосе спросил Страффорд. – Теперь знаешь все?
– Да вроде как, – с усмешкой ответил я.
– В таком случае можешь считать себя покойником!
– Многие так говорили, а я, как видишь, все еще жив.
– Ты не выйдешь отсюда! – В голосе заместителя Фрейзера звучала такая ненависть, что мне на какую-то секунду стало не по себе. Трудно привыкнуть к тому, что твой старинный приятель, с которым выпит не один литр спиртных напитков, съеден не один мешок соли и пройдена не одна дорога, может с такой ненавистью в голосе предрекать твою скорую кончину. Но растерялся я только на секунду. Надо уметь быстро расставлять точки над «i». А я это умел.
– Выйду, и еще как! – ответил я с усмешкой.
– И как же? – Губы Рея тоже скривились, хотя на улыбку это было мало похоже. Скорее так мог бы ухмыляться волк, наблюдая за попытками олененка спастись от стаи. Однако я-то не олененок. Меня загрызть посложнее будет.
– Узнаешь через пару минут, – спокойно ответил я.
Собственно говоря, в первой части моего побега не было ничего оригинального. Изъяв у Страффорда пистолет и пряча его под своей курткой, я заставил Рея проводить меня до выхода из здания, где располагался архив. Там, кстати, так и не удосужились связаться с охраной на входе. Так что я мог бы сколько угодно сидеть в своей комнатушке. Глядишь, действительно написал бы книгу об истории освоения космического пространства, осветив попутно все ее белые, черные и прочие пятна. Однако мне было не до того.
Уже направляясь в сторону контрольных ворот, я снял идентификационную карточку с лацкана пиджака Рея и прикрепил на место своей.
– Ты думаешь, тебя это спасет? – с усмешкой спросил он, наблюдая за моими манипуляциями.
– Увидим, – ответил я.
– Ты в любом случае покойник, – буркнул Страффорд, однако на этот раз я не удостоил его ответом.
Рация, которую я забрал у одного из охранников, ловила все происходящее вокруг. А волны, на которых любят работать всякие специалисты по разным темным делишкам, мне были известны еще по моим предыдущим столкновениям с АНБ и иже с ними.
Среда, 11:34
– Сигнал появился, – сказал водитель.
– Отлично, – ответил Ворон. – Волки, полная готовность, объект движется в вашу сторону. После идентификации немедленно уничтожить.
Среда, 11:35
Конечно, я слышал последнее распоряжение относительно своей персоны. Более того, по внутренним переговорам между самими членами группы я теперь примерно представлял, где расположилась новая партия охотников за моей головой. Подходя к месту их дислокации, я повернулся к Рею – он так и шел с моей идентификационной карточкой на груди – и сказал:
– А здесь мы с тобой простимся.
– Давай, давай, – хмыкнул тот злобно. – Я принесу красивый белый венок на твои похороны.
– Ловлю на слове, – усмехнулся я. – А это мой подарок тебе, – и с этими словами протянул ему пистолет. Обойму я предварительно вытащил и бросил в кусты, растущие по обе стороны от дороги. – Ну, всего тебе.
– Сам дурак! – заорал мне вслед Рей, одновременно выуживая из кармана запасную обойму.
Среда, 11:38
– Двигается в вашу сторону, – сказал Ворон, не отрывая взгляда от монитора, – остановился, снова пошел.
– Быстрее бы, – ответил Волк-1, – а то уже черт знает сколько тут мурыжимся.
Среда, 11:39
За моей спиной дважды грохнул пистолет, и практически одновременно впереди застрекотали, как рой кузнечиков, автоматы с глушителями. За долю секунды до этого я бросился на дорожку и, перекатившись вбок, нырнул в кусты.
Рей так и не понял, что я задумал. Поступил я, конечно, подло, однако в данном случае воздалось ему по делам его, как о таких вещах написано в Библии. Будь у киллеров время, они, конечно, опознали бы меня, однако этого времени у них как раз и не было. Представьте себе, вы в полной готовности, вам докладывают, что тот, кто вам нужен, вот-вот появится в вашем поле зрения, если верить сигналам идентификационной карточки, и вот он появляется. Причем не просто так, а с пистолетом в руке, открывая огонь. Даже такие профессионалы, как ребята из группы быстрого реагирования, восприняли картинку именно так.
Надо отдать должное Рею – он хотя и не ожидал нападения, тем более такого массированного, однако среагировал мгновенно, отпрыгнув в сторону и укрывшись за деревом. Однако его все же успели подранить. Волки не собирались его упускать, пойдя в поспешную, непродуманную и неподготовленную, поскольку им нельзя было долго светиться здесь, атаку. Как я и предполагал, до меня им не было никакого дела. Я просто валялся в кустах сбоку от дорожки, изображая случайного прохожего.
Трое Волков пробежали вперед, обкладывая Рея, в то время как остальные двое прикрывали их огнем. В этот момент со стороны корпуса появилась охрана бункера, которая, естественно, была не в курсе событий, и, увидев Волков, открыла огонь. Четыре автомата полили свинец на группу быстрого реагирования.
Волки перегруппировались мгновенно, открыв ответный огонь едва ли не в ту же секунду, а двое задних бросились вперед. Один из них до новой огневой позиции так и не добежал.
Среда, 11:41
– Что за черт? – спросил сам себя Ворон, глядя на экран монитора и слушая матерщину в наушниках.
– Или у нашей добычи оказалось прикрытие, или кто-то просто что-то недопонял, – ответил водитель.
В этот момент динамик ожил:
– Волк-3 ранен, срочно требуется эвакуация.
– Двигайтесь к дальнему концу аллеи, – сказал Ворон.
Среда, 11:46
Меня здесь не ждали. Да и вряд ли могли ждать, учитывая, что на груди у меня теперь болталась карточка, снятая с оглушенного мной охотника. На то, чтобы сменить карточку, подобрать автомат подстреленного киллера и добраться до дальнего конца аллеи, у меня ушло чуть больше полутора минут. Мне надо было спешить.
Среда, 11:48
– Волк-1, – донеслось из динамиков. – Это не он!
– Что значит не он? – тупо спросил Ворон, и в этот момент открылась задняя дверь микроавтобуса.
– Всем привет, – сказал Брэд Скендал, запрыгивая внутрь и при этом не переставая целиться из автомата в сидящих внутри.
– Скендал… – только и успел сказать Ворон. Автомат в руках Брэда застрекотал, и короткая очередь вдребезги разнесла звуковое управление микрофоном передатчика.
– Мне просто не очень хочется, чтобы ты сейчас общался со своими приятелями, – сказал Брэд. – И не вздумай хвататься за оружие, если не хочешь, чтобы тебя постигла та же участь.
– Ладно, Скендал, чего ты хочешь? – спросил Ворон, смирившись с тем, что в настоящий момент он и его дичь поменялись местами. В конце концов, он профессионал, а Скендал – любитель, так что он, Ворон, всегда сможет в нужный момент напасть на Скендала и обезоружить его.
– Для начала выбраться отсюда, – ответил Брэд. – Так что ты, – он указал стволом автомата на водителя, – иди, садись за руль, и без фокусов, а ты, – он вновь повернулся к Ворону, – повернись лицом к стене.
«Вот тут-то я тебя и прихвачу», – подумал Ворон, медленно вставая и разворачиваясь вокруг своей оси. В тесном, заставленном аппаратурой салоне микроавтобуса Скендалу трудно будет держать дистанцию, тем более имея дело с двумя равно опасными противниками. Разворачиваясь, Ворон одновременно прикидывал, как лучше встать и как броситься, чтобы обезвредить своего противника в тот момент, когда тот отвлечется на водителя.
Однако этим его замыслам не суждено было сбыться. В тот самый момент, когда Ворон решил, что еще секунда, и надо будет прыгнуть, Скендал стремительно шагнул в сторону, оказавшись за спиной спецагента, и молниеносным движением ударил его прикладом автомата по затылку. Ворон как подкошенный рухнул на пол салона, приложившись по дороге нижней челюстью о подлокотник кресла. Все это было проделано настолько быстро, что водитель, никогда не жаловавшийся на плохую реакцию, не успел даже подумать о том, что сейчас самое время напасть на Скендала. А когда подумал, ствол автомата уже смотрел ему прямо в лицо.
– Ну, чего встал? – спросил Брэд. – Лезь за руль, и поехали.
Среда, 12:55
– Какие новости? – поинтересовался мрачно Султан. О том, что вся операция пошла кувырком, он уже знал, однако из-за своего многолетнего опыта нисколько не сомневался, что все самое плохое его агенты оставили на закуску.
– Страффорд, один из Волков и три охранника погибли в перестрелке, еще один охранник и один Волк тяжело ранены.
– Что известно о Вороне и его напарнике?
– С ними все нормально. Вернее, почти все. Несколько минут назад мы обнаружили их микроавтобус в трех километрах от соединения федеральной магистрали № 5 с окружной дорогой. Скендал оглушил их и связал. Так что у Ворона и Креста лишь легкое сотрясение мозга.
– Скендала вам удалось обнаружить?
– Пока нет. Весьма вероятно, что он пересел на какую-то другую машину. Возможно, опять же по поддельному удостоверению.
– Найти его! Немедленно! – прорычал Султан и отключил видеофон.
Опустив голову на руки, он задумался. Скендал с невероятной легкостью дурил, как хотел, всех подряд. С самого начала он, Султан, недооценил своего противника. Хотя кто мог подумать, что этот бывший космонавт, начальник службы безопасности, сумеет проявить такую смекалку и находчивость. Как мурена – напал и сразу же спрятался. И где его теперь искать? А ведь у него наверняка на руках все важнейшие документы, из которых он, несомненно, сделает соответствующие выводы. После всего произошедшего трудно надеяться, что у него на это не хватит мозгов. Однако восхищаться мастерством врага можно сколько угодно, но занятие это быстро надоедает, потому что приходится думать, как его победить.
Султан усмехнулся своим мыслям. За поимку Скендала отвечает лично он, так что если в ближайшее время его не удастся найти и обезвредить, то… Ладно, не стоит ударяться в панику. Куда мог поехать Скендал после того, как сумел вырваться из здания архива? Судя по всем его действиям, это решительный человек, причем человек неожиданных поступков, который к тому же хорошо знает структуру, организацию и методы работы спецслужб, которые его ищут. И действительно, только у такого человека могло хватить смекалки и смелости воспользоваться самолетом, купив при этом билет на свое собственное имя, в то время как все управление полиции, целое подразделение ФСБ, спецгруппа АНБ и полдюжины сотрудников армейской контрразведки фильтровали наземный транспорт и прочесывали весь город. А это значит…
– Ну не к себе же домой он поехал?! – заорал сам на себя Султан и внезапно понял, где ему искать Скендала.
Среда, 13:40
Я затормозил так резко, что сзади протестующе зазвучал чей-то клаксон, однако я не обратил на это внимания. В моих ушах звучал голос Танга. «Даже и не думал, что под ковром в директорском кабинете может быть столько грязи. Там, по-моему, вообще никогда не убирают, только поверху пылесосят». Что могло потребоваться Тангу под ковром директорского кабинета?
Среда, 13:45
– Возьмите под наблюдение кабинет Скендала, – сказал Султан.
– Вы думаете, он там появится?
– Не исключено. Подключите к этому делу Ворона, а также Шерифа с его снайперами. Руководство этими перемещениями пока возьмите на себя.
– А сами вы куда, сэр?
– Это не имеет значения, – Султан в упор посмотрел на своего помощника, и тот, разумеется, переспрашивать не стал. – Выходить на связь по моему спецканалу, но только в экстренных случаях.
Среда, 14:00
Собственно говоря, сейчас мне не так уж и требовались данные, которые собрал Танг. Я был уверен, что знаю достаточно, чтобы понять суть. Хотя для того, чтобы понять все происходящее, не требовалось особо напрягать мозги. Военные, примазавшиеся в свое время к программам исследования космоса и благодаря этому выжившие после глобального разоружения и страшного сокращения финансирования военных программ, постепенно запустили свои щупальца во все космические работы. Кончилось это безобразие тем, что с новым ростом напряженности в мире военные фактически взяли все в свои руки, в том числе и в нашем Центре космических исследований. Однако формально договор о разоружении продолжал действовать, равно как и соглашения о демилитаризации космоса, и поэтому им приходилось прятаться. Прятаться за спиной Центра космических исследований, который помог им выжить, а затем превратился просто в ширму для проектов военных. И так ловко и удачно все это у них получилось, что даже я, будучи вполне осведомленным обо всем этом, не видел ничего странного в происходящем и никак не осмысливал вмешательство военных, наличие массы закрытых программ и все такое прочее.
Всей полнотой информации о происходящем обладали очень немногие. Большинство сотрудников Центра были уверены, что работают на благо человечества, помогают людям овладеть звездами и так далее. И, разумеется, с ростом в чине и звании они рано или поздно узнавали правду. В определенных пределах, разумеется. Кто-то, смирившись с положением вещей, продолжал работать, а кто-то пытался возмущаться, писать письма, срывать покровы с тайн, а то и просто отказывался от работы над программами военных. Вот с такими и приходилось расправляться.
«Стоп, это касается только убийств, несчастных случаев и прочего, – подумал я, – однако это вовсе не объясняет повышенный процент разводов, тяжелых болезней, хаотических перемещений высококвалифицированных специалистов, причем в их число входят и те, кто работал над военными программами и не пытался протестовать. А это никак не вяжется с общей концепцией. Что же это может значить?»
Среда, 15:26
«Подожду его здесь, – подумал Султан. – Уверен, он придет сюда».
Откинувшись на спинку кресла, он прикрыл глаза. Самое трудное в таких ситуациях – это именно ждать и гадать, не допустил ли ты ошибку в своих рассуждениях. Однако Султан, несмотря на привычку перепроверять свои расчеты всякий раз, когда позволяла ситуация, на этот раз был уверен в успехе.
«Начни думать, как твой противник, – мысленно усмехнулся он, – и можешь быть уверен, что следующий его ход ты угадаешь с точностью до второго знака после запятой. Особенно когда ты его так хорошо знаешь».
Среда, 18:31
Проникнуть в здание оказалось нетрудно, поскольку я давно уже изучил все слабые места охраны. Машину я оставил за квартал от входа, заложив в нее бомбу. Взрывчатку я прихватил из микроавтобуса аэнбэшников. Поставив таймер на десять минут, я обогнул левый фасад здания и направился в сторону оранжерей, где экспериментировали с растениями для космических станций.
Среда, 18:41
За окном на пределе слышимости грохнул взрыв.
«Это он, – подумал Султан и улыбнулся, довольный собой. Чего-то в этом духе он и ожидал от Скендала. Шумный отвлекающий маневр, чтобы проникнуть через посты внешней охраны, а там он вполне может воспользоваться даже своим собственным пропуском, поскольку никто его деактивировать и не собирался, а фиксирующие сигналы отслеживаются в обычном режиме только с внешних кордонов. – Ну, Брэд, иди сюда, я тебя жду».
Среда, 18:49
Проникнув внутрь оранжерей, при этом мельком подумав, что ему в последнее время везет с садами, Брэд прошел сквозь помещения до коридора, ведущего в основное здание. Охранник мельком взглянул на проходящего мимо человека, однако то ли не узнал своего начальника, то ли только сделал вид, что не узнал, и снова погрузился в чтение журнала в яркой обложке. Старый пропуск Брэда сработал как ни в чем не бывало – видимо, его просто забыли деактивировать, и Брэд попал на первый этаж основного корпуса.
Старательно держась коридоров, расположенных в задней части здания, и прибегая к помощи запасных лифтов, чтобы не столкнуться с сослуживцами или более бдительными охранниками, Брэд добрался до последнего этажа, куда он проник через дверь аварийного выхода, чтобы не мозолить глаза охране у лифта. На последний этаж вел только один лифт, и охрана там была куда суровее, чем на остальных этажах. Но ее было нетрудно обойти.
Постоял немного у двери, и, убедившись, что никто не заинтересовался его фигурой, Брэд неторопливо зашагал к директорскому кабинету. Людей почти не было видно, что было вполне понятно, учитывая, что рабочий день уже давно закончился. Собственно говоря, он специально так рассчитал время поездки – во-первых, меньше шансов нарваться на охрану или сотрудника, который его узнает и доложит кому надо, а во-вторых, не при директоре же обыскивать его кабинет в поисках некоего предмета, предположительно лазерного диска, который спрятал там один из его подчиненных?
Дверь директорского кабинета была закрыта, света под ней не было.
«Обнадеживающий признак, – улыбнулся сам себе Брэд. Старик любил засиживаться допоздна, а потому и его секретарша частенько задерживалась. – Надеюсь, я не зря сюда пришел сегодня. Хотя, с другой стороны, в любом случае мало кому придет в голову искать меня здесь. Но все же стоит быть начеку – кто-то ведь может и догадаться».
Прислушавшись и не услышав за закрытой дверью ни звука, Брэд выловил отмычку и, немного поковырявшись в замке, нажал на ручку и медленно шагнул внутрь, в приемную директора Центра.
«Куда же Танг мог спрятать диск? – подумал он, вновь и вновь вспоминая слова Танга в день его смерти. – Это должно быть под ковром, но при этом Танг не смог бы положить его в прочной коробке, так как в этом случае диск был бы заметен сквозь ковер. А если без коробки, то на него мог бы наступить и раздавить кто-нибудь из посетителей. Но при этом он не мог положить его поблизости от стола секретарши – ведь та в этом случае наверняка могла увидеть, как он прячет диск. Или мог? Ведь секретарша могла выйти сварить кофе или еще по какой-нибудь надобности».
Логика хороша тем, что большая часть четко выстроенных предположений имеет обыкновение оправдываться – сбоку от левой ножки, под той частью ковра, которую накрывал стол секретарши, оказался кружок сантиметра четыре в диаметре. Магнитный микродиск, частенько использовавшийся сотрудниками Центра вместо обычных лазерных дисков.
Брэд распрямился, держа двумя пальцами диск, и в этот момент за его спиной вспыхнул свет. Обернувшись, он увидел, что дверь в директорский кабинет распахнулась сама собой, и чей-то страшно знакомый голос сказал:
– Заходи, Брэд.
Среда, 19:02
– Заходи, Брэд, – сказал Султан, слегка улыбаясь. Он не сомневался в своей победе, и еще большее удовлетворение ему, как и всякому умному человеку, доставляла мысль о том, что на этот раз он сумел не только вовремя разгадать замыслы противника, но и предпринять контрмеры, которые и принесли победу. А с другой стороны, ему было бесконечно грустно от мысли о том, что должно было сейчас произойти в этом кабинете.
Среда, 19:03
Медленно опустив руку, я сделал вид, что в ней ничего не было, и вошел в кабинет директора. Перешагивая порог, я сунул руку в карман, и найденный мной микродиск уютно устроился между электронным ключом от моей машины и пачкой сигарет.
– Не ожидал меня увидеть? – с задумчивой улыбкой на лице спросил меня директор Центра космических исследований Джон Фрейзер, вольготно расположившийся в кресле. На его морщинистом, восточного типа лице то появлялась, то исчезала легкая улыбка. Словно кто-то дергал его за ниточки, заставляя гримасничать перед публикой.
– Не ожидал, – честно ответил я. Я действительно не ожидал увидеть его сегодня здесь, но я уже начал понимать, что к чему, и потому нисколько не был удивлен. Видимо, судьба моя такая – бесконечно слышать «страшно знакомые голоса».
Среда, 19:06
– Ты хотел меня видеть? – спросил Султан, слегка наклонившись вперед.
– Да не сказать бы, – ответил Скендал, подходя к креслу для почетных гостей, стоявшему у противоположного торца стола.
– Тогда зачем же ты пришел?
– Хотел подтвердить одну свою догадку, – Скендал сел в кресло и закинул ногу на ногу.
– Какую? – изобразил удивление Султан, одновременно подумав про себя, что это, наверное, излишне со Скендалом.
– Давайте не будем играть в кошки-мышки, – спокойно сказал Брэд. – Я ведь не с улицы пришел. И, смею тебя заверить, знаю я достаточно.
– Хорошо, не будем, – с легкостью согласился Султан, чувствуя, что на душе как будто даже легче стало после этих слов.
«Вот за что я люблю Брэда, так это за его прямоту, – подумал Султан, – если он что-то хочет обсудить, то он об этом прямо и честно скажет. И будет говорить действительно предельно честно».
Среда, 19:13
Я сидел и смотрел на директора Центра, на человека, с которым мы когда-то летали вместе на Венеру, и все никак не мог поверить, что это его голос я сейчас слышу. Что он мне сейчас рассказывает как обыденные вещи, страшнее которых трудно что-либо придумать.
– Дело в том, что мы нашли их, Брэд. Инопланетяне действительно существуют, это не выдумка фантастов. Но, боже мой, лучше бы они их выдумали. Знаешь, как мы вообще узнали об их существовании? – Фрейзер посмотрел на меня. Я отрицательно покачал головой.
– Произошло это в ходе исследований пояса астероидов в рамках той самой программы «Система». Ты знаешь, что официальная конечная цель этой программы – полное исследование и освоение Солнечной системы. Вот в ее рамках и проводилось исследование пояса астероидов. И были сделаны ужасающие открытия. Во-первых, при первом же тщательном исследовании подтвердилась древняя легенда о том, что астероиды некогда составляли Пятую планету, вращавшуюся вокруг Солнца между Марсом и Юпитером. Во-вторых, почти сразу же было сделано еще одно столь же важное открытие – некогда эта планета была обитаемой. Причем обитали на ней разумные существа, успевшие до гибели своей планеты достичь ступени развития, по меньшей мере, на порядок превосходящей ту, которой достигли к настоящему моменту мы сами. А вот теперь самое страшное, – Фрейзер замолчал, словно собирался с духом рассказывать дальше. – Эта планета разрушилась не сама собой. Она была уничтожена в результате войны.
– Интересно, как вы это узнали? – поинтересовался я.
– После открытий, сделанных в поясе астероидов, мы начали более тщательно искать по всей Солнечной системе следы пришельцев. На внутренних планетах искать было бесполезно, поскольку наличие на них атмосферы и биосферы, а также период времени, отделявший нас от пришельцев, исключали всякую возможность новых открытий. К тому же внутренние планеты в свое время уже были все обследованы, – Фрейзер улыбнулся и посмотрел на меня, – в том числе и нами, так что ловить там было нечего. А вот на внешних планетах кое-что найти удалось. На Плутоне мы обнаружили целую Базу жителей Фаэтона. И вот тогда-то мы и получили самые важные для нас данные.
Директор вздохнул и снова замолчал. Я подождал немного, а потом спросил:
– Что же такого страшного было в этих данных?
– Там была правда. Правда о войне, которую вели инопланетяне и которую они вчистую проиграли. О войне, которая длилась всего несколько часов.
– Никак не возьму в толк, о чем ты говоришь, – сказал я резко, чувствуя некоторое раздражение. Мне было непонятно, какое все это имеет отношение к событиям последних нескольких дней, которые, собственно говоря, и привели меня в этот кабинет. Именно это в данный момент меня интересовало больше всего, а вовсе не отвлеченные высказывания о давно погибших цивилизациях. Интересно, конечно, ничего не скажешь, особенно если учесть, что до сих пор всю эту информацию (если, конечно, она не была очередным враньем) старательно прятали под сукно. Однако мне было не до этого. Посмотрев на Фрейзера, я добавил:
– Ближе к делу.
– Я сейчас поясню, и ты сам поймешь, какое все это имеет отношение к нашим проблемам, – словно прочитав мои мысли, ответил директор Центра. – Дело в том, что война, из-за которой погиб Фаэтон и созданная его обитателями цивилизация, была вовсе не их внутренним делом. На них напал внешний враг!
– Внешний враг? – переспросил я. – Но это…
– Именно внешний враг, – перебил меня Фрейзер. – Именно внешний. Потому что помимо обитателей Фаэтона мы открыли следы еще одной расы инопланетян, причем в отличие от жителей Фаэтона – негуманоидов. Именно они и послужили причиной гибели Пятой планеты. Ты даже представить себе не можешь, что некая раса может нападать на собратьев по разуму и даже уничтожать целые цивилизации только потому, что они им не понравились.
– Не понравились? – переспросил я.
– Ну, если так можно выразиться, – ответил Фрейзер. – Мы сумели установить, что эта раса крайне недружелюбна и при этом достигла невероятного уровня научно-технического развития. Причем ее представители не просто недружелюбно настроены к собратьям по разуму. Они целенаправленно уничтожают цивилизации-конкуренты. Стоит только какой-нибудь цивилизации достичь определенного уровня развития, как ее тут же уничтожают. Именно так было с Фаэтоном. Ее жители пытались сопротивляться и были уничтожены, а планета превратилась в груду космического мусора. А ведь они были куда более развитыми, чем мы, во всех отношениях, и в военном в том числе. Вот так!
– Какое отношение все это имеет к тому, что происходит сейчас? – поинтересовался я, не особо задумываясь пока над глобальным смыслом услышанного. Обдумать и проанализировать все это у меня время еще будет (если повезет), а вот возможность выкачать столько информации едва ли представится еще раз.
– Самое прямое! – воскликнул Фрейзер. – Или ты сам еще не понял? Нашим радиотелескопам удалось перехватить сигналы, имеющие, несомненно, искусственное происхождение. И, судя по всему, исходят эти сигналы как раз от той самой расы негуманоидов, которая до сих пор существует как ни в чем не бывало. Причем по данным нашей астрономической разведки нельзя сказать, что они заметно подобрели. Подумай, что будет со всеми нами, если мы достигнем того уровня, на котором превратимся в опасных конкурентов для этих страшных существ?
– И для этого надо?..
– Да, для этого! Сам подумай, мы же не можем наложить вето на все космические исследования, не объяснив, зачем нужны эти запреты. И мы не можем позволить нашей космонавтике развиваться неограниченно, так как в противном случае едва ли кто-то может предсказать, что нас ждет в самом ближайшем времени. При этом мы даже не можем посвятить в суть дела достаточно значительный крут ученых, потому что в противном случае не сможем избежать утечки информации. Мы просто не знали, что делать, пока не раскопали пару старых книг, написанных, казалось, прямо под такие случаи. Можно было подумать, что писатели, сочинившие их, работали на нас штатными разработчиками нестандартных операций. В итоге, изучив все, что удалось найти, и выстроив на основе разработок старинных писателей и опыта наших предшественников собственные схемы, мы начали действовать.
Мы закрыли все работы по этим направлениям, передав их военным. А что касается дальнейшего освоения космоса, то его мы старались тормозить как могли, хотя это у нас не всегда получалось. Мы провоцировали разводы в семьях ученых и специалистов, работающих в Центре, переводили их на другую работу с большей зарплатой, устраивали мелкие несчастные случаи и болезни. Однако многие из них, несмотря ни на что, продолжали работать над своими темами и даже добиваться больших успехов. К тому же некоторые из них начинали замечать некоторые странности в работе Центра и его сотрудников, что грозило нам разоблачением. И, в конце концов, черт бы с этим, однако это привело бы к тому, что наша страшная тайна в итоге выплыла бы наружу. В результате под давлением АНБ нам пришлось дать добро на физическую ликвидацию сотрудников Центра в случае, если они угрожали безопасности нашей работы. В итоге кто-то переходил на более высокооплачиваемую должность, превращаясь из ученого в очередного администратора, кто-то из-за развода запивал и бросал работу, кто-то узнавал правду или, точнее, некую часть правды и становился полноправным членом программы, а кто-то отправлялся на ближайшее кладбище.
– Понятно, – сказал я. Во рту у меня было сухо. – И какая же судьба ожидает теперь меня?
Среда, 20:12
Крыша была плоской, с невысоким, до бедра человеку среднего роста, ограждением по периметру. Отсюда отлично просматривались все кабинеты последних двух этажей на восточной стороне здания Центра.
– Дохлый, вы разместитесь здесь, – сказал Шериф, опустив электронный бинокль.
– Дистанция 743 метра, – сказал второй, присаживаясь на корточки около ограждения.
– Придется, – ответил Шериф безразлично и сказал в рацию: – Валет, займи позицию № 2, Глист – позиция № 3, Мелкий – № 4. Без приказа огонь не открывать.
Среда, 20:21
– Что ожидает тебя? – Фрейзер вяло усмехнулся. – А это уже зависит от тебя самого, Брэд.
– То есть?
– Если ты попытаешься растрезвонить по всему миру то, что ты узнал сейчас от меня, по всему белу свету, естественно, снайперы АНБ ждать долго не будут.
– Полагаю, это не единственный вариант моего будущего?
– Конечно, нет. Есть и другой. Теперь, зная все, ты сознательно начнешь содействовать нам. Естественно, в рамках исполнения своих служебных обязанностей. При этом тебе прибавят оклад, ты получишь кое-какие льготы и так далее…
– Покупаете? – спросил я и встал.
– Ты неправильно понял меня, Брэд, – холодно ответил Фрейзер. Сейчас, глядя на его смуглое суровое лицо, в его холодные прищуренные глаза, все труднее верилось, что когда-то мы с этим веселым и задорным парнем, бывшим тогда капитаном экспедиции, вместе летали на Венеру. – Это просто, если так можно выразиться, небольшая компенсация за те неудобства, которые тебе в дальнейшем придется терпеть. И, я думаю, ты понимаешь, что это не главное. Главное в том, что мы фактически спасаем Землю от страшной опасности, и нам нужна твоя помощь…
– Ну да, после того, как я сам все узнал, да еще и отправил на тот свет несколько ваших агентов.
– Тем более ты нам нужен, раз у нас появились вакансии, – усмехнулся Фрейзер. – Так ты согласен?
– Я подумаю, – ответил я уклончиво.
– Никаких подумаю, – голос Фрейзера наполнился сталью. – Или согласен, или нет.
– А если не согласен?
– Тогда охота на тебя продолжится.
– А ты не боишься? – Я оценивающим взглядом посмотрел на директора, чье худое тело утопало в огромном, обтянутом кожей кресле.
– А ты думаешь, что со мной так легко справиться?
– Возможно.
– Ладно, не будем ссориться, – Фрейзер, как всегда, первым пошел на мировую. – Мне нужен твой ответ, а не твое участие в бессмысленной перепалке.
– У тебя всегда был талант прерывать скандалы каким-нибудь высказыванием, после которого скандал становился никому не интересным, – пробурчал я.
– Итак?
– Хорошо, я согласен.
– Вот так бы сразу, а то морочит человеку голову, – Фрейзер вздохнул. – Сейчас можешь идти.
– Куда?
– Да куда хочешь, хоть в свой кабинет. Когда ты нам потребуешься, мы с тобой свяжемся.
– Хорошо, – я встал и пошел к двери.
– Минуточку, Брэд, – окликнул сзади меня Фрейзер.
– Да, – я повернулся к нему, положив руку на ручку двери.
– Только не делай глупостей. Хорошо, Брэд?
– Не буду, – ответил я и вышел.
Среда, 20:43
В течение нескольких секунд после ухода Скендала Султан сидел молча, невидящими глазами глядя на дверь своего кабинета, а потом набрал номер на видеофоне:
– Скендал в здании. В настоящий момент предположительно направляется в сторону своего кабинета.
Среда, 20:47
Я не поверил Фрейзеру. Ведь гениальная в своей основе мысль – каждому врать по-разному, объясняя при этом каждому, что определенный уровень секретности требует дезинформации остальных участников. И при этом каждый ходит как самый умный и чувствует себя допущенным к самым сокровенным тайнам, свысока поглядывая на всех остальных. И даже если случится двоим таким сойтись и разоткровенничаться, рассказать друг другу о навешанной на уши лапше, так ведь оба в конечном счете разойдутся в полнейшей уверенности, что его собеседник просто не получил соответствующего доступа, и потому ему морочат голову. А того, кто догадается об истинной сути этого вранья, нетрудно укоротить ровно на его умную голову. В конце концов, от одного, двух, трех человек проект, над которым работают тысячи, дуба не даст. Правда, обычно в число догадливых попадают именно самые толковые. Но ведь незаменимых людей все равно нет, как сказал один большой специалист по уравниванию умных голов вровень с плечами.
Однако пусть Фрейзер думает, что купил меня. Я не фанатик, и после всех этих кошек-мышек мне хотелось просто отдохнуть и залечить раны. Раны, которые я кое-как перевязал бинтами из аптечки, нашедшейся в машине моего бывшего заместителя.
Я машинально дошел до своего кабинета и, только стоя перед дверью и размышляя, что мне делать дальше, вспомнил про диск Танга, до сих пор лежавший у меня в кармане.
Среда, 21:12
Едва ли можно было назвать открытием информацию, которую Брэд прочитал, когда открыл диск. Все было просто, как блин, и почему-то сейчас он нисколько не сомневался, что перед ним правда. Ничем не прикрытая и нисколько не приукрашенная. За информацию, содержавшуюся на этом диске, Танг отдал жизнь. За ложь не убивают. Убивают только за правду.
А правда была такова. Правительства всех стран, участвовавших в космической экспансии, после эйфории первой половины XXI века пришли к выводу, что попытки освоения Солнечной системы не дают результатов. Триллионы долларов были угроханы на различные программы, а экономического эффекта – ноль. Одно только удовлетворение от права быть первым, да еще сомнительные очки в научной гонке.
А результатов отрицательных более чем достаточно: бюджетный дефицит, непрерывно возрастающий с каждым годом, практически необратимое нарушение экологического равновесия, вызванное прежде всего развитием промышленности, работающей на космос, бесчисленными стартами и всевозможными экспериментами в верхних слоях атмосферы, а также утопленными в океанах отработавшими свой срок космическими станциями и прочим мусором. При этом все это происходило на фоне бесконечных чисто земных проблем, таких как мелкие войны, вспыхивающие то тут, то там, разгул преступности, экономические кризисы и тому подобное. Добавились сюда и военные – почти в точности так, как рассказывал об этом теперь уже покойный Корадзини. Не остались в стороне и всевозможные спецслужбы. В результате проекты освоения Солнечной системы и межзвездных перелетов начали хоронить. Но не так, как полагается в порядочном обществе, – с венками и музыкой, а потихоньку, сокращая финансирование и кадры, передавая проекты и целые программы в ведение военных, урезая техническое обеспечение и так далее.
Но ученые и космонавты спустя какое-то время умудрились заметить это несоответствие между речами президентов о покорении космоса и реальным положением вещей, и тогда на помощь пришло АНБ с отработанными десятилетием ранее методиками, направленными теперь на борьбу с подобными космическими диссидентами. И с борцами за продолжение исследований Солнечной системы начали происходить непонятные несчастные случаи, на них сваливались повышения с переводом на другую работу и разводы, тяжелые болезни и неожиданные премии, проверки на благонадежность с последующим отстранением от работы и автомобильные катастрофы. С теми, кто пытался противостоять, кто пытался бороться за звезды, расправлялись как умели – руками уличных хулиганов и бамперами пьяных водителей, пулеметами террористов и подброшенными в ящик стола пакетами с наркотиками. Оплаченными из средств, сэкономленных путем сокращения программ по исследованию космоса. В общем, по крайней мере в этом Фрейзер не соврал ему.
– Господи, да неужели они не понимают, что делают? – спросил сам у себя Брэд, поднимая голову. – Неужели не чувствуют, что сами себе роют яму? Или действительно думают, что так будет лучше?
– Именно, – сказал голос, и монитор видеотелефона на столе перед Скендалом неожиданно вспыхнул.
– И ты так думаешь? – спросил Брэд появившегося на экране Фрейзера, нисколько не удивившись этому. Сейчас он уже если и удивлялся чему-то, то только самому себе. Еще пару дней назад он думал и действовал, как обычный охранник, а сейчас анализировал информацию и принимал решения в доли секунды. Кабинет, конечно же, напичкан «жучками», и кому, как не директору Центра, исполнять одну из заглавных ролей в этом спектакле.
– Конечно, – ответил Султан. – И ты, я думаю, поймешь меня. Я ведь сам старый космонавт, мы вместе с тобой налетали не одну тысячу часов. И к тому же я в отличие от тебя вижу эту проблему изнутри. Ты кричишь, что это страшная потеря, шаг назад, это похороненная мечта человечества о звездах. Я сам точно так же реагировал когда-то на подобные затеи. Пока не увидел то, что пока не видишь ты. То, что половина территории планеты не пригодна для жизни, – во многом и наша вина, ведь это наши корабли разрушали озоновый слой, это наши станции своими обломками покрывали дно океанов, это наши заводы, изготовлявшие корабли и станции, загаживали мир своими отходами. Именно мы отвечаем за большую часть экологических катастроф, потрясших Землю. Именно на нас уходили невообразимые средства, на удовлетворение нашего любопытства и тщеславия. Средства, на которые можно было намного быстрее победить рак, удесятерившийся из-за разрушения озонового слоя, и СПИД, и преступность, и войны. И за эти жизни мы тоже в ответе!
– Ты напрасно пытаешься вызвать у меня чувство вины, – холодно сказал Брэд. – Тем более это глупо, если вспомнить, что ты и такие, как ты, оплачивали наемных убийц и террористов, и за жизни убитых ими в ответе именно вы.
– Лучше уничтожить одного больного, чем дать распространиться чуме и погубить этим тысячу человек, – ответил Фрейзер. – И ты сам прекрасно это понимаешь, но не хочешь признать. Да и не в этом дело. Звезды не нужны человечеству. Они нужны нескольким тысячам помешанным, таким, как ты, и более никому.
– Ты не понимаешь, – сказал Брэд. Он уже забыл, с кем разговаривает, и говорил, наверное, сам для себя. – Звезды – это ведь самая давняя мечта человечества. Сколько и в XX веке, и в нашем писали книг, снимали фильмов, ставили пьес о том, что люди когда-нибудь достигнут звезд, освоят все планеты Солнечной системы и начнут создавать колонии в иных мирах. Понимаешь, запретить человеку стремиться к звездам – это все равно что запретить человеку мечтать. А человек без мечты жить не может. Какой бы она ни была – хоть мелкой и предельно приземленной, такой, как, к примеру, мечта о новом костюме, хоть глобальной – стать вторым Шекспиром или совершить первый полет к звездам. И мечтать свойственно каждому. Понимаешь, каждому! И каждый свершение своей мечты связывает с каким-то более или менее конкретным делом, от которого, как ему кажется, зависит исполнение его личной мечты. И людей, которые в глубине души мечтали совершить полет к звездам, основать город на Марсе или еще что-нибудь в этом же духе, намного больше, чем ты можешь себе представить.
– И что с того, даже если таких сумасшедших чуть больше, чем отставных космонавтов? – с легкой усмешкой спросил Султан. – Не забывай, Брэд, что людей, для которых звезды так много значат, очень мало. Для простого обывателя это всего лишь звук, не более.
– Это тебе так кажется. Для большинства – да, и то, слыша о победах других людей в космосе, они будут чувствовать свою собственную силу через силу других. А таких, как ты говоришь, сумасшедших, на самом деле намного больше, чем ты думаешь. Но не это главное. Главное то, что если человека лишить мечты, запереть в клетку, он или сойдет с ума, или начнет всячески мстить тем, кто запер его в клетку, или хотя бы пассивно сопротивляться. Или, в лучшем случае, начнет лечить депрессию запоями. Вы хотите бороться против наркотиков на деньги, сэкономленные на развитии космических полетов? Так после вашего решения число наркоманов возрастет мгновенно! Вы хотите обуздать безработицу? Так после вашего решения придется под корень сокращать многие тысячи человек! И это называется решение назревших проблем? Вы сами копаете себе яму! Мир, который вы пытаетесь построить, мир тупых толстопузых бездельников, захлебнется в самое ближайшее время, и дай бог, чтоб в собственном сале – это хотя бы не так больно! Хотя и противно. Только, боюсь, если вы не измените свой подход к решению этих вопросов, скоро мы все умоемся кровью!
– В общем, так, – сказал Султан со вздохом, когда Брэд умолк. – Я понимаю, к чему ты клонишь, однако сам уверен в противоположном. В противном случае я не участвовал бы во всем этом. И советую тебе одуматься. Я еще позвоню тебе.
– Да, конечно, – чуть слышно ответил Брэд, понимая, что проиграл, быть может, самую важную для себя игру, однако говорил он это самому себе, потому что экран монитора уже давно погас.
Среда, 22:02
Султан набрал номер и сказал:
– Действуйте.
Бросив трубку, он опустил голову и, стараясь ни о чем не думать, стал ждать. Ждать ответного звонка, который прозвучит через несколько минут, и голос Шерифа скажет, что все в порядке и волноваться больше не о чем. Пожалуй, никогда прежде ему не было так гадко. И сколько бы он ни пытался не думать о том, что произойдет, это не получалось. В конце концов, Султан не выдержал и достал из потайного бара бутылку коньяка. Сейчас директор Центра готов был продать душу дьяволу, лишь бы можно было бросить дела к чертям собачьим и сбежать куда-нибудь. Но он остался ждать.
«Почему он не согласился? – думал Султан, то и дело протягивая руку к бутылке. – Ведь я сказал ему правду, чистейшую правду! Ведь я не солгал ему ни разу!»
Среда, 22:06
Медленно встав, Брэд подошел к окну и посмотрел на улицу. На улице шел снег. Огромные лучистые снежинки неторопливо кружились в непроглядном черном тумане ночи. Словно крошечные белые звезды, садились они на нагретое теплом комнаты оконное стекло и, тая, тяжелыми слезами стекали вниз.
«Они просто не понимают, что делают. Они лгут всем и каждому, они хоронят то, ради чего лучшие умы клали свои головы и в переносном, и в прямом смысле, и не хотят заглянуть дальше кончика собственного носа. Стоя на краю пропасти, они просто не хотят думать, что будет, если они сделают еще один шаг вперед, и при этом старательно заставляют маршировать туда всех нас. И сами маршируют вслед за нами, – думал Брэд. – И самое обидное, что тут ничего не сделаешь, слишком велики силы противника, и даже твоя геройская смерть ничего не изменит».
Наклонившись вперед, он уперся лбом в стекло, чувствуя, как оно приятно холодит горящую кожу. Он еще пытался придумать хоть что-нибудь, хотя и понимал прекрасно, что сделать ничего не удастся. Время давидов, выигрывающих поединки с голиафами, давно миновало, и если до сих пор ему удавалось как-то выходить победителем из этих тайных схваток, то теперь…
А главное, все бесцельно. Можно попытаться рассказать о страшном заговоре спецслужб (если тебя раньше не убьют или не отправят в сумасшедший дом), можно застрелить убийцу, покушающегося на твою жизнь… Но все это бессмысленно, потому что все равно ничего не даст. Можно бороться в одиночку с отдельными людьми, но не с системой. Звезды для человечества закрыты.
Погрузившись в безвольную апатию от мыслей о бесполезности борьбы и бессмысленности того, что последует за поднятием белого флага, Брэд долго и бездумно смотрел на рисунок капель на стекле, а потом усмехнулся.
«Снежинки совсем как крошечные звезды. Падают с неба и тают. Тают одна за другой, – подумал он с грустной улыбкой. – И звезды тоже тают. Тают, словно снег».
Он поднял руку, чтобы погладить стекло, равнодушно холодное к нему и смертельно горячее для снежинок, и в этот момент оно брызнуло ему в лицо фонтаном алмазных осколков. От тяжелого удара в грудь Брэд откинулся назад, попытался ухватиться руками за подоконник и ничком рухнул на пол.
А крошечные белые звездочки снежинок, танцуя на ветру, влетали сквозь разбитое окно и, опускаясь на его уже мертвое, но еще теплое лицо, таяли и тоненькими струйками стекали на пол.
Среда, 22:12
Телефонный звонок заставил Султана вздрогнуть. Он ждал его и тем не менее вздрогнул. Потому что только один человек мог позвонить ему сюда в это время.
– Скендал ликвидирован, – раздался в трубке глуховатый голос Шерифа.
– Отлично, – ответил Султан и потянулся за второй бутылкой коньяка.
На главную: Предисловие
